нь умиротворяющая атмосфера. — Несколько минут он хранил молчание. — Расскажи мне о своем бывшем муже, — внезапно попросил он.
— О Гранте? — поразилась Бетани, не зная, что ответить.
— У тебя их было несколько?
— Нет. Просто твой вопрос удивил меня, вот и все.
— Тебе трудно вспоминать о разводе?
Она отрицательно покачала головой:
— Уже нет. Еще будучи супругами, мы стали постепенно отдаляться друг от друга. У него появилась другая… И знаешь, что самое ужасное? Я была настолько поглощена его карьерой, нашими детьми и друзьями, что ничего не замечала. Я хочу сказать — жена же должна чувствовать подобные вещи, не так ли?
— Представления не имею.
— А ты… ты когда-нибудь изменял жене?
— Никогда, — ни секунды не колеблясь, ответил он. — Даже мыслей таких не возникало.
— К тому времени, как это случилось, мы с Грантом состояли в браке почти двадцать лет. Нам было комфортно друг с другом. Взаимная любезность, полагаю. Грант хотел, чтобы я оставалась дома и занималась детьми, и я была счастлива исполнять эту роль. Я устраивала званые обеды, организовывала его поездки… Я считала себя полноправным партнером мужа и по жизни, и по работе — но о существовании Тиффани даже не подозревала. Честное слово, не имела ни малейшего понятия. Если бы кто-то сообщил мне об этом, клянусь, я бы ни за что не поверила, что Грант способен на предательство.
— Разрыв дался тебе тяжело?
— Вовсе нет. Но после того, как Грант ушел из дома, мое эмоциональное состояние оставляло желать лучшего. Я чувствовала себя потерянной, сбитой с толку, опустошенной. Словно меня внезапно ослепили, и я не понимала, где нахожусь и куда нужно идти. Мне потребовалось несколько недель — нет, месяцев, — чтобы взять ситуацию под контроль. Сейчас я стала совсем другим человеком. Прошедшие годы дали мне новое, перспективное видение мира. Теперь я лучше понимаю то, что случилось, и то, почему мой бывший муж увлекся Тиффани.
— Звучит так, словно ты пытаешься найти ему оправдание.
— В самом деле?
— Да.
Она потупилась и принялась пинать грязь под ногами носком ботинка. Может быть, она действительно пыталась оправдать Гранта, потому что он осознал свою ошибку и непрестанно твердил ей об этом.
— Мой бывший муж очень сожалеет о том, что натворил… Я уже говорила раньше, что он жаждет нашего воссоединения. Сегодня он прислал нам в гостиничный номер букет роз.
— Сюда, в Вегас?
Бетани кивнула:
— Таким образом он хотел извиниться за размолвку, произошедшую во время нашего телефонного разговора прошлым вечером.
— И размолвка произошла, подозреваю, из-за меня.
— Если хочешь знать, он пришел в ужас оттого, что я ездила с тобой на мотоцикле.
— Он прав. Это очень рискованно.
— Макс, ты опасен?
Он не ответил.
— А тебя в самом деле зовут Макс?
— Да. Макс Скрэнтон. Мои друзья иронично называют меня Безумным Максом[15]. — Поколебавшись мгновение, он сел на землю, опершись спиной о свой мотоцикл, вытянул ноги и скрестил руки на груди. — А Кейт, бывало, звала меня… — Договорить он не смог.
— Тебе больно говорить о ней?
Он отвел взгляд:
— То, что ты сказала мне вчера, — правда. Со временем действительно становится легче. Раньше я и представить не мог, что такое возможно.
— Как долго ты еще собираешься убегать? — спросила Бетани, решив не слишком давить на него, проявляя нездоровое любопытство.
— Разве я бегу? От боли — ты хочешь сказать? — Вопрос, похоже, его совершенно не обидел.
Бетани кивнула:
— Честно признаюсь, я и сама порвала бы все связи с Сиэтлом и уехала бы куда-нибудь, если бы не Эндрю с Энни. — Тут Бетани сообразила, что у Макса могут быть дети. — У вас с Кейт были дети?
На краткое мгновение в глазах мужчины отразилось страдание и тут же скрылось, так что Бетани подумала, не привиделось ли оно ей?
— Дочь. Кэтрин родилась с редким генетическим заболеванием. В одиннадцать лет она умерла. Так как этот ген присутствовал и у меня, и у жены, мы решили больше не иметь детей и жить лишь друг для друга. Потом… не стало и Кейт тоже. Долгое время я не мог смириться с ее смертью и винил во всем себя. — Макс говорил, глядя на огни расстилающегося у подножия холма города. — В первый год после ее кончины я топил горе в бутылке. Не знаю, что бы со мной было, если бы не Рустер с моим братом. К счастью, Люк взял бизнес в свои руки, в противном случае я бы все потерял. Одно время я думал, что именно этого и хочу — лишиться абсолютно всего, потому что заслужил такую долю. Смерть украла у меня двух самых дорогих мне людей. Все прочее не имело значения. Я хотел и сам умереть, считая, что так будет проще, чем продолжать и дальше жить с болью. — Помолчав немного, он глубоко вздохнул. — Потом Рустер взял ситуацию под контроль. Он не позволил мне продолжать медленно убивать себя. Сейчас я ему очень благодарен, но в то время идея допиться до смерти меня вполне устраивала.
