— Ты отправил коту под хвост всю мою жизнь…
— Ты мою тоже не сделала легче.
— Очень мило! — донесся из-под каменной арки звучный голос.
— Менни! — вскрикнула Калехла, выпуская Эвана из объятий, отталкивая его и глядя ему через плечо.
— Сколько времени ты уже здесь? — хрипло спросил Кендрик, резко повернувшись.
— Я вошел на «умолять и ползать в пыли», — ухмыльнулся Уэйнграсс, задрапированный в алый купальный халат. — Это работает безотказно, мой мальчик. Сцена «сильный-мужчина-на-коленях». Никогда не подводит.
— Ты просто невыносим! — взорвался Эван.
— Он бесподобен! — засмеялась Калехла.
— Я и то, и другое, только не вопите так громко, а то разбудите моих ведьм… Какого дьявола вы здесь делаете в такое время?
— Такое время — это восемь часов в Вашингтоне, — заметила Калехла. — Как вы себя чувствуете?
— Ах-хм, — буркнул старик, заходя в гостиную. — Я спал, но я не спал, если вы понимаете, что я имею в виду. А вы, клоуны, никак не помогали заснуть, открывая дверь через каждые пять минут, если вы, опять-таки, понимаете, что я имею в виду.
— Ну, вряд ли мы это делали каждые пять минут, — лукаво улыбнулась Калехла.
— У вас свои часы, у меня свои… Ну, так что сказал мой друг Митчел? Отсюда проистекают, если я не ошибаюсь, восемь часов в Вашингтоне.
— Не ошибаетесь, — согласилась секретный агент из Каира. — И я собиралась объяснить…
— Да, уж это было объяснение — скрипки пели вовсю.
— Менни! Заткнись. Дай ей сказать.
— Мне нужно уехать на день, может — на два.
— Куда ты едешь? — спросил Кендрик.
— Я не могу этого тебе сказать… мой дорогой.
31
«Леди и джентльмены, добро пожаловать в аэропорт Стэйплтон города Денвер. Если вам требуется информация о возможных пересадках, обратитесь в здание аэропорта, наши сотрудники с удовольствием вам помогут. Местное время в Колорадо — четыре часа пять минут пополудни».
Среди высадившихся из самолета пассажиров было пятеро священников. Чертами лица они походили на кавказцев, но кожа была темнее, чем у большинства азиатов. Они держались вместе и негромко переговаривались друг с другом, их английский оставлял желать лучшего, но все же был вполне разборчивым. Они могли бы быть из какого-нибудь прихода в южной части материковой Греции или с Эгейских островов, а может быть, из Сицилии или Египта. Могли быть, но не были. Они были палестинцами, и они не были священниками. Напротив, они были убийцами, принадлежавшими к самому радикальному крылу исламских джихадов. Каждый нес небольшую сумку из мягкой черной материи. Все вместе они вошли в здание аэропорта и направились к газетному киоску.
— Ja! — негромко воскликнул один из арабов помоложе, когда взял газету и пробежал взглядом заголовки.
— Iskut, — прошептал мужчина постарше, отталкивая его от киоска и приказывая угомониться. — Если уж говорить, говори по-английски.
— Там нет ничего! Они до сих пор не сообщают ни о чем! Что-то пошло не так.
— Мы знаем, что что-то неладно, дурень, — буркнул главный террорист, известный всему миру под именем Ахбияд, что означало «белый», хотя его до времени поседевшие коротко постриженные волосы были скорее цвета соли, смешанной с перцем, чем белыми. — Именно поэтому мы здесь… Возьми мою сумку и отведи остальных к двенадцатому выходу на посадку. Я скоро присоединюсь к вам там. И запомни, если вас кто-нибудь остановит, разговариваешь ты. Объясни, что все остальные не говорят по-английски, только не перебарщивай.
— Я выдам им христианское благословение и во имя Аллаха заставлю глотать кровь из собственного горла.
— Держи на привязи свой язык и свой нож. Хватит с нас Вашингтонов!
Ахбияд пошагал дальше через аэропорт, то и дело поглядывая вокруг. Наконец он увидел то, что ему требовалось, и подошел к справочному бюро.
Женщина средних лет подняла голову и добродушно улыбнулась, наблюдая за его явным замешательством.
— Чем могу служить, святой отец?
— Мне кажется, я сюда должен был обратиться, — робко проговорил террорист. — У нас, на Линдосе, нет таких замечательных услуг.
— Мы стараемся всем помочь.
— Может быть, у… у вас есть для меня записка… ну, знаете, с дальнейшими указаниями. Меня зовут Демополис.
— А, да, — ответила женщина, открывая правый верхний ящик своего стола. — Отец Демополис. Далеко же вы забрались.
— Францисканский монастырь… раз в жизни выпадает такой случай посетить вашу чудесную страну.
— Вот она, — женщина вытащила белый конверт и передала его арабу. — Ее принесли нам примерно в полдень; очень милый человек, он сделал такое щедрое пожертвование в фонд помощи путешествующим.
— Разрешите мне присоединить к этому и мою благодарность, — откликнулся Ахбияд, одной рукой нащупывая твердый плоский предмет в конверте, а другой ныряя в карман за банкнотой.
— О, нет, нет! Что вы! Нам заплатили очень щедро для такой ничтожной услуги, как сохранить письмо для святого человека.
