— А если русские начнут наступление?
— Уже доложили про подозрительную активность русских на суше? Генрих, в штабе Дитля убеждены, что это не более чем блеф, имеющий единственную цель связать наши силы, не дав ничего перебросить под Сталинград. Судьба войны решается на Волге, и Сталин понимает это не хуже нас. На Севере он уже добился цели — обеспечил беспрепятственный проход британских конвоев. Но лишних дивизий, смею предположить, у него нет.
— Логично. Так и решим. Когда назад на Север?
— С конвоем, который пойдет под усиленной охраной. А главное, в полной тайне. Даже от штаба «адмирала Арктики» — до времени.
— А отчего не самолетом, как сюда? Безопаснее.
— Генрих, ты же знаешь, я очень плохо переношу полет. И сомневаюсь, что безопаснее — видел бы ты, как нас болтало над Лапландией в пургу! Мне спокойнее на корабле.
— Что ж, удачи, Руди! Буду ждать результатов.
От Советского Информбюро, 6 ноября 1942 года.
В районе Сталинграда наши войска северного участка провели успешное наступление и соединились с южным участком обороны, отрезав врага от Волги. Бойцы Н-ской части, отбивая контратаку, разгромили две роты гитлеровцев и несколько улучшили свои позиции, при этом артиллеристы под командованием лейтенанта Кемир-Булата прямой наводкой уничтожили 8 немецких танков. Штурмовая группа Н-ской гвардейской дивизии, во главе с лейтенантом Павловым, при захвате опорного пункта врага приняла бой с целой ротой немецкой пехоты, шедшей на выручку своих. В этом бою красноармеец Дудников убил немецкого офицера, забрал у него автомат и огнем из трофейного оружия истребил 16 гитлеровцев. Снайпер красноармеец Цунников убил 15 немцев. Осколками мины Цунников был ранен и была разбита его винтовка. Он схватил винтовку убитого немца и уничтожил еще 8 гитлеровцев. Красноармеец Костюченко, раненный в правое плечо, зубами снимал предохранительные кольца с гранат и бросал их левой рукой. В этом бою из десяти героев трое пали смертью храбрых. Семь оставшихся в живых выстояли до подхода наших войск, занявших рубеж. Десять наших бойцов уничтожили 87 гитлеровцев, 5 пулеметных и минометных точек противника.
Капитан 1-го ранга Лазарев Михаил Петрович.
Подводная лодка «Воронеж».
Наконец снова в море!
А ведь казалось еще пять дней назад, что устали смертельно. Пять боевых походов за четыре месяца, с такой нагрузкой не работал никто и никогда. Вдали от дома — нам некуда возвращаться — мне все ж кажется, что многие в команде не осознали еще до конца, внутренне, что жизнь доживать нам всем придется в сталинском СССР. Хотя надеюсь, в этой истории он станет уже иным, не тем, который мы знали. А мы? Даже я не представляю ясно свою дальнейшую судьбу. Кем я буду здесь, когда «Воронеж» выработает свой ресурс и встанет на прикол? Чем буду заниматься? Матросы после Победы и дембеля, понятно, выйдут на «гражданку», а там или учиться будут, став офицерами, кто в кадры уйдет, будет инженером, да и просто на заводы. Они молодые, женятся, детей заведут. Жить будут — хотя бы и в славном городе Северодвинске-Молотовске: строится здесь гигант «Севмаш», пусть пока и не ударными темпами. Пять сотен пленных фрицев, которых выловили с «Тирпица», под конвоем долбят землю под фундаменты будущих цехов. И бывший башенный цех достраивают и расширяют, правда, там уже наши, насколько я знаю. А так как товарищи ученые намерены заложить здесь научную базу, то значит, будут в Северодвинске и вуз атомного направления, и закрытые НИИ и КБ. И академик Александров, еще когда был у нас на борту, прямо говорил: кто после демобилизации к нам захочет, рады будем принять. Надо думать, это и товарищей Сталина с Берией устроит полностью: закрытый город, секретность…
