Глядя на своих подопечных, пришлось «упаковываться» и мне. В броне жарко, но что поделаешь — война, а жить-то хочется.
Пока мы «прихорашивались», гигантская змея походного строя викингов уже втянулась в негустой лесок. На пляже остались лишь два хирда арьергарда, дожидавшиеся нашего выхода.
Напросившегося Скули пришлось взять на спину хах-ковая. Продвигаться задом наперед викингу был неудобно, но поездка на они нивелировала все недостатки. Оба его товарища нашли себе место на телеге обслуги. Так что группа поводыря свои ноги не утруждала.
Мерное покачивание мягкой поступи Дубка убаюкивало, так разговор постепенно увял. Да и общаться, сидя спиной к собеседнику, было сложно.
Чувствуя, что засыпаю, я стряхнул дрему и начал осматривать окрестности. По бокам возвышались заросли леса, время от времени прерываемые обширными полянами, а впереди петляла стальная «змея» бронированных воинов. Конечно, снаряжение викингов не так впечатляло, как «упаковка» тяжелой королевской пехоты, но тоже смотрелось солидно.
Мне было с чем сравнивать — однажды довелось видеть королевского пехотинца, так сказать, во всей красе. Впечатляющее зрелище, скажу я вам. Тяжелая кираса вместе с наручами и ножными щитками надежно прикрывала тело, а то, что оставалось, заплетала тяжелая кольчуга. Все это имело серый цвет с черными полосами. Для меня вообще оставалось загадкой, как в этом можно двигаться. А ведь, по слухам, королевские пехотинцы в атаку даже бегали, причем очень шустро.
Т-образные прорези в яйцеподобном шлеме давали такой слабый обзор, что зарождалось сомнение — человек ли находится в этой скорлупе?
При первом знакомстве охраняющий стелу на главной площади пехотинец надавил мне на психику своим весом и монолитностью, а вот викинги подавляли мощью и подвижностью. Хотелось бы увидеть, как они сойдутся в бою. Хотя нет, не хотелось бы, пусть и те и другие находятся на одной стороне — там же, где и я.
Размышления о силе и мощи свернули на боеготовность. Сейчас мы двигались по широкой торговой дороге в направлении центра «полуострова», образованного гигантским изгибом Дольги. Если судить по отрывочным данным, полученным нами еще в последнем форте, арабы форсировали реку и уже «откусили» изрядный кусок брадарской территории. Закрыв проход по Дольге, дальше они не пошли — смысла не было, и теперь нам предстоит выбивать их из этого речного «мешка». Теоретически мы уже двигались по вражеской территории, особенно учитывая, как нагло вели себя водные всадники на акаяси.
Викинги шли напряженным шагом, словно в каждую секунду ожидали нападения.
Они что, не высылают охранения?
На первом же привале я решил прояснить этот вопрос у Эйда, потому что Скули ответил что-то сонно-неопределенное.
— Нет, — качнул косичками в волосах и бороде тысячник викингов. Он тут же повторил мои недавние мысли. — А зачем? Мы готовы к бою в каждую секунду.
Не, ребята, так не пойдет. Что-то мне не хочется быть готовым в каждую секунду получить в голову стрелу или болт из самострела.
Так, что в этом случае предписывалось учебниками? Я напряг память и вспомнил, что в походном ордере корпуса поводырей функция разведки и охранения возлагалась на наездников верховых коваев. Это была более крупная и автономная модификация обычных коваев. Если Бим и Бом питались исключительно кровью Дубка, то верховые звери ели мясо, и довольно много.
Ну и где мне взять верхового ковая? С другой стороны, выход есть из любой ситуации — так что за неимением гербовой будем писать на простой.
Повинуясь мысленной команде, Дубок приподнял правый боковой щиток, и на дорогу буквально выпал Бим. Он был спокойнее и послушнее брата, так что лучше начать именно с него. Контролируя ковая через мозг Дубка, я направил Бима в лес. Тут же на практике выяснилось, что управлять коваем напрямую действительно сложнее, особенно на большом расстоянии. Бим отошел в лес всего-то на полсотни метров, но непосредственно я его уже не чувствовал, а вот через Дубка — легко.
Что же, Бимка, поищем людей. Мысленный приказ был понят, и я почувствовал, как ковай начал с азартом рыскать по лесу.
Через полчаса была первая «поклевка». Увы, узнать, кого именно он там нашел и в каком количестве, так и не удалось, потому что добиться от Бима точной информации оказалось невозможно. Я тут же отозвал ковая обратно.
Мы решили не тревожить тысячника, и Скули вместе с помощниками отправился на проверку. Кстати, никакой дедовщины у викингов не было. Оба помощника молодого викинга были сверстниками Эйда, но при этом все являлись членами одной семьи, и если Скули доказал, что умнее, значит, ему и командовать — все просто и рационально.
Уловом моей первой «рыбалки» был спрятавшийся от идущего войска славянин-охотник. Так что тревога оказалась ложной. После остановки на ночевку Эйд похвалил меня за бдительность и всыпал по первое число Говоруну за самодеятельность — его ведь назначали мне в охрану, а не в патруль колонны.
