Я уже готовился к нравоучениям о том, что в первую очередь нужно думать о душе, но священник еще раз удивил меня.
— Как вам знакомство с высшим светом королевства? — легко сменил тему мой собеседник.
— Честно говоря, пока не определился. Ярко, красиво, но в природе самый яркий окрас имеют самые ядовитые твари.
— Верно подмечено, — тихо засмеялся мой собеседник. Внезапно его лицо стало… нет, не злым, а печальным, что ли. — Однако не следует забывать, что в некоторых случаях ядовитыми бывают и невзрачные существа.
Я проследил за взглядом священника и увидел, что к нашей нише идет самый настоящий монах. Присутствовали все атрибуты — черная ряса с глубоким капюшоном и грубой веревкой вместо пояса.
Разговор увял сам собой.
— Ваше высокопреосвященство, — поклонился монах, войдя в наш закуток.
Святые угодники! Это с кем же я тут по стаканчику пропускал? Если ничего не путаю, подобный титул в королевстве мог носить только кардинал Дагда, а если учитывать, что в этом мире должность папы отсутствует, то мне выпала честь познакомиться с местным главой церкви. Вот попал. С другой стороны, формально я объявил себя язычником, так что не обязан разводить политесы, как это делал испортивший нашу вечеринку монах.
— Брат Врадак, — скупо поприветствовал монаха кардинал и словно нехотя потянул тому руку для поцелуя.
— Простите за беспокойство, но мне нужен этот молодой человек. — Монах перевел на меня колючий взгляд, и мне что-то стало нехорошо от интереса подобного человека. Тень капюшона еще больше заострила и без того словно вырезанные в узловатом дереве резкие черты брата Врадака. — Принц желает видеть вас, эрл Воронов.
— Надеюсь на продолжение разговора, сын мой. Я заметил интерес в ваших глазах, искру, из которой может вспыхнуть чистый огонь веры. Помолюсь, чтобы судьба хранила вас от тьмы. — В словах кардинала угадывался скрытый намек. — А сейчас идите, не стоит заставлять принца ждать. Молодость всегда спешит, это мы, старики, можем позволить себе запас терпения.
Повинуясь мгновенному порыву, я преклонил колено, и мне кардинал протянул руку для поцелуя со значительно большей охотой, чем монаху.
Как бы мне ни хотелось сократить время общения с братом Врадаком, он словно специально выбрал неспешный шаг.
— Вы христианин, сын мой?
— Нет, я язычник. — Подбирать слова в общении с этим человеком не хотелось, хотя, учитывая неприятные предчувствия, следовало бы.
— Но все же ваша душа склоняется к Богу, — словно не заметив моей враждебности, продолжил монах. — Орден Чистоты с радостью принял бы вас в свои ряды.
— Именно меня? — спросил я, чувствуя, как от тона монаха и названия ордена в воздухе запахло инквизицией.
— Именно вас. Вы только вырвались из тьмы служения порождениям мрака и как никто другой нуждаетесь в очищении.
— Вы имеете в виду они?
— Мы называем их монстрами, чудовищами, отрыжкой преисподней.
— Не хочу спорить, но у каждого на этот счет есть свое мнение. К примеру, я не рискнул бы навязывать вам свое. А насчет веры, извините, но я уже принял предложение кардинала как своего духовного наставника.
Направление нашего движения выдало приблизительное местонахождение принца, поэтому предпринятая мной попытка увеличить темп оказалась удачной, благодаря чему удалось свернуть и опасный разговор.
Неожиданно на пути к окруженному придворными принцу возникла преграда в виде очень миловидной дамы, почему-то одетой не в вечернее платье, а в облегающее стройное тело облачение из кожи и кольчуги. Судя по креплениям и потертостям, в иных условиях верхняя часть костюма дополнялась фигурной кирасой.
Только через несколько секунд до меня дошло, что она ведьма.
— Тебе трудно ходить без этой палки? — заглянула мне в глаза королевская телохранительница.
От ее взгляда меня бросило в жар, а в животе зародился огненный комок желания. От вожделения помутилось в голове. Вот оно — оружие ведьм! В таком состоянии мужчина не способен не то что биться, даже думать получалось с трудом.
— Не трудно, это больше для красоты, — честно признался я. — Отдать?
— Ну ты ведь умный мальчик и не будешь делать глупостей? — промурлыкала ведьма и шагнула в сторону.
— Блудница, — прохрипел рядом монах, и я заметил в его глазах дикий огонь ненависти.
Если постараться вычленить достоверные крохи из вороха слухов о ведьмах, то получалось, что обладающие особым даром женщины проходили не только боевую подготовку, но и серьезную модификацию мозга, становясь эффективнейшим, а главное верным, оружием королевской семьи. Уверен, если бы на холме — арене моего незапланированного геройства — вместо королевских Погонщиков принца охраняли бы они, все закончилось бы по-другому.
