Достала лежавший сверху листок, и на пол опустился небольшой клочок бумаги. Я его подняла. Это был парковочный талон из казино «Моронго», датированный прошлым воскресеньем, три ноль пять утра. Бо был в казино в три часа утра?
Я кинула талон обратно в ящик. Он что, променял дневной сон на азартные игры? В груди закипела обида. Я дала ему деньги не для этого. Нацарапав ему записку: «Нам нужно поговорить. Найди меня, когда придешь домой», я вернулась в комнату и легла на кровать, вне себя от злости. Потом попыталась мысленно успокоиться. Может, то был его первый и единственный поход в казино. Или именно там он провел всю эту неделю? Я его почти не видела. Я села в кровати и раздраженно заворчала себе под нос.
На столе лежал цент, который Сет нашел в зоопарке и подарил мне. Я подняла его и перевернула на ладони. Затем, пока не погрузилась в раздумья, достала из кармана телефон и отправила сообщение: «Расскажи мне что‐нибудь веселенькое».
Сет ответил быстро: «Квадратный корень из 144 – 12». – «И это веселенькое?» – «Тебя веселят факты. И числа. Тебе нравятся числа». Я улыбнулась. «Ты прав. Настроение уже улучшилось». – «Что случилось?» Ох. Если просишь кого‐то тебя развеселить, они всегда хотят узнать причину печали. «Дерьмовый день». – «Расскажи». – «Мой брат…» Я перестала писать. Как объяснить все это в сообщении?
Зазвонил телефон, и у меня душа ушла в пятки. Я посмотрела на имя на экране. Сет. Мы никогда друг другу раньше не звонили. Но я была не против такой перемены. И ответила:
– Алло?
– Привет, Мадлен, произносится по‐французски. Ты знала, что по телефону можно разговаривать с людьми?
– Это странно.
– Да? И почему мы не занимались этим раньше?
– Не знаю. По той же причине, по какой ни разу не виделись за воротами зоопарка?
– Это точно. Я мешаю тебе заниматься?
Я оглянулась на лежавшие на столе учебники и стакан выветрившегося лимонада.
– На самом деле нет.
– Что случилось?
– Может, и ничего. – Брату было дозволено развлекаться по ночам. Но сколько таких веселых ночей он провел? – А может, и все.
Сет засмеялся, его теплый глубокий смех тут же вызвал в голове его безупречное лицо – темные глаза, полные губы, высокие скулы.
– Это два очень разных варианта.
– Знаю. Наверное, я слишком остро реагирую.
– Я тебя слушаю.
Эти слова согрели меня изнутри. Он меня слушал, а больше мне ничего было не надо.
– Кажется, мой брат впал в депрессию.
Это было видно по его реакции на отсрочку учебы, когда он не мог позволить себе оплатить обучение. Он замкнулся, словно потерял стержень.
– Вот отстой.
– А сейчас ему как будто стало лучше, но я беспокоюсь, что он принимает решения, которые могут вернуть его обратно в это болото.
– Ты с ним уже разговаривала?
– Он принимает все в штыки. Но надо попробовать.
– Печально, что ты за него волнуешься.
– Почему печально?
– Потому что это тебя гнетет.
– Теперь-то я счастлива. Мне напомнили, что квадратный корень из ста сорока четырех – двенадцать, и все мои проблемы оказались ерундой.
– Это точно.
– Как у тебя дела? – спросила я, устраиваясь на кровати. – Что‐нибудь новенькое происходит в жизни?
– Совсем ничего. Можно подумать, сейчас, когда наказание кончилось, моя жизнь должна заполниться бесконечным восторгом, но все вокруг сосредоточены на выпускном и заняты подготовкой к нему.
– А ты не думаешь о выпускном? Именно этого мы ждали последние восемнадцать лет нашей жизни.
Он промычал:
– Наверное, следовало бы.
Хм, Сет не проявлял к этому такой интерес из‐за того, что не был уверен в будущем?
– Да, иначе этот поезд тронется без тебя.
– Ладно, научи меня, что надо сделать, чтобы сосредоточиться.
Я плюхнулась на живот и провела рукой по рубчикам на пледе.
– Не издевайся, – попросила я. – Намекаешь на то, что я слишком много думаю о выпускном?
– Что? Нет, я над тобой совсем не издевался. Я правда хочу знать, как уметь концетрироваться.
– Я научу тебя концентрироваться на цели, если ты научишь меня, как вести себя более расслабленно.
Он засмеялся:
– Хочешь знать, как расслабляться?
– Да, пожалуйста.
– Хорошо. Сначала ты. На чем мне сейчас сосредоточиться?
– Сейчас? Осталось два месяца до окончания школы, и ты должен каждый день проверять почтовый ящик на наличие писем из университетов, с этого дня и вплоть до выпускного знать все задания к каждому уроку и выполнять эти задания в рекордно короткий срок.
– И ты все это делаешь?
– Да. В этом я профессионал.
– Хорошо, начнем с первого. Сколько писем ты получила?
– От всех, кроме Калифорнийского и Стэнфорда.
– Это приоритетные для тебя университеты?
– Калифорнийский. А Стэнфорд…
– Что? – спросил он.
Я провела рукой по складке на пледе.
– Это мечта Блэр и, возможно, университет, об учебе в котором я никогда не задумывалась, но теперь… думаю об этом чаще.
