Крамола Некомата сурожанина может быть сопоставлена с участием фрягов в походе Мамая на Русь. Усиление Московского княжества непосредственно не затрагивало интересы итальянских колоний в Крыму, но эти колонии стремились поддержать спокойствие на донских и волжских путях, которые находились в руках золотоордынских ханов. Поэтому фряги и были на стороне Золотой Орды в ее конфликте с Московским княжеством. О большом интересе к событиям, развертывавшимся на востоке Европы, свидетельствует тот факт, что весть о побоище на Дону быстро достигла Германии и. обсуждалась на съезде ганзейских городов в Любеке.
Поход Мамая на Русь обычно изображается только как столкновение Золотой Орды с крепнущей Россией, вне международных событий конца XIV в. И в этом случае победа русских войск на Дону представляется явлением выдающимся, так как Золотая Орда была, могущественной военной державой. В действительности положение России было куда более опасным. Коалиция золотоордынского хана и литовского великого князя была поистине грозной силой, угрожавшей всей России, в том числе рязанским и тверским землям, князья которых не поддержали московского князя. Хотели этого или не хотели Олег рязанский и Михаил тверской, но они помогали татарам, отстаивая самостоятельность своих княжений в ущерб русскому народу в целом. Москва и московский великий князь Дмитрий Иванович возглавили борьбу с татарами, и победа на Куликовом поле, сцементировала тогда еще плохо сколоченное Российское государство, которому предстояло великое будущее.
Общее число воинов, собранных Мамаем, не подлежит сколько-нибудь точному учету. Сказания о Мамаевом побоище дают совершенно легендарные цифры в 200, 400 и более тысяч человек. Количество убитых воинов Мамая в некоторых сказаниях достигает 400 тысяч человек.
Эти преувеличенные цифры приводятся и в таком новом издании, как «Очерки истории СССР», где читаем: «Общая численность войск Мамая достигла 250–400 тысяч человек». Впрочем, количество русских воинов, сражавшихся против Мамая, определяется в той же работе более осторожно: «По летописным сведениям общая численность русской рати, двинутой в степь, за Дон, достигла 150–400 тысяч воинов[696]». Таким образом, на Дону должно было сражаться, примерно, 400–800 тыс. человек, и это войско, в котором преобладала конница. Насколько невероятны такие цифры, видно из следующей справки. «Великая армия» Наполеона, перешедшая Неман, насчитывала 420 тысяч человек, в Бородинской битве с обеих сторон сражалось 250 тысяч человек.
К счастью, летописные данные позволяют в какой-то мере корректировать сведения о количестве русских и татарских сил, столкнувшихся на Куликовом поле. По сказанию о Донском побоище, помещенному в Московском своде конца XV в., Дмитрий Иванович собрал на Коломне перед выступлением в степь «100 000 и сто». Тут же дана и другая цифра: «Было всей силы и всех ратей числом с полтораста тысяч или с двести тысяч[697]». Как видим, летописец не очень затруднял себя точным подсчетом войск и охотно готов был уменьшить или увеличить количество сражавшихся на 50 тысяч. Но цифру в 100 или 150 тысяч воинов найдем и в других летописях. Повидимому, русские летописцы считали ее в какой-то мере близкой к истине. Однако и в этом случае на Куликовом поле должно было сражаться громадное войско, около 200–300 тысяч человек с обеих сторон. Не решаясь отвергнуть или подтвердить такую цифру, приведем только несколько справок о количестве воинов в крымских ордах, делавших набеги на Россию в XVII в. Обычно это были незначительные и раздробленные отряды, но в 1632 г. численность татарского войска, достигшего Ливен, определяли в 20–30 тысяч человек. Эта цифра далека от 100–150 тысяч воинов Мамаевой рати, но не следует забывать о том, что поход Мамая был исключительным по грандиозности.
Состав русского войска, сражавшегося на Куликовом поле, резко отличался от состава татарских полчищ своей однородностью. В Куликовской битве с русской стороны в основном сражались русские. Кроме них в битве приняли участие отдельные украинские и белорусские отряды. Так, одним из героев битвы был воевода князь Дмитрий Боброк, «родом земли волынские», тот самый князь волынский, который в 1376 г. осаждал Великие Болгары. По родословным книгам, он «приехал из Волынские земли» и женился на Анне, сестре великого князя Дмитрия Ивановича Донского. Подобные выезды из других земель на службу к великим князьям обычно сопровождались переездом не только феодала, но и его военных слуг. Поэтому участие в Куликовской битве украинцев не только возможно, но и вполне вероятно.
В составе русских войск, сражавшихся на Куликовом поле, найдем двух сыновей Ольгерда, Андрея полоцкого и Дмитрия брянского. С полоцким князем должны были прийти и некоторые полочане. Следовательно, в полках на Куликовом поле были и украинцы и белорусы.
