Билли Кольт кивнул, но, подозреваю, ничегошеньки не понял.
– Вам понятно? – обратился Дворецкий ко мне.
Я тоже кивнул. Но вообще-то я тоже ничегошеньки не понял.
За спиной Билли Кольта столпилась сборная восьмого класса по кроссу. И вся сборная смотрела на своего тренера. А он шел дальше. До нас ему оставалось двадцать два ярда.
Теперь точно не послышалось – Билли и вправду скулит.
Дворецкий обернулся к Билли.
– Молодой господин Уильям, у вас несколько встревоженный вид. Смею предположить, некоторые элементы игры пока недостаточно ясны.
Билли опять кивнул.
Дворецкий повернулся ко мне.
– Пожалуй, будет лучше, если вы, молодой господин Картер, будете отбивать первым.
Я посмотрел на Дворецкого. А потом – на идущего к нам тренера сборной восьмого класса по кроссу. А потом – на сборную восьмого класса по кроссу: она сбилась вокруг Билли Кольта у калитки, которую он должен защищать до последнего вздоха.
– Что-что? – спросил я.
– Сообщите молодому господину Уильяму, что он будет играть в поле на позиции пойнта.
– Ага, – сказал я.
– А этот хмурый джентльмен, идущий к нам так целеустремленно, возможно, станет викеткипером.
Хмурый джентльмен, идущий к нам целеустремленно, явно не стремился стать викеткипером. Сразу было видно.
– Ну, мистер Боулз-Фицпатрик, это вряд ли.
– Вздор. – Дворецкий начал поправлять перекладины на столбиках. – Кто упустит шанс побыть викеткипером в такое утро, на бодрящем ветру?
– Даже вообразить не могу, – сказал я.
– Эй вы там! – окликнул Крозоска. – Отвечайте, что вы там делаете?
Кем-кем, а викеткипером он стать не стремился.
Дворецкий наконец-то поправил перекладины. Неторопливо опустил руки по швам и только после этого обернулся к тренеру.
– В данный момент, – сказал он, – я готовлюсь к матчу по одному из самых изящных видов спорта в мире. И одновременно льщу себя надеждой, что вы сможете стать викеткипером.
Крозоска обомлел. Переспросил:
– Извините, что вы сказали?
– Извинения излишни. У молодого господина Уильяма есть перчатки. Пойдемте, я покажу вам, где встать.
– Где встать?
Мы снова прошагали двадцать два ярда до калитки, у которой топтался Билли Кольт. Крозоска шел за нами следом.
– Позади калитки, слева, – сказал Дворецкий. – Я порекомендовал бы вам держаться поближе к калитке, так как сегодня мы будем подавать не очень быстро. Прошу прощения – вы, возможно, уже знаете эту игру?
Крозоска посмотрел как-то растерянно.
– А что за игра?
– Крикет, – сказал Дворецкий, – но на сей счет можете не волноваться. Такой спортсмен, как вы, быстро приобретет сноровку. А вы, джентльмены, – обратился он к сборной восьмого класса по кроссу, – … рад видеть вас, молодой господин Кребс… не могли бы вы один раз повернуться кругом? Прошу вас.
Все посмотрели на Дворецкого.
– Всего один раз. По часовой стрелке, будьте так любезны.
Они замялись. А потом все повернулись кругом один раз. По часовой стрелке.
– Как удачно, что на ваших куртках четко указаны ваши фамилии. Молодой господин Кребс – да-да, навыки восстанавливаются быстро… вы, Кребс, и вы, Хоупвелл[12], – фамилия самая обнадеживающая – вы будете слипами, ваши позиции – вот здесь и вот здесь, у питча. Нет, молодой господин Хоупвелл, вот здесь. На позиции галли нам нужны зоркие глаза и проворные руки: возможно, молодой господин Сингх? Превосходно. Молодой господин Челл, вы выглядите как прирожденный спринтер. Может быть, отправим вас на позицию пойнта вместе с молодым господином Уильямом? Будьте наготове – мяч может полететь в вашу сторону, но для начального обучения позиция отличная. Молодой господин Дженкинс, молодой господин Бриггс – вы не родственник Торнтон-Бриггсов? Скорее всего, нет – вы будете каверами, встаньте вот здесь и вот здесь. Вы, молодой господин Хеттинга, будете на позиции мид-викета – здесь. Молодой господин Брайен, ваша позиция – мид-офф, вот здесь. Итак, господа, вы видите, что мы развернулись веером по всему полю и готовы управиться с любым мячом, который отобьет команда соперников. А вы, господа Картер, Де Ла Пена, Клатт, Баркес и Ян – звучит как название адвокатского бюро, – вы будете этой командой соперников и приготовитесь отбивать мячи. Молодой господин Картер, молодой господин Баркес – вы первые бетсмены, боулером во всех оверах буду я, а господин… – он посмотрел на тренера.
– Крозоска, – сказал тренер команды по кроссу.
– Господин Крозоска будет викеткипером обеих команд.
Крозоска все еще смотрел довольно хмуро. Ему скорее не хотелось, чем хотелось быть викеткипером обеих команд, но он занял свою позицию на поле – слева от калитки и в четырех шагах позади нее.
– Пожалуй, господин Крозоска, лучше подойти чуть ближе.
Крозоска сделал шаг к калитке.
