– Где ты его взял?
– У браконьеров отбил. Вот продаю.
– Сколько он стоит?
– Сто рублей.
– Ты с ума сошёл? – закричал сторож. – Да у нас на всей станции таких денег никогда не было.
– У вас и бобров таких никогда не было.
Дядька отошёл. Решил посоветоваться с женой. Развести таких бобров – всю жизнь можно жить безбедно.
И тут над забором платформы взмыли две тени. Они схватили и быстро накинули мешок на Темнотюра. Не успел он оглянуться, как был обмотан верёвкой. А вежливый Сева не удержался и всё-таки укусил его за ногу. Ведь он был хоть домашний бобр, но всё-таки полудикий. И все трое быстро умчались в сторону дачного посёлка.
Остались на платформе орущий Темнотюр и сторож-покупатель.
«Нет, – решил сторож, – не буду я его покупать и разводить».
– Вот и всё! – сказал Снежная Королева.
И ещё он сказал, что интернатники соскучились по Люсе.
И что к рабочему кухни дяде Косте приехал брат из Москвы, на поливалке.
Он с дядей Костей повидался и поехал обратно в Москву.
Группа интернатников во главе со Снежной Королевой воспользовалась случаем. Влезли на крышу поливальной машины и отправились к Люсе в гости.
– Там внизу ещё Мохнурка стоит и Биби-Моки. Они не могут по стене влезть.
– А как же вы меня нашли? Вы же Москву не знаете. И адреса моего у вас нет.
– У нас нюхоскоп есть. Его Биби-Моки таскает. Мы через нюхоскоп тебя нашли.
Люся даже за голову схватилась.
– Ничего себе экскурсия! В совсем незнакомый город! Тоже мне – интуризм на поливалке.
На кухне захрипел придушенный на ночь телефон. Люся выскочила и принесла аппарат к себе.
– Алло? Алло? – неслось из трубки. – Это девочка Люся?
– Это я, – шёпотом ответила Люся.
Никто бы из людей её не услышал. Но дир понял. Потому что это был именно он – Меховой Механик.
– Девочка Люся! Девочка Люся! У нас беда! Четыре интернатника пропали. Что нам делать? Куда обращаться? Подскажите, девочка Люся.
– Никуда не надо обращаться! – тихо сказала Люся. – Они здесь у меня. Не беспокойтесь. Я их скоро привезу.
– Спасибо! – прокричал дир. – Спасибо, девочка!
Люся схватилась руками за голову и задумалась. Что делать? Придётся будить папу.
– Папа, папа, проснись!
Отец поднялся на диване и вытаращил глаза:
– Ты что, дочь, очумела?
– Папа, у тебя машина на ходу?
– На ходу. А что?
– Надо четверых товарищей отвезти за город. Срочно.
– Каких ещё товарищей? В какой ещё загород?
– Это секрет, папа. Надо, чтобы мама ничего не знала.
На папу это подействовало. Потому что он был на маму сердит.
– Понимаешь, папа, если ты мне не поможешь, я и сама справлюсь. Только ты мне будешь больше не друг.
– Говори, что надо делать, – приказал отец. – Только и ты мне будь друг, когда понадобится.
Люся поняла, что отец настроен правильно. Что он по-настоящему поможет и ничего не будет спрашивать.
Люся провела его в спальню.
– Это мои друзья, – показала она на интернатников. – А это мой папа.
Интернатники встали на передние лапы.
– Блюм! – сказала Люся, и они блюмкнулись.
Папа был ошарашен. Он сам чуть не встал на руки.
– Их надо отвезти за город. В Интурист. Хорошо, папа?
– Вот тебе ключи от машины, – сказал отец. – Спускайся вниз. И старайся со своим зоопарком никому на глаза не показываться.
Он стал одеваться.
Девочка и звери быстро сбежали вниз.
Только Люся вышла из двери в темноту, к ней бросились две тени. Это были Биби-Моки и Мохнурка. Они были совсем мокрые. Люся скорее повела их к машине. Она вставила ключ в зажигание, завела двигатель и включила обдув.
Слава богу, машина не успела остыть, и поток тёплого воздуха сразу пошёл на зверят.
– Милые мои! – сказала Люся. – Соскучились!
По лестнице сбежал отец. Прыгнул за руль, и машина понеслась.
В тепле интернатники заснули. Люся в их окружении тоже задремала.
А машина шпарила по шоссе. Спокойный отец гнал её и гнал вперёд. И тихонько играла музыка.
На подъезде к дачному посёлку дорога явно ухудшилась. Машину бросало из стороны в сторону. Всех растрясло, все проснулись.
Ворота к дачам были закрыты. Отец остановил машину. Интернатники вышли. Взвились вверх по бетонному забору. Сделали стойку на лапах и стекли вниз. Биби-Моки было труднее всех. Ей мешал нюхоскоп.
Отец дал задний ход. Их ждал город.
ПослеглавиеПисьмо с другого света
В воскресенье рано утром из Москвы на электричке выехала небольшая спецгруппа в составе четырёх человек: Люси, Киры, Киселёва и дедушки Киры Тарасовой – Григория Алексеевича.
Дедушке было объявлено, что состоится поход по местам боевой славы. А Киселёву было сказано, что в порядке шефской работы он должен прочесть лекцию о главных битвах человечества.
– Какая шефская работа? Над кем шефская работа?
