Эван в нерешительности воззрился на мексиканца. Было бы легко, так легко лишить его жизни, чтобы не рисковать. И все же была слабая надежда, что запуганный мексиканец не лжет. Кендрик понимал, что ведет переговоры, предметом которых является его собственная жизнь, но они касались также и другой жизни, и это обстоятельство значительно их облегчало.
— Ты понимаешь, — сказал он, подходя к своему собеседнику поближе и повышая голос, чтобы его хорошо было слышно, — что если ты возвратишься в дом без него, а он не появится или они найдут его тело здесь либо на скалах, выброшенное волнами, то тебя убьют. Понимаешь ли ты это?
Мексиканец дважды кивнул:
— Si.
— Но если я тебя не убью, ты получишь шанс, не так ли? — спросил Эван, поднимая оружие мафиози.
Штатный работник кивнул, прикрыв глаза.
— Поэтому в твоих же собственных интересах и в интересах твоей семьи там, в Эль-Дескандо, присоединиться ко мне. Разве не так?
— Так. — Мексиканец открыл глаза. — Присоединиться в чем?
— В том, чтобы убраться отсюда подальше. Там внизу, в доке, возле цистерны с газом стоит лодка. Она довольно велика и годится для путешествия.
— У них есть другие лодки, — прервал его проводник палача. — Они более быстроходны, чем правительственные патрульные катера. А кроме того, есть еще и вертолет с мощными поисковыми прожекторами.
— Что? Где?
— Возле побережья на другом конце острова. Там оборудована цементная посадочная площадка… Вы не пилот, сеньор?
— Хотел бы я им быть… Как тебя зовут?
— Эмилио.
— Так ты идешь со мной?
— У меня нет другого выбора. Я хочу бежать отсюда и вернуться домой, к своей семье. А затем нам придется переселиться в городок в горах. Иначе меня убьют, а они будут голодать.
— Предупреждаю тебя, если ты мне дашь повод заподозрить тебя во лжи, ты никогда не увидишь Эль-Дескандо и свою семью.
— Понимаю.
— Иди за мной… Вначале я должен обыскать моего висельника.
— Кого, сеньор?
— Моего дружелюбного убийцу. Пошли! Нам предстоит многое сделать, и у нас мало времени для этого.
— К лодкам?
— Пока нет, — сказал Кендрик, в голове которого стал созревать пока еще смутный, отрывочный план.
«Мы разрушим этот проклятый остров. Мы это сделаем не только для нас самих, но для всех. Для всех».
— Есть ли где-нибудь здесь сарай для инструментов — помещение, где держат кирки, лопаты, садовые ножницы и тому подобные вещи?
— Mantenimiento, — ответил Эмилио. — Для садовников. Нас часто посылали им в помощь.
— Сейчас мы остановимся, и ты подождешь меня здесь, — Эван неловко, с болью во всем теле приблизился к мертвому мафиози. — Иди сюда!
— Мы должны быть осторожны, сеньор!
— Знаю, часовые. Сколько их?
— Два на каждой из четырех дорог у побережья и на мысе. Десять в каждую смену. У всех с собой радиопередатчики, по которым можно поднять тревогу. Включается сирена — очень громкая сирена.
— А как долго длится смена? — спросил Кендрик, склоняясь над трупом человека из секретной службы.
— Двенадцать часов. Двенадцать часовых и четыре jardineros — садовника. Они не дежурят, а спят в бараке. Это такое длинное строение к северу от главного дома.
— А где хранятся инструменты?
— В металлическом гараже, в пятидесяти метрах к югу от generador.
— Генератора?
— Si.
— Хорошо.
Кендрик вытащил бумажник мафиози и черную пластиковую кассету, удостоверяющую личность, затем, запустив руку в пропитанные грязью карманы, извлек тысячу долларов, полученную, без сомнения, не по федеральной платежной ведомости. И под конец вынул маленький электронный «ключик», раздвигающий болты и открывающий дверь деревянного коттеджа-камеры.
— Пошли, — повторил он, с трудом поднимаясь с рыхлой влажной земли.
Они двинулись по дороге, освещенной наземными янтарными лампами.
— Uno momento, — прошептал Эмилио. — Светильники! Давайте разобьем их, сеньор. Чем темнее, тем лучше для нас.
— Хорошая мысль, — согласился Кендрик, возвращаясь вместе с мексиканцем к белому заграждению, где они принялись крушить все подряд куполообразные светильники по обеим сторонам дорожки. Наконец они вышли на главную дорогу острова, которая, если пойти по ней влево, спускалась вниз, к дому и лодкам, а вправо — поднималась вверх, к главному дому на холме. По пути к дому от нее отходила боковая дорога, ведущая к деревянному коттеджу.
— Сюда! — скомандовал Кендрик, устремляясь направо. — Лампы пока не трогай. Мы разделаемся с ними на обратном пути.
Эван вновь увидел площадку перед домиком-крепостью, на которую падал поразительно яркий сноп света, исходящий от толстых выпуклых оконных стекол. Приблизившись к двери, он нажал зеленую кнопку на электронном ключе и услышал, как разошлись задвижки в дверной раме; повернув шарообразную дверную ручку, он зашел вовнутрь.
— Заходи, — позвал он Эмилио.
