В полдень Сергей и Немцев сменились с вахты. До обеда оставалось еще два часа. Сергей решил почитать. Но едва он прилег с книгой, пришел боцман и сердито сказал:
— Хватит уши-то прямить.
— А я и не сплю, — Сергей заулыбался. — Да и от сна еще никто не умер.
— Вот-вот! — боцман неодобрительно хмыкнул. — А там лейтенант Галке мозги пудрит.
— Какой Галке? — Сергей изумился.
— Подшефной нашей, — боцман досадливо взмахнул рукой. — Сидит в салоне и вот вкручивает, а люди, комсомольцы к тому же, спят. Эх вы, молодежь!
— Комсоргу, что ли, сказать? — нерешительно предложил Серега. — Или мне сходить?
— Дело хозяйское, — тщетно пытаясь придать голосу безразличие, ответил боцман, но не удержался, посоветовал: — Ботинки обуй, а то явишься, как Немцев говорит, в тапочках! — И взмолился: — Не копайся ты! Да не молчи, а норови так: лейтенант слово, а ты — два, да посмешнее. Девка-то ездила годину по матери справлять, сказывала мне. Обедать позови ее.
Сергей торопливо оделся, поколебался, надевать ли фуражку с крабом, боцман велел надеть — солиднее и опять же словно бы по делу зашел. Велел еще освежиться одеколоном и взять чистый носовой платок. Сергей покорно все это выполнил, раскрасневшийся, слегка сконфуженный поднялся на палубу. Не такой рисовалась ему встреча с Галкой, хотелось, чтобы с глазу на глаз, а тут лейтенант будет отсвечивать.
Призывники, слонявшиеся по палубе, завидев Сергея, почтительно сторонились, провожали его долгими уважительными взглядами, наверное, принимали за штурмана.
Увидев Сергея, Галка улыбнулась, приветливо поздоровалась и сказала:
— Садитесь, Сережа, с нами. Вы с вахты сменились, да?
— Пошли в каюту, — неестественно громким от волнения голосом пригласил Сергей, наверняка зная, что в темноватом коридоре за его спиной стоит и слушает боцман. — Чего тут зря сидеть?
Лейтенант, сначала улыбнувшийся Сергею как старому знакомому, скорчил довольно кислую мину и умоляюще посмотрел на Галку. Галка подавила смешок.
— Спасибо, Сережа! Только ведь нельзя посторонних в каюту водить. Боцман у вас больно строгий.
«Да ничего он не строгий», — хотел было сказать Сергей, однако спохватился: очень уж настороженно поглядывал на него лейтенант. А его-то действительно не стоит звать в каюту.
— Вы бы познакомились, — предложила Галка, чтобы замять продолжительное молчание.
Лейтенант и Сергей обменялись рукопожатием. Лейтенант (он назвал себя: Коля) угостил Сергея сигаретой.
— За компанию разве что. — Сергей колебался. — Я ведь вообще-то не курю. — Он неумело затянулся, смял сигарету в пепельнице, спросил: — Ну как у вас там в затоне дела?
— Дела идут. — Галка поудобнее устроилась в низком кожаном кресле. — Летом-то что не работать? Вот зимой… Вас ждем, — она взглянула на Сергея. — Все глаза проглядели.
— Прямо уж! — Сергей расплылся в улыбке. — Чай, не нас, а пароходы.
— Я и говорю.
Тут в беседу ввязался лейтенант, уловивший в разговоре не понравившиеся ему неясные намеки:
— Кстати, анекдот про суд слышали? — И, не ожидая согласия, рассказал длинную и нескладную историю про жену, которую муж застал дома с любовником, и вместо того чтобы избить любовника, подал в суд, и что из этого вышло.
Сергей из уважения и деликатности ухмыльнулся, анекдот оказался скучным.
И наверное, Галке тоже показался не очень остроумным лейтенант в скрипучей портупее и блестящих сапогах. Она спросила Сергея, как у него дела.
Рассказал: дела идут нормально, недавно выдержал экзамен на рулевого.
— Мне боцман говорил, что про вас будто бы в бассейновой газете писали? — спросила Галка.
— Ага, — Сергей кивнул, — писали. Вот столько, — он показал размер заметки. Правда, он умолчал, что в заметке кое-что было изложено иначе, чем случилось, ну да в редакции виднее. — Я ее с собой ношу, хотел в Мурзихе показать.
— Можно, я посмотрю? — попросила Галка.
Сергей вынул из кармана уже порядком помятую газету и подал девушке.
— Читайте вслух, — сказал лейтенант, — в компании секретов не должно быть.
— «Поздно вечером, когда пароход «Гряда», следуя рейсом Камское Устье — Камск, — принялась читать Галка, — подходил к остановочному пункту Речное, за борт упал матрос-ветеран Тежиков. Вахтенный штурман Немцев не растерялся и подал звуковой сигнал: «Человек за бортом». Услыхав этот сигнал и вспомнив, что нужно делать согласно предписанию, молодой матрос Досов, в недавнем прошлом воин Вооруженных Сил СССР, не колеблясь, кинулся на помощь тонущему. Благодаря находчивости товарища Досова помощь подоспела вовремя. Жизнь человека была спасена. Товарищ Тежиков тепло и сердечно поблагодарил молодого матроса».
— Выпили после? — поинтересовался лейтенант, когда Галка сложила газету и протянула ее Сергею. — За это стоит. Как же иначе? Раз такое дело, обязательно надо было выпить!
