Пегги. За что выпьем?
Бадди. За что хотите.
Пегги. Тогда без слов.
Бадди. Идет.
Оба закрывают глаза. Через несколько секунд она смотрит на него, толкает в бок, он тоже открывает глаза. Чокаются, пьют.
Пегги (устраивается удобнее, ставит стакан на столик, затягивается сигаретой). Ну что ж… теперь к делу.
Бадди. А?
Пегги. Думаю, вам интересно будет узнать о моем месте в кино.
Бадди. Это необязательно.
Пегги. Буду с вами абсолютно откровенна. По-настоящему я не снималась ни разу в жизни.
Бадди. Правда?
Пегги. Но кое-какой опыт у меня есть.
Бадди. Алан мне рассказывал.
Пегги. Прошлым летом на Побережье я снималась в «Неприкасаемых».
Бадди. Да ну?
Пегги. Утопленницу играла. Мое тело выловили из реки.
Бадди. Что-то припоминаю.
Пегги. Все так говорят. Работы много предлагали. Но все это было не то. Поэтому хожу на курсы актерского мастерства. С Феликсом Ангаром. Он живет этажом ниже. Благодаря ему я с Аланом и познакомилась. (Кладет руку на колено Бадди.) Позвонила не в ту квартиру как-то вечером.
Бадди(смотрит на свое колено и истерически смеется). И что дальше?
Пегги. И вот благодаря этому случайному знакомству я прохожу кастинг у одного из ведущих продюсеров. (Убирает руку.) Занятная штука жизнь, правда?
Бадди(ставит стакан на столик, встает и отходит). Ужасно.
Пегги(тоже встает). Ну что, сыграть что-нибудь?
Бадди. Что?
Пегги. Разыграть сценку, прочесть отрывок из роли, можно просто поговорить.
Бадди. Да, пожалуй. Устал я что-то. (Садится в кресло.)
Пегги. Устали от переезда? Хотите, я вам виски помассирую?
Бадди. Да нет…
Пегги. У меня это хорошо получается. Расслабьтесь… и забудьте о кинобизнесе. (Делает массаж.) Не очень получается. Ваши мысли заняты студией.
Бадди. Нет, что вы. Вовсе нет.
Звонит телефон. Бадди подскакивает.
Пегги. Ждете кого-нибудь?
Бадди. Я? Нет! Нет!
Телефон звонит.
Придется подойти. Сниму трубку. (Быстро подходит к телефону, снимает трубку.) Да?.. Па-па?! Извини, что кричу, что-то с голосом… Что?.. Прямо сейчас?.. Слушай, давай я спущусь, ладно?.. Папа?.. Папа! О боже! (Вешает трубку.)
Пегги. Что случилось?
Бадди. Да нет… Просто не хочу его видеть… Писателя этого…
Пегги. Папа? Я думала, это ваш отец.
Бадди. Да ну что вы. Это прозвище — Папа. Эрнеста Хемингуэя прозвали Папой.
Пегги. Да? И Папа поднимается сюда?
Бадди. То-то и оно… Очень, очень прошу об одолжении. Мне надо поговорить с ним наедине. Всего несколько минут… Поговорил, насчет… некоторых изменений в сценарии.
Пегги. Понимаю. Уйду к себе и бутылку прихвачу.
Бадди(облегченно). Отлично. Правда подождете?
Пегги. Конечно. (Идет к двери.)
Бадди (останавливает ее). Не туда!
Пегги. Что?
Бадди. Нельзя, чтоб он узнал, что я кастинг провожу. У него на примете другая девушка.
Пегги. Как заботливо с вашей стороны. Огромное спасибо, мистер Манхейм. (Целует его и уходит на кухню.)
Бадди оглядывает свой пиджак, расстегивает его, снимает, забрасывает в спальню и закрывает дверь; бежит к кофейному столику, хватает бокалы и относит их на барную стойку, смотрит, берет один из них, достает носовой платок, стирает с бокала губную помаду и прячет его в бар, затем протирает губы.
Раздается звонок в дверь.
Бадди сжимает платок и пытается засунуть в карман, но это не получается. Звонок повторяется.
В панике выбрасывает платок в окно слева, берет с полки толстенную книгу, открывает ее, принимает серьезный вид, идет к двери и открывает. Входит Отец с письмом в руке.
Бадди. Привет, пап. (Идет за ним.) Как ты, пап?.. Что-нибудь случилось?
Тот смотрит на него в упор, не в состоянии выговорить ни слова; затем достает письмо из конверта и подносит его к лицу сына.
Я… я думал, ты пойдешь вечером домой… Хотел с утра поговорить обо всем спокойно… на фабрике… а потом я сказал маме, что буду дома завтра вечером… чтоб мы поговорили по душам… и я бы все объяснил… Пап, ты что, злишься на меня?
Отец. Я? Злюсь? С какой стати?
Бадди. Из-за письма.
Отец. Какого письма?
Бадди. Ну, вот этого. Которое я написал.
Отец. Ну уж нет. Только не ты. Кто-то совсем другой. Не ты. Тебя я знаю. А этого писаку в глаза не видел.
Бадди. Может, лучше отложим разговор до завтра, когда немного успокоимся мы оба? Разговор ведь будет долгим.
Отец. Разговор? И о чем же? (Держит письмо под носом Бадди.) Дело сделано. Декларация Независимости… Об этом хотел поговорить?
