(Берет лейку.)
М - с Д а р в и н (наблюдая за ним). Чарлз, а ты не забыл, как ты сам собирался когда-то стать священником?
Д а р в и н. Но ведь это было очень давно, Эмма. Еще до моей женитьбы.
М - с Д а р в и н. Ты не хочешь сказать, что женитьба этому помешала?
Д а р в и н. Как это может быть, Эмма? Нет, стало быть, я неточно выразился. Это было много раньше, до моего путешествия.
М - с Д а р в и н. Да. Разумеется, это все теперь такое далекое прошлое… Но разве и в этом случае ты не мог бы заниматься наукой? Быть может, ты чувствовал бы себя еще спокойнее. Ты сам сказал, что священники всегда так долго живут… Должно быть, я говорю глупости, ты пошутил, но… Чарлз… не мог бы ты… иногда… просто ходить со мной в церковь?.. Нет, Чарлз, я помню, что обещала никогда не говорить об этом…
Д а р в и н (мягко). Я знаю, Эмма. И я мог бы пойти с тобой, но боюсь, что это будет нечестно.
М - с Д а р в и н. Нечестно? О чем ты говоришь, Чарлз?
По дорожке к веранде бежит Э н н и, держа двумя пальцами червяка.
Э н н и. Смотри, смотри, папа. Я все-таки взяла его в руки, хотя мне это еще неприятнее, чем ему… Наверно, он думает, что его подняли на небо.
Дарвин подставляет ладонь, и девочка с облегчением опускает туда червяка.
Д а р в и н (ласково). Давай поэтому отпустим его на землю, и пусть он живет там как ему хочется. (Направляется в сад.)
Девочка бежит впереди. Наткнувшись за дверью на возвращающегося Броди-Инеса, присела перед ним.
Э н н и. Ах, извините, преподобный мистер Броди-Инес! Я чуть не раздавила вас.
Б р о д и - И н е с показывается на ступеньках веранды.
Б р о д и - И н е с. Забыл вам сказать, мистер Дарвин… Забыл сказать, пока вы не уехали… Община просит позволить занести ваше имя в книгу почетных посетителей нашей церкви.
М-с Дарвин порывисто обернулась к Дарвину. Пауза.
(Растерянно.) Это ничего, что вы не бываете… Все знают… Ваша болезнь… Ваши занятия… Это ничего, это ничего. Между тем наши добрые прихожане обидятся, если…
Пауза. М-с Дарвин показывает мужу на Энни, поджидающую его в стороне.
М - с Д а р в и н. Чарлз, при Энни…
Д а р в и н. Передайте им, пожалуйста, мою благодарность.
М-с Дарвин вздыхает. Лицо Броди-Инеса просияло. Он поднимается на одну ступеньку и заглядывает в ладонь Дарвина.
Б р о д и - И н е с. Один из ваших питомцев?
Д а р в и н. Энни принесла для меня червяка. Глодать ему меня еще немножко рано, не правда ли? (После паузы.) Извините, я неудачно пошутил. (Уходит в сад.)
Энни весело убегает с ним.
Б р о д и - И н е с. Я никогда не видал более великодушного человека. Но эта грустная шутка… Нет, миссис Дарвин, главная наша с вами задача — поправить его здоровье. Собирайте его поскорей к доктору Гулли в Мельворн… или к доктору Ламбу… Миссис Дарвин, вы чем-то расстроены? Вы, кажется, недовольны?
М - с Д а р в и н. Сказать вам правду, преподобный Броди-Инес… Вы не обидитесь на меня?
Б р о д и - И н е с. Нет, миссис Дарвин. А что такое?
М - с Д а р в и н. Должно быть, я напрасно упоминаю об этом, но… когда вы заговорили с Чарлзом о церкви… Я так хотела, чтобы он… А вы… Ах, преподобный Броди-Инес!
Б р о д и - И н е с (чувствуя себя виноватым). Миссис Дарвин! Право, я не подумал… Но это ничего. Ведь мы только что говорили, помните… Безупречная жизнь, доброта… дети…
М-с Дарвин смотрит на его доброе лицо, которое так ясно выражает его искренние попытки уладить все.
М - с Д а р в и н (твердо) Да, вы правы. Не будем мучить его. Пожалуйста, забудьте все, что я вам сказала.
Б р о д и - И н е с. С удовольствием… Дорогая миссис Дарвин! (Голос его крепнет.) Собирайте его скорее на морские купанья, я уверен, что он вернется поздоровевшим и с новыми силами примется за свой благочестивый труд. (Идет к калитке.) А вот куда именно ему поехать, к доктору Гулли в Мельворн или к доктору Ламбу, это мы с вами еще обсудим, непременно обсудим, потому что ведь это вещь важная, может быть это даже поворотный пункт в вашей жизни, а это, наверное, так и есть, если меня не обманывает предчувствие и если только (открывает калитку) мистер Дарвин окончательно согласится поехать к доктору Гулли (скрывается за калиткой) или к доктору Ламбу (голос его все глуше доносится из-за изгороди), в сущности, это почти все равно: оба они, доктор Гулли и доктор Ламб, пишет мне брат викарий…
В наступившей тишине м-с Дарвин долго смотрит в глубину сада, несколько раз кивая головой своим мыслям, и на лице ее устанавливается спокойное выражение, когда она видит приближающегося к веранде Д а р в и н а. Он очень оживлен.