— Вы слишком добры, мадам. Да благословит вас Покровитель всех добрых хозяев.
— Благодарю вас, святой отец, это очень мило с вашей стороны.
Ахбияд пошел назад, ускоряя шаги и направляясь в тот угол автовокзала, где толпа была погуще. Он надорвал конверт. Клейкой лентой к чистой открытке был прикреплен ключ к складскому помещению в Кортесе, Колорадо. Их оружие и взрывчатка были доставлены по расписанию, а также — деньги, одежда, нигде не зарегистрированный прокатный автомобиль, израильские паспорта на девять священников-маронитов,[13] билеты на самолет до Риоача, Колумбия, где уже все готово, чтобы переправить их самолетом на Кубу, в Варакоа, и дальше на восток. Их местом встречи на пути домой — домой, и все же не домой, не в Бекаа; все остальное — не дом! — был придорожный мотель возле аэропорта в Кортесе. На следующий день они вылетят в Лос-Анджелес, где девяти святым людям будет обеспечена «бестаможенная виза» на Авьянку до Риоача. Все прошло в соответствии с планом — тем самым планом, что был разработан, когда удивительное, великолепное указание достигло долины Бекаа в Ливане: «Найдите его. Убейте его. Восславьте ваше дело. Мы дадим вам все, что вам потребуется, кроме сведений о том, кто мы». И все же эти, такие продуманные планы, такие прекрасные дары — принесли ли они плоды? Ахбияд этого не знал. Вот почему он набрал телефонный номер их снабженца в Ванкувере, Канада, и потребовал, чтобы новые смертоносные грузы были включены в то, что отправилось в Кортес. Прошло примерно двадцать четыре часа со времени атаки на дом в Фейрфаксе, Виргиния, и почти восемнадцать часов со времени штурма жилища ненавистного врага в Колорадо. Их «святое дело» задумывалось как объединенная атака, которая заставит весь западный мир содрогнуться от рек пролитой крови, отомстит за погибших братьев и докажет, что все самые отчаянные меры, принимаемые по приказу президента Соединенных Штатов для того, чтобы обеспечить безопасность единственного человека, — ничто в сравнении с мастерством и убежденностью отчаявшихся людей. Операция «Азра» требовала крови канонизированного американского героя, самозванца, надевшего личину одного из избранных. Он преломил с ними хлеб, печалился их печалями, но в итоге предал их. Этот человек был обречен на смерть, а вместе с ним — все те, кто окружал его, защищал его. Им должен быть преподан урок!
Этого самого ненавидимого из всех врагов не нашли в Фейрфаксе; тогда решили, что его отыщет команда Йозефа и убьет в его доме в западных горах. Увы, до сих пор ничего не слышно, ничего! Пятеро из команды номер один ждали в своих номерах в гостинице — ждали, ждали, что зазвонит телефон и они услышат слова: «Операция „Азра“ завершена. Проклятая свинья мертва!»
…Ничего. И что самое странное, не было кричащих заголовков на всю газетную полосу, не было охваченных горем мужчин или женщин, которые бы сообщали по телеканалам об очередном триумфе святого дела. Что случилось?
Ахбияд заново пересмотрел каждый этап операции и нигде не находил ошибки. Все возможные проблемы, кроме одной, были просчитаны — либо через тайные ходы коррумпированной государственной власти в Вашингтоне, либо посредством изощренной техники и подкупленных или запуганных служащих телефонной компании в Виргинии и Колорадо. Единственной непредусмотренной — да и кто мог бы это предугадать? — проблемой стал оказавшийся неожиданно подозрительным помощник презренного политика, которого просто пришлось убрать. Ахбияд послал одного из «святых отцов» (того, кто единственный из их небольшого отряда не бывал в Омане) в официальную резиденцию Кендрика. Это было в среду, ближе к вечеру, перед атакой на Фейрфакс. Целью визита было всего-навсего перепроверить последние данные, подтверждавшие, что американский конгрессмен все еще в столице. Легенда у «святого отца» была безупречной: его бумаги — и от церковных и от светских властей — безукоризненны; помимо всего прочего, он привез с собой «приветы» от многочисленных «старых друзей», каждый из которых был реальным, живым человеком из прошлого Кендрика.
«Святого отца» застукали за чтением списка первоочередных дел, лежавшего на столе у секретаря, которым он развлекался, ожидая, пока тот не выйдет в опустевшую приемную. Помощник быстро ретировался обратно, тогда «отец» осторожно приоткрыл дверь и услышал, как молодой человек вызывает по телефону службу безопасности конгрессмена. Тем самым он подписал себе смертный приговор. Быстро, умело, под дулом пистолета, его загнали в чрево Капитолия и там же на месте прихлопнули. Но даже эта смерть не получила огласки.
Что же произошло? Что происходит? Мученики за святое дело не станут, не могут возвращаться в Бекаа без головы негодяя, за которой они так долго охотились. Они дорого заплатили, чтобы получить этот трофей. Нет, это было просто немыслимо! Если встреча в Кортесе не состоится, реки крови прольются в местности под названием Меса Верде. Террорист сунул ключ в карман, швырнул пустую открытку и конверт на пол аэровокзала и зашагал к выходу на посадку номер двенадцать.