— А для чего все это нужно?
— Для максимальной гласности. Это было бы впечатляющим убийством, разве нет? Более того, письменные свидетельства покажут, что тут было задействовано ФБР, а потом оно бросило это дело, попавшись на крючок правильно рассчитанной стратегии.
— Стратегии? — воскликнула Ардис Ванфландерен. — Какой стратегии?
— Ненормальный с идеей фикс, который оказался вовсе не ненормальным, а стратегическим отвлекающим маневром. Сосредоточивается все внимание на безвредном помешанном, затем дело закрывают — и тут на сцену выходят настоящие убийцы.
— Но это безумие!
— Это уже делалось, и не раз. Арабы верят, что все развивается в геометрической прогрессии — ступень за ступенью. Одна приводит к другой, хотя первая и третья не обязательно тесно связаны между собой, и все же такая связь существует, если только вы знаете, где ее искать. Кстати, о классических случаях — этот отвлекающий маневр отлично вписывается в классификацию.
— Но это был никакой не отвлекающий маневр! Были телефонные звонки, их проследили — они из разных городов, были анонимные письма — грубые и грязные.
— Классика, — мягко промолвила Калехла, делая пометки в записной книжке.
— Что это вы делаете?
— Заново открываю старую страницу и записываю ваше мнение. Можно задать вам вопрос?
— Конечно, — ответила вдова. Голос ее еще слушался, но в нем уже сквозило напряжение.
— Из многочисленных сторонников вице-президента Болингера — из многочисленных друзей, вероятно, лучше сказать, — здесь, в Калифорнии, можете ли вы припомнить кого-либо, кто не был до конца искренен?
— Что?
— Ни для кого не секрет, что вице-президент вращается в кругу состоятельных людей. Не возникали ли у него с кем-нибудь разногласия, может быть, даже с определенной группой? По поводу политики или каких-либо льгот, а может быть, каких-нибудь должностей?
— Господи, да что такое вы говорите?
— Мы наконец достигли сути, миссис Ванфландерен, то есть причины, по которой я здесь. Есть ли в Калифорнии люди, которые предпочли бы видеть в списке другого кандидата? Проще говоря — которые хотели бы другого вице-президента?
— Я просто не могу поверить своим ушам! Да как вы смеете?
— Это не я смею, миссис Ванфландерен. Это кто-то смеет. Международные линии сообщения, как бы ни старались их утаить, все равно, в конце концов, можно выследить. Пусть пока не к определенному лицу или лицам, но к какому-то сектору, к какому-то месту… Есть некое третье лицо или лица, замешанные в этой ужасной истории, и они находятся здесь, в южной Калифорнии. Наши люди в Бекаа, которые курсировали через Бейрут из Цюриха в Швейцарии, выяснили, что исходным пунктом оказался… Сан-Диего.
— Сан-Диего?.. Цюрих?
— Деньги. Переплетение интересов. Одна группировка желает громкого убийства, и чем больше шумихи вокруг этого, тем лучше, другая желает, чтобы объект убрали, а сами они были к этому совершенно непричастны. Обе цели требуют больших затрат. «По следу денег» — вот принцип, которого мы придерживаемся в своей работе. Мы сейчас прослеживаем их.
— Прослеживаете их?
— Это займет всего несколько дней. Швейцарские банки всегда идут на сотрудничество, если в деле замешаны наркотики или терроризм. А наши агенты в Бекаа направляют нам описание членов этих команд. Мы их останавливали раньше, остановим и сейчас. Обнаружим мы и их связи в Сан-Диего. Мы просто надеялись, что у вас могли быть какие-то мысли по этому поводу.
— Мысли?? — вскрикнула ошарашенная вдова, ломая очередную сигарету. — Да я вообще не способна сейчас мыслить, это все просто невероятно! А вы уверены, что здесь нет какой-то ужасной, чудовищной ошибки?
— Мы не ошибаемся в таких делах.
— Мисс Рашад, но ведь вы не всеведущи.
— В некоторых случаях нам приходится быть всеведущими — иного мы просто не можем себе позволить.
— Ну это уже вообще дерьмо!.. То есть… то есть если даже такие команды наемников действительно существуют и если существует связь Сан-Диего с Цюрихом и Бейрутом, то таких убийц мог направить кто угодно и назвать любое имя, какое вздумается! Я имею в виду, что они могли бы и мое имя использовать!
— Мы это абсолютно исключаем! — Калехла, захлопывая записную книжку, отвечала скорее на невысказанные вопросы. — Это было бы «продажей», к тому же слишком очевидной, чтобы принять ее всерьез.
— Вот-вот, именно это я и имею в виду: продажу! Ведь можно предположить, что кто-то подставляет одного из друзей Орсона, разве не так?
— В целях убийства вице-президента?
— Может быть, этот… как вы его назвали?.. этот объект — кто-нибудь другой, разве такое невозможно?
— Кто-нибудь другой? — переспросила секретный агент и едва не поморщилась, когда вдова схватилась за новую сигарету.
— Да. И, посылая каблограммы из Сан-Диего, они хотят бросить подозрение на одного из ни в чем не повинных сторонников Болингера. Ведь и такое возможно, мисс Рашад.
— Это очень интересно, миссис Ванфландерен. Я передам ваши соображения своему начальству. Нам нужно обдумать такую возможность. Двойное прикрытие с подсадкой.
