– Я на это надеюсь.
– Могу я тоже рассказать тебе правду? – спросила я.
– Конечно.
Я закрыла глаза. Мне надо было ему сказать. Зачем ему в жизни еще один фальшивый человек? И, может, он разрешит ему помочь. Возьмет у меня немного денег.
– Я очень хочу учиться в Стэнфорде, – сказала я вместо того, что хотела. – Я много занималась, и этот университет – мечта каждого влюбленного в учебу ботаника, верно? Но я боюсь.
Может, я не это собиралась ему сказать, но это тоже была правда. Которую я не хотела признавать и в которой не могла признаться. Готовая ко всему девушка была не готова бросить привычную жизнь. К неизвестному сложно подготовиться.
– Почему ты боишься? – спросил он.
– Уйма причин. Вдруг там все будут умнее меня? Ты знаешь, сколько умных людей учится в Стэнфорде? А если я затоскую по дому? Если мне не понравится университет? Если не понравится Северная Калифорния?
– Ты справишься где угодно, Мэдди. Ты отлично подходишь для учебы в университете. И Стэнфорд отсюда не так далеко.
– Он ровно в шести часах и двух минутах езды на машине. С пробками – больше.
– Но на самолете намного меньше, верно?
– Да.
– Сначала будет страшно, но как только окажешься там и вольешься в повседневный ритм, все будет хорошо. Ты справишься. И, Мэдди, ты очень умная. Ты отлично впишешься.
– Спасибо, Сет. Приятно слышать, что кто‐то в меня верит.
Я все еще не была готова согласиться на Стэнфорд. Но очень помогало то, что Сет был во мне уверен.
– Наверняка все, кто тебя знает, верят в тебя. Тебе осталось только самой в себя поверить.
Меня переполнила радость. Мне было приятно с ним поговорить. С человеком, которому я доверяла. Который был мне небезразличен. Я хотела, чтобы Сет мог заниматься тем, о чем мечтал. Он этого заслуживал. Если ему не дадут грант или стипендию, тогда я и расскажу ему о лотерее. Сообщу, что могу ему помочь… если он примет мою помощь.
Когда я проснулась, телефон лежал рядом, а ресницы склеились из‐за туши, которую я не смыла. Память вернулась не сразу. Похоже, я уснула, разговаривая с Сетом. Мы переключились на разговор о целях и будущем, о наших мечтах, а потом о снах, которые сбылись. Сету часто снилось, что за ним гонятся. Мне несколько раз снилось, что я падаю, и тогда я резко просыпалась. Потом мы оба в шутку проанализировали сны друг друга.
– Ты переживаешь, что поддашься ожиданиям других людей и они заставят тебя жить той жизнью, которой ты не хочешь жить, – сказала я.
– Ты хочешь быть птицей, – сообщил он.
Я засмеялась:
– Ты не веришь, что сны пытаются нам что‐то сказать?
– Мне кажется, сны можно интерпретировать как угодно. В них нет определенного значения, только то, которое ты им даешь.
– А я и правда хочу быть птицей.
– Мы все хотим.
– Уже поздно, – сказала я, отодвигая телефон от уха, чтобы проверить время. – И завтра в школу.
– Ты уже засыпаешь?
– Похоже на то.
Но мы продолжали разговаривать, и, пока он рассказывал о фильме, который смотрел вчера, у меня отяжелели веки.
– Ты еще там? – спросил он в какой‐то момент.
– Буду здесь, пока нужна тебе, – ответила я в полусонном состоянии.
И мысленно застонала. Я в самом деле это сказала? Как он ответил? Теперь я не могла вспомнить. Усмехнулся ли по‐теплому? Так бывало, когда его что‐то забавляло. Или что‐то прошептал в ответ? И сейчас я не могла этого вспомнить.
Я скатилась с кровати и направилась в душ. Надеюсь, я ничего не испортила. Сет сейчас был моим якорем, и я не хотела менять наши отношения своей влюбленностью.
Глава 33
Я ВЫКЛЮЧИЛА ДУШ И СХВАТИЛА висевшее на крючке за занавеской полотенце. Тогда‐то и услышала голоса. Родители ругались. Это происходило впервые за несколько недель, и у меня замерло сердце. Я прокралась по коридору, гадая, из‐за чего же они могли ссориться.
– Ты видел его новую квартиру? – говорила мама. – Он думает, у него больше денег, чем есть на самом деле.
– У него много денег, – сказал папа.
– Но сейчас он не может увеличить их количество. Он думает, что счет магическим образом пополнится? Ему надо поехать в университет или найти работу. Вот как все должно было быть. Вижу, некоторые в нашем доме этого не понимают.
– Ты говоришь обо мне? Считаешь, я не знаю, как зарабатывать деньги?
– Я часто задумываюсь над этим вопросом. Последние три года ты считал, что мы могли выжить и без них.
– И сколько мы будем ругаться по этому поводу?
– Пока ты не поймешь.
– Это не я только что бросил работу.
– Что, прости? – спросила она.
Папа заворчал:
– Давай не будем менять тему. Мы говорим о Бо. Он должен сам это все понять. Прекрати относиться к нему как к ребенку. Он научится.
– Ты его этому научишь?
– Рад слышать, что деньги не уничтожили твою озлобленность, – ответил папа.
– И лень они тоже не уничтожили.
– Я собираюсь поиграть в гольф. Позволишь? Или я должен сидеть дома и весь день читать?
