— Пожалуйста, — сухо ответила Сандра. — «Хэппи» — замечательное приложение, когда к нему привыкнешь, просто нужно время, чтобы в нем хорошенько разобраться. Как вы там?
— Прекрасно, — ответила я, стараясь не смотреть в камеру на потолке. — Мы все утро гуляли по окрестностям. Петра спит, а девочки…
Я замялась, вспомнив вчерашнее замечание Сандры, и все же решила продолжать. Что толку скрывать, если она может в любой момент посмотреть запись и узнать, кто чем занимается.
— Девочки смотрят фильм. Я подумала, вы не будете против, ведь мы полдня провели на свежем воздухе. Пусть отдохнут немного.
— Конечно же, я не против, — хохотнула Сандра. — Я не принадлежу к числу чересчур беспокойных родителей, которые контролируют каждый шаг детей.
— Хотите поговорить с ними?
— Для этого я и позвонила. Ну и, разумеется, спросить, как ты справляешься. Давай сначала Элли.
Я вернулась в кинозал и протянула мобильный Элли.
— С тобой хочет поговорить мама.
Малышка неуверенно взяла телефон, но, услышав мамин голос, радостно заулыбалась. Я вернулась в кухню, вполуха слушая их разговор. Очевидно, через какое-то время Сандра попросила передать трубку старшей дочке, потому что Элли захныкала, и я услышала голос Мэдди, а Элли прибежала ко мне за утешением.
— Я скучаю по мамочке, — чуть не плача, сказала она.
— Понимаю.
Не решаясь обнять девочку, я присела на корточки, чтобы она могла сделать первый шаг, если нуждается в утешении.
— Мама тоже по тебе скучает…
Мне не дала договорить появившаяся на кухне Мэдди. Она протягивала мне телефон с выражением боязливого торжества.
— Мама хочет поговорить с тобой.
— Роуэн, это правда, что ты водила девочек в запертый сад? — сердито спросила Сандра.
Я смутилась. Откуда такая злость? Насколько я помнила, она не запрещала гулять в саду.
— Ну… да, мы туда ходили, только…
— Как ты посмела сломать замок и отвести детей в место, которое мы специально закрываем ради их безопасности? Вопиющая безответственность…
— Подождите, Сандра. Мне очень жаль, если я совершила ошибку, но я не знала, что сад находится за пределами территории. И я не ломала замок. Элли и Мэдди…
Я хотела сказать, что девочки знали, как открыть калитку, однако Сандра перебила меня сердитым вздохом, и я замолчала, чтобы не разозлить ее еще сильнее.
— Повторяю еще раз: пользуйся здравым смыслом, Роуэн! Если твой здравый смысл подсказывает тебе вламываться в ядовитый сад…
— Что? — заорала я, уже не боясь показаться нетактичной. — Что вы сказали?
— Это ядовитый сад, — зло выплюнула Сандра. — Ты бы знала, если бы удосужилась прочитать инструкцию в папке.
— Ядовитый… — Я потянулась к папке и стала лихорадочно листать страницы.
Какая несправедливость! Я читала чертову инструкцию, но в ней было двести пятьдесят страниц. Неужели так трудно выделить действительно важную информацию, а не прятать ее среди нудных рассуждений о том, какие хлопья можно или нельзя давать детям на завтрак и в какой обуви им лучше заниматься спортом? Она что, ненормальная?
— Предыдущий владелец Хетербро занимался аналитической химией и специализировался на био- логических токсинах, и это был его личный… — Сандра прервалась, задыхаясь от возмущения, — личный испытательный полигон. Все растения там в той или иной степени ядовиты, достаточно просто прикоснуться.
Ах, вот оно что! Теперь я поняла, что за сыпь у меня на лбу.
— Его нельзя уничтожить из-за чертова статуса национального достояния. Мы держим его запертым, и мне не приходило в голову…
Тут уж разозлилась я.
— Видите ли, Сандра… — Несмотря на охватившую меня панику, я старалась говорить спокойно и рассудительно. — Мне чрезвычайно жаль, что я не уделила достаточно внимания этой странице в инструкции. Я на сто процентов признаю свое упущение и немедленно его исправлю. Тем не менее войти в сад предложила не я, а девочки. Мало того, они знали, как открыть калитку без ключа, и сделала это Элли. Они явно бывали там раньше.
Сандра заткнулась. Я ждала ответа. Слушая ее тяжелое дыхание, я подумала, что совершила стратегическую ошибку. Зря я подняла вопрос о том, что она понятия не имеет, где шляются ее дети.
Сандра кашлянула.
— Ладно, оставим эту тему. Передай, пожалуйста, трубку Мэдди.
И все. Ни «спасибо, что поставила меня в известность», ни «извини, я не права». Глупо было надеяться.
Я протянула мобильный злорадно улыбнувшейся Мэдди, и она унесла телефон в кинозал. Элли пошлепала за сестрой, надеясь, что мама поговорит с ней еще, а я, слушая затихающий голос Мэдди, взяла планшет и загуглила «Ахлис».
На экране появилась серия пугающих изображений: белое, истощенное женское лицо, на некоторых картинках — бледное и прекрасное, с исцарапанными щеками, на других — полусгнившее, разлагающееся, дышащее смертью. Я нажала на первую попавшуюся ссылку.
«Ахлис — греческая богиня смерти, несчастий и ядов», — гласила надпись.