– Думать – это хорошо.
– Но я слишком много обо всем этом думаю. Вот почему ты должен научить меня расслабляться.
– Сначала надо закончить обучение меня. Второй пункт в твоем списке ты точно выполняешь.
Ты знаешь все задания к каждому уроку.
– Конечно.
– А если учитель подкинет задание-сюрприз?
Чего ты совсем не планировала?
– Вот почему так важно учиться. Помогает со всеми возможными вариантами.
– А третий пункт? Ты сделала все задания на этот день?
Я посмотрела на стол:
– Нет. Но сделаю.
– Одна только мысль об этом меня утомляет.
Я улыбнулась:
– Ладно, мистер беззаботность. И что же мне делать, чтобы стать более расслабленной?
– В том‐то и прелесть: ничего.
– Ничего?
– Ну, можешь лечь.
– Уже лежу.
– Хорошо. Только когда лежишь, не думай обо всех своих нерешенных делах. Тебе надо очистить разум и расслабить все мышцы, чтобы казалось, будто ты вот-вот взлетишь. И отпустить все на ветер. Все ожидания, все ненужные волнения, все, чего от тебя хотят другие, но чего не хочешь ты.
Я несколько раз глубоко вздохнула.
– Именно так ты понял, что не хочешь учиться в университете? И чем будешь заниматься, если не поедешь в университет?
– Не знаю. Работать. Выяснять, чего хочу в жизни.
– Я думала, ты знаешь, чего хочешь! Стать великим режиссером.
Он вздохнул.
– Если бы это было так просто. Ты знаешь, как сложно пробиться в эту индустрию? Практически невозможно. К тому же я и азиат.
– Ты сдаешься?
– Не хотелось бы, – тихо произнес он. – Но иногда…
– Иногда что?
– Иногда реальность берет верх, несмотря на наши желания.
– Я хочу почитать твои сценарии.
– Может, почитаешь. Скоро. Честно говоря, я сейчас работаю над одним.
– Да ладно? И о чем он?
– Не готов рассказывать об этом сейчас. Придется подождать.
Я снова легла на спину и уставилась в потолок.
– Я тебе когда‐нибудь говорила, что терпение – не самая моя сильная черта?
– Я бы с этим не согласился. Ты два часа кряду помогаешь детям кормить козлов, отмываешь грязь и помогаешь парню с серьезными пробелами в математике. Я бы сказал, что терпение – определенно одно из твоих достоинств.
Я не знала, что на это ответить.
– Тогда ты тоже терпеливый. Забираешься на деревья и часами любуешься пейзажем.
– Я никогда и не утверждал обратное. Да я король терпения. Во мне столько терпения, что я месяцами могу ждать того, чего действительно хочу.
– А чего ты действительно хочешь?
Не знаю, зачем я задала ему этот вопрос, и не знаю, какого ответа ждала. Что он хотел меня? Но он, конечно же, не произнес этих слов, а сказал лишь:
– Лимонад со льдом.
– А разве не все его хотят?
Он засмеялся, а я закрыла глаза, слушая его смех, теплый и знакомый. Я не знала, сколько мы еще проговорили, но мне было очень хорошо. Я словно очутилась в зоопарке, где жила прежней жизнью, в которой все было просто и понятно, со всеми было легко общаться и никто не упоминал о моих деньгах через слово. Я чувствовала себя по‐настоящему живой.
Глава 30
НА СЛЕДУЮЩИЙ ДЕНЬ Блэр и Элиз снова были заняты во время ланча. Интересно, остаток года пройдет точно так же – мы едва будем видеться? Я направилась к фургончикам с едой и краем глаза заметила быстро приближающийся ко мне объект. Вообще‐то этим объектом была Трина.
– Хочешь снова поехать с нами на обед?
Я посмотрела на телефон: присланные ранее сообщения подтвердили, что обе мои подруги очень заняты.
– Да, пожалуй.
– Давай возьмем твою машину.
Мы купили буррито в «Кафе Рио» и съели их там, как и в прошлый раз. А когда вернулись на территорию кампуса, до следующего урока оставалось еще много времени. Мы прошлись по парковке. Я держала в руке стакан лимонада навынос и слушала Трину, которая объясняла мне, что такое клуб без возрастных ограничений и почему мне стоит пойти с ней туда в эти выходные. И тут я увидела, как Блэр и Элиз вместе выходят из библиотеки. Словно только что провели там весь обед. Элиз даже смяла коричневый бумажный пакет и выбросила его в мусорную корзину. Я достала телефон, чтобы проверить, не пропустила ли от них сообщение о том, что они закончили пораньше. Но ничего не было.
– Ты в порядке? – спросила Трина, и я поняла, что перестала ее слушать.
– Да. В порядке.
Сглотнув ком, который образовался в горле, я чуть склонила голову, сама не понимая зачем – то ли не хотела, чтобы подруги меня увидели, то ли не хотела, чтобы они знали, что их видела я.
Когда следующим вечером я пришла на занятия, мы впервые встретились с подругами после того обеда, проведенного без меня. Они целенаправленно избегали меня всю неделю? Встречались без меня? Если да, то почему?
– Мэдди! – крикнула Элиз, увидев меня.
Ее восторг был таким искренним, что мои подозрения почти рассеялись. Возможно, они просто случайно встретились в библиотеке, незапланированно.