– Работа полусекретная. Над одним лесным училищем военно-партизанского типа, с иностранным уклоном.
И дедушка, и Киселёв-бельды очень важничали. Дедушка дышал на свои ордена, чтобы они лучше блестели, а Киселёв перелистывал карты военных сражений: «Вот битвы Ганнибала, вот Суворова, а вот сражения Наполеона».
На платформе станции Интурист опять стали попадаться испитые, измученные личности. Они медленно двигались к посёлку. Их привлекал целебный воздух, а вернее, добродуши, прикреплённые на берёзах. Эти устройства снимали усталость, раздражение и злость. Самый злобный человек здесь становился добродушным, незлопамятным.
Поэтому под деревьями на жухлой траве или на досках сидели весёлые люди и мирно беседовали или читали учёные книги. Кто-то листал «Алису в Стране Чудес», кто-то читал стихи Гёте в переводе Заходера, кто-то рисовал этюды или портреты друзей.
За воротами посёлка в этот раз было по-особенному тихо.
Интернат пустовал. Никого.
На окнах висели щиты.
На дверях – огромный замок.
Дядя Костя приводил в порядок участок. Красил стволы яблонь в белый цвет.
– Здравствуйте, дядя Костя! – закричала Люся. – А где интернатники?
– Не знаю я никаких интернатников! – хмуро ответил он.
– А где дир? Где Меховой Механик?
– Не знаю, девочка, о чём ты говоришь. Идите гуляйте себе отсюда. И без вас плохо.
– Ну и что? Ну и что? – забеспокоился Киселёв. – Где ваши партизанские ученики? Где секретная школа с интернациональным уклоном? Я тебя, Тарасова, сейчас тресну!
Люся и Кира оставили Киселёва с дедушкой у входа на участок, а сами медленно обошли дом. Никаких щёлок, никаких надписей, никаких знаков…
На крыльце стоял зелёный потрёпанный рюкзак с эвкалиптовым листом. И тут Люся услышала тоненькое пип-пип. Пип-пип – неслось из рюкзака. Люся подошла ближе. Чем ближе она подходила, тем сильнеё кричал этот пип-пип. Видно было, что он настроен на Люсю. И вот в кармане рюкзака она обнаружила коробочку из стекла и металла. Коробочка сама открылась. Там лежала записка:
«Дорогая Люся! Мы уходим. Наверное, мы пришли слишком рано.
Мы не просто звери. Там, далеко, в Гималайских горах, есть наша страна. У нас есть свои города, свои дороги, свои летающие блюдца.
И много лет мы жили, не касаясь людей.
Но страна наша разрасталась. И люди всё больше осваивали планету. Пришла пора нашим цивилизациям подружиться.
Для этого в нескольких местах были созданы такие вот интернаты. Потому что дружбу двух стран надо начинать с дружбы детей. Но мы уходим. Наверное, мы пришли слишком рано.
Когда у вас родятся дети и у нас родятся дети, мы сможем их передружить…»
– У меня родится мальчик. Потом девочка. Потом ещё два мальчика, – сказала Кира.
– Целый пионерский отряд, – отметила Люся и стала читать дальше:
«Мы дарим тебе семена. Это микрофонные цветы. Посадите их в землю, девочка Люся, и поливайте медным купоросом. Когда они вырастут, мы сможем через них говорить.
Дальше стояли подписи на незнакомом языке.
И только одна была сделана по-русски: «МАхнур ВеликАлепный».
В шкатулке лежали два металлических семечка.
– Возьми одно, – сказала Люся подружке.
– Но ведь их дали тебе.
– Нельзя рисковать, – сказала Люся. – Нельзя, чтобы они были в одной квартире.
И они поволокли рюкзак к калитке. Люся всё поняла:
– Они эвакуировались. Это они ко мне прощаться приезжали!
До Москвы девочки доехали молча. Ни Киселёв, ни дедушка с ними не разговаривали. Там они едва-едва дотащили рюкзак до знакомой аптеки. Дежурила та же женщина-аптекарь.
Она очень испугалась, увидев девочек с рюкзаком:
– Вы что, передумали? Но у меня уже нет хендрика. Я его начала тратить.
– А нам не нужен хендрик, – ответила Люся.
– Зачем же вы принесли рюкзак?
– И листья нам не нужны. Не пригодились. Они зря у нас лежать будут. А в аптеке они понадобятся. Возьмите их у нас просто так. Возьмите, пожалуйста.
– Спасибо, девочки. А вы знаете, что хендрик не дает стариться человеку? Кто за год выпьет лекарство из одного хендрика, не теряет год жизни.
– Знаем, – сказала Кира, хотя, конечно, не знала ничего.
– У меня остался один, – сказала ей Люся. – Мы его дадим твоему дедушке.
К О Н Е Ц
Камнегрыз со станции КлязьмаСказочная повесть
Президенту
Российской Федерации
Уважаемый господин Президент!
Институт исследования космоса доводит до Вашего сведения следующий факт.
Неизвестное до сих пор на Земле существо, скорее всего биокремниевой или кремнеорганической структуры, внезапно появилось в посёлке Клязьма (Московская область) в результате непонятного физического явления.
Существо представляет собой ко-ричнево-красных тонов фигуру крабово-лангустового типа. Размеры 50–45 см в длину и 22–20 см в ширину. Толщина тела колеблется между 6–8 см.