Повести о Куликовской битве — страница 59 из 90

КУЛИКОВСКАЯ БИТВА 1380 ГОДА
1

В истории русского народа «Донское побоище», так его называли современники, было великим событием. Сражение на Дону сделалось символом непобедимого стремления русского народа к независимости, и ни одна русская победа над иноземными врагами, вплоть до Бородинского сражения 1812 г., не послужила темой для такого количества прозаических и поэтических произведений, как Куликовская битва. Первоначальные краткие рассказы о кровопролитном сражении с татарами позже обросли поэтическими вымыслами и литературными украшениями, и за их цветистой внешностью не всегда легко увидеть истину, даже представить себе с полной ясностью настоящий ход событий, связанных с битвой 1380 г.

Писатели XV–XVII вв. иногда боялись упустить даже мелкую подробность из рассказа о знаменитой битве, и в этом им следовали позднейшие историки, казалось бы уже вооруженные приемами исторической критики. Вслед за Н. М. Карамзиным, составившим ходульно-патриотическое описание русской победы на Дону, появилось менее талантливое, но столь же риторически приподнятое повествование Д. Иловайского, соединившего воедино различные редакции сказания о Мамаевом побоище без должной критики того, что в них написано. И как раз это ультрапатриотическое творение Иловайского сделалось образцом и главным источником вдохновения для авторов популярных статей и книжек о Куликовской битве.

Построения Иловайского твердо утвердились в нашей исторической литературе, несмотря на свою слабую историческую основу. Поэтому данная статья ставит своей задачей не только рассказать о битве 1380 г., но и заново, критически рассмотреть источники, говорящие об этом великом событии.

2

Куликовская битва 1380 г. была поворотным моментом в борьбе русского народа с ненавистным татарским игом, и нам необходимо оглянуться несколько назад, чтобы понять все ее значение. Ведь татарское нашествие отнюдь не окончилось вторжением полчищ Батыя, а превратилось в длительный и тягостный гнет. Периодические нападения на русскую землю стали средством татарского господства. После «Батыевой рати» последовала «Неврюева рать» (1253 г.), через 40 лет — «Дюденева рать» (1293 г.), а в 1322 г. — «Ахмылова рать». Так современники называли большие военные походы татар на Русь, по именам царей и царевичей, командовавших татарскими ордами. А сколько было более мелких и порой не менее опустошительных набегов! Нужен был только предлог для того, чтобы татарские отряды вторглись в русские земли. Здесь они грабили, жгли города и села, уводили в тяжелую неволю бесчисленное количество пленных. В одну только «Дюденеву рать» татары взяли 14 городов.

Прибавим к этому изощренную эксплуатацию русских земель путем собирания дани с населения, путем установления новых налогов и повинностей. «Проклятая туска», т. е. обязанность кормить ханских послов с их прожорливой челядью, вызвала возмущенный отпор новгородцев, которые все-таки вынуждены были подчиниться татарам. Обычными были вмешательства татар в княжеские междоусобицы, возможность посылать татарские отряды для разорения земель непокорных князей и т. д. Недаром эта система грабежа и террора получила название «татарского ига». По выражению современника, в годы татарских нашествий «…иные убежали в земли дальние, другие скрывались в пещерах, в пропастях и в лесах»[673]

Непосредственным следствием татарского нашествия было запустение русских земель, граничивших со степью. К югу от Оки, вплоть до Черного моря, лежала обширная полупустыня. Даже в конце XIV в., спустя 150 лет после первых татарских погромов, путешественник, плывший по Дону, не увидел здесь поселений: «Нельзя было там увидеть ни города, ни села; если прежде и были города прекрасные и богатые, то теперь только места пустые и ненаселенные, нигде не увидеть человека, только пустыня великая и зверей множество»[674].

Татарское иго было особенно тяжелым во второй половине XIII в., хотя и в это время шел подспудный, затаенный процесс возрождения Руси. С наибольшей силой этот процесс стал совершаться с начала XIV в. на северо-востоке Руси, в пределах пока еще разрозненных русских княжеств и земель. Несмотря на многочисленные татарские разорения, экономика России постепенно начала развиваться.

Историк не может пройти мимо тех успехов, которые русские земли сделали в XIV в. Их нельзя объяснить только политическими явлениями, они могут быть поняты только как результат больших сдвигов, происшедших в области хозяйства, политики и культуры. Прямого объяснения этих успехов мы до сих пор не имеем, но показатели их для нас ясны.

Какие же показатели положительных сдвигов в экономике Руси XIV в.? Прежде всего надо отметить появление новых сел и городов там, где население раньше было очень редким.