А мне куда? Видяев будет командиром первой атомарины, построенной здесь. А я вот на дизелюху перейти не смогу. Как, наверное, даже ас с Су-27 не смог бы вот так просто пересесть на И-16. Как штабист на голову уступаю Зозуле. Занимаемой должности, командир атомарины, соответствую полностью, мог бы даже уровнем выше, командовать дивизией, а вот на комфлота уже не потяну точно. А ведь есть такой закон Паркинсона: если человек успешно справился с заданием, его повышают, он потянул и там, его повышают дальше — до тех пор, пока он не окажется уже не готов. А что полагается за промахи в сталинском СССР? Вот то-то… Так что в гибели руководящих кадров в эти времена, пожалуй, даже больше виноват именно Паркинсон, а не зверства кровавой гэбни. Поскольку товарищ Сталин (и Берия тоже), насколько я могу судить, люди целесообразные. Вот именно, не параноики, истребляющие всех, кем недовольны, и уж тем более не пламенные борцы за всеобщее счастье. Нет, они строят Империю (пусть сами не употребляют этого слова). И давят без сожаления все, что мешает этой сверхзадаче. Во имя этой, высшей справедливости, иногда расходящейся со справедливостью отдельного человека.
А значит, пока я на своем месте хорошо делаю свое дело, меня никто не тронет, мною будут довольны. Что меня устраивает полностью, так как в политику я совершенно не собираюсь влезать. Здоровее буду.
Короче, дожить до Победы, набирая максимальный «бонус». А там будет видно.
История, кстати, здесь уже заметно отличается (Саныч отслеживает). Наши в Сталинграде отбили немцев от Волги, соединив фронт. Значит, на переправах у нас совсем хорошо, можно подкрепления и снабжение гнать круглосуточно, а не ночью с «кукурузников» сбрасывать на плацдармы. А у немцев, соответственно, выше потери, при том что они и так уже усилили группировку в городе, сняв войска с соседних участков фронта, переданных под ответственность румынам. Хм, если в нашей истории сами же немцы задним числом объясняли катастрофу 19 ноября тем, что на румын и итальянцев, гораздо более слабых, приходилась огромная протяженность фронта… Так что же творится там сейчас? И сколько же еще свежих войск фрицы в «котел» загонят, пытаясь отбить позиции? Чувствую, здесь у Паулюса будет не 330 тысяч, 22 дивизии, а много больше! И при всей этой массе в Сталинграде их бьют! Слышал, что штурмовые группы у нас как раз в Сталинграде стихийно появились, а в устав попали много позже. А здесь, выходит, их изначально готовят так.
И — техника. В штабе нам, как командирам кораблей, показывали силуэты наших новых самолетов, которые сейчас на Север пришли, чтобы, значит, своих отличать. Ну, смотрели все, запоминали. А я, увидев, очень удивился. «Илы» двухместные — это ладно, но Ла-5 без гаргрота — это, как помню, уже на версии Ла-5ФН было? Да и не было в той истории «лавочкиных» на Севере в сорок втором! Как и Ту-2, который нам представили как универсал: разведчик, бомбардировщик, пикировщик, торпедоносец, в общем, на перспективу, основная «рабочая лошадка» ударной авиации флота вместо устаревших Ил-4 и так и не дошедших пока сюда «бостонов». Правда, сейчас их мало, но ожидается еще. Будут и новые авиаполки, и техника россыпью в старые. Значит, теперь вместо «харрикейнов», которые и здесь летчики наши вовсю бранят, по реальной боеспособности ставя много ниже довоенных И-16, будут «лавочкины» воевать? А если учесть, что у люфтваффе сейчас очень большие проблемы благодаря нам, то в воздухе наш перевес будет точно.