— Что?? — скрипучий визг вдовы, казалось, родился в одном из давно ушедших в историю салунов Питтсбурга.
— Профессиональный жаргон, — ответила Калехла, поднимаясь с кресла. — Это просто значит: замаскируй истинный объект, скрой источник и обеспечь подставное лицо.
— Вы, ребята, разговариваете чертовски забавно.
— Это выполняет свою функцию… Мы будем постоянно держать вас в курсе, и у нас есть распорядок дня и список мероприятий вице-президента. А наши люди — все они специалисты по антитерроризму — негласно заменят охрану мистера Болингера.
— Ладно.
Миссис Ванфландерен — в руке сигарета, носовой платок позабыт на расшитом диване — пошла проводить Рашад до дверей.
— Ах да, насчет вашей теории, — заметила секретный агент, когда они уже вышли в мраморное фойе. — Это интересно, и мы используем это, чтобы подстегнуть швейцарские банки, но вообще-то, на мой взгляд, эта теория расползается по швам.
— Что?
— Все зашифрованные швейцарские счета имеют закрытые и, следовательно, неизменные коды, указывающие на происхождение денег. Часто они очень запутаны, но все же их можно проследить. Даже самые алчные мафиозные главари или саудовские торговцы оружием не забывают, что они всего лишь смертные, и оставляют свои миллионы в Цюрихе… Спокойной ночи и, еще раз, мои глубочайшие соболезнования.
Калехла тихонько вернулась к закрывшимся за ней дверям апартаментов Ванфландерена. Из-за них доносились приглушенные панические вскрики, перемежаемые непристойной бранью. Единственный оставшийся обитатель роскошных комнат терял последние крохи самообладания. Сценарий сработал. Эм Джи был прав! Смерть Эндрю Ванфландерена сыграла им на руку. Слабое место превратилось в преимущество. Вдова денежного мешка не выдержала.
Милош Варак стоял в темном фойе склада, в тридцати ярдах слева от входа в отель «Вестлэйк» и в десяти ярдах от угла, за которым на боковую улочку выходил служебный вход отеля.
Семь тридцать пять вечера, калифорнийское время. Он опередил все возможные коммерческие авиарейсы из Вашингтона, Мэриленда и Виргинии. Он был на месте, ожидая того момента, когда откроется правда. И что не менее важно, в отеле, наверху, все тоже уже было подготовлено. Обслуживающий персонал заведения — заведения, искренне разделяющего скорбь безутешной вдовы, — пополнился новым работником, опытным и подробно проинструктированным. Сверхчувствительные микрофоны были установлены в каждой комнате, ни один разговор, где бы он ни состоялся, не минует звукоусиливающих записывающих устройств Варака, скрытых в соседнем номере.
Каждые три минуты к отелю подъезжали такси, и Милош внимательно рассматривал каждого пассажира. Он уже видел двадцать или тридцать человек и бросил подсчеты, но не наблюдения. И вдруг произошло нечто необычное: такси остановилось слева от него по меньшей мере футах в ста от отеля. Из автомобиля вышел человек, и Варак отступил глубже в темноту.
«Я слышал об этом по радио». — «Я тоже». — «Она просто стерва!» — «И если они живы, им придется выбираться из страны. Могут они выбраться?..» — «К каким выводам вы пришли?» — «Это не самые потрясающие новости на сегодня». — «А Болингер?»
Человек в плаще с поднятым воротником, прикрывавшим лицо, быстро пересек улицу и направился ко входу в отель. Он прошел в десяти футах от координатора Инвер Брасса. Предателем был Эрик Сандстром, и это он был тем самым запаниковавшим человеком.
34
Ардис Ванфландерен ахнула.
— Боже мой, что вы здесь делаете? — воскликнула она, затащив толстяка Сандстрома в дверь и поспешно захлопнув ее за ним. — Вы что, совсем обезумели?
— Я-то как раз в уме, а вот ваши мозги, видно, заблудились на прогулке… Глупо, глупо, глупо! Вы и этот ублюдок ваш муж, вы хоть понимали, что вы делаете?
— Арабы? Команды наемных убийц?
— Да! Чертовы придурки…
— Но это просто смешно! — взвизгнула вдова. — Это какое-то кошмарное недоразумение. С какой стати нам… с какой стати Энди желать смерти Болингеру?
— Болингеру?.. Речь идет о Кендрике, ты, тварь! Палестинские террористы атаковали его дома в Виргинии и в Колорадо. На эти факты наложен информационный запрет, но множество людей погибло — правда, не наш счастливчик.
— Кендрик? — прошептала Ардис, в ее зеленых глазах застыл ужас. — О Господи… а они думают, убийцы направляются сюда, чтобы совершить покушение на Болингера. Они все переставили с ног на голову!
— Они? — Сандстром замер, лицо его приобрело пепельный оттенок. — О чем это вы?
— Давайте лучше мы оба присядем.
Миссис Ванфландерен вышла из фойе и направилась в гостиную, к своему дивану и сигаретам. Побледневший ученый последовал за ней, затем отклонился в сторону винного бара, в котором стояли рядами бутылки, фужеры, графины и ведерко со льдом. Не глядя на этикетки, он схватил первую попавшуюся бутылку и налил себе вина.