Так, теперь нужно обучить ковая не только отличать своих от чужих, но и как-то определять количество найденных людей.
Для начала на первом же привале я отправил Скули с подчиненными в лес. Через пару минут туда же побежал Бим. Мне же оставалось только удобно развалиться на траве и, прислонившись к боку вздремнувшего Дубка, прикрыть глаза и «слушать». Даже в дремлющем состоянии хах-ковай прекрасно транслировал чувства своего питомца.
Бим быстро нашел троицу викингов и констатировал, что они свои. Чтобы установить этот факт, он почти час шатался вдоль марширующей колонны и обнюхивал улыбающихся воинов.
Так, теперь количество. Ментальный запрос немного озадачил ковая. Не похоже, что предыдущий поводырь о чем-то спрашивал своих зверей, ограничиваясь только приказами.
Ну, Бим, сколько их?
Зверь оказался смышленее, чем я боялся, но глупее, чем надеялся. Он быстро определил, что «своих» не один. Хорошо, пусть малая группу будет «не один». Поманив ковая, я заставил его «найти» лагерь викингов. Бим тут же выдал некий ряд ощущений-образов, которые были интерпретированы и закреплены в памяти ковая как «очень много». Затем была попытка внушить Биму промежуточное понятие «много».
За этот день я вымотался больше, чем марширующие викинги. Попытки добиться от Бима большего, чем простой ряд: один, не один, много и очень много, оказались бессмысленными. Зато очень порадовал обмен информацией в тройственной связке моих они. Выпущенный на свободу Бом практически с первой же попытки повторил все, чему научился брат. Я уже воспарил в надежде, что Бом умнее, но прогресс застрял точно там же, где и у Бима.
Третий день нашего похода прошел без происшествий, хотя по расчетам мы приближались к «линии фронта». А вот на следующий день, на рассвете, когда, в ожидании завтрака, я выпустил Бима размяться и немного потренироваться, он практически сразу выдал сигнал: «чужой, один».
— Скули, — стараясь не перейти на крик от нетерпения, позвал я. — Там, в лесу, бродит кто-то чужой.
Воспоминания о недавней взбучке были свежи, поэтому мой телохранитель кликнул ближайший дозор. Здоровенные викинги растворились в лесу, как тени, но, похоже, бесшумно они двигались только в моем понимании — моряки все же. Бим, которого я сдерживал на месте жестким приказом, передал, что «чужой» убегает, а «свои» отстают.
Ну что ж, тогда фас! Надеюсь, что смогу удержать ковая от убийства.
На этот раз мне повезло дважды. Бим лишь чуток «пожевал» добычу, а «чужой» действительно оказался аравийским лазутчиком.
Ничего внятного викинги от него не добились, и Эйд собственноручно перерезал бедняге глотку — какие времена, такие и нравы. Стоит учесть, что нравы здесь не так уж дики. В другой ситуации араб наверняка стал бы рабом — товар довольно дорогой, да и ценили здесь человеческий ресурс. Но, увы, Бим все же попортил бегуну ноги, так что идти самостоятельно он не мог и становился обузой.
Никто так и не сказал спасибо за поимку лазутчика, что меня немного задело, но обида продлилась не дольше пары часов.
— Скули, быстро к Эйду. У нас гости, — встрепенулся я, почувствовав сигнал «много» от Бима.
Беспокоиться было пока не о чем, ведь «много» — это может быть и пять-шесть человек. На всякий случай я выпустил Бома и отправил его в лес с другой стороны дороги. Бим патрулировал территорию со стороны реки. «Своя» сторона опасений у меня не вызывала. И напрасно.
Практически сразу Бом выдал сигнал: «чужой, очень много» и тут же кинулся на врага.
— Тревога! Враг справа, — заорал я, при этом до головной боли и красных пятен в глазах пытаясь успокоить и отозвать «ощетинившегося» боевой яростью ковая.
Одинокий ковай не соперник большому отряду, к тому же это могли быть и свои. Хотя зачем своим сидеть в лесу у дороги. Последняя догадка оказалась верной. Едва Бом выскочил на дорогу и занял свой пост слева от Дубка, между деревьями показались арабы.
— Алла! — Скрываться смысла уже не было, так что аравийцы огласили окрестности боевым кличем.
Широкая просека торговой дороги давала несколько секунд для того, чтобы приготовиться к встрече с врагом, но викинги и так всегда начеку, а учитывая своевременное предупреждение, сюрприз у арабов не получился. Сразу после моего вопля викинги без команды ощетинились в обе стороны дороги «жалами» копий и мечей на литом «панцире» щитов.
Ну и что в такой ситуации делать талисману отряда?
Скули со товарищи, похоже, решили, что обязаны защищать не только меня, но и зверей, поэтому образовали маленькую «стенку» прямо перед шипом на морде Дубка.
— Говорун, пиявку тебе в бороду! — выдал я ругательство викингов. — Уйди в сторону!
Кстати, пиявками у викингов называли мелких кровососущих морских рачков, которые часто лезли в волосы и бороды, а этого добра у морских воинов было хоть отбавляй.
Осознав тупизм ситуации, мои телохранители разбежались в стороны, закрывая щели между стенками викингов и хах-коваем.