Я кинула рюкзак на стол.
– Я же не опоздала? – спросила я, проверяя телефон. Было всего без пяти минут семь.
– Конечно, нет, – ответила Блэр, улыбаясь мне.
– Ты обычно приходишь с вкусняшками, – заявила Элиз. – Где они?
Я засмеялась:
– Так, значит, вы их все‐таки цените.
Я избегала магазина и этой женщины, которая хотела получить от меня чек… Кстати, сколько она вообще ожидала от меня получить? Миллионы?
– Вкусняшки? – спросил глубокий голос, и я подскочила.
Я даже не заметила, что он сидел за столом на углу. Мейсон. Почему он здесь?
– Привет, – сказала я.
– Ты знаешь Мейсона? – спросила Элиз.
– А откуда вы его знаете? – Мой голос был пропитан неверием, и я слишком поздно поняла, что он звучит агрессивно. – В смысле, я не знала, что вы знакомы друг с другом.
– Мы познакомились на твоей вечеринке, – сообщила Элиз.
– Ох, точно.
– Ты принесла нам сладкое? – спросил он.
– Нет, я не всегда его приношу.
– О. – Он продолжил читать комикс.
Блэр убила бы меня, если бы я стала уделять время для занятий чему‐то еще, кроме основных предметов.
Я села на свободный стул возле Элиз.
– Занималась сегодня чем‐то веселеньким? – спросила меня Блэр.
– Нет. Стиркой.
– Ты пока никого для этого не наняла?
Я засмеялась, хотя немного устала от таких шуток – слишком уж часто я их слышала. Блэр показала на разноцветную схему посередине стола.
– Я разделила вечер на предметы. Сейчас мы занимаемся математикой. Если у кого‐то возникнут вопросы, которые захочется обсудить в группе, имейте в виду – на это выделены последние пятнадцать минут каждого часа.
Мы знали правила – раз в месяц устраивали такого рода занятия, но Блэр все равно объясняла их каждый раз. Однако сегодня после школы я уже сделала задание по математике. Поспешила. Я закусила губу и достала единственное домашнее задание – обществознание. Поучаствую в групповом обсуждении математики, когда все закончат свое задание.
– Что это? – спросила Блэр. Она напоминала ястреба, когда вот так пристально смотрела на мой учебник, словно была готова вырвать его у меня.
– Я уже сделала математику.
Элиз оторвала взгляд от своей тетради, но ничего не сказала.
– Нам только сегодня дали задание, – сказала Блэр.
– Но я сделала его после школы. Не знала, что сегодня у нас будет этот метод. Иногда мы занимаемся по карточкам, иногда устраиваем викторины, иногда все проходит в свободной форме. Я не знала, как пойдет.
– Я же говорила тебе в понедельник.
– Ты мне не говорила.
– Говорила. Мы сидели в библиотеке, обсуждали сегодняшний день, и я сказала…
– Ее не было с нами в библиотеке, – перебила ее Элиз, и я не поняла, зачем она это сделала – чтобы защитить меня или обвинить.
– Вы и в понедельник были в библиотеке? – спросила я. – Вы же сказали, что заняты.
– О. – Негодование Блэр тут же сошло на нет. – Надо было тебе написать. Извини.
– Все нормально.
Разве это не доказывало, что они не специально об этом умолчали? Если бы они придерживались какого‐то секретного плана, Блэр знала бы, что не стоит поднимать эту тему. Мейсон отложил книгу.
– Уже скоро дадут сладкое? Я голоден.
Он сказал это так, будто в самом деле ждал, что я сию секунду рвану в магазин и что‐нибудь ему принесу.
– Давайте закажем пиццу, – предложила Элиз.
Мы никогда раньше не заказывали пиццу, и я посмотрела на Блэр, чтобы оценить ее реакцию. Она всегда была против всякой ерунды во время занятий. С трудом выносила мои конфеты. И я сомневаюсь, что она вытерпит большую жирную пиццу посреди наших драгоценных учебников.
– Да, я поддерживаю, – сказал Мейсон.
– Если платит Мэдди, я согласна, – ответила Блэр.
– Я? – спросила я.
– Ты только что объявила себя поставщиком вкусняшек, – сказал Мейсон. – Так что теперь обязана нас ими обеспечить.
– Хорошо, я могу купить пиццу. Мы же закажем доставку, верно?
Или они думали, что я за ней поеду?
– Конечно. Я закажу, – сказал Мейсон и достал телефон.
Видимо, в нашем городе были и необычные пиццерии, где каждый кусок стоил как целая пицца. Только так я могла объяснить произнесенную курьером сумму. За всю свою жизнь я ни разу не платила за пиццу больше пятнадцати долларов. Похоже, у Мейсона удивительные навыки заказа, или я, возможно, неверно расслышала сумму.
– Сколько? – уточнила я.
– Шестьдесят три доллара сорок один цент.
– Шестьдесят три доллара?
– Да, – ответил он.
– За одну пиццу?
Он взял чек, который лежал на термоупаковке, и озвучил заказ:
– Вы заказали две большие оригинальные пиццы, хлебные палочки и две бутылки лимонада.
– Нас четверо.
Парень улыбнулся:
– Да, это много еды.
– Вы принимаете кредитки?
Он кивнул, и я передала ему карту.
– Вы же та девушка, да?
– Какая девушка? – спросила я, надеясь, что он меня не узнал.
