И конечно, наше господство на море. Удерживать отдаленную фланговую позицию при почти полном отсутствии коммуникаций — дело неблагодарное. Есть еще грунтовка через Лапландию и даже построенная фрицами канатная дорога, информация о которой от нас изрядно удивила наших здесь, но это лишь на текущие расходы спокойного периода. А отражение нашего наступления, да еще с необходимостью пополнить запас того же горючего и бомб, уничтоженного на аэродромах? Могут фрицы, конечно, в темпе перебросить на тот же Хебуктен свежую авиаэскадру, но откуда они возьмут для нее бензин и боеприпасы, если транспорты не придут?..
А они все не идут. И мы стоим, ждем. Что интересно, настрой в экипаже поменялся резко. Усталость куда-то пропала, всем снова хочется в море.
И вот пришел приказ. Время выхода, рандеву с эсминцами. Вместе с нами идут «Куйбышев» и «Урицкий», а дивизион «катюш» должен выйти на сутки позже под прикрытием «Баку», «Гремящего», «Сокрушительного», «Разумного». Рубеж развертывания, порядок связи, предварительный план — «вариант один». Так как в конвое ожидаются немецкие крейсера, тяжелый «Принц Ойген» и легкий «Нюрнберг», то лодкам надлежит атаковать первыми, выбивая боевые корабли, эсминцы же, первоначально держась вне видимости, после этого должны вступить в бой, добивая транспорты и отгоняя «охотников» от лодок. При этом нашим эсминцам запрещалось атаковать любые подлодки на поле боя во избежание «дружественного огня». Так как немцы в прошлый раз развертывали субмарины для прикрытия побережья, то даже один U-бот, затесавшись, может сильно испортить нам все дело. Потому нам надлежит пройтись мористее предполагаемого места сражения, выбивая лодки завесы (наших подлодок в тех районах быть не может). «Воронежу» приказано тратить торпеды экономно, беречь их для конвоя, лишь стараясь наводить на лодки эсминцы, что у нас уже очень хорошо получается. Старые корабли выбраны потому, что «новики» более мореходны, чем новые «семерки». Причем старичкам в бой с конвоем вступать не обязательно, ну это будет видно по обстановке. Старшие в море — мы. То есть «Воронеж» фактически будет флагманом корабельного соединения. Для этого «Куйбышев» назначается ретранслятором — поработали наши с его ГАС, теперь она может связываться с нами полноценно, в обе стороны, и репетовать по радио на другие корабли. По-прежнему на нем находятся радиоглушилка и наши с «Иглами», две штуки. Блин, а ведь и нам их прикрывать придется, крейсера — это ладно, утопим, но если и какой-нибудь «нарвик» прямо на «Куйбышева» выйдет, нам придется бить 65-й! Которых осталось, не считая двух ядерных, пять штук.
Погода заметно улучшилась, но волна и ветер хорошие. Однако мы, имея без малого сто тысяч сил на валах, выйдем нормально. А вот эсминцам достанется. Поставьте рядом «Гремящий», он же «проект семь», и послевоенный «проект 56», уже конца пятидесятых, о БПК вообще молчу, — вам сразу бросится в глаза разница в высоте борта, да при коротком полубаке «семерок» (даже у «тридцаток», пришедших «семеркам» на смену еще при Сталине, борт выше, а полубак доходит почти до первой трубы, у последующих корпус гладкопалубный, с подъемом к носу). Плюс неудачная система набора, продольно-поперечная (кто не моряк, поясню: в середине корпуса силовые элементы идут вдоль, а в оконечностях — поперек), большой беды в этом не было бы, если бы не слабое место на стыках. Ну что стоило стрингеры продольные делать в шахматном порядке, разной длины, чтоб стык вдоль «размазать»? Для внутренних морей, Черного и Балтики, еще терпимо, а вот на океанской волне опасно, «Сокрушительный» в шторм как раз по кормовому стыку переломило, «Грозный» весной еще по носовому едва не… И ведь не переделать уже никак, основные корпусные конструкции, проще новый эсминец построить с учетом всех рекомендаций. «Новики», кстати, в этом отношении лучше — и на волну всходят легче, и корпус относительно прочнее.
Вот он, «Куйбышев», на такой волне идет довольно ходко. Обмениваемся опознавательными, порядок есть порядок. И — на погружение.
Подводная лодка Щ-403, Баренцево море.
— Мачты на горизонте!
— Боевая тревога! Срочное погружение!
Вряд ли это фрицы — курсом от наших баз. Но Устав есть Устав: любой встреченный в море корабль в военное время считать противником, пока не убедимся в обратном.
— Акустик, контакт?
— Есть контакт, тащ командир, пеленг… Эсминцы, идут средним.
— Перископ поднять. Наши, «новики», курсом вест.
Трехтрубный силуэт ни с чем не спутать. Нет таких кораблей у фрицев, по крайней мере на северном театре. Да и мы на тех, с кого начинался Северный флот, еще в тридцать третьем насмотрелись, в мирные годы! Три их всего, но «Либкнехт» в ремонте, выйдет не скоро. Значит, видим сейчас «Куйбышев», «Урицкий», вот они. Наблюдаем, пропускаем мимо.
И тут по корпусу, как песок. Что такое гидролокатор, уже знаем. И эсминцы курс сменили, прямо на нас. Вот блин, потопят же свои!
— Срочное всплытие! Дать опознавательные.