Мексиканец сделал, как ему велели. Кендрик, нажав на красную кнопку, закрыл за ним дверь.
Вбежав на кухню, он принялся выдвигать один за другим ящики и ящички, выхватывая из них те предметы, которые, по его мнению, могли им пригодиться: ручной электрический фонарь, большой нож для разделки мяса и несколько ножей поменьше, огромный нож мясника, три небольших консервных банки с грудинкой, коробок охотничьих спичек — они были покрыты парафином и загорались от удара по любой твердой поверхности — и стопку аккуратно сложенных посудных полотенец. Вывалив все это на овальный дубовый стол, Эван взглянул на Эмилио, внимательно за ним наблюдавшего. Выбрав один из ножей, с ручкой подлиннее, он протянул его мексиканцу.
— Надеюсь, тебе не придется пускать его в ход, но если это все же случится, не промахнись!
— Здесь есть люди, которых я не смогу убить, не попробовав вначале с ними объясниться, потому что они такие же бедолаги, как и я, загнанные сюда безработицей. Но есть и другие, которые служат здесь давно, и с ними у меня не будет проблем.
— Черт бы тебя побрал, у тебя действительно не должно быть никаких проблем! Если кто-то из них поднимет тревогу…
— Никто из моих друзей не поднимет тревоги, сеньор, если они меня узнают. Кроме того, большинство из них сейчас в бараке. На ночные дежурства они посылают veteranos, они опасаются судов с наркотиками.
— Хорошо, если так.
— Я хочу добраться домой, поверьте.
— Возьми несколько полотенец, банку грудинки и горсть спичек. Быстрее! — Эван сгреб со стола оставшиеся предметы и рассовал их по карманам, оставив огромный нож напоследок. Зажав его в руке, он подошел к консоли внутренней связи, прикрепленной к стене, и, просунув массивное лезвие между нею и задней стенкой прибора, выдернул его из ниши. — Возьми отсюда две лампы, — сказал он мексиканцу. — Разбей их. А я возьму те, что в печи, и лампу на другой стороне комнаты.
Когда минуту спустя двое отчаянных мужчин спускались вниз по дороге, площадка перед коттеджем, ранее залитая ярким светом, утопала в жутком непроглядном мраке.
— Инструменты! Где садовый инвентарь? Веди меня туда.
— Когда будем огибать большой дом, надо быть очень осторожными. Мы выведем из строя лампы только до того места, которое я укажу. Те, что повыше, придется оставить, иначе в доме хватятся, что они не зажжены, и поднимут тревогу. Если нам повстречается патруль, позвольте мне вначале посмотреть, кто в нем.
— Пошли. Они там сейчас решают свои проблемы, но очень скоро кто-то из них удивится, почему до сих пор нет моего судебного исполнителя. Поспешим!
Они перебили все светильники до того места, где дорога поднималась вровень с площадкой перед громадным главным домом. Внезапно мексиканец схватил Кендрика за руку и потянул вбок, через заросли кустарника, окаймляющие дорогу, затем толкнул вниз, на землю, крепко сжав плечо, что означало: притаись и замри. Мимо них, в противоположном направлении, прошел часовой с ружьем через плечо.
— А теперь быстрей, сеньор! Сейчас здесь никого, кроме тех, что в задней galeria. Они там пьют вино и коптят рыбу.
«Большой патио с коптильной ямой и решеткой», — подумал Кендрик, продираясь вслед за Эмилио через зеленые заросли и жалея, что у него нет с собой мачете, чтобы рубить лианы. В то же время он испытывал чувство благодарности к неутихающему ветру и морскому прибою. Они уже огибали дом, когда в привычные шумы вторгся совершенно иной звук. Это был ровный гул огромного генератора, низкий и устрашающий. Заговоривший в Кендрике инженер попытался вычислить его мощность и количество поглощаемого им топлива, а также добавочную мощность, получаемую от фотогальванических элементов, — результаты оказались поразительными. Он устанавливал генераторы повсюду — от Бахрейна до западных пустынь Саудовской Аравии, но они были временными, рассчитанными на срок, пока не будет проведено кабельное электричество; ничего похожего на этот не было и в помине.
И снова мексиканец ухватил Эвана за плечо, на этот раз еще крепче, чем прежде. Рука его дрожала. И снова они припали к земле и притаились в зарослях за длинной стеной аккуратно подстриженного кустарника. Кендрик поднял голову и с ужасом понял, в чем дело. Там, впереди, слева за живой изгородью, окаймляющей дорогу, шагал часовой. Он явно что-то увидел или услышал. Верхняя часть его фигуры ясно вырисовывалась в янтарном свете ламп; он быстро двигался вперед, на ходу срывая с плеча оружие и беря его наперевес. Он шел прямо к ним, затем остановился на расстоянии всего лишь одного фута и сунул оружие в кусты.
— Кто здесь? — заорал часовой.
Внезапно, вскочив на ноги и стремительно бросившись вперед, как разъяренная дикая кошка, Эмилио схватил ружье и рванул на себя часового через изгородь. Послышался короткий вскрик, который тотчас же оборвался; часовой лежал на траве в луже крови с перерезанным горлом. Эмилио стоял над ним с ножом, зажатым в правой руке.
— Боже мой! — прошептал Эван, когда они вместе с мексиканцем оттянули тело подальше в кусты.