— Но мы покамест живы, верно? — отозвался Робби сквозь шипение инпов и треск сталкивающихся друг с другом светящихся шаров.
— Что верно, то верно… Ты даже получил свою разлюбезную иллюминацию! Клянусь Большим Взрывом, капитан, ну кто тебя тянул за язык насчет нашей везучести?
— Подожди нас отпевать! — цыкнул Робби. — Мы еще потанцуем под летним бризом!
— А?!
Дрейк не успел бы растолковать своего загадочного выражения, даже если бы хотел: от толпы «встречающих» вдруг отделились трое инпов и потопали вперед.
Капитан и пилот невольно попятились к борту «Холкаса» — и пятились до тех пор, пока не сошли с куска обишвки. Инпы же остановились у ближнего к ним края толстого пласттитанового круга, служившего теперь эфемерной преградой между инопланетянами и людьми.
Один из выступивших вперед инопланетян держал квадратную штуку, похожую на дистанционный взрыватель для горных работ, и Олбрайт наконец-то нашел, куда прицелиться. Но кайенец чуть не выронил пистолет, когда из «взрывателя» раздался четкий, хотя и со слегка непривычными интонациями, голос:
— Стрелять не надо. Будем говорить.
Капитан и пилот переглянулись, молча спрашивая друг друга, не послышалось ли им?
Им не послышалось!
— Будем говорить, люди, — снова подал голос черный прибор.
Кто вещал через него — тот, кто его держал? Или стоявший рядом — верзила почти на полголовы выше своих сородичей? Или третий из выступивших вперед; или кто-то из оставшихся позади слонопотамов? Кто их разберет! Но говорить, а не стрелять — это хорошо. Это здорово. Это просто замечательно! Хоть вы и угробили как минимум девять наших звездолетов вместе с экипажами, поганцы носатые, я просто жажду с вами поговорить! Ох, как бы я с вами поговорил, если бы наши роли переменились!
Дрейк прервал свой истерический внутренний монолог, когда прибор снова подал голос:
— Вы убили Олднолдсетк’еррва. Вы не позволили Шуэлдностек’енхху…
Ну и них и имена! Или это клички?
— …не позволили Шуэлдностек’енхху убить вас.
Нет, все-таки вещал верзила. Это его тихое прерывистое шипение прибор переводил в человеческие слова — похоже, инпы потрудились над ксено-транслятором с одного из захваченных звездолетов, приспособив программу переводчика под свой язык.
— Извините, если разочаровали, — язвительно проговорил Олбрайт. — Надеюсь, мы не сорвали контакт двух цивилизаций тем, что не позволили старине Шуэлду нас прикончить?
Робби наступил ему на ногу, а потом задал вопрос, который пытался задать еще появившемуся в рубке «Приватира» инпу:
— Кто вы такие?
— И откуда и зачем явились в эту часть Галактики? — дополнил Олбрайт, упорно держа самого высокого инпа на прицеле.
Сперва последовало прерывистое шипение транслятора, переводившего вопросы на язык инопланетян, а потом — долгое шипение трех инпов, переговаривавшихся между собой.
— Мы…
«Шаррены» — это слово прозвучало трижды, но название ли это расы или нечто другое, не поняли ни Дрейк, ни Олбрайт.
— Мы явились издалека.
— Да я уж понял, что не с соседней орбительной базы, — пробормотал Робби.
— Вы явились сюда за скиолитами? — в лоб спросил Олбрайт. — За кристаллами, дающими энергию, так?
— Да, — ответ последовал без замедления. — Нам нужно много таких кристаллов. Много кристаллов — много…
Транслятор заколебался и наконец скороговоркой предложил:
— Власти-мощи-могущества-славы.
— Ясно. Ничего нового, — скривив губы, кивнул Олбрайт.
— И вы считаете, что ради власти-мощи-могущества-славы вы можете убивать представителей других цивилизованных рас и захватывать их корабли?! — заорал Робби.
— Спокойней, капитан, — прошептал Олбрайт.
Он вдруг порадовался, что оружие у него, а не у Дрейка: судя по виду капитана «Приватира», тот готов был в любую секунду наброситься на инпов, наплевав на возможные последствия такого глупого поступка.
— Ради власти-мощи-могущества-славы можно все, — без колебаний заявил самый высокий инп, подчеркнув свое заявление шевелением хоботков.
Его сородичи дружно зашипели — не только стоявшие у края сталепласттитанового круга, но и наблюдавшие за переговорами сзади, из тесного полукольца. Судя по бормотанию транслятора, шипение было самым одобрительным.
— Вся ваша раса так считает? — прорычал Робби.
Глупый вопрос — когда и где существовала разумная раса, где все придерживались бы одинаковых воззрений? — но Дрейку всего лишь хотелось узнать, действуют ли эти ублюдки с благословения большинства своих сородичей или на собственнный страх и риск.
Ответное шипение напоминало шелест пены на морском берегу.
— Так считаем мы, шарренны!
— Я же говорил — это пираты, — тихо бросил Дрейку Олбрайт.
— Похоже на то, — так же тихо откликнулся Робби. — Но тогда зачем им нужно разговаривать с нами вместо того, чтобы просто нас…
— Вы убили Олднолдстек’еррва, — верзила вернулся к тому, с чего начал. — Это невероятно.
— Положим, я не собирался его убивать… Но если вы ждете, что я буду просить прощения за то, что пристрелил подонка, который собирался убить меня, долго же вам придется ждать! — выпалил Робби.
