Бегу!
В и к т о р и я (упавшим голосом). Но почему сегодня?
Д е в у ш к а. Не знаю, Вересова, говорят, больше поездов не будет… (Убегает.)
Грузовик трогается. Сквозь шум и скрежет долетает несколько девичьих голосов: «До свидания, Вересова! На востоке встретимся, Вересова!»
В и к т о р и я (растерянно). Сегодня… Пашка!
П а ш к а. Я говорил, не дотерпите.
В и к т о р и я (в голосе слезы). Грубый, грубый до самого конца…
Неожиданно к скамейке подкрался В и т ь к а.
П а ш к а. Слушай, Витя… (Увидев брата.) Да уж вставай, вставай, ползунок!
В и т ь к а (бойко). Разведчик Ченцов скрытно пробрался в расположение противника. (Кивает на старика.) А чего он сидит? Ему обедать пора. (Заметил велосипед Виктории.) Твоя машина? Можно прокатиться?
В и к т о р и я. Можно, тезка.
Витька стремительно уезжает.
Что ты мне хотел сказать, Пашка?
П а ш к а. Ничего. (Мягче.) Завтра ты будешь уже далеко.
В и к т о р и я. Не очень далеко. Товарные поезда идут медленно.
Пауза.
Твой дедушка не слышит, не видит, не скажет… (Быстро обнимает и целует Пашку.)
Подкатил В и т ь к а, соскочил с велосипеда.
В и т ь к а. Думаете, не видел? Ладно, пользуйтесь моей добротой. (Деловито осматривает велосипед.) Неплохая машина.
В и к т о р и я (просто). Тебе нравится? Хочешь, возьми.
В и т ь к а (поражен). Шутишь?
В и к т о р и я. Нисколько. Бери.
В и т ь к а. Задабриваешь. Боишься, что расскажу.
В и к т о р и я (грустно). Не о чем рассказывать, тезка. Бери, пока отдаю.
В и т ь к а. Вот привалило! (Садится на велосипед и уезжает.)
В и к т о р и я. Счастливый тезка, еще совсем мальчишка. А мы? Пашка, это, наверное, лучшее наше время… Я даже еще не полюбила никого по-настоящему. (Тихим, напряженным голосом.) А если я кого полюблю, я за ним в огонь и в воду пойду!
П а ш к а (все еще пытаясь иронизировать). В пруд полезешь?
В и к т о р и я (решительно). Да. В пруд.
Снова подъезжает В и т ь к а.
В и т ь к а. Что дадите, чтобы совсем уехал?
Ч е н ц о в (не поворачивая головы). А глубины здесь, граждане, полторы сажени. Не больше. Уж это точно. (Задумчиво.) Когда я был молодым… (Замолчал.)
Все смотрят на него с удивлением.
Ч е н ц о в. Когда я был молодым, я прошел по дну вот от этой скамейки до вон тех кустов, версту с лишком. Дно гладкое, ровное, ни одной ямки. А только идти вязко, грунт сам себя оказывает. И пузыри из него идут. Много, резвые пузырьки, как все равно в пиве… Болотный газ называется. Вредная штука. Поджечь его на болоте — светленько так загорит и никогда не погаснет…
В и т ь к а (восхищенно). Здоров врать старик!
В и к т о р и я. Молчи, тезка.
Ч е н ц о в. А видел я на дне много рыбы всякой. Караси, лини, карпы зеркальные. Зарылись по самые жабры в ил и спят. Не чуют, собаки, что я иду…
В и т ь к а. А водяного не разбудил, дедушка?
Пашка презрительно курит.
Ч е н ц о в. Хорошо погулял бы, ежели бы не грунт. Взбаламутил я воду, сзади ничего не видать и впереди затянуло. Малость заплутал. Туда подамся, сюда, ни лешего не пойму. Едва вылез, там пообрывистей будет. А во всем пруду, говорят, вода, как живая грязь, сделалась, точно боров по дну валялся.
Виктория с Витькой вопросительно глядят друг на друга.
В и к т о р и я. Было это с ним или сейчас показалось?
В и т ь к а. Пес его знает. Шальной старик. (Кричит ему в ухо.) Эй, дедушка, обедать пора! Это он очень хорошо слышит.
В и к т о р и я. А все-таки он думал о пруде, Пашка.
Пашка молча докурил, кинул папиросу в пруд, уходит.
(Отвернувшись.) Тезка, в кого у вас Пашка такой?
В и т ь к а. В мамку. Они у нас оба злющие. А вот я ужасно добрый. Хочешь дедушку подарю?
В и к т о р и я (покачав головой). До свидания, тезка. До свидания, дедушка Ченцов. (Уходит.)
Витька жадно осматривает велосипед. Снова проходят грузовики.
В и т ь к а (подняв голову, грозно кричит вслед). Прыгай с машины! Прыгай, не то Пашке скажу!
С виноватым видом показывается Т и ш к а.
Т и ш к а (с интересом). Чей это велосипед?
В и т ь к а (довольным тоном). Нравится? Ладно, убьют меня на войне — получай наследство. При дедушке завещаю.
Т и ш к а. Да-а, он глухой!
В и т ь к а. Как-нибудь доведем до сведения. (Кричит на ухо старику.) Эй, дедушка!
Т и ш к а (испуганно). Витька, сердитый старик идет!
В и т ь к а. Врешь! (Оглянулся, заторопился.) Верно. Слушай, Тишка, ты с дедушкой иди домой потихоньку, а мне надо еще в одно место съездить… (Уезжает.)
Т и ш к а. Да-а, так я и остался! (Убегает.)
