– Ну так следственный эксперимент провести можно, – разошелся Филимон.
– Следственный эксперимент с гражданкой Маслаковой возможен, – смерила его взглядом Оксана. – Если выяснится, что она принимала участие в убийстве.
– Не принимала! – напыжился Филимон.
– А ты адвокат?
– Я для нее все!
– Слава очень хороший! – кивнула Рита, прижимаясь к Филимону в поисках защиты.
Альберт усмехнулся, он уже забывать стал имя своего друга Славы Филимонова.
– У нас там еще шашлык остался! И угли есть!
Он мягко провел рукой по спине Оксаны. Не надо больше никого задирать, как будет все, так и будет. Если Рита виновна, пусть с этим разбирается следствие, а они будут жарить шашлык и пить виски.
Шашлык поднял настроение, виски снял напряжение, погода отличная, комары не донимают. Когда стемнело, Филимон сходил в дом, принес два пледа, один подал Альберту, кивнув на Оксану, другим укрыл Риту. И что-то шепнул на ухо. Она кивнула, и они с загадочным видом скрылись в доме.
– Дура дурой, а умная! Нигде не пропадет! – не без ехидства сказала Оксана.
– А зачем ей пропадать?
– Ну да, пропадаю я! – кивнула она.
– Это ты о чем…
– Уже пропала?
Оксана поднялась, взяла Альберта за руку и повела в дом. Все правильно, пропадать, так с музыкой.
Глава 10
Трупы увезли, пули из стен и мебели вытащили, гильзы собрали, но кровь осталась. Много крови.
Квартира двухкомнатная, судя по скудности обстановки, съемная. Гостиная находилась справа от входной двери, ванная – слева. Убийца позвонил в дверь, кто-то из жильцов открыл. И получил пулю, судя по крови на стене, в голову. И не мозги выплеснулись, а просто кровь. Косой струей на стену брызнула, там же и выщербина от пули. Альберт представил, как человек открывает дверь, а киллер стреляет в него. В упор. Прострели он голову насквозь, пуля ударила бы в стену прямо напротив двери, а след смещен чуть в сторону. Похоже, пуля прошла по касательной, не причинив терпиле особого вреда. Хотя и вырубила его. Киллер даже решил, что с ним покончено. Переступил через тело, вышел на гостиную, а там второй – на диване, за накрытым столиком, перед телевизором. И прямо на виду. Убийца выстрелил в жертву прямо из прихожей. Кровь на стену за диваном не выплескивалась, но выбоины от пуль Альберт видел. Мазал стрелок, в тело попадал, а в голову – нет. Тело навылет не пробил, крови на спинке дивана нет. Но рана оказалась смертельной.
Зато первый вдруг ожил, вскочил, метнулся в ванную. Убийца услышал шум, пошел за ним. Жертва попыталась спрятаться от него в ванне, но вместо спасения нашла в ней смерть. Вся ванна в крови.
– Соседи выстрелы слышали? – осматривая ванну, спросил Альберт.
– Нет, через глушитель стрелял, – качнула головой Алешина.
Она выезжала на место преступления, ей вести это дело, а зацепок нет. Камеры в подъезде нет, соседи никого не видели, кто стрелял, зачем – пока одни только вопросы. Оксана уверяла, что и сама может справиться, но потерпевшие имели проблемы с законом, оба сидели, вот она и решила привлечь к делу Альберта. Он же по этой части.
– И ходил. По квартире.
Одного стрелок приглушил в гостиной, другого добил в ванной. Зачем-то зашел в спальню, на кухне побывал, створки шкафов открыты. Может, он кого-то третьего искал. Или даже третью. Но зачем по кухонным шкафам шарить, когда человек там точно не сможет спрятаться?
– Пальчики сняли? – спросил Альберт.
– Только потерпевших. Убийца работал в перчатках.
– Осторожный. Местами… По квартире ходил как у себя дома.
Ходил, наступая в кровь, отпечатки обуви по всей квартире, даже на балконе.
– А толку? Обувь сменит, и все.
– Если в перчатках был, то сменит… Уголовное прошлое убитых по пальчикам пробили? – спросил Альберт.
Он вернулся в гостиную и смотрел на сдвинутый стол, на бутылку водки, которая все еще валялась на полу. Закуска нехитрая: сало, лук, хлеб. На телевизоре стопкой три колоды карт, новенькие, нераспечатанные. Это в тюрьме играют чем придется, а на воле карты копеечные, в свободном доступе, можно позволить себе менять колоду через раз. И жильцы квартиры этим пользовались. Леонид Яворов и Петр Столбов – имена эти ни о чем не говорили Альберту. Но если задаться целью, можно узнать, кто они такие, тогда многое прояснится.
– По пальчикам. И по татуировкам.
– Воры, убийцы, насильники?..
– Наркоманы. И один за наркотики сидел, и другой.
– Наркоманы, наркоманы… а я маленький такой… Наркота была?
– Наркоты не было.
– Стволы?
– Только у Яворова.
– Что-то искал здесь убийца. Что-то искал, – в раздумье проговорил Альберт.
И диван сдвинут немного, и кресла, и даже шкаф. Очень серьезно преступник что-то искал.
– Да это понятно, – кивнула Оксана.
– А нашел?
– Не знаю.