Только бы не начали сразу стрелять — в начале войны мобилизованные рыбаки этим часто грешили. Нет, все в порядке, узнали — сигналят в ответ. Тоже опознавательные — и вопрос: а что мы вообще тут делаем, позиция наша южнее должна быть. Ну так отошли мы на норд, совсем немного. И еще с вами сближались, чтобы взглянуть. А могли и утопить по ошибке — будьте осторожнее. Удачи, счастливого плавания.
И уходят курсом вест-норд-вест, скорость примерно узлов семнадцать.
И как они нас заметили на таком расстоянии? Немцы бы точно не засекли! Акустик, ты их за сколько услышал? Что значит которых? Как, еще третий был кто-то? Уверен? Что значит тихий очень, едва слышно было, уже после того, как нас облучали? И пеленг так же быстро менялся, как эсминцы? Ох, ты ж!
«Куйбышев», «Урицкий». Ну точно… «Моржиху» на охоту повели. Секретная информация, но так видим же: как она в гавань, так и эти двое обязательно. Ой, что-то будет! Сначала, еще в июле, немецкий конвой возле Нарвика как корова языком слизнула. Помните, тогда еще англичане пытались присвоить, но сдулись быстро? Затем «Лютцов» с эскадрой… После в Карском море пропали четыре лодки фрицевские. Они точно на ее счету, а кажется, их там больше утопло, да и «Шеер»… Без нее никак не обошлось! Затем «Тирпиц» с компанией… Как это англичане объявили, что они? Так на заборе, знаешь, тоже много чего объявить можно. А как тогда адмирал фрицевский к нам в плен попал со всеми шишками штабными, когда их по Мурманску прогнали напоказ? У Порсангера побоище, когда разгромили еще один фрицевский конвой. И в Лиинахамари три транспорта взлетели на воздух прямо в порту. А что сейчас вам, фрицы, будет так горячо, что лучше утопитесь сами!
Сделали, значит, наши, как «Пионер» Адамова. Ясно, что втайне делали. Почему только одну? А ты ее у пирса видел? Ну а теперь представь: вот в «щуке» нашей тонн, как в тральце, а что построить дороже и дольше? А если «Моржиха» размером с линкор? И обошлась нашей казне, наверное, как целых два линкора. Так и есть: в Молотовске «Белоруссию» дважды закладывали, первый раз якобы брак, второй раз объявили, что отмена. Вот, значит, куда труд и металл пошли.
Семнадцать узлов под водой, на переходе то есть, это крейсерский ход для нее? Ну не знаю, что наши ученые, лучшие в мире, придумали, может, как у Беляева, аккумуляторы сверхмощные, может, как «Пионер», от температур в океане подзаряжается. Но вот построили — значит, изобрели что-то. И ясное дело, секрет, о котором нам знать не положено.
А ведь выходит, мы балтийцев и черноморцев переплюнули! Есть у нас на Северном флоте свой линкор, да еще подводный, сильнее любого другого. Вот подумай, мог ли даже «Марат» наш, при царе еще построенный, с «Тирпицем» справиться? А «Моржихе» что «Тирпиц», что «Лютцов», что «Хиппер» — все на один клык. Или, как «Шеер», вообще, в трофеи.
Ладно, нужны будем — позовут. Болтаемся тут, у Варангер-фьорда, и хоть бы какое фрицевское рыло в море высунулось… До чего дошли — за мотоботами охотились третьего дня! С другой стороны, не самоубийцы же фрицы в море лезть, где столько раз подряд огребли? Фюрер их от злобы всех адмиралов поснимал, гестаповцев во главе флота поставил, во комедия! Серьезно, когда у Петсамо драка с «охотниками» была, наши выловили кого-то. Узнали, что командуют теперь у фрицев на мостике не морские офицеры, а чины СС, и плевать фюреру, что этот чин моря раньше в глаза не видел, зато идейный! Долго воевать так будут, клоуны, до самого морского дна.
Кого там еще бог или черт несет? Срочное погружение!
Вот базар-вокзал! Наши! «Баку» и все новые эсминцы! И лодки большие, «катюши», эскадрой идут. Так это и выходит эскадра: все серьезные корабли флота! И тоже курсом на вест! Это что же там такое будет? Если «девятнадцатый» конвой на подходе, то эсминцы понятно, зачем нужны, но лодкам там что делать?
С кем-то драка затевается большая! Кто там у фрицев остался? «Шарнхорст», «Ойген», «Нюрнберг», «Лейпциг». Ну, может, и нам что-то перепадет…
А ведь мимо прошли, нас не заметив… Неужели все же в прошлый раз «Моржиха» нас обнаруживала, не эсминцы? Ясно тогда, как она лодки фрицевские кушает. Всплываем.
Радиооповещение по флоту? Фрицевский конвой, идет на Киркенес, в охранении — «Ойген» и «Нюрнберг». Большой конвой, если его крейсерами прикрывают. Вот, значит, куда наши прошли всей силой. И «Моржиха» впереди. Ну, песец вам, фрицы, большой и толстый!
Интересно, от конвоя хоть что-то останется? Или достанется на нашу долю, а то мы ведь позицию без приказа покинуть не можем. Или рискнуть — Киркенес-то рядом?
Капитан 1-го ранга Лазарев Михаил Петрович.
Подводная лодка «Воронеж». Баренцево море.
Песец вам, фрицы: я вас вижу, а вы меня пока нет. Третья уже субмарина…
Сначала с нашей «щукой» разошлись. Нет, по сигнатуре акустической опознали своих, но порядок есть порядок. И записывали мы «портреты» наших «щук» в других гидрометеоусловиях, что погрешность дает: а вдруг у немецких или английских лодок картинка выходит похожая? Так что покажи личико для гарантии, что наш.