Макс лишился в жизни очень многого. Сначала дочери, а потом и жены.
— Я никому не рассказывал о Кэтрин, — пробормотал он, глядя в звездное небо. — Ни единой живой душе. — Он явно ощущал себя неуютно. — Ты… лишила меня присутствия духа, Бетани. Не знаю, как по-другому описать свое состояние — и мне это не нравится. Я всегда избегал чувствовать себя уязвимым. Не понимаю, что в тебе такого особенного.
Бетани тоже этого не понимала. Положив руку ему на плечо, она почувствовала, как он напрягся.
— Зачем ты меня искал? — спросила она.
Макс хмыкнул, словно и сам не прочь был бы узнать ответ.
— Дело в том, что я не знаю. Но я чувствовал… что нужно поступить именно так.
Все еще сидя на земле, байкер протянул к ней руки, и Бетани упала в его объятия. Он крепко прижал ее к себе, и она задумчиво вздохнула, упершись макушкой ему в подбородок.
В ее голове роились сотни вопросов, но ни один из них она не решалась озвучить. По ее ощущениям они просидели, обнявшись, целую вечность. Наконец Макс неохотно отпустил ее.
— Ты словно создана для моих объятий, — прошептал он.
Бетани хотела было ответить, что испытала схожее чувство, но не могла позволить себе начать новые отношения. За прошедшие шесть лет она ходила на свидания, но ни к одному мужчине ее не влекло так, как к Максу. Она посмотрела в его глубокие темно-карие глаза и отрицательно покачала головой:
— Нет.
— Что — нет?
— Ты же собирался поцеловать меня, не так ли?
Он нахмурился.
— Не пойми меня превратно, я польщена, но сейчас моя жизнь и без того слишком запутанна. Я согласилась на эту поездку со свекровью и дочерью в надежде, что сумею разобраться в собственных чувствах.
— Пытаешься решить, нужно ли тебе воссоединение с бывшим мужем, так?
— Как я уже сказала, моя жизнь очень сложна… И я не могу… не должна иметь никаких отношений с тобой.
Макс ухмыльнулся.
— Не вижу ничего смешного! — запротестовала она. — Моя жизнь…
— Запутанна, — закончил за нее он. — Да, я это уже понял. Всего один поцелуй, Бетани. Он ни к чему не обязывает.
— Знаю. — Она ощутила себя очень глупо, излишне драматизируя ситуацию. — Но я чувствую… — Она не закончила мысль, не уверенная в том, что это вообще следует делать. Она же только что практически сообщила Максу, что находит его привлекательным.
Он, казалось, понял, что она имела в виду:
— Ладно. Пришло время отвезти тебя обратно в отель.
— Верно.
Уезжать Бетани совсем не хотелось, но она чувствовала, что так будет лучше. И Макс, похоже, тоже это понимал.
Надев шлем, он оседлал мотоцикл. Бетани последовала его примеру. Вместо того чтобы обнять его за талию, как раньше, она просто с силой вцепилась в его кожаную куртку. Если он и заметил, то высказываться на этот счет не стал. За две поездки на мотоцикле Бетани уже научилась отклоняться в такт поворотам.
Обратный путь в город занял по ее ощущениям раз в десять больше времени. Когда они достигли казино «Хард-рок» и отеля при нем, Макс завернул на стоянку, где служащие помогали постояльцам припарковаться. Он подождал, пока Бетани ступит на землю.
Сняв шлем, она передала его своему спутнику. Она пыталась что-то сказать, но не смогла из-за душивших ее слез. Они никогда больше не увидятся. Умом Бетани понимала, что это решение разумно и правильно, но в сердце уже воцарилась печаль.
— Спасибо, — наконец выдавила она из себя.
Макс кивнул, не глядя на нее.
Развернувшись, она отправилась в казино. Едва переступив порог, Бетани была оглушена взрывами музыки.
Чувствуя усталость и разочарование, она поспешила к лифтам. Стоя в холле гостиницы, она заметила направляющегося к ней Рустера.
— А где Макс? — спросил он, явно удивленный тем, что она одна. В руке он сжимал бутылку пива.
Бетани пожала плечами:
— Не знаю. Он подбросил меня до отеля и уехал.
Пожилой байкер нахмурился и сделал глоток пива:
— Он просто уехал?
Она надеялась, что друг Макса просветит ее касательно него.
— Ну, мы ездили на холм, откуда прекрасно видна панорама города. Мы немного поговорили.
Рустер отвел ее в один из баров, расположенных на территории казино.
— Позволь мне угостить тебя пивом.
— Спасибо, но я его не особо люблю.
— Тогда закажи что хочешь, — сказал он.
Они расположились за свободным столиком, и Рустер поднял руку, чтобы привлечь внимание официантки.
— Я предпочитаю красное вино, — произнесла Бетани.
Байкер лишь ухмыльнулся.
— Что не так с красным вином? — нахмурилась она.
— Абсолютно ничего. Спроси у Макса в следующий раз, как встретишь его.
Бетани сомневалась, что ей представится такая возможность.
Официантка приняла их заказ и быстро вернулась с кружкой пива для Рустера и бокалом мерло для Бетани. В действительности Бетани была рада, что встретила друга Макса.
— Парень перевернул весь город вверх тормашками, разыскивая тебя, — сообщил пожилой байкер, поставив локти на стол и склоняясь к своей собеседнице.