С у р о в ы й с т а р и к, прямой и высокий, с толстой палкой в руке, подходит к скамье и молча садится поодаль от Ченцова. Тот увидел его, приветливо закивал головой. Суровый старик сдержанно кивнул в ответ.
Ч е н ц о в. Рыбы, я говорю, на этом дне видимо-невидимо. Ежели бы я хоть был с бреднем…
Подле скамейки вдруг оказывается Р е б р о в, худенький, в выцветшей инженерской фуражке; розовое с кулачок личико.
Р е б р о в. Так что тогда? Здорово, Ченцов, знаменитый слесарь! Все хочешь жизнь вернуть? Зачерпнуть ее с самого дна своим худым решетом? (Хлопает его по плечу и садится.) Ты что не поехал к сыну? Теперь твой Сергей в Сибири большой начальник. Уж мы без него будем немцев в пруду топить. Чего смеешься? Я верно говорю.
С у р о в ы й с т а р и к (мрачно). Отстань!
Р е б р о в (с живостью оборачивается к нему). А, и ты здесь, стражник. Смотри, завод-то прокараулил, сегодня последнее увезут. Двести лет стоял с хвостиком, а сейчас — фьюить, только хвостик его и видели.
С у р о в ы й с т а р и к. Отстань, собачий хвост!
Р е б р о в. Да ты чего ругаешься-то? Я какой человек? Я тебя за твои угрозы!.. (Отодвинулся, увидел еще двух стариков, идущих по набережной.) Вон и свидетеля два идут… Эй, праведники, сюда!
Подходят хромой Е г о р ы ч и бодрый, крепкий на вид старик Л и а н о з о в. Ребров с готовностью уступает им место между собой и Суровым стариком.
Садитесь, почтенные, гостями будете. Садись, Егорыч, в одной ноге и полправды нет.
Л и а н о з о в. Все суетишься, рассылка.
Р е б р о в. Если завод уезжает, да об каждом надо похлопотать, порадеть, из управления в завком сбегать, из завкома в партком, из парткома в райком, из райкома в горсовет, из горсовета своим ходом на станцию…
Л и а н о з о в. Замолол! А тебя, значит, с собой не берут?
Р е б р о в (с накипевшей обидой). Я сам не еду. Пусть попробуют без Реброва. Это куда годится — старослужащего оставлять!
Л и а н о з о в. Ничего не поделаешь, Ребров, нас с ним тоже не взяли.
Р е б р о в. Вы — дело другое. Вы свое отработали, а я живой человек.
Л и а н о з о в. Помолчал бы, Ребров. (Вздохнул.) Так, уезжают.
Е г о р ы ч (откашлявшись). Счастливо на новом месте…
Р е б р о в. Это еще неизвестно. Наше-то место крепкое.
Л и а н о з о в. Небось выбрали и там покрепше. Ченцов-то с мальчишек на производстве, завод ему родней родного.
Р е б р о в. Дороже родни, это верно. Отца (кивнул на Ченцова), жену и трех сыновей променял на инженершу. Хорош твой Сергей Ченцов?
Л и а н о з о в (уклончиво). Сергей не мой, и дело это не наше, Ребров.
Е г о р ы ч. Ребров, а насчет кузнечного как?
Р е б р о в. Все увезли, теперь немцы могут свободно приходить.
С у р о в ы й с т а р и к. Ах ты! (Встает, занося над Ребровым палку.)
Р е б р о в (втянул голову в плечи). А-а! Не тронь!..
С у р о в ы й с т а р и к. Ты чего, сучья кровь, сказал?!
Р е б р о в. Разве это я? Это он… он спросил…
С у р о в ы й с т а р и к. Вон отсюдова!
Л и а н о з о в и Е г о р ы ч (вместе). Оставь ты его! Сдуру сболтнул… Оставь…
Суровый старик уходит, с негодованием стуча палкой о плиты.
Р е б р о в. Разбойник! Честное слово, разбойник!
Л и а н о з о в. Это ты зря. Справедливый он человек.
Р е б р о в (плачущим голосом). Справедливый! Где же тут справедливость? Попадись я ему на пустом-то заводе — убьет, право убьет! (Вдохновленный новой мыслью.) Вот что, ребята, валите сегодня ко мне на завод в гости. Поглядите, как что. Прямо ко мне: мол, Ребров пригласил.
Л и а н о з о в. А начальство на это как взглянет?
Р е б р о в. А я один из начальства остался. Вересов, который отправкой заведует, сегодня уедет. Да он парень смирный, во всем меня слушается.
Е г о р ы ч (испуганно). Инженер-то?
Л и а н о з о в. Слушай ты его.
Р е б р о в. Я верно говорю. Хотите на завод в сторожа поступить? Я вас в два счета. И его с собой приводите. (Кивает на Ченцова.) Глухому тоже умных людей послушать хочется. (Приподнял фуражку.) Пока. (Исчезает.)
Л и а н о з о в. Смех и грех с этим рассылкой.
Е г о р ы ч. Да уж… (осторожно откашлялся.) А я схожу. Охота еще раз завод поглядеть… (Тихонько.) Не хотел я при этой балаболке… Говорят, немцы грозятся путь перерезать.
Л и а н о з о в. И ты веришь?
Слышен рокочущий звук.
Это чего? (Смотрит на небо.) «Гитлер» летит…
Е г о р ы ч (забрав голову). А может, наш?
Л и а н о з о в (возбужденно). А звезды где? Где звезды, я спрашиваю? Ах ты боже мой! Низко-то как летит! Низко-то… Ах ты!