Стены фамильного замка рода Клинг издавна славились надежностью и неприступностью. Сложенные из серого необработанного камня, они поражали своей толщиной, не позволявшей ни малейшему звуку вырваться наружу. А про подземелье, расположенное под замком, среди слуг ходили жуткие легенды. Даже Хольгон, верой и правдой служившая роду Клинг уже многие годы, не осмеливалась спускаться сюда в одиночестве. Лишь в сопровождении кого-нибудь из хозяев, да и то с огромной неохотой, которая так и читалась на ее обычно бесстрастном и невозмутимом лице. И это при том, что сам Норберг никогда не запрещал никому из слуг заглядывать в самые дальние и глухие уголки замка. По большому счету запрет был лишним. Не нашлось смельчака, захотевшего проверить, действительно ли по подземелью скитаются неупокоенные духи тех несчастных, которым не повезло когда-либо перейти дорогу представителям рода Клинг.
Но сегодня под низкими каменными сводами сего жуткого места гуляло гулкое эхо. Кто-то захлебывался в жутком крике, разражался хриплыми рыданиями, умолял о пощаде. Лишь изредка, когда несчастный, по всей видимости, терял сознание, воцарялась тишина. Но потом пытка возобновлялась.
Фелан стоял у лестницы, ведущей на верхние этажи, и откровенно скучал. Его изумрудные глаза тускло поблескивали, отражая неяркий свет плавающей неподалеку магической искры. То и дело блондин украдкой прикрывал зевки раскрытой ладонью.
Неожиданно очередной протяжный стон завершился приглушенным бульканьем, как будто кровь полилась из разорванного горла. Мгновение, другое — и тошнотворные звуки прекратились. Фелан недоуменно нахмурился и вздохнул, даже не пытаясь скрыть разочарования.
Спустя пару мгновений дверь, замаскированная в одной из стен, отворилась с душераздирающим скрипом давно не смазывавшихся заржавевших петель. Из нее, нагнувшись, вышел Норберг.
— Ты быстро управился, — с легкой ноткой неудовольствия заметил Фелан. — Я полагал, будешь развлекаться куда дольше.
— Не люблю подобных занятий, — хмуро сказал волк, с непонятным отвращением разглядывая совершенно чистые ладони. Затем досадливо цокнул языком, заметив на отвороте белоснежной рубашки крохотное алое пятнышко. Тут же скинул рубаху прямо на пол и зябко повел плечами.
Фелан тем временем сделал шаг в сторону и с нескрываемым интересом заглянул в ту каморку, из которой вышел его брат. По всей видимости, увиденное ему понравилось, потому что глаза блондина засияли зеленым пламенем, ноздри затрепетали, а губы сложились в радостную ухмылку.
— Прикажи, чтобы тут прибрали, — бросил Норберг и, ссутулившись, направился к лестнице.
— А что будет с Иларией? — спросил Фелан.
Норберг чуть заметно вздрогнул и замедлил шаг. Потом пожал плечами и неохотно проговорил:
— Пусть пока придет в себя. Винлан заменит того ротозея, что проворонил похитителя. Ему приказано глаз с нее не спускать.
— На твоем месте я бы забрал кошку и пристроил поближе к себе. — Фелан, явно разочарованный решением брата, покачал головой. — Ты сам знаешь, род моей покойной матушки в последнее время чересчур оживился. Смена власти в нашей стае слишком многим не дает покоя. Они надеются…
— И пусть себе надеются дальше, — грубо оборвал Норберг.
Глаза Фелана сверкнули особенно ярко, а губы дрогнули в немом вопросе. Но он не осмелился задать его вслух.
По всей видимости, Норберг почувствовал обиду брата, потому что у самой лестницы обернулся и уже более мягко добавил:
— Вот именно поэтому Иларии пока лучше находиться вдали от Гроштера. Когда все уляжется, я сделаю так, чтобы она сама захотела приехать сюда. Кошки не любят, когда их к чему-либо принуждают. Это я прекрасно уяснил из общения с тобой. О нет, я буду очень терпелив. Илария никогда не поймет, что ее решениями управляют извне.
После чего он торопливо устремился прочь из подвала, перескакивая сразу через две ступени.
Фелан не стал останавливать брата и продолжать спор. Вместо этого он дождался, когда шаги Норберга окончательно стихнут, и проворчал:
— Не переоцени свои возможности, брат. Излишняя самоуверенность еще никого до добра не доводила.
Потом, негромко насвистывая под нос какую-то незатейливую веселенькую мелодию, в свою очередь начал подниматься по лестнице.
ГЛАВА 3
Я не выходила из дома весь следующий день, благо что в этом не было острой нужды. Вместо этого до зеркального блеска надраила полы, перемыла все полки и сменила постельное белье. Было омерзительно думать, что Дик ходил по моему жилищу и своими грязными руками к чему-то прикасался. К тому же я раза три или четыре принимала ванну, силясь стереть с себя отпечатки его потных влажных ладоней.
Уже к вечеру ничто в моей внешности не напоминало о полученной оплеухе. Лишь на скуле слабо желтел почти заживший синяк.
Ближе к вечеру я решилась на вылазку. Мне никак не давало покоя загадочное исчезновение Дика. Не то чтобы я огорчалась по этому поводу. Нет и еще раз нет, даже думать не хотелось о том, что бы мне грозило ведь в противном случае. Но любопытство всегда было неотъемлемой стороной моего характера.