— Я говорю не о дураке, которого ты пристрелил. Тот не стоил и скиолитовой пыли. А Олднолдстек’еррв стоял здесь, когда вы покинули этот корабль, — обеими передними конечностями верзила указал на сталепласттитановую плиту, лежащую между ним и людьми, а хоботками — на «Холкас».
Олбрайт и Дрейк посмотрели на массивный круг и сделали шаг назад, почти прижавшись к борту грузовоза.
— Уупс, — после недолгого молчания проговорил Робби. — Когда я предлагал проделать новую дырку в борту, я на такое не рассчитывал! Привет злой колдунье от Дороти…
— Вот только я не вижу никаких серебряных башмачков, — отозвался Олбрайт. — А они сейчас были бы нам ой, как кстати! Хорошо, — обратился он к инопланетянам. — Итак, мы угробили вашего Олда-как-его-там…
— А нечего было торчать, где не следует! — перебил пилота Робби. — Что у вас вообще за привычка вечно стоять на выходе?
— Мы угробили старину Олда — но почему это невероятно? — гнул свое Олбрайт. — По-моему, отбросить копыта — самое обычное дело, когда на тебя падает плита весом эдак в пару сотен тонн!
Его заявление было встречено дружным шипением, и кайенец засомневался — не слишком ли резко он выразился? Если, конечно, в таком положении можно было сказать что-то, что еще больше усугубило бы ситуацию.
— Олднолдстек’еррв был нашим талисманом, — верзила-инп проговорил это под бешеную жестикуляцию всех своих хоботков и обеих передних конечностей. — Нашим главным талисманом. Шуэлдностек’енхху — наш второй талисман, но не такой сильный. А сейчас стало видно — он совсем слабый…
— Ха, видать, мы его здорово тогда потоптали в рубке! — злорадно шепнул Робби Олбрайту.
— Раз вы победили его и не дали себя убить, — туманно закончил главарь пиратов.
— Что такое талисман? — спросил Дрейк. — И раз уж ты решил с нами побеседовать, может, представишься? Я — Роберт Дрейк, капитан звездолета «Приватир». Это — Дэниел Олбрайт, пилот «Приватира», а ты кто такой?
— Я — Пронгхарав’шал, капитан-командир шарренов. А талисман — это тот, кому все удается. Тот, кому везет. Кому сопутствует удача. Счастливчик.
Робби и Олбрайт переглянулись.
— Олднолдстек’еррву всегда везло, — продолжал инп. — Значит, пока он был с нами, нам тоже должно было везти. Теперь его нет. В удачу Шуэлдностек’енхху многие перестали верить. Значит, нам нужен новый талисман, иначе нам не будет удачи-счастья-везенья.
Все «слонопотамы» разразились длинным шипением — то ли горестными причитаниями, то ли одобрительными возгласами.
— Мы бы сделали нашим новым главным талисманом Шуэлдностек’енхху. Но раз вы его победили, значит, ваша удача сильней его.
Дрейк и Олбрайт снова переглянулись.
— Для того, что мы собираемся сделать, нам нужен самый могучий талисман, — заявил Пронгхарав’шал, и транслятор ухитрился передать его эмоции так, как будто инп не шипел, а кричал, да еще в придачу бил себя кулаком в грудь.
— А что вы собираетесь сделать? — выпалил Робби.
Капитан космических пиратов ответил не сразу. Сперва он обменялся шипением со стоящими рядом сородичами, потом слегка пошевелил хоботками, будто собираясь с духом, и наконец заявил:
— На планете внизу много кристаллов, очень много кристаллов. Нам они нужны. С планеты больше не прилетают корабли со склиолитами — ваш звездолет был первым за долгий срок. Значит, нам придется спуститься и захватить всю планету со всеми кристаллами, пока кто-нибудь нам не помешал…
Олбрайт выругался — тихо, но с бешеной экспрессией. А Робби быстро спросил:
— Кто вам может помешать? Другие шаррены? Или ваши сородичи, которые не любят, когда одни разумные существа убивают других разумных существ и захватывают чужие звездолеты… и тем более чужие планеты? Если бы там, откуда вы явились, стало известно, где вы и чем сейчас занимаетесь, вас бы взяли в оборот, так?
— Радуйся, что ты до сих пор жив, человек. Если будешь задавать столько вопросов, это может измениться, — оборвал Пронгхарав’шал, не дожидаясь, пока транслятор полностью переведет скороговорку Робби.
— Если вы его прикончите, можете остаться без главного талисмана, — предупредил Олбрайт.
А Дрейк, почти не понижая голоса, бросил пилоту:
— Держу пари, если бы их правительство узнало, что они тут вытворяют — их бы повесили на цепях!
— Очень даже может быть, — Олбрайт придвинулся к Дрейку почти вплотную и торопливо шепнул: — Но это не главное. Они не знают, что если подождут два месяца…
Робби чуть заметно кивнул, чтобы показать, что все слышал и понял.
ДА!
Космические пираты, судя по всему, умели перехватывать только корабли, но не сигналы, и не имели привычки с пристрастием допрашивать пленных — может быть, полагаясь на компьютерные базы захваченных кораблей — но они не нашли в этих базах необходимой им информации. Инпы явно и не подозревали, что стоит им подождать два месяца — и им уже не нужно будет «захватывать» Сакраменто, им останется только опуститься на мертвую планету и взять весь скиолит, какой они там найдут.