– Все игроки прекрасно готовы. А теперь, молодой господин Картер, вам понадобятся щитки для ног. Молодой господин Кребс, не могли бы вы ему помочь? Дело минутное.
Карсон Кребс, капитан сборной восьмого класса по кроссу, взял у Билли Кольта щитки. Мы вместе прикрепили их ремешками к моим ногам.
– Ты знаешь, что делать? – спросил он.
Между прочим, это, скорее всего, первый случай в школе Лонгфелло, когда восьмиклассник Карсон Кребс сказал кому-нибудь из шестиклассников хотя бы одно слово.
– Что-что?
– Ты знаешь, что делать?
– Не-а, – сказал я.
– Это крикет, – сказал он.
– Знаю.
– Тогда знай: крикет – это тебе не дурака валять, понял?
– Понял.
– Смотри – будь повнимательнее, – сказал он.
У меня что-то оборвалось в груди. И почудились визгливые крики издалека.
– Что-что?
– Крикет – дело серьезное. Будь повнимательнее.
– А пока они прилаживают щитки, – сказал Дворецкий, – разрешите разъяснить вам круг ваших обязанностей.
И разъяснил. Каждому по очереди. И галли, и слипам, и каверам, и мид-викету, и пойнт-филдеру, и мид-оффу, и даже викеткиперу.
Я никак не мог взять в толк, зачем Карсону Кребсу понадобилось, чтобы я относился к крикету серьезно и был повнимательнее. Между прочим, мне не вполне ясно, что я должен делать на поле, – а значит, я даже не пойму, облажался или нет. И вообще, Кребсу-то какая разница?
– На этом этапе мы попрактикуемся только в отбивании. Перебежки между калитками отложим до следующего этапа… Впрочем, молодой господин Баркес, чтобы мы получили представление о благородном духе товарищества, без которого эта игра невозможна… Не соизволите ли встать у калитки за моей спиной и вообразить перебежку по питчу в случае, если молодой господин Картер мастерски отобьет мяч?
– Хорошо, – сказал Баркес. Но подозреваю, он тоже не знал, что делать.
Дворецкий пошел к другой калитке. Обернулся.
– Вы готовы, молодой господин Картер?
– Он готов, – сказал Карсон Кребс.
Какое там «готов».
– А может, пусть Баркес первый попробует? – спросил я.
– Ты уже надел щитки, – сказал Кребс.
Я обернулся к Дворецкому. Высоко поднял биту. От нее еще пахло олифой.
– Что ж, приступим, – сказал Дворецкий. – Держите биту, не сгибая рук, молодой господин Картер. Мяч отбивают, не сгибая рук. А голову держите неподвижно – она не должна вихляться, как на пружине. Ноги чуть шире. Молодой господин Кребс, не могли бы вы ему показать? Именно так.
Дворецкий обернулся к сборной восьмого класса по кроссу:
– Помните: смотреть зорко. Вы либо ловите мяч, либо бежите к границе поля – для удобства мы будем считать границей эти боковые линии на футбольном поле, – чтобы догнать мяч и перебросить боулеру или викеткиперу. Мяч берем и бросаем мягко. А когда я начну разбег, чтобы выполнить подачу, вы поступите мудро, если сделаете один-два шага в сторону бетсмена. Цель этого – не столько припугнуть противника, сколько продемонстрировать вашу бдительность.
– Усвоили? – гаркнул Крозоска.
Вся сборная восьмого класса по кроссу закивала.
– Повнимательнее, – крикнул Карсон Кребс.
Должен сказать, мне казалось, что вокруг творится что-то, чего никак не может быть. Какой вообще крикет? На футбольном поле школы Лонгфелло?
Крикет?
Вместе с восьмиклассниками?
Вместе с Карсоном Кребсом – а он, похоже, играл в крикет и раньше?
Вместе с тренером Крозоской – а он никогда в жизни не играл в крикет. Вот именно, по всей видимости, никогда в жизни не играл – а теперь в одну секунду решил, что крикет важнее всего на свете. Правда, наверное, все физруки высоко ставят любые спортивные игры с мячом…
– Молодой господин Картер, вы внимательно слушаете?
Я кивнул, хотя мне опять почудились визгливые крики. И даже шум водопадов, и охотничьи крики голодных динозавров, и шорох змей в низкой траве, и треск подлеска под лапами мелких крокодилов.
11Иннингс
Если матч длится один день, каждая из команд становится отбивающей на один иннингс. Количество оверов в иннингсе ограничено. Один овер – это шесть подач одного боулера.
А дальше было как во сне – когда не совсем понимаешь, что происходит, но догадываешься, что все не просто так, а вот в чем смысл – ты без понятия, и тогда думаешь: «Поскорее бы проснуться». Дворецкий побежал прямо на меня – а я никак не ожидал от него такой быстроты, вы же помните, что он немножко пузатый. А потом он закинул руку за голову и бросил мяч, и мяч ударился о землю, отскочил, поднырнул под мою биту – а мне все еще казалось, что бита какая-то неправильная, но держал я ее, не сгибая рук, вроде бы рук не сгибал – и ударился в калитку за моей спиной, и перекладины свалились.
– Молодой господин Картер, – сказал Дворецкий, – в данный момент ваша главная задача – защищать свою калитку.
– Вот-вот, – сказал Крозоска.
– До последнего вздоха! – заорал Билли Кольт.
– Это значит, что вы должны отбивать мячи как можно дальше от калитки, – сказал Дворецкий.