Если мы убедимся, что имя литовского князя заменено не в Основной, а в Летописной редакции, то станет ясным, что текст Основной редакции ближе к чтению авторского текста и никак не может восходить к Летописной редакции.
Текстологические сопоставления показывают, что имя литовского князя переменено в Летописной редакции и что в первоначальном тексте памятника литовский князь назывался Ольгердом.
Исторически правильно — Ягайлом — литовский князь назван в Летописной и Киприановской редакциях Сказания. Автор Киприановской редакции перерабатывал протограф Сказания, пользуясь Летописной повестью, в Летописной же редакции эта замена также произошла под влиянием летописи и Летописной повести, которую в летописи заменила собой Летописная редакция Сказания. Так как такая замена нужна была лишь для того, чтобы сменить одно имя, исторически неправильное, на другое — правильное, то никакой коренной переработки текста не потребовалось, было только заменено в местах, где говорится об Ольгердовичах, слово «отец» на «брат». Если бы менялось исторически правильное имя на другое, то это вызвало бы соответствующие перемены и в тексте, но таких перемен в Основной редакции Сказания мы не найдем. Вместе с тем, те места Летописной редакции Сказания, в которых речь идет о литовском князе, заставляют думать, что в них первоначальное имя Ольгерд было заменено на Ягайло, так как текст этих обрывков в целом теснее связывается с именем Ольгерд, а не с Ягайло.
Сравнивая по Основной, Летописной и Киприановской редакциям все те отрывки, где говорится о литовском князе, мы можем убедиться, что содержание их совершенно одинаково. Близки они друг другу и текстуально. Говорить о каких-либо существенных изменениях текста в связи с переменой имени литовского князя нет никаких оснований. Но если мы сопоставим те места различных редакций, где упоминаются дети Ольгерда — Андрей и Дмитрий, которые пришли на помощь великому князю московскому, то увидим, что первоначальное имя Ольгерд было заменено на Ягайло. (Мы не привлекаем для сравнения Киприановскую редакцию, так как в ней эти места опущены вообще, а об Ольгердовичах сказано словами Летописной повести).
В то же время слышав князь Андрей полотскый и князь Дмитрей брянский Волгордовичи, яко велика туга… Беста бо те князи отцом своим князем Волгордом ненавидимы были, мачехи ради…
В то же время услышели княз Ондрей полотцкии и княз Дмитрей брянский Олгердовичи, что велика туга… беста бо есми отцем и братом ненавидима, но богом возлюблены, бе бо есма едино крещение от мачехи своея…
Андрей посылает брату грамоту, в которой написано:
Веси, брате мой възлюбленный, яко отец наш отвърже нас от себе, нъ господь бог, отец небесный, паче възлюби нас… пойдем, брате, на помощ великому князю Дмитрию московскому и всему православному христианству. Велика бо туга належыть им от поганых измаилтян, нъ еще и отец нашь и Олег резанскый приложылися безбожным… нам, брате, подобаетъ святое писание съвръшити, глаголющее: братие в бедах пособиви бывайте. Не сумняй же ся, брате, яко отцу противитися нам, яко ж евангелист Лука рече усты господа нашего Исуса Христа: иредани будете родители и братиею и умрътвитеся, имени моего ради…
Веси ли, брате мои милый, яко отец наш отверзе нас от себе, но паче отец небесный присвои ны к себе… пойдем, брате, к великому князю на помощь. Ныне, брате, великому князю московскому велика туга належит от поганых измалтян, но еще и брат наш Ягайло порапотает ему, но Олег рязанский приводит их. Нам же подобает апостольское слово скончати: братиа, в бедах пособники бывайте. И помыслив, что нам родителем противитися, щ евангелист Лука рече усты Спасителя нашего: предани будете родители ваши и братею, умрети имате имяни моего ради.
Сравнивая эти отрывки, мы убеждаемся, что замена имени была произведена в Летописной редакции Сказания, а не в Основной.
В самом деле, фраза первого отрывка, где говорится о том, что Ольгердовичей ненавидел отец, вполне уместна в Основной редакции, так как там речь идет об Ольгерде, отце литовских князей.
Она как бы дает первый намек на то, почему Ольгердовичи решились перейти на сторону князя Дмитрия и почему между ними и отцом существует вражда.
