Едва увидев коробочку, Бетани догадалась, что лежит внутри.
Интуиция не подвела ее — она обнаружила лежащую на подушечке пуговицу, ту самую, что она видела в антикварном магазине в Новом Орлеане. Очевидно, Энни рассказала отцу об этой вещице, и он тут же ее заказал.
— Тебе нравится?
— Очень, — выдохнула она, вспоминая историю о солдатах и их возлюбленных.
— Всякий раз, как будешь смотреть на эту пуговицу, — произнес Грант, склоняясь к Бетани, — вспоминай обо мне, пожалуйста.
Глава 25
В тот вечер, находясь рядом с Ройсом, Руфь чувствовала себя так, словно прошедшие годы мистическим образом исчезли и им снова по восемнадцать лет. Они говорили без остановки, не испытывая неловкости или смущения, пока Руфь не осознала, что уже полночь и они находятся в одиночестве.
Бетани и Энни отправились в номер, а Крейг, должно быть, ушел домой. Грант, очевидно, вернулся в Орландо, хотя она не припоминала, когда именно он уехал. Руфь не замечала никого и ничего вокруг, кроме Ройса. Она слышала лишь его голос. Весь окружающий мир растворился в зыбкой дымке.
Прощаясь перед дверью ее номера, Ройс пригласил Руфь в гости в свой дом на Индиан-Ривер. Руфь согласилась. Он ни разу не упомянул об обстоятельствах их расставания пятьдесят лет назад, но она чувствовала их незримое присутствие даже в самых счастливых воспоминаниях. Руфи очень не хотелось ворошить прошлое, но она понимала, что, пока они не поговорят об этом, нечего и надеяться на светлое будущее.
Мысль о том, что придется заново пережить всю ту боль и стыд, не давала пожилой даме заснуть. Руфь встала до того, как проснулись невестка и внучка. Она тщательно оделась и наложила макияж. Влажность воздуха во Флориде летом была очень высока, и Руфь не ожидала, что ей удастся сохранить прическу в течение длительного времени, но попытаться все же стоило.
Ради Ройса.
— Бабушка, что это ты делаешь в такую рань? — простонала Энни, когда Руфь вышла из ванной.
— Уже почти восемь часов.
— Ты обычно так рано не встаешь, — заметила девушка. Обычно именно Руфь нежилась в постели дольше всех. — Ты уже сделала утреннюю гимнастику?
— Да, — ответила она, приглаживая непослушный локон. — У меня встреча с Ройсом.
— Тогда все понятно, — подала голос Бетани.
— Кстати, тебе понравился Крейг? — спросила Руфь внучку.
Она была всецело поглощена Ройсом, однако заметила, как мило молодые люди беседовали.
— Он очень хороший! — с энтузиазмом воскликнула девушка.
— Ты собираешься снова с ним увидеться? — поинтересовалась Руфь.
— Мы договорились, что он отвезет меня на реку смотреть ламантинов и дельфинов. — Энни потянулась. — Бабушка, ты никогда не говорила мне, что во Флориде так красиво.
— Она обладает непередаваемой и уникальной красотой, как и все северо-западное тихоокеанское побережье.
— А в котором часу вы вернетесь? — садясь на кровати и приглаживая растрепанные волосы, спросила Бетани.
— Не знаю… Я позвоню тебе позже. Энни едет с Крейгом, а ты что будешь делать целый день? — Руфи была ненавистна мысль, что ее невестке придется сидеть в гостиничном номере или слоняться в одиночестве по городу. Она надеялась также, что Грант ненадолго задержится на своей скучнейшей конференции риелторов.
— За мной заедет Грант, — заверила Бетани свекровь. — У него утреннее совещание, и к обеду оно закончится. Мы встречаемся около часа дня.
— А утром чем займешься?
Бетани выбралась из постели.
— Думаю, поваляюсь у бассейна, почитаю. Да и вязать надо, так что мне есть чем заняться. Не беспокойтесь обо мне. — Она помахала Руфи рукой. — Наслаждайтесь обществом Ройса.
— Я так и сделаю. — Пожилая дама бросила взгляд на часы.
— У вас с Ройсом все в порядке? — поинтересовалась Бетани, вкладывая в свои слова особый смысл.
Руфь неуверенно пожала плечами:
— Я… я еще не знаю. Мне пока не представилось шанса поговорить с ним… обо всем. — Она с беспокойством посмотрела на невестку. — Я позвоню тебе во второй половине дня, хорошо?
— Разумеется. — Бетани послала ей воздушный поцелуй, а Энни тепло улыбнулась бабушке.
Уверенная, что у нее есть в запасе несколько минут, Руфь поспешила в фойе отеля, отчаянно нуждаясь в чашечке кофе. К ее удивлению, Ройс уже поджидал ее, читая газету.
— Доброе утро! — поздоровалась она.
При виде Ройса сердце ее забилось быстрее. Она не могла поверить в то, что прошло долгих пятьдесят лет. Когда она была рядом с ним, то испытывала ощущение чего-то очень знакомого и близкого, сравнимого с тем, когда заново вспоминаешь язык, на котором говорил в далеком детстве. Но сумеет ли Ройс когда-нибудь ее простить?
Ройс сложил газету и поднялся.
— Руфь… — начал он, но тут же замолчал.
— Ты рано, — нервно произнесла она. — Знаешь, я очень плохо спала ночью, — призналась она в надежде, что он поймет смысл ее слов.
Ройс нахмурился и отвернулся:
— Я и сам глаз не мог сомкнуть.
— Я хотела бы поговорить с тобой.