А армейцы в Полярном? В порт выдвигалось не меньше батальона. Десант намечается, как в той истории, в Лиинахамари? Но вот что разглядеть успел, и оружие, ППС у многих — не винтари, и снаряжение, разгрузочные жилеты, как современные нам; и пулеметы новые, хотя их видно было плохо, но похоже, что такие же, как у энкавэдэшников нашей охраны, вроде «дегтярь» пехотный, но с ленточным питанием и универсал, хоть на сошки, хоть на треногу, хоть на мотоцикл или «Додж три четверти», который всегда кого-то из наших в штаб сопровождает. Хотя, на мой взгляд, нападение переодетого «бранденбурга» на улице главной базы флота — это чистая паранойя, не было в нашем времени ничего похожего.
— Не было, так может быть! — ответил Кириллов. — Слишком вы ценны для Советского Союза. На месте фрицев я бы десантный батальон не пожалел положить за жизни кого-то из вас, заменить ведь некем. Так что береженого бог бережет.
Товарищ старший майор, похоже, к нам прикипел прочно. Поскольку официальная его должность, как мне известно, главноответственный за безопасность проекта «Рассвет», как назвали нас в Москве, взаимодействие «Воронежа» с флотом уверенно взял в руки Зозуля, под личным контролем командующего, вице-адмирала Головко; мы же по сути, как линкор, самая значимая единица флота, с той лишь разницей, что «Архангельск», полученный нами в сорок четвертом, так и простоял в базе, не сделав ни одного боевого похода и не нанеся фрицам никакого ущерба.
С другой стороны, пять походов подряд… Сталь может не выдержать. Лопнет что-нибудь на глубине, и сгинем, как «Трешер». Серега Сирый издергался весь, контролируя. Местные товарищи все понимают. Как из этого, шестого похода вернемся, встанем на завод на техобслуживание, насколько это реально для корабля двадцать первого века в году сорок втором. Экипажу — отдых. А товарищам конструкторам, во главе с Перегудовым, — работа, подробное ознакомление с конструкцией «Воронежа» не на чертежах, а вживую, в сухом доке. Если выкинем фрицев из Заполярья, налетов люфтваффе можем не опасаться.
Да, спасибо, опять же, Сереге Сирому и Сидорчуку, которые еще там, в двадцать первом веке, за каким-то лешим внаглую утянули на борт «береговой комплект ЗИП», а попросту штатную систему маскировки, благодаря которой с полутора кабельтовых (сам проверял!) или с двухсот метров высоты (поверю летчикам, которых гонял Кириллов) на нашем месте видна какая-то старая баржа, мелкая, полузатопленная, ну совершенно не цель! Флотские, увидев такое, тоже прониклись, изучили — будут внедрять.
И вот позавчера началось! Четвертого ноября войска Карельского фронта перешли в наступление на Петсамо. Подозреваю, что без Большакова не обошлось, потому что уже через сутки объявили о прорыве фрицевской обороны, захвате опорных пунктов и успешном развитии наступления. На нашей стороне были господство в воздухе, надежная связь (при отсутствии таковой, а значит и взаимодействия сил, у фрицев — «глушилки» работали исправно), хорошее знание местности (тут точно спасибо «большаковцам»), информация из будущего (например, о расположении у фрицев важных объектов, дислокация их сил) и, конечно же, внезапность. Сил наши выделили не так много, насколько я знаю: одна свежая стрелковая дивизия, несколько артиллерийских полков, в том числе гаубичных, тяжелых, три дивизиона «катюш», тяжелый танковый полк на КВ (с учетом опыта той Петсамо-Киркенесской операции сорок четвертого года, где именно эти танки показали себя очень хорошо) и авиация. Причем сосредоточения наших фрицы не то чтобы проморгали, но прореагировали неадекватно: судьба войны решается на Волге, фюрер стягивает туда все — русские же пытаются что-то изобразить, чтобы мы не снимали отсюда войска, но не поддадимся на провокации! Вот и перехитрили себя сами. Хотя опять же, по здравому рассуждению, в обычных условиях таких сил у нас было бы совершенно недостаточно, в сорок четвертом соотношение было другим, но не было тогда у наших привнесенных «бонусов» от века двадцать первого, о чем фрицы знать не могли.