В Летописной редакции эта фраза также есть, но в ней прибавлено: «отцем и братом». Это — первое упоминание об Ольгерде в Летописной редакции Сказания. Хотя по имени он не назван, понятно, что речь идет о нем. В сущности, наличие этого места закономерно и в Летописной редакции, ибо автор говорит «отцем и братом». Добавление «и братом» было сделано потому, что в этой редакции говорится не об отце Ольгердовичей, а о их брате Ягайле. Непонятно только, почему упоминается в ней отец, когда речь все время идет о Ягайле. Если с самого начала говорилось лишь о том, что брат Ольгердовичей соединился с Мамаем, то упоминание об их отце ничем не оправдано. Если же в первоначальном тексте речь шла об отце Ольгердовичей и данный отрывок как раз и объяснял причину того, почему сыновья восстали на отца, то становится ясным, откуда в Летописной редакции появилось упоминание о нем: оно взято из первоначального текста, где говорилось не о брате, а об отце. Автор Летописной повести перенес этот рассказ, объясняющий причину того, почему дети восстали на отца, в свой текст из первоначального, не подвергая его существенным изменениям, но так как всюду он заменял имя отца на имя его сына и брата Ольгердовичей, а здесь он этого сделать не мог, то ему и пришлось прибавить к старому тексту слова: «и братом».
С еще большей убедительностью подтверждает замену имени Ольгерд на имя Ягайло второй отрывок: Ольгердовичи, присоединясь к Дмитрию, восстают против своего отца, и автор разъясняет, как это могло произойти, оправдывает с морально-религиозной точки зрения эту измену детей родному отцу. Андрей Ольгердович в письме к брату говорит о том, что отец отверг их от себя, но зато их возлюбил небесный отец. Это рассуждение об отце земном и отце небесном понятно и объяснимо в Основной редакции, но неясно, для чего оно вставлено в Летописную редакцию, где весь конфликт происходит между братьями. Ниже Андрей в письме к брату оправдывает то, что они будут «отцу противиться», цитатой из евангелиста Луки. В Летописной редакции вместо «отцу» — «родителем». Ясно, что первоначально здесь было «отцу», а автор Летописной редакции переменил это на «родителем» под влиянием приводимой ниже цитаты: «предани будете родители ваши…»
Сущность этих двух больших отрывков заключается в оправдании с точки зрения христианской морали поступка Ольгердовичей, пошедших против родного отца; поэтому автор так долго и подробно останавливается на этом. Выступление против брата не потребовало бы такого подробного рассуждения.
В письме к литовскому князю Олег пишет о том, что, зная его давнишнее желание владеть Москвой, он спешит сообщить ему о готовящемся походе Мамая и советует присоединиться к татарам. В этом письме мы читаем такую фразу (цитируем ее по Летописной редакции, где литовский князь назван Ягайлом): «Вем бо, яко издавна мыслил еси московского князя Дмитрея изгоните и московскою отчиною владети». Так можно было сказать только об Ольгерде, который трижды пытался взять Москву, но у него ничего из этого не получилось, а не о Ягайле, который ни разу не ходил на Москву. Это говорит о том, что в первоначальном тексте фигурировал Ольгерд, а не Ягайло.
Итак, на основе текстологических сопоставлений становится ясным, что в авторском тексте памятника было имя Ольгерд, а замена его на Ягайло — индивидуальная особенность Летописной и Киприановской редакций Сказания. Из всего вышесказанного следует, что текстом, наиболее близким к авторскому, должен быть признан текст Основной редакции Сказания.
Все списки Основной редакции Сказания, дошедшие до нас в наибольшем количестве, разбиваются на несколько групп, которые, оставаясь по содержанию близкими друг другу, имеют различия в отдельных эпизодах, сокращениях, дополнениях и т. п., но такого характера, который не меняет основной идеи всей редакции. Поэтому эти группы мы выделяем как варианты внутри редакции, а не как редакции.
Наиболее близки друг другу две группы списков Основной редакции, которые мы условно обозначим по наиболее исправным спискам этих групп группой О и группой У Группой О мы обозначаем все те списки, которые сходны по чтению со списком ГПБ, О. IV 22, группой У — списки, сходные по чтению со списком Гос. Библиотеки им. В. И. Ленина, собрание Ундольского, № 578.
Группа У отличается от О иным окончанием, поздний характер которого легко обнаруживается. Окончание списков группы У представляет собой рассказ о возвращении великого князя и его воинства с поля боя на Москву. Сюжетно он повторяет в обратной последовательности сведения о пути великого князя из Москвы на Куликово поле. Такое окончание могло принадлежать и автору памятника, но о его позднем происхождении говорит то, что этот рассказ не только сюжетно повторяет начало произведения, но в значительной степени совпадает с ним и текстуально. Текстуальные повторения не могли принадлежать автору памятника.
Это могло быть сделано только редактором более поздней переписки первоначального текста.
Все остальные варианты Основной редакции представляют собой развитие текста этих двух групп данной редакции путем введения дополнительных эпизодов и стилистических изменений.
В какое же время было написано Сказание о Мамаевом побоище? Мы видели, что Летописная редакция, являющаяся переработкой Основной редакции, существовала уже в начале XVI в. Следовательно, Сказание было написано не позже самого начала XVI в. Анализируя содержание Сказания, получаем возможность более точно установить время его возникновения.