Н-да… мало того, что я не изучила инструкцию, так еще и не вняла очевидному предупреждению. На памятнике было ясно написано. Вот тупица!
— Поговорили! — крикнула Мэдди из кинозала.
Подавив раздражение, я вернулась к девочкам, которые ждали меня с некоторым трепетом. Я молча взяла протянутый Мэдди телефон, сняла с паузы фильм и села на край дивана, чтобы продолжить просмотр. Девочки то и дело поглядывали на меня. Элли явно ждала выговора. Она знала, что в сад ходить нельзя, и все-таки поддалась искушению показать, что умеет открывать калитку. Прочесть выражение лица Мэдди было сложнее. Похоже, она радовалась, что удалось заманить меня в ловушку.
Лишь после ужина, накормив Петру и проглотив свою порцию макарон-буковок, я непринужденно спросила:
— Девочки, а вы знали, что растения в том саду опасны?
Элли сверкнула глазами на сестру.
— В каком саду, — помолчав, сказала Мэдди, даже не потрудившись придать своим словам вопросительную интонацию.
Она явно тянула время. Я улыбнулась самой доброжелательной улыбкой, на которую была способна, и бросила на нее взгляд, говоривший не делай из меня идиотку.
— В ядовитом. Со скульптурой. Мама сказала, что запретила вам туда ходить. Вы знали?
— Нам не разрешают без взрослых, — уклончиво ответила Мэдди.
— А ты, Элли, знала?
Девочка избегала моего взгляда. Я взяла ее за подбородок.
— Ай!
— Элли, посмотри мне в глаза. Ты знала, что растения опасны? — Она молчала, пытаясь отвернуться. — Ты знала?
— Да, — прошептала наконец она. — Одна девочка умерла.
Меня настолько поразил ее ответ, что я отпустила подбородок.
— Что?
— Одна девочка умерла, — повторила Элли, не глядя мне в глаза. — Нам Джин рассказала.
— Охренеть! — вырвалось у меня.
По ухмылочке Мэдди я поняла, что в следующем же телефонном разговоре о моей промашке будет доложено Сандре.
— От чего умерла? Когда?
— Давным-давно, — сказала Мэдди. В отличие от младшей сестры, она не боялась говорить об этом предмете; по-моему, даже получала удовольствие. — Еще до того, как мы родились. Дочка прежнего владельца. Поэтому он тронулся рассудком.
Мэдди явно повторяла за Джин Маккензи.
— Тронулся рассудком? Сошел с ума?
— Да, и его увезли. Не сразу, через время. Потому что ему являлся призрак девочки, — как ни в чем не бывало продолжила Мэдди. — Она будила его среди ночи своим плачем. Уже после того, как ушла. Джин нам сказала. И он перестал спать. Всю ночь ходил туда-сюда по комнате. И тронулся рассудком. Если человеку долго не давать спать, он сойдет с ума и умрет.
Меня как током ударило. Ходил по комнате! И вдруг я вспомнила еще кое о чем.
— Мэдди… ты… ты эту историю имела в виду, когда сказала «призракам это не понравится»? — осторожно спросила я.
Она с безучастным лицом отодвинула тарелку.
— Не понимаю, о чем ты.
— Когда я приезжала сюда в первый раз, ты обняла меня на прощание и сказала: призракам это не понравится.
— Ничего я не говорила, — холодно произнесла она. — И не обнимала тебя, у меня нет такой привычки.
С последней репликой она перестаралась. Я бы поверила, что странная фраза о призраках — плод моего воображения, но забыть то отчаянное, судорожное объятье я не могла. Она меня обнимала. А значит, говорила эти слова.
Я покачала головой.
— Так вот, девочки, призраков не существует, какую бы чепуху ни говорила вам Джин. Просто люди грустят о тех, кто умер, хотят увидеть их вновь и придумывают всякие истории. Глупости это все.
— Не понимаю, о чем ты, — повторила Мэдди, энергично помотав головой.
— Никаких призраков нет, Мэдди, уверяю тебя. Они лишь плод нашего воображения и не могут причинить вред — ни тебе, ни мне, никому.
— Можно я пойду? — безразлично произнесла она.
— А десерта не хочешь?
— Я сыта.
— Тогда иди.
Она слезла с табурета; Элли посеменила за ней — послушная маленькая тень.
Я поставила перед Петрой йогурт и начала убирать со стола. Элли оставила на тарелке корочки от тоста и немного соуса, а под ложкой спрятала ненавистный зеленый горошек. А Мэдди… Поднеся тарелку к ведру, я остолбенела. Она съела почти всю порцию, оставив только с десяток букв, и эти буквы составляли слова. Когда я наклонила тарелку, буквы съехали, но это не помешало мне прочесть послание:
ни
нави
дем
ти
бя
Ненавидим тебя.
Сама не понимаю, что меня взбесило. Я с такой яростью счистила остатки еды, что буквы разлетелись вокруг компостного ведра, и швырнула тарелку в раковину. Она ударила по стакану, стекло разбилось, в воздух взлетели осколки и брызги томатного соуса.
Черт! «Я вас тоже ненавижу! — хотелось мне закричать. — Жуткие, злые, испорченные гадины!»
Только это была неправда. Я видела в них себя — ощетинившуюся маленькую девочку, переполняемую слишком сложными для нее эмоциями, которых она не могла до конца ни осознать, ни вместить.