Вот только взгляды на учебную программу у товарища Сталина были несколько отличными от взглядов Наталии Алексеевны — и он, чтобы все же «правильно настроить» своих «агитаторов», подошел с вопросом к Еле:
— Госпожа Ладукей, я бы хотел у вас кое-что уточнить. Ведь я считаю, что дети, в школе учась, должны понимать, что им грамотность сулит в будущем, и в какой стране им предстоит жить. А мне Елена Павловна сказала, что правительство желает в России социализм выстроить — но пока я совсем не уверен, что вы… я имею в виде правительство, вообще понимаете, что такое социализм. Едена Павловна сказала, в частности, что единственное отличие социализма от прочих экономических систем заключается в том, что все товары продаются по себестоимости. Но ведь это не так: я прочитал даже работу господина Леру и там об этом нет ни слова! А у Энгельса…
— При обсуждении экономических систем ссылаться на человека, в экономике вообще ничего не понимающего — дурной тон. Вам нужно Рикардо почитать — ну, если просто нечем будет заниматься, а в целом Лена абсолютно права.
— Но тогда как страна развиваться будет? Ведь при отсутствии прибыли просто не на что будет строить новые заводы и даже ремонтировать существующие…
— Я поняла ваше недоумение, и поэтому раскрою вам некоторые детали. Пусть какой-то товар продается в магазине. Вопрос: затраты на перевозку товара от завода в магазин включаются в себестоимость?
— Я не уверен…
— Они включаются, ведь если товар в магазин не привезти, то его там покупатель не сможет купить.
— Ну, если так рассуждать… согласен.
— Товар делают на заводе. Вопрос: затраты на строительство и обслуживание завода в себестоимость включаются?
— Да.
— Идем дальше. Чтобы завод работал, его нужно снабжать сырьем…
— Я понял, и это безусловно тоже входит в себестоимость.
— Завод обязал предоставлять рабочим в том числе и медицинскую помощь. Зарплата врача…
— Тоже включается.
— Уже лучше. Чтобы воры не разокрали сырье и готовую продукцию, завод нужно охранять…
— Я понял.
— Но не до конца. Чтобы враги не завоевали нашу страну, страна содержит армию — и затраты на эту армию тоже входят в себестоимость.
— Ну, наверное и здесь вы правы.
— А если рассмотреть все детали, то окажется, что и все прочие затраты государства — на обучение детишек, на медобслуживание населения, на печать книжек… все затраты государства, необходимые для того, чтобы товар на заводе производился, в себестоимость входят. И затраты на развитие производства, на постройку жилья для населения, новых фабрик и заводов — вообще все затраты страны входят в конечную себестоимость товара. Обычный капиталист для обеспечения подобных трат государства платит налоги — но при этом страна не знает, сколько он реально тратит средств на производство. Но сам капиталист это знает, и отдельно считает, сколько ему потребуется средств и на поддержание производства, и на его развитие. Но он не знает, потребуется ли его продукция в будущем. Но чем больше заводов у такого промышленника, тем он лучше может ими управлять — просто потому, что знает больше и о потребностях разных своих заводов, и о потребностях нынешних и будущих покупателей его товаров. А если мы такого идеально промышленника поставим во главе вообще всех предприятий в стране…
— То он ограбит всю страну.
— Ну, это зависит от целеполагания. Если целью будет увеличения собственного богатства, то вы правы, а если целью поставить улучшение жизни народа… Собственно, именно поэтому в государстве социалистическом роль правительства становится существенно большей: это правительство должно следить, чтобы все товары народу продавались именно по себестоимости, и заботиться о том, чтобы в эту себестоимость входили и все социальные блага: жилье, образование, медицина и так далее. Отсюда вывод простой: бредни Маркса-Энгельса об отмирании государства — это именно бредни и есть, поскольку всегда найдутся мерзавцы, желающие свое личное богатство за казенный счет увеличить, и лишь государство, причем государство могучее и сильное, способно такие поползновения пресечь. И, должна заметить, социалистическое государство — оно получается более сложное, чем государство капиталистическое, но гораздо более эффективное, это вообще следующая ступень развития цивилизации. А лично я думаю, что высшая ступень…
— Интересно вы рассуждаете…
— Я рассуждаю правильно. Ну так вот, продолжим: чтобы людям жилось лучше, нужно, чтобы товары производились дешевле и было их больше. А для этого нужны работники образованные: по подсчетам известного вам господина Струмилло-Петрашевского мужик с четырьмя классами образования работает в двенадцать раз лучше мужика неграмотного. Потому что он сможет не на савраске худосочной своей землю пахать, а на тракторе, и трактор этот при нужде починить сумеет при мелкой поломке. Сейчас мужик — я обычного середняка имею в виду — может прокормить только свою семью, и иногда и одного человека в городе. Мужик же образованный прокормит и себя, и двенадцать семей уже рабочих!