Основное ядро русского войска состояло из москвичей. В сказаниях их называют москвичами-небывальцами, непривычными к бою. Так определяет москвичей и такой ранний источник, как Новгородская первая летопись младшего извода. В ней расшифровывается понятие «небывальцы» следующим образом: «Москвичи же многие небывальцы, видевше множество рати татарской, устрашилися и жизни отчаялись, а иные в бегство обратились»[698].
В сказании о Мамаевом побоище, помещенном в Новгородском хронографе XVII в., сохранились прямые указания на то, из кого состояли эти небывальцы. В числе участников Куликовской битвы в хронографе названы Юрка Сапожник, Васюк Сухоборец, Сенька Быков, Гридя Хрулец. Прозвище «сапожник» говорит о ремесленной профессии этого московского ополченца. Уменьшительные имена Васюк, Сенька и Гридя указывают на невысокое общественное положение этих людей. Не случайно имена их сохранились только в одном памятнике — Новгородском хронографе XVII в.
Этот же хронограф позволяет установить и другую важную черту, характеризующую состав русского войска на Куликовом поле. Великий князь Дмитрий Иванович обращается с речью к своим воинам: «Братие, князи и воеводы и молодые люди, сынове християнстии, от мала и до велика». Так же говорит и Владимир Андреевич серпуховской: «Братия моя милая, князи и бояре русские, сынове и молодые люди»[699].
«Молодыми людьми» называли в то время ремесленников, крестьян, одним словом, общественные низы, в данном случае ополченцев. Кажется, нельзя найти более ясные доказательства всенародности русского ополчения, сражавшегося на Куликовом поле.
Какие же русские земли XIV в. приняли участие в битве на Куликовом поле? Ответ на этот вопрос, да и то неполный, дают сказания о Мамаевом побоище, в которых сообщается о распределении полков и о потерях русских.
Смотр полков происходил в Коломне на Девичьем поле.
По так называемому списку Дубровского, в передовом полку воеводами были назначены князья Ольгердовичи, воевода Микула Васильевич и белозерский князь Федор Романович. В главном, «большом» полку, которым командовал сам Дмитрий Донской, в числе воевод названы Иван Родионович Квашня, Михаил Брейк и князь Иван Васильевич смоленский. В правом полку («в правой руке») воеводами были князь Андрей Федорович ростовский, Федор Грунка, князь Андрей Федорович стародубский; в левом полку («в левой руке») — князь ярославский, Лев Морозов, князь Федор Михайлов моложский. В сторожевом полку воеводами были Михаил Иванович Окинфович, князь Семен Константинович Оболенский, князь Иван торусской (в рукописи поружский), а также Андрей Серкиз; в засадном полку — князь Владимир Андреевич серпуховской, Дмитрий Михайлович Волынец, князь Роман Михайлович брянский, князь Василий Михайлович кашинский, князь новосильский[700].
Список Дубровского дает, в сущности, полное распределение воевод по полкам, то, что позже называли «разрядным списком». Однако неясно, является ли он современным Куликовской битве или же возник позже на основании разных источников, возможно, даже спустя много лет после этого исторического события. Последнюю точку зрения может, в частности, подтвердить то обстоятельство, что два князя названы только по отчеству, без имен (князь Васильевич ярославский, князь Романович новосильский). Для подлинных разрядов это было бы не совсем понятно, но для разряда, составленного по письменным источникам, вполне объяснимо. В сказаниях говорилось об участии в Куликовской битве ярославских князей, а известны были два ярославских князя с именем Василий — Василий Давыдович и его сын Василий Васильевич, но оба они не могли сражаться на Куликовом поле, поэтому и было оставлено место для сына второго Василия с указанием только его прозвища.
Таким образом, если в списке Дубровского имеется наиболее полное перечисление князей, принимавших участие в битве 1380 г., то принадлежность его времени Дмитрия Донского очень сомнительна» вопреки мнению А. А. Шахматова.
Гораздо большей достоверностью, видимо, отличаются сведения о воеводах и полках, помещаемые в древнейших редакциях сказаний, в которых приводится более или менее однородный состав воевод. К себе в главный полк Дмитрий Донской взял белозерских князей, «правую руку» он передал Владимиру Андреевичу серпуховскому, укрепив его полк воинами князей ярославских, командование «левой рукой» поручил князю Глебу брянскому, передовым полком — Дмитрию и Владимиру Всеволодовичам Всеволожским[701].Такое распределение полков совершенно не соответствует списку Дубровского, но, на наш взгляд, ближе к истине.
В составе русского войска мы видим удельных князей. Белозерские и ярославские князья имеют собирательное название «князья». Это служит доказательством того, что к тому времени Белозерский И Ярославский уделы уже раздробились на множество мелких владений» Особое, почетное положение занимал брянский князь Глеб, Которому было пору