Д а р в и н (еще издали). Эмма, ты не знаешь, какое у нас событие! В деревне родился ягненок с одним лишним позвонком! Это совершенно случайно заметили, а ведь это такой важный пример изменяемости… Я сейчас же пойду его смотреть. Ну, Эмма, еще несколько таких примеров, и я буду просто счастлив. Я смогу тогда доказать справедливость своих взглядов любому сельскому хозяину. Правда, сейчас хозяин этой овцы ничего еще не поймет… На все это нужно время и время…
М - с Д а р в и н. У тебя оно будет, Чарлз. У тебя впереди еще много, много спокойных счастливых дней для твоих занятий…
Д а р в и н (задумчиво). Ты думаешь, Эмма?
Картина вторая
Берег моря. Широкая бухта. Вдали виден корабль на рейде. Двое мужчин, гуляющих вдоль моря, то и дело придерживают от ветра шляпы. Один из них Д а р в и н, другой — Ч а р л з Л а й е л ь. Лайель суше и старше Дарвина.
Д а р в и н. А вы, Лайель, не испытываете зависти, смотря на корабль?
Л а й е л ь. Я уже слишком стар, чтобы завидовать путешественникам.
Д а р в и н. Я тоже. Значит, мы завидуем их молодости.
Л а й е л ь (упрямо). Я говорю — нет. Всякому овощу свое время.
Д а р в и н (задумчиво). Пожалуй, я этого не скажу. Я приехал сюда накопить здоровья, но кажется, больше хотел бы вернуть молодость. Отлично помню, как я сам отправлялся в плавание. Тогда был настоящий ураган. Наш десятипушечный бриг три раза отбрасывало обратно в гавань, пока наконец удалось выйти в открытое море. Моряки уверяли, что это происходило оттого, что кто-то держал черную кошку под лоханью… Не скрою, когда наш старый «Бигль» начинал скрипеть, сердце у меня тоже поскрипывало… Стоило бороться с плохим отношением капитана Фиц-Роя к моему носу, чтобы пойти на дно у самого дома!
Лайель удивленно смотрит на широкий нос Дарвина.
Разве я вам не рассказывал о моем главном затруднении? Меня не хотели брать на корабль. Капитан был убежденным физиономистом и очень долго сомневался, обладает ли юноша с таким носом, как у меня, энергией и решимостью, необходимыми для кругосветного путешествия.
Л а й е л ь (сочувственно похлопывая Дарвина по спине). Впоследствии, думаю, он имел случай не раз убедиться, что ваш нос обманул его. У вас достало решимости не только на путешествие, вы сделались ученым!
Д а р в и н. Вы же знаете, что этим я гораздо больше обязан вам, дорогой Лайель.
Л а й е л ь. Право?
Д а р в и н. Я взял с собой на корабль две книги, одной из них были ваши «Основы геологии». Для меня эта книга оказалась настоящим откровением. Да и для всех также. Можно сказать, вы потрясли науку о земле действительно до самых ее основ. Помните, какой это произвело шум?
Л а й е л ь (с удовольствием). Еще бы! Я думал, я сам погибну от этого землетрясения. Меня чуть не объявили еретиком. Если бы такой способ не вышел из моды, меня бы сожгли на костре. Но… вот прошло уже около тридцати лет, а я жив!
Д а р в и н. Теперь вы станете жить вечно, вашу теорию преподают в школах. Должно быть, рассматривают ее как поправку к священному писанию…
Л а й е л ь. Да. Гм… А вторая книга? Вы сказали, что взяли с собой две книги?
Д а р в и н. Второй была как раз Библия. Ведь тогда я еще собирался стать священником. Лишь ваша книга натолкнула меня на иные мысли.
Л а й е л ь. Слуга покорный! Представляю, как ополчатся на вас священники за те мысли, что вы собираетесь развить в своей теории.
Д а р в и н. А я им скажу, что я только применил к биологии ваши мысли и методы… Это та же самая теория развития и тот же принцип: никогда не придумывать неизвестных сил для объяснения явлений, которые объясняются известными нам силами.
Л а й е л ь. Не знаю, не знаю. На словах ваша теория меня ни разу не убеждала. А в книге, как видно, вы ее еще не скоро изложите.
Д а р в и н (с сожалением). Мне не хватило и двадцати лет, чтобы подкрепить ее всеми возможными фактами. Я уж хочу быть вполне добросовестным.
Л а й е л ь. Вы слишком медлите, это также никуда не годится.
Д а р в и н (задумчиво смотря на морского офицера, вышедшего из шлюпки и прохаживающегося у самой воды, крепко держа шляпу за поля). Позавчера дул такой же ветер от берегов Франции, и знаете, что я увидел? Семена чертополоха летели прямо в глубь Англии. Я сказал себе: господи помилуй, как много, должно быть, чертополоха растет во Франции! В воображении я уже писал вам об этом письмо… Но когда я обогнул мыс, я увидел за ним на берегу целую полосу отечественного чертополоха. Каждая большая волна уносила с собой далеко в море семена цветов. А потом они возвращались по воздуху, ветер поднимал их вместе с брызгами. Видите, как опасно опубликовывать торопливые выводы, дорогой Лайель?
Л а й е л ь. Как раз я это всегда говорил вам.
Д а р в и н. А я всегда слушал вас.
Л а й е л ь. Напрасно.
Д а р в и н. Почему?
Л а й е л ь. Потому, что идеи тоже носятся в воздухе. Кончится тем, что кто-нибудь вас опередит.