Житие Сергия Радонежского рисует нам картину заселения лесных пространств, лежавших тогда между Москвой и Переяславлем Залесским. Тут возникает новый городок — Радонеж, крутые валы которого до сих пор напоминают о том, что здесь когда-то была резиденция одного из удельных князей. Иван Калита посадил в Радонеже своего наместника и дал льготу новым поселенцам, «и ради этой льготы собрались многие». Возникший поблизости от Радонежа новый Троице-Сергиев монастырь был поставлен в дремучем лесу: «Было место сие лес, чаща, пустыня, идеже живяху зайцы, лисицы, волцы, медведи». Вероятно, это поэтическое изображение пустынного «безмолвия», которое выбрал для своего поселения Сергий, несколько приукрашено, но ему нельзя отказать не только в картинности, но и в достоверности. Тем более показательно, что монастырь вскоре оказался окруженным селами, деревнями и починками, которые усиленно скупает Никон — второй троицкий игумен. Ему пришлось приобретать рядом с монастырем участки, принадлежавшие посторонним владельцам. Это была обжитая земля, с огородами, с прудом, на котором стояла мельница[675].

В XIV в. Москва окружена кольцом сел и деревень. Ценность сел, деревень, лугов и подмосковных садов настолько поднялась, что великие князья особо перечисляют их в своих завещаниях: тут и луг великий под городом, и Самсонов луг, и Нагатинская заводь, и пр.

На страницах летописей и грамот появляются упоминания городов, не известных раньше по источникам. Это также признак роста русской экономики. Звенигород, Можайск, Руза, Верея, Боровск, Ярославец, Серпухов — в окрестностях Москвы; Старица, Микулин — в Тверском княжестве становятся известными только с XIV в. Нельзя настаивать на том, что все эти города возникли именно в этом столетии; поселения на их месте, возможно, существовали и раньше. Но только с XIV в. названные города начинают играть заметную роль в экономической и политической жизни Московского княжества. Следовательно, если не их возникновение, то развитие падает на это столетие.

Крупным показателем успешного экономического развития северо-восточной Руси является рост новых больших городов: Москвы, Твери, Переяславля Рязанского, Нижнего Новгорода, которые были второстепенными центрами еще во второй половине XIII в. Старые города — Владимир, Суздаль, Переяславль Залесский, Ростов — отодвигаются на задний план. Новые города становятся центрами ремесла и торговли. Для каждого из них, в том числе и для Москвы, характерна связь с большими водными дорогами. Это — признак оживления и дальнейшего развития торговли. Заметны и другие признаки экономического оживления России XIV в. После долгого перерыва возобновляется каменное строительство, вначале в Твери, позже в Москве, начинается чеканка русских денег, отливка колоколов и пр.

Не остается в стороне и культурный рост русского народа. В Москве, Твери, Новгороде и других городах развиваются литература, иконопись, фресковая живопись, прикладное мастерство, закладываются основы того замечательного русского искусства XV в., которое найдет свое величайшее выражение в творениях Андрея Рублева. И если под «возрождением» понимать начало новой эры в области культурной жизни народов, то мы вправе говорить о «русском возрождении» XIV–XV вв., называя его именно возрождением, а не иностранным словом ренессанс.

Новые экономические и культурные явления в северо-восточной Руси были связаны с крупнейшими сдвигами в области политической, с началом складывания Российского государства, центром которого стала Москва. Процесс создания Российского государства происходил одновременно с образованием русской народности; оба названных процесса шли параллельно. Отражение этого найдем в произведениях XIV в., написанных в Московской, Новгородской, Псковской, Тверской, Рязанской и Смоленской землях. Язык летописей и документов XIV–XV вв., появившихся в этих землях, имеет уже те основные черты, которые характерны для русского языка, несмотря на псковские, новгородские и другие диалектные особенности.

Процесс складывания Российского государства был сложным и противоречивым, потому что Россия создавалась, как и другие централизованные государства, в борьбе с феодальной раздробленностью. Таким же образом создавалась и Франция. Гуго Капет, положивший начало французской династии Капетингов, был несравненно беднее и бессильнее, чем русский Иван Калита. Однако никто не сомневается в том, что процесс объединения Франции начался уже при первых Капетингах.

Можно долго и бесплодно спорить о том, Москва или Тверь была первоначальным центром, вокруг которого складывалась Россия, но нельзя отрицать того, что этот процесс в конечном итоге возглавила не Тверь, а Москва.

Ко времени Куликовской битвы 1380 г. Москва сделалась едва ли не крупнейшим русским городом, если не считать Великого Новгорода. Под властью московского великого князя оказалась большая часть междуречья Волги и Оки, для которого Москва в это время уже стала подлинной столицей. Поэтому и в решительном столкновении Золотой Орды с Россией главным защитником русских земель являлись Москва и москвичи.