– Этим, по твоему мнению, я занимаюсь весь день? Ты меня не ценишь. Я годами работала ради нас. А теперь преображаю наш дом, нахожусь в нем ради детей, а ты так и не ценишь меня.
Он тяжело вздохнул и пошел в мою сторону. Я услышала его тяжелые от злости шаги, поэтому быстро вернулась в комнату, закрыла за собой дверь и села на кровать. В коридоре хлопнула дверь, напугав меня. Это всего лишь одна ссора. Пары могли иногда ругаться. Это не означало, что скоро все пойдет под откос. Но именно так и казалось.
Направляясь на урок, я заметила Блэр и Элиз, которые стояли у шкафчика Блэр. Я остановилась и подождала чуть‐чуть, но они продолжили тихонько переговариваться, будто уже несколько часов вели беседу. Я переступила с ноги на ногу, взвешивая, хочу ли пройти по коридору и понять, что привело к такой напряженности. Решение было принято за меня, когда Элиз подняла голову и посмотрела мне в глаза. Я улыбнулась и подняла руку, чтобы помахать, но она так и повисла в воздухе, потому что Элиз повернулась к Блэр и что‐то ей сказала. Теперь с виноватым выражением лица повернулась Блэр. Они обсуждали меня? Только такое объяснение я могла дать этой реакции.
– Привет, – сказала я, ощущая неловкость. – Чем вы тут занимаетесь? Встретились здесь до уроков без меня?
Я произнесла это в шутку, чтобы понизить градус напряжения, но их обмен взглядами подсказал, что так и было.
– Что случилось? – спросила я.
– Я рассказала Элиз про статью, – объяснила Блэр.
– О. – Я, конечно, еще не решила, кому рассказывать о ней, а кому нет, но Элиз рассказала бы точно. – Хорошо.
Я до сих пор не понимала, зачем для этого встречаться так рано. И почему на эту встречу не позвали меня.
– Кажется, мы знаем, кто общался с журналистом, – заявила Блэр.
Мое сердце забилось быстрее.
– Правда? Кто?
– Трина, – заявила Блэр.
– Что? Почему вы так думаете?
– Это логичнее всего, – ответила Блэр. – Она лезет в твою жизнь с той самой секунды, как узнала о выигрыше. Логично предположить, что Трина собирала информацию, чтобы использовать ее для своей выгоды.
Мой взгляд переметнулся на Элиз, которая пожала плечами. Она старалась не смотреть мне в глаза и пинала камушек. Я ждала, что они представят мне какие-то доказательства, но это были всего лишь предположения.
Я вздохнула:
– Пожалуй, это могла быть она, но ведь мог быть и любой другой, верно? Мне кажется, что этих доказательств недостаточно, чтобы в чем‐то ее обвинить.
Блэр вскинула руки в воздух.
– Только у нее есть мотив.
– И какой?
– Она манипулятор. И могла подумать, что на тебя стали обращать слишком много внимания и ты сместишь ее с трона.
– Мне кажется, у того, кто это сделал, был другой мотив – деньги. Вероятно, им заплатили. А деньги могут мотивировать кого угодно, – сказала я. – Что скажешь, Элиз?
– Не знаю. В смысле, наверняка.
– Почему ты защищаешь Трину? – спросила меня Блэр.
– Потому что она хорошо ко мне относится и я не хочу спешить с выводами, основанными на домыслах.
– Ты не доверяешь нашему мнению? – спросила Блэр.
– Все совсем не так. Просто это мог сделать кто угодно. С таким же успехом это мог быть кто‐то из вас.
Блэр открыла рот:
– Что?
– Я не говорю, что это сделали вы, просто у нас нет реальных доказательств.
– Ты стала другой, Мэдди, – сказала Блэр.
Я нахмурилась:
– Что? Как?
– После твоего выигрыша тебе как будто плевать на то, что было раньше. Ты получила «удовлетворительно» за контрольную по истории.
– Да? – Видимо, она оценивала ее за мистера Стовела. Не могла подождать, когда я сама это узнаю? Я ни разу не получала «удовлетворительно», меня будто ударили под дых. – Ну и что? Это всего лишь одна оценка. Все остальные по-прежнему будут «отлично».
Я надеялась, что это правда.
– Раньше тебя такая не устроила бы, – сказала Элиз.
– Она и сейчас меня не устраивает. Но я ничего не могу с этим поделать. Я пытаюсь себя успокоить.
Слезы душили меня, но я не собиралась позволять эмоциям одержать верх.
– Мы всего лишь хотим вернуть прежнюю Мэдди, – сказала Блэр. – Которая знала, кто ее истинные друзья, и не забывала о своей цели.
– Но я все та же Мэдди. Я не пытаюсь вести себя по‐другому. Сейчас, когда я богата, все вокруг относятся ко мне иначе.
– Не обращай на них внимания, – порекомендовала Элиз.
– Я говорю про вас, – тихо произнесла я. – Про вас обеих.
Блэр приняла оскорбленный вид. Ее глаза заблестели точно так же, как, по ощущениям, блестели мои.
– Просто нам больно смотреть, как Трина тобой пользуется. В итоге твой новый финансовый статус и стремление к популярности тебе навредят.
– Мое стремление к популярности? – опешила я. – У меня нет такого стремления.
– Но ты упиваешься ею, тусуешься с Триной и ее подругами. Тебе вроде как нравится то внимание, что ты получаешь в школе.