«Хорошо, что он не стал ничего спрашивать»— подумалось мне, прежде чем я нырнула в тревожный сон.
Утром собрание продолжилось, но уже без моего участия. Проснувшись на рассвете, разбитая и опухшая, я не смогла собраться с силами. В голове тихо варилась каша из мыслей, тревог и жажды мести. Гремучий коктейль, который отчасти передавался и Рею по нашей связи. Тяжело вздыхающий супруг оставил меня в одиночестве, попросив разобраться с лазаретом в городе.
Его люди завершили расследование, но времени разгребать документы у дракона не было. Впрочем, мне самой хотелось запустить руки в то дело, из-за которого пострадали многие люди. Поэтому, позволив себе немного полежать в тёплой постели, я нашла в себе остатки сил и встала. Хотя больше подходило восстала. В зеркало старалась не смотреть, опасаясь получить разрыв и так повреждённого последними событиями сердечка. Быстро собралась, причесавшись и надев с помощью Марисы простое платье. Сборы заняли не так уж много времени, но завтрак в меня не полез.
Кабинет Рея нашла легко, помня его местонахождение. Там уже крутилась парочка слуг, перетаскивая стопки бумаг и сортируя их. Работа вскипела, стоило мне опуститься в массивное кресло мужа и взять в руки перьевую ручку. Артефакт напоминал земные ручки, и почти не требовал чернил. Руки, позабывшие какого это долго писать, вскоре начали ныть. Пальцы плохо слушались, заставляя отвлекаться на разминку и отдых. Однако я всё же закончила подпись важных бумаг, потратив на нужную волокиту несколько часов.
Теперь предстояло самое тяжёлое — поездка в городок и покарание виновных. В моих руках был целый список тех, чья вина была полностью доказана. Многие прегрешения всплыли после тщательного расследования, и их достаточно, чтобы упечь негодяев на долгие годы. Распорядившись подготовить карету, я взяла с собой десяток доверенных стражей Рея, готовых выполнить всю сложную работу. Они выстроились по обе стороны кареты, верхом на вороных лошадях. На мгновенье меня сковала нервная дрожь, но я быстро взяла себя в руки.
«Не время показывать слабость,— упрямо подумала я, садясь в тёплое нутро кареты. —Настало время очистить Руморос от гнили и падали».
Я въехала в Руморос, лелея в душе проснувшуюся решимость и жажду справедливости. Знакомые улочки, по которым ехала моя карета, были вымощены брусчаткой, что блестела от тонкого слоя льда. Стук копыт казался слишком тихим, скрываясь в шуме толпы. Воздух был густым от запаха свежеиспечённого хлеба и пряностей, которые торговцы предлагали прохожим. Город оставался оживлённым, но я ощущала напряжение, витающее в воздухе. Люди шептались между собой, их взгляды были наполнены подозрением и страхом.
«Похоже, прилёт драконов не остался незамеченным»— размышляла я, выглядывая через небольшое окошко на улицу.
Мы остановились у здания, высокого и помпезного, с фасадом, украшенным резными гербами. Здание словно кричало, что является символом власти, но внутри меня всё скрутилось от отвращения. Мне оно понравилось ещё меньше, чем его хозяин. Градоначальник выскочил на улицу, едва увидел приближение кареты Рея. Он был наглым, лысеющим мужчиной, похожим на облезшего кабана, с пухлым лицом и красными щеками, которые, казалось, вот-вот лопнут от внутреннего давления. Маленькие и хитрые глазки высматривали моего мужа, а улыбка напоминала оскал голодного зверя.
Он не понравился мне сразу, от кончика гладкой макушки до носков расшитых бархатных туфель. Толстое брюхо с трудом скрывалось под трескающимся камзолом, явно шитым на заказ у дорогого портного. Каждый шов на его одежде кричал о его алчности и жадности.
Градоначальник подбежал ко мне, его дыхание тяжёлое и вонючее коснулось моего носа, как только мужчина начал лебезить. Его слова были полны лжи и подхалимажа, и я содрогнулась от отвращения. Содрогаясь от отвращения, я приказала этому мерзавцу умолкнуть и созвать всех виновных из списка. Стражи, которые сопровождали меня в этом коротком путешествии, ринулись исполнять приказ.
Вскоре на площади собрались люди, глазеющие на тех, кто обкрадывал их. Десяток богато одетых вельмож выстроились передо мной, глядя наглыми и самоуверенными глазами. Они считали, что останутся безнаказанными, что их деньги и влияние спасут их от справедливого возмездия. Однако в моих руках виднелся их приговор, готовый к исполнению. Я держала пергамент с печатью Рея, и это было единственной необходимой вещью.
— Миледи, клянусь, я не имею отношения к этим обвинениям! — воскликнул один из обвинённых, шагнув вперёд. Его голос дрожал, но глаза были полны лжи. — Это всё ложь! Мы просто невинные люди, которые стали жертвами недоразумения!
Я смотрела на них, не скрывая своих чувств. Внутри меня сворачивались мерзкие змеи, воплощая в себе гнев и омерзение. Эти чудовища, годами обкрадывающие бедных и несчастных жителей, считали себя невиновными. Они не собирались покаяться и смиренно принять свою судьбу.
— Оставьте свои лживые слова, лорд Хангон, — сказала я холодным тоном. — У меня есть доказательства твоего участия в подделке документов и краже средств из казны. Ты не так глуп, чтобы думать, будто мы не узнаем правду.