После знакомства с ведьмой аудиенция у принца показалась рутинной и неинтересной. Окруженный друзьями и прихлебателями наследник престола лишь представил меня своему окружению, но не для того чтобы поднять авторитет новоиспеченного дворянина, а как очередную диковинку. Вот здесь и прошел всесторонний экзамен моего внешнего вида. Судя по интересу в глазах дворян, который они тщетно пытались спрятать за презрением, мою креативность оценили по достоинству. Многие с любопытством смотрели и на мою трость, особенно на то, как я двигаюсь, используя, казалось, ненужную подпорку.
После прощания с принцем и его компанией у меня появилось жгучее желание быстро слинять с этого праздника жизни, на котором мне достаются только неприятности и враги, причем с пугающей скоростью. И все же победило упрямство.
Зная выгодную планировку этого зала, я сразу же начал искать еще одну уютную норку. Только в пятой по счету из проверенных мной ниш было пусто. Увы, так казалось только на первый взгляд.
Когда я со вздохом опустился на диван, взгляд выхватил из полумрака женскую фигурку в сером платье, которое и сделало ее поначалу незаметной.
— Простите, что нарушил ваше уединение, — сказал я, пытаясь по-быстрому смыться.
— Прошу вас, останьтесь.
— Вы от кого-то прячетесь? — Меньше всего мне хотелось заполучить дополнительные неприятности, но вопрос напрашивался сам собой.
— Поклонники, — с совершенно искренней грустью сказала девушка, что было очень необычно.
— Разве внимание мужчин может надоесть девушке? — После того как глаза привыкли к полумраку, стало видно, что девушка довольно миловидна, но и только. До той же Ровены ей было далеко.
— Если внимание уделяют не твоей душе и даже не красоте, а богатому приданому, то это не только надоедает, а практически доставляет боль.
Мне было искренне жаль девушку, но нужно отсюда сматываться, пока не отхватил целую кучу совершенно ненужных проблем.
Увы, поздно.
В нишу заглянул какой-то парнишка и, увидев девушку, тут же выскочил обратно. Судя по его поведению, это была чья-то «шестерка», и сейчас сюда явится если не туз, то как минимум валет.
— Ну вот, опять, — сделала такой же вывод девушка и тут же наверняка нарушила кучу запретов: — А вы не хотите танцевать?
— Увы, не умею. И мне кажется, что вы и сами не очень-то хотите на танцпол.
— Куда?
— Ну туда, где танцуют.
— Вы правы, — согласилась девушка.
— Так не ходите.
— Это невозможно.
— Возможно, так же как попросить неприятного вам человека уйти.
— Вы говорите ужасные слова, — округлила глаза девушка.
— Я говорю разумные слова. — Моя собеседница не выглядела дурочкой, но, похоже, она была зажата кучей светских правил и табу.
— Ведь такой отказ нанесет обиду.
— Если сделать все очень мягко, как способна любая женщина, то не нанесет.
Девушка задумалась и, судя по загоревшимся глазам, пришла к тому же выводу, что и заяц в анекдоте про льва: «А разве так можно?»
— Мужчину оскорбляет не сам отказ женщины, а то, что она может предпочесть его другому. Никто не станет добиваться монашки не только потому, что она предназначена Богу. Важно и то, что она не предназначена вообще ни одному земному мужчине.
— А если женщине кто-то нравится?
— Тогда пусть сделает свой выбор явным и даст понять всем другим, что у них нет ни единого шанса, даже призрачного. Этим она избавит своего избранника от проблем, а если судить по нравам королевского двора, то и от смерти.
— Разве не достойно рискнуть собой ради чести дамы? — В голове девушки не было негодования, только любопытство.
Девочка действительно умненькая.
— Достойно, но только спасая ее жизнь и здоровье. Что, по-вашему, скрывается за словом «честь»?
— А по-вашему?
— Ответ на этот вопрос нужно давать самому себе, а не другим. Подумайте об этом, а сейчас, боюсь, время нашего общения заканчивается.
Свет ворвался в наше убежище вместе со стайкой молодых людей. Улучшившееся освещение позволило внимательнее рассмотреть девушку. Русые волосы, светлое лицо с мягкими чертами и большие серые глаза. Она была симпатичнее, чем мне показалось вначале, но ненамного. От моей собеседницы исходили волны нежности, а не агрессивной чувственности, как от Ровены.
Блин, какого черта мне в голову постоянно лезет чужая жена! Что, запретный плод сладок только потому, что он запретный?
— Вы позволите нарушить ваше уединение? — по всем придворным правилам привлек мое внимание богато одетый франт, явно пытаясь спровоцировать меня на грубость.
Ну-ну.
— Да ради бога, — ответил я, подкрепляя свои слова самой лучезарной улыбкой.
Франт на секунду завис, рассчитывая на начало перепалки, но быстро пришел в себя.
— Княжна, куда же вы скрылись от нас?
Девушка беспомощно посмотрела на меня и, как мне кажется, нашла опору в ответном взгляде.
— Мне захотелось уединения.
— С ним? — начал заводиться франт, едва ли не тыча в меня пальцем.
— Нет, просто шум и яркий свет вызвали у меня головную боль, поэтому мне захотелось побыть одной. — Определившись с линией поведения, девушка добавила металла в голос. — Совсем одной.