Бадди. Пап, ты слишком расстроен. Спокойного разговора не получится.
Отец. Как чувствовал. (Кладет письмо в конверт.) Все это должно было случиться. Уж больно долго ты вокруг своего братца крутился. Вот и результат. У моей сестры Гасси двое внуков, а у меня один балбес и это письмо.
Бадди. Но ведь все шло к этому. Я хотел тебе все объяснить, но ты ведь меня не слушаешь.
Отец(хотел было присесть, но тут вскочил). «Я не слушаю, я не слушаю…» Хватит талдычить. Только и делал, что слушал. (Отходит в сторону.)
Бадди. Только я собираюсь сказать что-то важное, ты раз! — и выходишь из комнаты.
Отец. Я бы выслушал тебя, прояви ты к отцу каплю уважения.
Бадди. Пап, но ты же знаешь, что это не так.
Отец. Не так? Очень мило. Вот и весь разговор.
Бадди. Что ты хочешь от меня услышать?
Отец. Я хочу спросить… как родной отец… почему такой молодой мальчишка не может жить с родителями?
Бадди. Мальчишка?
Отец(тычет в него пальцем). Именно!
Бадди. Пап, но мне уже двадцать один год.
Отец(спокойно). Что верно, то верно.
Бадди. Говоришь таким тоном, будто двадцать один стукнуло неизвестно кому.
Отец(пожимает плечами). Тебе виднее.
Бадди. Что значит «тебе виднее»?
Отец(поднимает палец). То и значит!
Бадди. Я уже достаточно взрослый, чтобы принимать важные решения. Когда ты был в моем возрасте, ты уже был женат, да?
Отец. А ты что, на свадьбе был?
Баддн. Сам ведь рассказывал.
Отец. Другие были времена. Совсем другие. (Идет по комнате.) Я начал работать, когда мне было одиннадцать. (Поворачивается к Бадди.) У меня каникул не было!
Бадди. Ну при чем тут каникулы?!
Отец(угрожающе). Вот возьму сейчас и уйду!
Бадди. Да ладно, пап. Само вылетело. Я не хотел. Просто разговор не клеится.
Отец(подходит к нему). Ах вот оно что?! Не умею болтать о шоу-бизнесе, как твой братец со своими подружками.
Бадди. При чем здесь шоу-бизнес?
Отец. Разве он не этим целыми днями занимается? Крутится за кулисами какого-нибудь дешевого заведения со стриптизом.
Бадди. Таких заведений в Нью-Йорке нет уже лет двадцать.
Отец. Он палец о палец не ударил целых двадцать лет. И похоже, ты пойдешь по его стопам.
Бадди. Нет, пап, ну что ты. Я буду работать у тебя сколько потребуется… И неважно, о чем я мечтаю.
Отец. Что значит — мечтаю?
Бадди. Попробовать себя на другом поприще. Сначала колледж, потом армия, и сразу в бизнес. Может, это не мое призвание.
Отец. Не то поприще? Я дал парню самую большую фабрику по производству искусственных фруктов на всем Восточном Побережье, а он мне говорит о каком-то поприще! Ха! (Садится в кресло.)
Бадди. А, может у меня талант есть… писательский?
Отец. Ты — писатель? И что пишешь? Письма? (Достает письмо.) Это у тебя здорово получается. Потрясающий стиль, только кто их будет покупать?
Бадди. А если у меня получится? Может, пьесы смогу писать… для театра и телевидения… Но времени, чтоб попробовать себя, нет совсем.
Отец. Пьесы снимают с репертуара. (Встает, подходит к нему.) Телик — раз! — и выключил. А восковые фрукты пролежат в вазе хоть сто лет.
Бадди. Скучный бизнес. Радости никакой.
Отец. Никакой радости? Я музыку заведу, будешь танцевать на работе.
Бадди. Пап, давай оставим бизнес в покое. На время. Я буду работать, только разреши мне пожить у брата.
Отец(кладет письмо в карман пальто). Ладно, один вопрос. Будь ты на моем месте, будь ты моим отцом, учитывая, что творится вокруг — молодежная преступность, газетные статьи о попойках с дикими выходками и еще бог знает чем, — ты бы разрешил своему сыну уйти из дома?
Бадди. Да!
Отец. Это не ответ!
Баддн. Мы друг друга не понимаем. Это точно.
Отец. И не можем. Ты братца больше слушай, чем отца родного.
Бадди. Это неправда.
Отец. А разве не он подкинул тебе идейку сбежать из дома?
Баддн. Не было никакой «идейки».
Отец. Что?
Бадди. Идеи.
Отец. Ну извини, мистер писатель.
Бадди. Я не подсмеиваюсь над тобой.
Отец. Ну да? Зато твой братец этим занимается.
Баддн. Это неправда.
Отец. Неправда, да? Представляю, чему он тебя учит. Очень, очень многому. А какие надежды я возлагал на тебя, не на Алана. Брал я тебя с собой куда угодно. Сядешь себе на стул и сидишь, даже не пикнешь. Помню, говорил тебе: «Ну, поцелуй тетушку Гасси». Ты тут же идешь и целуешь. Но со старшим такой номер не проходил. Гонялся за ним по всему Бруклину как-то раз… он, видите ли, не захотел поцеловать тетю Гасси… Ну что в этом ужасного: просто поцеловать тетушку?