Лицо Хангона побледнело, и он сделал шаг назад, споткнувшись о собственные ноги. Почти упав на задницу, он замотал головой, беспомощно оглядываясь на своих друзей.
— Это… это подстава! — заикался мужчина. — Кто-то хочет нас оклеветать!
Я улыбнулась, совершенно не скрывая собственного настроя. Кровожадного, ведь я успела оценить, насколько сильно эти людишки запустили свои грязные ручонки в казну.
— Мне неинтересны твои оправдания, — прервала я его. — У меня есть свидетельства, подтверждающие каждое обвинение. Ты не единственный, кто запятнал свою репутацию. Все вы виноваты и будете наказаны.
Другой обвиняемый, высокий и тонкий мужчина с заострённым подбородком, шагнул вперёд. Пылая от гнева и сжимая кулаки, он бросился в мою сторону, но был перехвачен бдительными стражами.
— А вы кто такая, чтобы судить нас? — крикнул он. — Всего лишь безродная девка, возомнившая себя всемогущей из-за того, что ноги раздв.!
Он не успел договорить, страж, что стоял рядом с ним, просто отсёк бунтовщику голову. Я лишь прикрыла глаза, стараясь скрыть, насколько меня поразила эта картина. Толпа вокруг зашумела, подобно волнам океана во время шторма. Подняв руку, призывая успокоиться, хладнокровно посмотрела на собравшихся.
— Здесь и сейчас я нахожусь как законный представитель своего мужа, Рейдолира Невелиорского. — Повысив голос, произнесла я. — И я пришла, чтобы восстановить справедливость. Вы думаете, что вы выше закона? Нет, вы просто вредители, которых давно следовало уничтожить.
Толпа зашумела, и некоторые из казнокрадов начали шептаться между собой. Один из них, пожилой мужчина с морщинистым лицом, внезапно упал на колени, размахивая руками.
— Пощадите нас, миледи! — закричал он. — Мы признаём свои грехи! Мы исправим содеянное! Дайте нам шанс искупить вину!
Его слова были наполнены слезами, но я видела в его глазах не раскаяние, а страх.
— Слишком поздно для покаяния, — безжалостно отрезала я. — Ваши деяния требуют наказания. Вы будете сосланы на острова Разрушающей, где проведёте свои дни в страданиях. Это справедливое наказание за ваши грехи.***
Глава 44
Толпа ахнула, прикрывая рты от ужаса. Я знала, что на острова отправляли проклятых богиней людей, постепенно превращающихся в монстров. Однако там же находились и редкие рудники, дающие ценные материалы для артефактов. В исключительных случаях туда отправляли злодеев, не имевших шанса на спасение. Они доживали там свои года, погрязнув в битвах за выживание и добыче руды.
— Вы не понимаете, миледи, — прошептал Хангон, в его дрожащем голосе сквозил страх. — Мы были вынуждены делать это. У нас не было выбора. Коррупция — это болезнь, и мы были её жертвами…
Я холодно смотрела на склонивших голову мерзавцев и молчала. Шёпот толпы разносился волнами, расходясь во все уголки Румороса. Люди говорили за меня, и их гнев проступал всё сильнее и ярче, подобно пламени в уже остывшем очаге. Они утратили веру в справедливость, но я смогла вернуть её. Теперь им не нужно было вымаливать себе гроши для жизни, и падать в ноги надменным лекарям из лечебницы. Скрестив руки на груди, я уже собиралась отдать приказ увести всех, однако градоначальник, который молча наблюдал за этой сценой, вдруг шагнул вперёд.
— Это всё ваша вина! — крикнул он мне, сотрясая множеством подбородков. — Вы приезжаете сюда и обвиняете нас, но вы не знаете, каковы наши трудности! Вы не знаете, что значит управлять этим городом!
— Я знаю, что значит быть справедливой и честной, — произнесла, с трудом сдерживая гнев. — Вы использовали свои полномочия ради выгоды. Вы обокрали свой собственный народ и оставили его страдать.
Толпа зашумела громче, и некоторым из стражей пришлось вмешаться, чтобы поддержать порядок. Я подняла руку, и молчание тяжёлым облаком опустилось на площадь.
Подняв пергамент, я зачитала приговор. Каждое слово подобно кинжалу вонзалось в сердца виновных, оставляя кровоточащие раны. Они кричали, молили и рвали на себе волосы, но я оставалась хладнокровной. Это единственный путь к справедливости, к возрождению этого города. После прочтения приговора стражи окружили казнокрадов и повели их под конвоем в казематы. Я смотрела, как они исчезают за стенами местной тюрьмы, и чувствовала, что тяжесть с моих плеч постепенно испаряется. У меня получилось восстановить порядок в этом месте, вернуть ему веру в светлое будущее.
— Привести приказ в исполнение! — сказала я, со сталью в голосе. Мне нельзя было выставить себя слабой, хоть внутри всё и дрожало.
«Эти люди больше не пострадают от бездействия властей, не станут погибать от болезней и бедности»— уверенно подумала я, на мгновенье прикрывая глаза.
Вернувшись в замок, я не могла прийти в себя. Тяжесть всего этого дня навалилась одним махом, словно ожидавшая минутной слабости. Замок, который всегда казался мне тихим и спокойным, обрёл мрачные оттенки. Его стены давили на меня, словно тиски, заставляя чувствовать себя лишней. То, как я вела себя на площади, заставляло сердце сжиматься от недоверия.