екому. Вы непременно столкнетесь с огромным количеством малознакомых вам систем. Каких именно – для нас это такая же загадка, поэтому не особо надейтесь на нашу помощь. Однако докладывайте обо всем, что вызовет сомнение, – будем выходить из тупика совместными усилиями. И третье условие, господин Санада: перед тем как приступить к работе в зоне Законотворца, хорошенько позаботьтесь о вашей личной безопасности. Нельзя допустить, чтобы именно сейчас с вами случилась беда. Извините за прямоту, но нас беспокоит не столько ваша жизнь, сколько то, что начатое вами дело не будет должным образом завершено.
– По поводу последнего условия не волнуйтесь, – отозвался дядя Наум, оглядываясь на внушительную свиту арбитра. – Я надежно заперся, и у меня достаточно провизии, чтобы просидеть здесь безвылазно долгое время. Насчет остального тоже не следует переживать – буду держать вас в курсе каждого своего шага.
– В таком случае желаем удачи! – ответил за всех комитетчиков маршал из Тель-Авива. – Возвращайтесь с победой.
– Непременно, – уверил их дядя Наум.
Ключевая команда для входа в зону Законотворца располагалась в окне «Контральто Д» отдельно от прочих и была выделена красным цветом. Подсказка эта предназначалась исключительно для председателя Макросовета. Для остальных пользователей Закрытой зоны аварийная подсистема при «живом» привратнике являлась попросту недоступной. Наум Исаакович четко и с расстановкой произнес команду для доступа, после чего изображение на всех мониторах пропало, а на смену ему пришла зловещая чернота, от которой даже в освещенной лайтерами комнате стало пасмурно и неуютно.
Мы вторгались туда, куда вряд ли кто-нибудь из нас попал бы в обычной жизни. И не только потому, что нас не пропустили бы маршалы и привратник. Рядовым гражданам Великого Альянса здесь попросту нечего было делать – уже через минуту пребывания в зоне Законотворца им стало бы невыносимо скучно. Не скажу за любознательного дядю Науму, а мне – наверняка.
Все здесь было покрыто мраком, как в замке Дракулы. Даже войс-командер по форме напоминал летучую мышь. Вероятно, скудность дизайна обители Законотворца обязана была не отвлекать его от работы, однако, очутись на его месте, я уже через день умолял бы освободить меня от этой тоскливой должности. Серость и тоска – неотъемлемые атрибуты бремени власти, которое нес на своих плечах председатель Макросовета.
Я со страхом ожидал, что вот-вот из мрака выглянет разгневанный Паскаль Фортран и разразится страшными проклятьями. Зона Законотворца принадлежала ему, а кому понравится, когда бесцеремонные чужаки нарушат твое уединение? К тому же взломав перед этим систему защиты. Беззаконие чистой воды, чреватое для каждого из нас занесением в Желтый Список, а для рецидивиста Кауфмана, пожалуй, и в Красный.
Однако все прошло гладко, и, видимо, наша беседа с Паскалем Фортраном была отложена до лучших времен. Призрак Смерти, появлению которого здесь я бы в принципе не удивился, также обнес нас своей чашей и не выплеснул нам в лица адское синее варево. Вскоре мы немного привыкли к темным мониторам, а они, как бы в утешение, порадовали нас приветствиями. Пусть дежурными, но куда более приятными, чем предупреждения о нарушенной конфиденциальности и угрозы пожаловаться кому следует.
Впрочем, одно предупреждение все-таки было:
«Внимание! Вы – незарегистрированный пользователь зоны Законотворца, – гласила надпись, выскочившая на центральный монитор после приветствия. – Пожалуйста, назовите ваше имя».
Торжественно, словно принимая присягу, дядя Наум произнес имя арбитра, после чего проследил, как оно прописалось в окне войс-командера, официально подтверждая, что исполняющий обязанности Законотворца вступил в должность. Арбитр наблюдал за своим протеже с таким надменным видом, будто Кауфман был по меньшей мере его учеником, который наконец-то справился с трудной задачкой, однако за нерасторопность ему не приходилось рассчитывать ни на награду, ни даже на похвалу.
Не понравился мне этот взгляд Хатори, жутко не понравился. Но больше не понравился жест, который Санада тайком сделал Ахиллесу за спиной Кауфмана. Уж кому-кому, но мне не требовалось объяснять, что означал этот жест. Это был знак турнирного общения реалеров, и о значении его арбитр был, разумеется, осведомлен.
«Приготовиться!» – так обычно мы без слов предупреждаем товарищей по команде, когда желаем сохранить тишину на канале связи.
К чему приготовиться, черт вас всех побери?
Изобразив почесывание затылка, я неторопливо поднес руку к торчавшему из-за плеча прикладу баллисты, находившейся в кобуре «форсбоди». Самое интересное, что Ахиллес поступил схожим образом: сделав вид, что выковыривает соринку из прицела ракетницы, он переложил оружие к себе на колени. Я готов был публично признать себя законченным параноиком, если в ближайшую минуту не произойдет чего-то экстраординарного. А вот если произойдет, то признавать себя придется в лучшем случае разоруженным пленником, в худшем…
Нет, лучше все-таки быть параноиком. Говорят, безумцам иногда везет, а покойникам удача улыбается лишь в том случае, если им довелось умереть быстро и без мучений. Ракетница Ахиллеса такой шанс предоставляла. Однако имея при себе баллисту, я бы предпочел воспользоваться шансом на жизнь, пусть менее вероятным, но более заманчивым.