Я дождалась того момента, когда сумрак на улице станет насыщенного лилового цвета. Перекинулась в гостиной, не забыв перед этим плотно задвинуть тяжелые бархатные гардины. Теперь я была уверена, что никто не сможет подсмотреть за процессом моего превращения.
Дверь, ведущую из кухни в сад, предусмотрительно оставила приоткрытой. И неслышно выскользнула из дома.
Дом семейства Виер располагался на другой стороне городка. Понятное дело, я не побежала по улицам Ультауна. Вместо этого предпочла сделать широкий круг, пробираясь по неухоженным заброшенным садам окраины. Наверное, я потеряла не меньше часа, но не жалела об этом. Дик Дайне преподал мне отличный урок, который каким-то чудом не стал последним в моей жизни. Я способная ученица, понимаю все с первого раза.
Наконец передо мной оказалась покосившаяся от старости деревянная изгородь. Зимние ветры, дожди и отсутствие постоянного присмотра сделали свое дело, поэтому кое-где она лежала прямо на земле. Перемахнуть через нее не составило особого труда. Через несколько минут я уже боязливо выглядывала из разросшегося куста сирени, за которым начиналось открытое пространство перед домом.
Казалось, двухэтажное здание грозно нависает над моей головой, издевательски таращась слепыми бельмами выбитых окон. Неприятно заныла щека, напоминая о вчерашней пощечине. Я резко втянула в себя сухой теплый воздух, напоенный ароматом полыни и отцветающих полевых цветов. Нет, никого постороннего. Если тут и прячется какой-нибудь человек, то он очень хорошо скрывает свое присутствие.
Над моей головой вдруг хрипло раскаркалась ворона. От неожиданности я подскочила, лишь в последний момент удержавшись от понятного желания кинуться наутек. Осторожная птица, встревоженная моим порывистым движением, тяжело вспорхнула с ветви, еще раз каркнула прямо над головой и полетела прочь.
Я проводила ее задумчивым взглядом. Интересно, не она ли вчера спасла мне жизнь, залетев в дом? Если бы Дик не захотел выяснить причину непонятного шума, мне бы сейчас не сидеть здесь и не наслаждаться свободой.
Набравшись решимости, я неспешно потрусила к крыльцу, готовясь при малейшем подозрительном шорохе дать деру.
Дом, как и вчера, встретил меня тишиной. Лишь изредка поскрипывали рассохшиеся половицы, и при каждом звуке я испуганно вздрагивала.
И вновь я обежала все комнаты, теперь уже не торопясь и держа нос как можно ближе к полу. На сей раз мои старания были вознаграждены. В гостиной я неожиданно унюхала слабый металлический аромат крови. Ею пах угол одного из диванов. Как будто тут кто-то упал и расшиб себе голову. Но самих следов крови я не рассмотрела, как ни старалась. Возникло чувство, что мой неведомый спаситель поторопился уничтожить следы своего благодеяния.
Я долго не решалась спуститься в подвал. Сидела на самой верхней ступеньке и отчаянно трусила.
Там, внизу, плескался непроглядный мрак, казавшийся черной водой. Странно, я совершенно точно помнила, что не закрыла дверь, когда убегала. А еще не успела потушить магическую искру. Ее запаса энергии вполне хватило бы на сутки.
С тихим шелестом над моей головой взмыл крохотный лепесток пламени. Ладно, все равно ведь не успокоюсь, пока не проверю, что там. В противном случае не стоило приходить.
С этой мыслью я начала спускаться в подвал.
Как ни странно, ничего страшного в подвале со мной не произошло. Но куда больше меня удивило другое обстоятельство. На месте моей так и не состоявшейся мучительной гибели я ничего не увидела. Даже оковы, упавшие на пол после моего побега, куда-то исчезли.
Недоумевая, села прямо на порог, поскольку опасалась отходить далеко от двери. А то вдруг она захлопнется, и тогда поминай меня, как звали.
Ничего не понимаю! Интересно, в который раз я произнесла эту фразу? Предположим, я еще могла как-то объяснить исчезновение Дика. Мало ли что взбрело в голову этому ненормальному. Вдруг в самом деле усовестился и решил оставить свое отвратительное хобби? Но он вряд ли вернулся бы за оковами, раз уж задумал встать на путь исправления. А что насчет запаха крови в гостиной наверху?
Тяжело вздохнув, я встала и в два гигантских прыжка преодолела подъем. Ладно, как бы то ни было, мне пора. Я могу целую ночь провести в этом проклятом доме, но вряд ли это хоть немного приподнимет завесу тайны над случившимся. Кто бы ни спас мою жизнь, он постарался сохранить инкогнито. А сейчас я не сомневалась в том, что Дик пропал не просто так.
Путь домой не занял много времени. Я быстрой серой тенью прошмыгнула в свой двор через потайной лаз, который сама некогда вырыла под оградой, хорошенько замаскировав очень колючими и на первый взгляд непролазными кустами. Внимательно проверила магические нити, развешенные на крыльце. Все было в порядке. За несколько часов моего отсутствия в дом никто не пробирался. Только после этого я позволила себе войти.