— Но у нас нет столько рабочих…
— Это верно, но нам вообще столько мужиков не нужно будет, а рабочих потребуется гораздо больше. Сейчас мужик пашет четыре-шесть десятин полей, а сможет обработать уже сотню десятин — но у нас просто столько земли свободной нет. Поэтому количество мужиков придется изрядно так подсократить — но убивать их все же не стоит, а постепенно, одновременно с ростом образования и производительности крестьянской работы, часть мужиков перевозить в города и давать им работу на новых заводах. Они сделают больше тех же тракторов, еще очень много всякого, для страны и для живущих в стране людей, сделают. У нас — по подсчетам того же господина Струмилло-Петрашкевича — сейчас сложилась уникальная демографическая ситуация…
— Какая ситуация?
— Ситуация с народом: в стране сто двадцать с лишним миллионов потенциальных работников, которые — если давать им верное образование — могут в течение лет двадцати, а то и больше, увеличивать индустриальную мощь страны вдвое каждые четыре года. То есть за двадцать лет промышленность может вырасти в пятьдесят раз!
— Мне кажется, что у этого господина с головой что-то не в порядке. Я его мельком знаю, и у него всегда было…
— Нет, он просто просчитал идеальный вариант, а на практике вряд ли мы мощь страны увеличим больше, чем раз в тридцать. Но если мы ее увеличим меньше, то всех нас нужно будет с работы выгнать за профнепригодность.
— Но все же я думаю, что…
— Думать вам лучше начинать уже после нашего разговора, а верность его тезисов доказывает хотя бы то, что два… даже полтора миллиона простых солдат, все же грамоте обученных и с техникой кое-как работать умеющих, за два года создали в стране запасы продовольствия, которых хватило на прокорм шестидесяти миллионов человек в прошедшую засуху. При том, что и образование у них было не ахти, и техника была откровенно паршивая. Так что я могу сказать одно: школьникам в деревнях все это тоже нужно будет в какой-то доступной форме донести. У вас же там агитаторы работают и в учителя почти все потом пойдут — вот пусть они этим и займутся. А вы, все что я сказала, переварив, для ваших агитаторов составьте брошюрку, в которой все эти мысли будут изложены словами, понятными каждому мужику дремучему. И главное, что в этой брошюрке должно быть сказано прямым текстом — это то, что страна им не позволит то же зерно продавать по произвольным ценам. Потому что только твердые — и единые на всю страну — цены вот этот тридцатикратный рост богатства и обеспечат. Всенародного богатства, и каждого представителя народы в частности…
— Не скажу, что я уже с вами во всем согласился, но… если у нас будет больше рабочих, то мы просто больше известных товаров сделаем, а с новыми… хватит ли в стране инженеров на все эти новые заводы?
— На дюжину детей, получивших четырехлетнее образование, двое захотят получить уже восьмилетнее — и вы им это будете должны обеспечить. На десять восьмиклассников один пойдет уже в старшую школу, а затем и в институт. Инженеров хватит. Кроме того, останется и много работы ручной, точнее, уникальной: далеко не всегда повышение производительности труда рабочего оправдано. Если в стране нужно иметь всего два, скажем, топора, которые кузнец по рублю выкует, то строить станок, который десять тысяч топоров в сутки изготовит, смысла нет. Правда, тут может оказаться, что эти топоры будут очень нужны в соседних странах… там много разных факторов учитывать нужно, я в детали сейчас углубляться не хочу, да и не могу. Были уже люди, которые все это детально разобрали — но мне их работы читать просто некогда, я всего лишь излагаю общие принципы.
— А что бы вы мне посоветовали почитать обо всем этом чтобы как раз в деталях разобраться?
— Рикардо. И его последователей, которых так и называли: социалисты-рикардисты. Там, конечно, про трактора и электростанции не упоминается, но суть изложена верно. Еще со Станиславом Густавовичем поговорить стоит: он, конечно, человек… несколько увлекающийся, но с экономическими подсчетами он сейчас лучше всех в стране справляется. И, мне кажется, многие неочевидные вещи он вам на простых примерах и растолкует. А вы вместе с ним эти примеры попробуете применить на практике и или подтвердить их, или дать повод ему еще раз об этом подумать.
— Но в целом, как я понял, такая система будет работать только когда покупателей… людей в стране много. Да, и чем больше, тем система устойчивее. Поэтому-то и социализм можно выстроить только в большой стране. И вот как раз в России — можно.
— А в мелких странах…
— С ними еще проще: они либо станут экономическими колониями крупных капиталистических стран, или — но это как раз полностью зависит от успеха в нашей работе — стать партнерами большого социалистического государства. Если таковое появится — но мы будет очень стараться, чтобы оно возникло. А первейшей нашей задачей будет сделать так, чтобы нынешние капиталистические страны нас — Россию — не уничтожили до того момента, когда мы станем в принципе непобедимыми. И если каждый постарается это сделать…