– Что ж, премного благодарен вам, любезный Хатори-сан, за то, что помогли осуществиться моим планам, – безмятежно улыбнулся дядя Наум, наблюдая, как на мониторе десятками появляются списки всевозможных служб и систем, входящих в арсенал Законотворца. Для меня – темный лес, для Кауфмана, возможно, и не такой темный, к тому же у него имелся компас в виде наследия прапрадедушки, а с компасами он умел обращаться.
– Вы неверно выразились, Наум-сан, – поправил его новоиспеченный Законотворец, грузно поднимая свое массивное тело из кресла. – Это я должен выразить вам благодарность. А также всевышнему, который смилостивился надо мной и прислал вас в качестве своего щедрого дара. И впрямь, после такого знамения поневоле в бога уверуешь! Не я вам помог, а вы – мне. За это я отблагодарю вас не менее щедро: вы назначаетесь моим первым помощником, а ваша дочь и Гроулер-сан могут поступить ко мне на службу!
– Боюсь, я плохо вас понимаю… – Глаза дяди Наума обеспокоенно забегали, а голос задрожал.
– Сейчас все поймете! – Голос Санада стал холоден, как воды Ледовитого океана. – Я отправляю Макросовет и его председателя в бессрочную отставку и беру власть над Великим Альянсом в свои руки! Все вы недавно убедились, что на самом деле эта кучка всенародно избранных слюнтяев и их хваленые маршалы – беспомощнее младенцев! Посмотрите, к какому бардаку они нас привели! Кому нужны такие правители? Отныне власть на планете переходит к тем, кто гарантирует народу настоящий порядок! Мы по праву забираем то, что даровано нам богом! Вы, трое, можете присоединиться ко мне, как разумно поступили вот эти воистину великие бойцы!..
Хатори указал на «Всадников Апокалипсиса», в напряжении переминавшихся с ноги на ногу. Я перестал почесывать затылок и сомкнул пальцы на прикладе баллисты. Меня сейчас больше интересовал не разглагольствующий арбитр, а Ахиллес, весь подобравшийся, как перед прыжком, и периодически косившийся на нас с Каролиной. Блондин явно прикидывал шансы на случай, если дело дойдет до потасовки: успеет ли он опередить меня в скорости реакции?
Правильно беспокоишься, щенок: снаряд «метеора» в любом случае быстрее ракеты, так что уступи я тебе долю секунды при выхватывании оружия, с лихвой отыграю ее на выстреле. Рано еще записывать Гроулера в старики; опустей у него пороховницы, он давно покинул бы турнирную арену…
– Но ведь это же… это же… – Знающий объяснение всему и вся, сейчас Наум Исаакович затруднялся подобрать комментарий к услышанному. – Государственный переворот! Просто уму непостижимо!
– Вам придется смириться с этим, мой высокообразованный друг, – панибратски похлопал его по плечу арбитр. – Буду честен: ваши таланты позарез нужны новому правительству, поэтому вы не имеете права отказать мне в помощи. Считайте, что вас призвали на период кризисного положения исполнить свой гражданский долг.
– Я… я отказываюсь участвовать в вашей авантюре! – воспылал праведным гневом Кауфман. – Никогда!
– Что ж, в таком случае буду вынужден заставить вас силой… О, дьявол! Гроулер-сан! Немедленно опустите оружие! Выполнять! Это приказ!
– Я не на арене, чтобы подчиняться вашим приказам! – прорычал я, глядя на свору заговорщиков через прицел баллисты. Умница Кэрри со своим «самумом» шустро последовала моему примеру, замешкавшись лишь на пару секунд. – Любой, кто хоть пальцем тронет этого человека, будет иметь дело со мной! Все к стене, или я разнесу ваш чертов терминал! Дядя Наум, живо сюда!
– Повредите терминал – умрете все! – взвизгнул Санада, пятясь за спины ощетинившихся стволами «Всадников». – Я не выпущу вас живыми!
Толстяк был прав: два ствола против двадцати – невыгодный расклад. Кроме того, уже через секунду наше плачевное положение усугубилось. Не успел Кауфман сделать и шага, как Ахиллес молниеносно ухватил его за шею и прикрылся им словно щитом. Каролина рванулась было на выручку отцу, не иначе намереваясь сцепиться со своим бывшим кумиром врукопашную. Но я придержал ее – прежде чем она добежала бы до врага, Блондин успел бы три раза оторвать дяде Науму голову. Ахиллес скалился нам злорадной ухмылкой, однако так и не смог полностью спрятать за ней терзающий его страх. Царствующий ныне чемпион реал-технофайтинга боялся давно свергнутого с трона ветерана – неужели у меня получалось скрывать страх гораздо лучше? Вот уж не ожидал, поскольку свои трясущиеся поджилки я ощущал даже под доспехами…
– Ты проиграл, Гроулер! – находясь под защитой верной гвардии, рассмеялся арбитр. – Я даю тебе последнюю возможность присоединиться к победителям!
– Черта с два он к нам присоединится, и мы уже не раз это с вами обсуждали! – взревел Ахиллес, не сводя с меня лютого взгляда. – Вы заблуждаетесь, Хатори-сан, если думаете, что мы будем работать в одной команде с тем, кто подло прикончил лучшего из нас! Или вы забираете назад свое предложение, или мы выходим из игры! Я не шучу!