— Его без сознания вынули, — Сергей укоризненно взглянул на собеседника. — Он же старый, испугался. Да еще плицей оглушило. Могло и под днище утащить, — он виновато улыбнулся Галке. — И я испугался. Ноги трясутся, руки дрожат… Хорошо, хоть темно было, не видел никто.
— А ты в каких частях служил? — осведомился лейтенант. Признание Сергея в трусости, видимо, послужило для лейтенанта поводом говорить ему «ты». Впрочем, Сергей на это не обиделся и сказал, что служил в стройбате.
— В стройбате?! — Лейтенант повторил это таким тоном, чтобы Галке, конечно же, сразу стала заметна разница между ним и этим рулевым. По свойству многих молодых и здоровых мужчин лейтенант уже убедил себя, что произвел нужное впечатление на спутницу, а тут вдруг выяснилось, что ей гораздо приятнее разговаривать с этим речником. И, чтобы показать Галке свою небольшую, но неокончательную обиду, лейтенант решительно поднялся, одернул гимнастерку, поправил портупею с пустой кобурой, озабоченно взглянул на часы:
— Извините — служба! Пойду проверю, как там наши призывники.
Галка проводила его взглядом, вздохнула и спросила:
— В село не думаете вернуться, Сережа?
Сергей пожал плечами:
— Дожить надо. Что загадывать?
— Загадывать, конечно, не стоит. Но и без плана нельзя.
— Вот съезжу в Мурзиху, погляжу, как там, с матерью посоветуюсь.
— На реке тоже люди нужны, — сказала Галка и опять взглянула, как давеча, когда говорила о некоторых ожидающих в затоне.
Сергей смотрел на нее, худенькую, слабую и беззащитную не в привычной шуршащей, громоздкой робе. И еще он увидел, что на носу у нее коричневые веснушки, а на переносье еле заметные морщинки, совсем как у его матери. Вспомнив о матери, подумал, что если уж ему, парню, даже представить себя осиротевшим тяжело, то каково же ей, девушке, которая уже схоронила свою мать.
— Что вы молчите, Сережа? — прервала его мысли Галка. — Боцман-то больше вас не обижает? — И попросила: — Вы уж на него не серчайте. Он хороший. Покричит, но тут же отойдет… Я своего-то отца чуть помню, так мне все чудится, он на него похожий.
— А мне — на моего, — признался Сергей, порадовавшись, что у Галки нашлись такие подходящие слова. — Я сроду ни с кем из мужиков так не говорил. Чего хочешь спрошу. Легко с ним. А историй он всяких знает! — восхитился Сергей и пообещал: — Я вам как-нибудь расскажу. Вот встанем на зимовку, тогда уж…
— Ну глядите, Сережа, — сказала Галка и вздохнула. — Я буду ждать. Заходите обязательно.
— Есть! — Сергей встал, козырнул Галке не хуже, чем лейтенант Коля, который, должно быть, теперь одиноко мыкался по палубе и курил. — Может, с нами пообедаете? Семен Семеныч велел звать.
— Спасибо! — Галка улыбнулась. — Мне родня подорожников наготовила, не съесть. Хотите угощу?
И как Сергей не отнекивался, она заставила его взять ватрушку. Он съел ее за обедом, вызвав веселые замечания и намеки соседей по столу. Но Семен Семенович пресек излишний шум, урезонил насмешников, пообещав им разминку в виде уборки некоего помещения, исстари именуемого загадочным словом «гальюн». Ободренный поддержкой, Сергей, однако, решил пока с Галкой на пароходе не встречаться, а то матросы изведут насмешками. «Вот уж осенью», — мечтательно прикинул он заманчивое будущее и долгие вечера, которые можно будет проводить с Галкой.
Он спустился в каюту, прилег на койку, над которой, раскинув рукава, висела выстиранная тельняшка. На соседней койке лежали суконные черные брюки. В штанины клешей Сергей загнал утром фанерные клинья. По словам штурмана Немцева, это должно было дать несколько дополнительных сантиметров ширины. Тогда будут закрыты носки ботинок. Брюки, по мнению штурмана, самая главная часть формы.
«Мы не стиляги, — поучал он недавно Сергея на одной из первых совместных вахт, после того как Сергей сдал экзамен капитану и был официально произведен в рулевые. — Это у них не брюки, а черт знает что! Рукава от пиджака». — «Мода», — попытался возразить Сергей. «Мода?! — вскинулся Немцев. — А ты вот революционного моряка можешь представить в узких штанах? Если хочешь знать, они ведь почему такие широкие? — он показал на свои брюки. — Упади в воду, разве снимешь узкие? Или, к примеру, попробуй узенькие брюки засучить. Ничего не выйдет». Подумав, Сергей согласился. Даже смешно сделалось, когда представил боцмана Михалева в узеньких брючках… После этого разговора и раздумий он попросил у Немцева фанерные клинья. Штурман одолжил, посоветовав на будущее завести свои.
…Сергея разбудили за час до вахты. Он поужинал, надел стеганку, в рубке ночью холодно, и без пяти минут восемь — Немцев приучил: должна быть пунктуальность — поднялся на мостик и, положив руку на теплую полированную рукоять штурвала, сменил рулевого.
— Вахту сдал! — произнес подвахтенный, отпуская штурвал.
— Вахту принял! — ответил Сергей, вглядываясь в очертание берега. Немцев подтолкнул локтем подвахтенного штурмана, кивнув на своего сосредоточенно-строгого рулевого, и услышал в ответ одобрительное:
— Школа!
В рубку поднялся капитан, поздоровался, прошел в правый передний угол, уселся на разножку, спросил: