— Валяй. К полуночи у меня будет список всех телефонных номеров, по которым звонила наша убитая горем вдова. Приятного аппетита, моя дорогая. Набирайся энергии. Не исключено, что тебе придется работать всю ночь.
— Ты слишком великодушен. Могу я позвонить Эвану, которого, если повезет, можно считать моим суженым?
— Можешь, только все равно не дозвонишься. Колорадо-Спрингс послали самолет, чтобы забрать его и Эммануэля Уэйнграсса в госпиталь в Денвере. Они сейчас в воздухе.
— Еще раз спасибо.
— Всегда пожалуйста, Рашад.
— Вы очень любезны, сэр.
Калехла нажала на кнопку лифта, прислушиваясь к негодующему ворчанию своего желудка. Она и в самом деле ничего не ела с того обеда на самолете ВВС, а его подпортили переживания из-за состояния Эвана — рвота и все, из-за чего она произошла… Милый Эван, бесподобный Эван, глупый Эван. Рисковый парень, у которого больше совести, чем нужно было бы при его подходе к жизни. Она мельком спросила себя, как бы он держался, если бы проиграл. Это был вопрос. Он был прирожденный борец и несколько заносчиво посматривал вокруг с апломбом человека, который не проигрывал. Нетрудно представить себе, как он мог стать жертвой Ардис Монтре в Саудовской Аравии десять или двенадцать лет назад. Эта девица, вероятно, была весьма притягательной личностью — шикарная леди, уверенно идущая к успеху, с лицом и телом, вполне соответствовавшим ее претензиям. И все же он удрал от паука — вот каким был ее Эван.
Она услышала свистящий сигнал, и двери лифта растворились. К счастью, он был пуст; она шагнула в лифт и нажала первый этаж. Двери захлопнулись, и кабина поехала было вниз, однако тут же остановилась. Калехла взглянула на номера этажей, высвечивавшиеся над дверью, — лифт остановился на третьем этаже. Это просто совпадение, подумала она. Эм Джи уверен, что Ардис Ванфландерен, владелица номера Зс, не посмеет уйти из отеля.
Двери открылись, и хотя ее глаза по-прежнему равнодушно глядели перед собой, боковым зрением Калехла с облегчением отметила, что новый пассажир — какой-то мужчина, светловолосый и такой широкоплечий, что, казалось, его бицепсы еле втиснулись в костюм. И все-таки что-то в нем очень странное, подумала Калехла. Как это часто бывает, когда оказываешься один на один с другим человеческим существом в тесной камере, она ощутила мощную энергию, словно ток высокого напряжения, исходившую от ее незнакомого попутчика. Атмосфера гнева и тревоги, казалось, наполнила кабину лифта. Затем она почувствовала, что он смотрит на нее, не так, как обычно, оценивая ее, мужчины украдкой бросают взгляды, нет, он смотрел на нее в упор, глаза пристальные, напряженные, ни на минуту не отрывающиеся от ее лица.
Двери сомкнулись. Калехла сделала мимолетную гримасу, обращенную к самой себе — таким бывает выражение лица человека, который вдруг вспомнил, что что-то забыл взять с собой. И опять-таки естественным жестом, как-будто желая проверить, действительно ли она забыла это нечто, Калехла открыла сумочку и издала вздох облегчения: нужная вещь была на месте. Она и в самом деле была там. Ее пистолет. Лифт уже начал двигаться вниз, когда она взглянула на попутчика.
Калехла окаменела! Глаза этого светловолосого атлета были словно раскалены добела, в них плескалась с трудом сдерживаемая ярость. Это мог быть только он! Белокурый европеец… он был один из них! Калехла отшатнулась к стенке кабины, выхватывая свой пистолет, роняя сумочку и нажимая на сигнал тревоги. Кабина резко остановилась, мужчина шагнул вперед.
Калехла выстрелила. Звук выстрела оглушил их в этой тесной кабине. Пуля прошла над головой напрягшегося незнакомца.
— Ни с места! — скомандовала она. — Если вам хоть что-нибудь обо мне известно, то вы понимаете, что следующая пуля попадет прямо вам в лоб.
— Вы та самая Рашад, — проговорил блондин, в его напряженном голосе слышался акцент.
— Я не знаю, кто вы такой, зато я знаю, что вы из себя представляете! Эван был прав. Все эти истории о нем, все эти комитеты в Конгрессе, широкая пресса по всему миру… Все это было лишь для того, чтобы подставить его как приманку для палестинских террористов! Всего-навсего!
— Нет, вы ошибаетесь, ошибаетесь, — запротестовал европеец, не обращая внимания на трезвон сигнала тревоги. — И вы не должны останавливать меня сейчас! Готовится нечто ужасное, и я только что связался с вашими людьми в Вашингтоне.
— С кем? С кем в Вашингтоне?
— Мне не называли имен…
— Вранье!
— Пожалуйста, мисс Рашад! Этот человек уходит.
— Только не ты, Блондинчик…
Откуда посыпались удары и как ему удалось это, Калехла даже не успела осознать, настолько мгновенно все произошло. Молниеносное движение слева от нее, затем вынырнувшая откуда-то рука схватила ее правую руку. Ее правое запястье вывернули и выдернули оружие из руки. Там, где, как ей казалось, запястье должно быть сломано, чувствовалось только жжение, словно ее зацепила струя кипятка. Европеец стоял перед ней с ее пистолетом в руке.
— Я не хотел причинять вам боль, — сказал он.
— Да, вы мастер, господин Грязный Подонок, этого у вас не отнять.
— Мы не враги, мисс Рашад.
— Почему-то мне трудно в это поверить. — В лифте зазвонил телефон, его коробка была за панелью. Звонок заметался среди четырех стен тесной кабинки. — Вы отсюда не выйдете, — добавила Калехла.
— Да подождите же, — настойчиво промолвил блондин.
— Вы говорили с миссис Ванфландерен.
— Она ничего не могла мне рассказать, — оборвал ее европеец. — Я в жизни ее не видел, однако записывал ее разговоры. Позже у нее были еще посетители. Они говорили о вас — она и двое других, одного зовут Гринелл.
— Никогда не слышала о таком.
— Они оба изменники, враги вашего правительства, вашей страны, если уж говорить точнее, поскольку речь идет о вашей стране.
Телефон продолжал назойливо звонить.
— Красивые слова, мистер Безымянный.
— Тогда покончим со словами! — воскликнул блондин, запуская руку под пиджак и извлекая большой черный автоматический пистолет. Он крутнул оба пистолета в руках, так что теперь держал их за стволы, рукоятками к Калехле, и протянул их девушке. — Вот. Возьмите. Но дайте мне шанс, мисс Рашад!
Пораженная, Калехла взяла оружие и заглянула европейцу в глаза. Слишком много глаз уже глядели на нее с мольбой раньше. Но этот мужчина смотрел не так, как смотрит человек, который боится умереть за свое дело, нет, в его взгляде была ярость человека, который боится потерять жизнь, так как тогда он не сможет это свое дело выполнить.
— Ну ладно, — медленно проговорила она. — Может быть, я дам вам этот шанс, а может, и не дам. Повернитесь, руки на стену!
Телефон не унимался все то время, пока секретный агент из Каира опытными пальцами ощупывала блондина с ног до головы, уделяя особое внимание подмышкам, поясу и щиколоткам. На нем действительно больше не было оружия.
— Не шевелитесь, — приказала она, нагибаясь вниз и вынимая телефон из коробки. — Мы не можем открыть дверь! — воскликнула она.
— Наш механик уже спешит к вам, мадам. У него был обеденный перерыв, но мы только что нашли его. Мы приносим свои глубокие извинения. Тем не менее, поскольку наши датчики указывают, что пожара или…
— Я боюсь, это мы должны извиняться, — перебила его Калехла. — Это просто ошибка — моя ошибка. Я нажала не на ту кнопку. Если вы нам расскажете, как заставить его снова двигаться, то ничего больше и не нужно.
— О? Да, да, конечно, — проговорил мужской голос, подавляя нотку раздражения. — В телефонном ящике находится переключатель…
Двери вестибюля открылись, и европеец тут же обратился к менеджеру в строгом костюме, который уже ожидал их.
— Извините, но сюда должен был приехать мой партнер по бизнесу. Я договорился встретиться с ним уже давно, но боюсь, я проспал — знаете, такой долгий, тяжелый перелет из Парижа. Его зовут Гринелл, быть может, вы его видели?
— Мистер Гринелл и несчастная миссис Ванфландерен уехали несколько минут назад вместе со своими гостями, сэр. Я полагаю, они направились на отпевание ее супруга, очень, очень любезный был джентльмен.
— Да, он был отличным партнером. Мы должны были все вместе ехать на отпевание, так что адреса у нас не было. Вы его случайно не знаете?
— О, нет, сэр.
— Может быть, кто-нибудь еще знает? Может, швейцар слышал адрес, который они давали шоферу такси?
— У мистера Гринелла свой лимузин — лимузины, если уж точнее.
— Идемте, — негромко сказала Калехла, беря блондина за руку. — Вы начинаете привлекать внимание, — продолжила она, направляясь вместе с ним к выходу. — Как вас зовут?
— Милош. Зовите меня просто Милош.
— Этого мне мало. Кроме того, у меня все оружие, вы не забыли?
— Если бы мы могли найти приемлемое убежище где-нибудь, я бы рассказал вам больше.
— Вы и так, черт возьми, расскажете мне гораздо больше, мистер Милош, и никаких больше этих ваших молниеносных бросков. Ваш пистолет у меня в сумочке, мой — под плащом и направлен прямо вам в грудь.
— Так что мы будем делать теперь, мисс Якобы Изгнанный Офицер ЦРУ из Египта?
— Мы будем обедать, ты, любопытный подонок. Я умираю с голоду, и все же каждую крошку со своей тарелки я буду подбирать левой рукой. Если ты сделаешь хоть одно подозрительное движение, можешь не рассчитывать больше на свои детородные способности, понял?
— Вы, похоже, очень крутая.
— Достаточно крутая, мистер Милош, достаточно крутая. Я ведь наполовину арабка, не забывайте об этом.
Они сидели друг против друга в большой круглой секции, которую выбрала Калехла, в итальянском ресторане за два квартала к северу от отеля. Варак рассказал ей в подробностях все, что он слышал в номере Ванфландеренов.
— Я был потрясен. Я никогда и на минуту не мог представить себе, что Эндрю Ванфландерен способен действовать в одиночку.
— Вы имеете в виду без того, чтобы его жена «всадила пулю в голову» и позвала кого-то из остальных, чтобы те обеспечили ему «шесть футов под землей» в Мексике.