– Вот и я не знаю…
Судя по следам, сначала преступник обошел квартиру походкой вальяжного человека. На втором круге шаг сократился. На третьем убийца заметался. Должен был что-то найти, но не получалось, а время уходило, в любой момент могли нагрянуть менты. Нервы не выдерживали.
Вот преступник заходит на балкон, открывает шкаф, что-то ищет. И находит. Ящик с инструментами. Пассатижи, клещи, гаечные ключи, отвертки, все старое, ржавое. И ящик падает на пол, и все, что в шкафу. Преступник лихорадочно что-то ищет…
Альберт вернулся в ванную. Судя по следам, преступник становился на колени, шарил рукой под ванной. Кусок штукатурки, когда-то давно прилипший к ванной, сейчас он на полу, содрали, когда что-то искали. Вопрос: нашли или нет?
– А вы сами искали? – спросил Альберт.
Он смотрел на старинную стиралку. Машинка на колесиках, на крышке едва заметные следы ног. Убийца много ходил, кровь стиралась с подошв, на машинке следов крови почти не осталось, в основном следы пыли и грязи. В том числе и следы побелки. На полу между стиралкой и стеной лежала отвертка с пластиковой ручкой.
Альберт повернулся к раковине умывальника, глянул на вентиляционную решетку над ней. Решетка пластиковая, плотно примыкала к стене. Налет на ней липкий, даже невооруженным глазом можно увидеть, что к решетке недавно прикасались. И в стене вокруг нее мелкие сколы, как будто отвертку под края решетки вставляли. Крестовую отвертку. На умывальнике частицы побелки, цементная пыль и даже крошки ржавчины. С решетки совсем недавно скручивали шурупы, ее саму снимали. А из шахты что-то вынимали, цементная пыль – тому подтверждение.
– Да когда? То одно, то другое, – неловко оправдывалась Оксана.
– Ну да, за лесом деревьев не видно.
– Думаешь, за вентиляционной решеткой что-то искали? – наконец-то догадалась она.
– Не знаю.
– Что ты не знаешь?
– Ничего не знаю… Может, это кто-то из моих друзей здесь наворотил? Он мне спасибо за это скажет?
– За что спасибо? Ты ничего не сделал… Давай снимай решетку, посмотрим, что там! – оживилась Оксана.
– Нет там ничего!.. Уже нет!
– Ты же говорил, не знаешь.
– Уже знаю.
– И все равно глянем!
Оксана сама подкатила машинку к умывальнику, попробовала залезть, но юбка длинная, практически в обтяжку. Альберт присел, обнял ее за ноги и рывком поставил на стиральную машину.
– Я думала, ты сам полезешь!
Юбка у нее задралась, но она даже не думала ее поправлять, стояла, не шевелилась, хотя бы из приличия оттолкнула Альберта.
– На тебя лезть?
В воскресенье Филимон перебрался в дом к Рите, и они с Оксаной остались вдвоем. И в бане парились, и по дому голышом ходили, наплевав на всякие приличия. А в понедельник Оксана уехала и больше не приезжала. В пятницу только и позвонила, попросила помочь. Хорошо, если не только в расследовании.
– Отстань!
Наконец-то Оксана взбрыкнулась, оттолкнула Альберта, но не успела оправить юбку, как неожиданно появился Парышев. Только переступил порог – и сразу из прихожей увидел Оксану.
– Это что у вас такое? – недовольно и даже зло спросил он.
Альберт догадывался, а Оксана подтвердила, что старлей неровно дышит к ней. Но всерьез она его не воспринимала. Слишком уж молодой он для нее. Да и не она ему нужна, а мосты к Лариянову с его возможностями. Но главное, от этого самовлюбленного болвана не кружилась голова. От слова «совсем».
– Монтажные работы! – усмехнулся Альберт. – А ты что подумал!
– Не твое дело, что я подумал! – не сказал, а гавкнул Парышев.
– Илья, машинка слабая, Альберта она не выдержит, а нам решетку нужно снять.
– Решетку?!.. Я знаю, кого нужно за решетку!
Парышев подошел к Альберту, тяжело положив руку ему на плечо. И так захотелось взять его на прием и уложить на грязный пол.
– Подай мне отвертку! – попросила Оксана.
– Лучше давай за криминалистом! – Альберт не стал заламывать руку Парышева, но повернулся к нему, грубо отталкивая парня. И встал так, чтобы он не смог взять инструмент. А затем сел, разглядывая острие отвертки. Следы побелки на ней – точно, решетку снимали с ее помощью.
– Зачем за криминалистом?
– Решетка плохо снималась, преступник мог снять перчатки, чтобы справиться с ней. А если без перчаток, то мог оставить пальчики на отвертке, на решетке, на стене. – Альберт встал.
Оксана повернулась к нему так, как будто собиралась упасть к нему в руки – спелым яблочком. Но не стала этого делать. Глянула на Парышева, и улыбка сошла с ее лица.
– Ну чего стоишь, Илюша, давай за криминалистом!
– А этот? – Парышев злобно смотрел на Альберта.
– А мы пока в подъезде постоим.
Альберт не стал доводить опера до белого каления, хотя так и подмывало, они с Оксаной вышли из квартиры. Через час подъехал криминалист, снял отпечатки пальцев с отвертки, с решетки. Вскрыли вентиляционную шахту, но, как и предполагал, ничего за ней не нашли.
Зато на решетке обнаружились отпечатки пальцев. И Яворова следы, и Столбова, и третьего – неизвестного. Может, хозяина квартиры. А может, и преступника.