Наши глаза встретились, и она захохотала — злым, безрадостным, хриплым смехом, от которого так и тянуло задать ей хорошую трепку. В крови бушевал адреналин, и в то же время я понимала, что чуть не сорвалась, вплотную приблизившись к тому, чтобы стереть подлую улыбку с ее недетского личика. Будь она моим ребенком, я бы не сдержалась — такая меня охватила ненависть.
И все же я остановилась. Вдруг на меня в этот момент смотрит Сандра? Я молча поднялась и на трясущихся ногах прошла в ванную, так и сжимая в руке щетку. Умылась, прополоскала рот и вытерла пятно на груди. Затем включила воду и долго стояла, вцепившись обеими руками в ободок умывальника, трясясь от сдерживаемых рыданий.
— Роуэн! — крикнула снизу Джин Маккензи. — Джек Грант ждет вас в машине!
— Идем!
Я еще раз умылась, вытерла глаза и вернулась в комнату.
— Пора ехать, Мэдди, — как можно более ровным голосом сказала я. — Джек уже в машине.
Она спокойно встала, взяла школьный рюкзак и направилась к лестнице.
— А можно я съем банан в машине? — непринужденно спросила девочка через плечо.
— Да, — как ни в чем не бывало ответила я, сама удивившись своему спокойствию, и тут же подумала: надо что-то сказать, нельзя спускать это ей с рук. — Кстати, плевать в людей — отвратительная привычка.
— Что? — Мэдди повернулась ко мне с выражением оскорбленной невинности. — Я всего лишь чихнула. В носу зачесалось.
Она вприпрыжку спустилась по лестнице и выбежала к машине, точно все события последних двадцати минут были плодом моего разгулявшегося воображения.
Устроив Петру в детском автокресле и пристегиваясь на переднем сиденье рядом с Джеком, я задумалась, кто же победил в нашей схватке. И вдруг меня как молнией ударило. Почему? Как вышло, что вместо заботы, помощи и ласки я веду с этой несчастной девочкой беспощадную войну? Независимо от исхода, я не победила. Позволив Мэдди вовлечь меня в противостояние, я уже проиграла. К счастью, я ее не ударила. А значит, одержала победу над своими худшими инстинктами.
Захлопнув школьную калитку, я испытала такое облегчение, что чуть не подкосились ноги. Я прижалась спиной к металлической ограде и закрыла лицо руками. Господи, получилось! Девочки в школе, меня ждет пять часов относительного покоя. Петра — сущий ангелочек по сравнению с Мэдди, которая мстит мне неизвестно за что, и Элли, заглядывающей сестре в рот. Собравшись с силами, я оторвалась от ограды, завернула за угол и подошла к машине, где ждали меня Джек с Петрой.
— Операция прошла успешно? — спросил он.
Я села рядом с ним, чувствуя, что мои губы помимо воли растягиваются в довольную улыбку.
— Да, на несколько часов они под надежной охраной.
— Вот видишь, ты отлично справляешься, — подбодрил меня Джек, нажимая на газ.
Мы выехали на дорогу. Я уже начала привыкать к тому, что двигатель работает практически беззвучно.
— Ох, не знаю, — с горечью отозвалась я. — Если честно, с Мэдди пришлось нелегко. Ну ничего. Главное, что я пережила сегодняшнее утро.
— Куда теперь? — деловито спросил Джек, когда мы отъехали от школы. — Если тебя ждут неотложные дела, можем вернуться прямо домой, а хочешь — выпьем кофе и пройдемся чуток, посмотришь Карнбридж.
— С удовольствием, — обрадовалась я. — Я ничего здесь не видела, кроме Хетербро, а Карнбридж кажется приятным городишком.
— Ага, он славный. Я покажу тебе свою любимую кофейню, «Волшебный горшочек». Она в другом конце городка, только там нет места для парковки. Оставим машину возле церкви и прогуляемся пешком.
Десять минут спустя я усадила Петру в коляску, и мы зашагали по главной улице Карнбриджа. Джек показывал мне магазины и кивал изредка попадавшимся встречным прохожим. Городок и впрямь был чрезвычайно милым и кукольно-маленьким. По дороге я заметила парочку закрытых магазинов — мясную лавку и что-то вроде книжного или канцтоваров.
— Да, — кивнул Джек, проследив за моим взглядом, — народу в округе хватает, и все же мелкие торговцы разоряются. С туристическими магазинами порядок, а продуктовые не выдерживают конкуренции с супермаркетами.
Кофейня оказалась милым викторианским местечком. Когда Джек открыл дверь, чтобы я могла вкатить коляску, над дверью зазвенел медный колокольчик. Из-за прилавка нам навстречу вышла симпатичная старушка с добрым лицом.
— Джеки Грант! Давненько ты к нам не заглядывал! Как дела?
— Хорошо, миссис Эндрюс, а вы как поживаете?
— Спасибо, не жалуюсь. Да ты с подружкой!
Она бросила на меня лукавый взгляд, словно хотела что-то сказать, но сдержалась. Вероятно, это всего лишь старомодное провинциальное любопытство. Я чуть не закатила глаза. Не пятидесятые годы, в конце концов. В наше время люди могут выпить чашку чаю, не вызывая пересудов, даже в таком маленьком городке, как Карнбридж.
— Это Роуэн, — представил меня Джек. — Роуэн, это миссис Эндрюс, она здесь всем заправляет. Роуэн — новая няня в Хетербро, миссис Эндрюс.