Он кивнул:
— Полагаю, так и надо поступить. — Он положил ее руку на сгиб своего локтя. — Нам многое нужно обсудить, но прежде, чем мы начнем, я хочу, чтобы ты знала — для меня большое счастье снова видеть тебя.
— Я могу сказать тебе то же самое. — Руфь и мечтать не могла, что ей будет дарован второй шанс с любимым человеком, и намеревалась не упустить его снова.
Они подошли к его машине, и Ройс распахнул перед ней дверцу, как всегда делал, когда оба были подростками. Даже будучи восемнадцатилетним оборванным мальчишкой, он всегда вел себя как настоящий джентльмен.
Вместо того чтобы сразу отвезти Руфь к себе домой, он направил машину в сторону Орхид-Айленд.
— Куда мы едем? — спросила Руфь.
— Я подумал, что день следует начать со стаканчика свежевыжатого апельсинового сока.
Она решила, что он повезет ее на ферму своих родителей.
— Твой отец продал рощу, не так ли?
— Именно так. — Ройс искоса посмотрел на нее. — А купил ее мой брат.
— Арни? — удивилась Руфь.
— Бенни, — поправил ее Ройс.
Бенни был старшим братом, а Арни, как теперь вспомнила Руфь, младшим.
Приехав на ферму, Ройс повел машину вдоль аккуратных рядов апельсиновых деревьев и затормозил возле дома.
— Помнишь выпускной бал? — спросил он.
Руфь засмеялась:
— Разве можно его забыть?
— Даже мои дети и внуки знают историю о том, в каком плачевном состоянии мы с тобой прибыли на празднование.
— Мои тоже.
Ройс воззрился на нее:
— Правильно ли я тебя понял, что Бетани и Грант в разводе?
— Так и есть.
— На мой взгляд, они отличная пара!
Руфь обхватила себя руками:
— Полностью согласна. Ты даже не представляешь, с каким нетерпением я жду их воссоединения. По дороге во Флориду мы встретили группу байкеров, и Бетани, кажется, очень понравился один из них. Я беспокоюсь, что она влюбилась в него.
— Наблюдая за твоей невесткой и сыном вчера вечером, я бы не сказал, что она увлечена другим мужчиной.
— Твои слова как бальзам на душу! — пылко воскликнула Руфь. — У Гранта был кризис среднего возраста, — добавила она, словно это все объясняло.
— Который и повлек за собой развод, не так ли?
— Так. К счастью, мой сын осознал, каким был глупцом. Рада, что теперь он делает все, что в его силах, чтобы вернуть семью.
— Желаю ему удачи.
— Благодарю. — Руфь сделала глубокий вдох и повернулась так, чтобы видеть лицо собеседника. Она боялась, что если и дальше станет откладывать важный разговор, то лишится мужества и вообще ничего не скажет. — Кстати, о глупцах. Я… я хочу извиниться за то, как… как нелепо мы попрощались… — Она нервно теребила ремешок сумочки. — Все эти годы я корила себя за свой поступок, страстно желая переписать ту часть нашей истории… — К горлу ее подступил комок, мешая закончить фразу, но Ройс и так понял, о чем речь. — Более всего я раскаиваюсь в том, что причинила тебе боль. Я была молода и глупа и… — Голос ее сорвался.
В машине воцарилась тишина. Ройс накрыл руку Руфи своей рукой.
— Я простил тебя давным-давно, — медленно произнес он, глядя ей прямо в глаза. Его взгляд был серьезным и одновременно нежным. На мгновение Руфь лишилась дара речи.
— Но как? — наконец вымолвила она.
Он улыбнулся, задумчиво глядя на ровные ряды деревьев.
— Не скажу, что это было легко… — начал он. — Сначала мне казалось, что я вообще никогда не смогу больше полюбить. — Он покачал головой, словно вспомнив о чем-то. — К счастью, я заблуждался.
Итак, он любил свою жену. Руфь испытала чувство облегчения, узнав об этом.
— Жизнь все расставила по своим местам, — философски заметил Ройс, пожимая плечами. — Я взял Барбару в жены, и у нас родилось трое замечательных детей. Мне не о чем сожалеть. — Он легонько сжал руку Руфи. — И ты не должна. Вы с Ричардом были счастливы, не так ли?
Она кивнула. Да, она была счастлива — ровно настолько, насколько сама себе позволяла. И у нее самой, и у ее мужа имелись определенные недостатки, но они прожили хорошую жизнь вместе. Хотя иногда Руфь и задавалась вопросом, что было бы, если бы они с Ройсом поженились, но она никогда не позволяла этим мыслям отравлять свое существование.
— Ты правда считаешь, что мы можем забыть о прошлом? — с надеждой спросила она. — Ты принимаешь мои извинения?
Взгляды их снова встретились.
— Конечно. — Его глаза светились прощением, но и чем-то еще.
Руфь облегченно вздохнула и, отпустив наконец ремешок сумочки, обхватила пальцами руку Ройса. Долгое время они сидели молча, словно опасаясь разрушить красоту момента.
Вскоре они встретились с братом Ройса Бенни. Обменявшись приветствиями, Бенни устроил для гостьи небольшую экскурсию по ферме, закончившуюся стаканом свежевыжатого апельсинового сока.
Руфь неспешно пила сок, вспоминая счастливые мгновения детства.
— Я и забыла, какие на Индиан-Ривер замечательные апельсины. — Она вздохнула. Этот апельсиновый сок показался ей божественно вкусным. В конце концов, жители Флориды поставляют сок в Белый дом и очень этим гордятся.