– Которая выиграла в лотерею.
Замечательно.
– Э-э… – Можно сказать «нет»? – Да.
Он достал коробки с пиццей.
– Это значит, сегодня у меня хорошие чаевые?
Я хмыкнула. Это же шутка, верно? Он поднес мою карту к квадратику на своем телефоне и передал его мне. Я могла добавить чаевые. Двадцать процентов – это около двенадцати баксов. Я внесла двадцать долларов и вернула телефон ему.
Он даже не попытался скрыть разочарование.
– Напитки и хлебные палочки в машине.
Я сейчас вернусь.
– Хорошо. – Я отнесла пиццу на кухню и положила ее на стойку. – Мейсон, там есть еще. Будь другом, сходи.
При этом я постаралась скрыть недовольство в своем голосе. Мейсон подскочил и исчез из комнаты.
– А за его присутствие вы тоже голосовали на этой неделе в библиотеке? – спросила я, но тут же прикусила язык, пожалев о своей вспышке.
– А ты против? – спросила Элиз. – Это же Мейсон Рамирес, Мэдди. Мейсон хочет с нами тусоваться.
Я вздохнула:
– Да, это круто. Извините. Меня разозлил доставщик пиццы.
Блэр, стоявшая сбоку от меня, прошептала:
– Я за него не голосовала.
Я улыбнулась, радуясь, что не совсем сошла с ума, и взяла кусок пиццы. И с первого укуса поняла, почему люди заказывают дорогую пиццу. Она была потрясающей.
Вернулся Мейсон с едой и напитками, и Блэр достала стаканы и тарелки.
– Кто у нас самый лучший? – спросил Мейсон, наполняя тарелку. – Эта девушка.
Он показал на меня, уже набив рот. Блэр кивнула.
– Это правда.
Вот так вечер радикально изменился. Мейсон внес в него легкость, от которой стало веселее заниматься. Вероятно, и еда помогла. Впервые за последнее время я потратила деньги так, что на душе после этого было радостно.
Глава 31
В ПЯТНИЦУ У НАС СНОВА были занятия (на этот раз без Мейсона), и жизнь как будто вернулась в прежнее русло. В прежнее расписание. В прежний жизненный план. Последние несколько недель были волнующими, необычными и полными событий, но, как я сказала Сету, пора было сосредоточиться. Сосредоточиться на главной цели – поступлении в университет. Это я сейчас и делала – сидела за столом днем в субботу и занималась.
Зажужжал телефон, и я улыбнулась: в последнее время мне часто писал Сет. Однако это был не он, а незнакомый номер. И сообщение содержало только ссылку на сайт, которую я, конечно же, не нажала – не хотела схватить вирус на свой новенький телефон. Возможно, это просто какой‐то спам. Я удалила сообщение и отложила телефон, но две минуты спустя снова пришло это сообщение. В этот раз я нажала на ссылку. Она перенесла меня на сайт, который я уже видела. На нем обычно размещали сплетни и сенсационные истории, казавшиеся слишком уж преувеличенными. Я опять удалила сообщение. Когда оно пришло в третий раз, мое любопытство одержало верх. Я ввела ссылку на компьютере, чтобы не открывать ее с телефона.
Заголовок на сайте рассказывал о какой‐то женщине, которая забралась на пятидесятиэтажное здание.
– Сумасшедшая, – сказала я. – Но очень впечатляет.
Рекламщик этой отчаянной дамы массово рассылал сообщения, чтобы привлечь к ней внимание? Или, может, она хотела распространить эту историю по сети, чтобы попасть на ток-шоу? Я передвинула курсор в верхний левый угол и собралась было закрыть браузер, как кое‐что меня остановило. Под статьей про женщину-паука висел заголовок другой статьи. «Как бы вы потратили пятьдесят миллионов долларов?» И подзаголовок: «Вряд ли так, как она».
Курсор завис над этими словами, мне не то чтобы хотелось знать, написано ли там про меня. Вероятно, про кого‐то другого и мне прислали сообщение, чтобы показать, как лучше тратить деньги. Или это не так. Кстати, откуда людям знать, на что я потратила деньги? Может, информация о победителях лотереи и находилась в открытом доступе, но точно не их траты. Сама не знаю, чего я пыталась добиться этими размышлениями: отговорить себя от того, чтобы открыть статью, или убедить себя зайти. Но палец нажал на сенсорную панель, и весь экран занял мой портрет крупным планом, к чему я совершенно не была готова. Фотография была свежей, волосы осветлены и подстрижены. Мой рот был наполовину открыт, я что‐то говорила в этот момент. Снимок выглядел гадко. Как будто что‐то вызвало у меня отвращение или я приказывала кому‐то что‐то сделать. А следующие после него слова оказались еще более гадкими.
«Вечеринки на яхте в сотни тысяч долларов, машины за сотни тысяч долларов, квартиры за полмиллиона долларов. Эта новая мультимиллионерша уже привыкла к роскоши. Но не позволяйте тому факту, что она разбрасывается деньгами, одурачить вас: эта девушка вовсе не щедрая. Она уже знает, как унижать простолюдинов – не давать чаевые парковщику, платить курьеру всего лишь двадцать долларов чаевых, заказав при этом оригинальную пиццу. И ни одного благотворительного пожертвования. Возможно, Мэдди стоит почитать о благотворительности, пока она не получила титул самого презираемого подростка».