— Вот оно что, — добродушно улыбнулась женщина. — Джин Маккензи говорила, да у меня вылетело из головы. Приятно познакомиться. Надеюсь, ты пробудешь здесь дольше, чем остальные.
— Слышала, что они долго не продержались, — заметила я.
— Да уж, — рассмеялась миссис Эндрюс. — А ты, похоже, не робкого десятка.
Вытаскивая Петру из коляски и усаживая в высокий стульчик, принесенный Джеком, я задумалась над ее словами. Еще несколько дней назад я бы с ней согласилась, однако сейчас, вспоминая скрип половиц и шаги наверху, была уже не так уверена в себе.
— Джек, — отважилась спросить я, когда хозяйка удалилась выполнять наш заказ, — а ты знаешь, что находится над моей спальней?
— Над твоей? — озадаченно переспросил он. — Нет. Разве там есть еще один этаж? Ты имеешь в виду кладовку или полноценный чердак?
— Не знаю, я туда не ходила. Дело в том, что у меня в комнате есть запертая дверь, которая, скорее всего, ведет туда, и… — Я тяжело сглотнула, подбирая слова. — Я подумала… в общем, пару ночей назад оттуда раздавались странные звуки.
— Крысы? — приподнял бровь Джек, и я пожала плечами, боясь сказать правду.
— Не знаю. Возможно. Хотя нет… как будто… что-то большое.
Я не решилась сказать «человек».
— Крысы могут устроить дикий тарарам! Знаешь, у меня где-то валяется связка ключей, хочешь, я попробую туда проникнуть? Например, сегодня после обеда.
— Спасибо, очень мило с твоей стороны.
Когда я поделилась своими страхами, мне стало чуть легче. Правда, я чувствовала себя немного глупо. В конце концов, что там можно обнаружить, кроме пыли и старой мебели? И все-таки надо посмотреть. Вдруг найдется какое-то простое объяснение? Открытое окно, кресло-качалка, поскрипывающее от сквозняка, лампа, качающаяся на ветру…
Тут подоспела миссис Эндрюс с нашим кофе — настоящим капучино, приготовленным руками человека, а не чертовым приложением. Я поднесла чашку к губам и с наслаждением отпила большой глоток обжигающей ароматной жидкости. По телу разлилось блаженное тепло, и ко мне впервые за последние дни вернулась уверенность в себе.
— Спасибо, восхитительный кофе, — сказала я хозяйке, и та расплылась в довольной улыбке.
— На здоровье. Наверное, он не идет ни в какое сравнение с кофе из новомодной машины Элинкортов, но я старалась.
— Ваш гораздо лучше, — засмеялась я и добавила: — Если честно, их кофемашина для меня слишком навороченная, и я до сих пор не освоила управление.
Как приятно иметь дело с живым человеком!
— Джин говорит, у них весь дом такой, да? По ее словам, она рискует жизнью каждый раз, как включает свет.
Мы с Джеком весело переглянулись.
— Сказать по чести, мне не нравится, что они сделали с домом, однако хорошо, что его в конце концов купили, — заметила миссис Эндрюс, вытерев руки о фартук. — Мало кто в округе решил- ся бы. Дурная слава!
— Вы о чем? — удивилась я.
— Ох, не слушайте старую сплетницу. И все-таки этот дом какой-то странный. Он унес жизнь не одного ребенка. Во всяком случае, докторская дочка — не первая.
— Что вы имеете в виду? — Стараясь заглушить тревожное чувство, я сделала еще глоток кофе.
— Еще в бытность Струан-Хаусом… — Миссис Эндрюс понизила голос. — Струан — старинный благородный род, и не совсем… Говорят, у них было не все в порядке с головой. Один убил жену и ребенка — утопил в ванне, а другой вернулся с войны и застрелился собственным ружьем.
О господи! Перед моими глазами встала роскошная хозяйская ванная в Хетербро с марокканской плиткой. Ванна, может, и другая, но трагедия, несомненно, произошла в той самой комнате.
— Я слышала… об отравлении, — неловко произнесла я.
— Да то уж потом, с доктором Грантом. Он поселился там в пятидесятых, когда последний из семейства Струан уехал за границу. Говорят, он отравил свою дочку. Кто-то считает, случайно, другие…
Миссис Эндрюс отвлекло появление новой посетительницы, о котором возвестил звон колокольчика. Она расправила фартук и с улыбкой повернулась к двери.
— Вот я разболталась! Не обращай внимания на глупые сплетни… Здравствуй, Кэролайн! Что тебе приготовить?
Я задумчиво посмотрела вслед хозяйке. Интересно, что хотела сказать миссис Эндрюс дальше? Да какая разница, что мне глупые суеверия! Любой старинный дом пережил свою долю смертей и несчастий, и то, что в Хетербро умер ребенок, ничего не значит.
Я повязала Петре слюнявчик и достала рисовые крекеры, а в ушах звучали слова Элли: Докторская дочка — не первая.
Вернувшись к машине, мы пустились в обратный путь. Дорога петляла между старых торфяников по сосновому лесу, порой между ветвями проглядывало солнце. Петра задремала, Джек показывал мне местные достопримечательности: руины замка, старую крепость. Вдалеке вырисовывались очертания гор, и я старалась запомнить вершины, которые называл Джек.
— Ты любишь прогулки по горам? — спросил Джек, когда мы остановились на перекрестке, чтобы пропустить грузовик.