– Без коня несчитово! – подхватила Инга.
Бортпроводник растерянно пролепетал:
– Какого коня? Там это… капитан корабля просит врача подойти для переговоров с землей. Уточнить, сколько машин скорой нужно.
«Лучше бы он так не таращился, – поймала Инга себя на абсурдной мысли. – Как бы глаза не выпали. Нам же вставлять придется».
Оставшийся полет Инга, Дмитрий, его жена Мила и толстяк Геннадий, который оказался веселым и приятным собеседником, проболтали как старые знакомые.
Дмитрий несколько раз уходил проверить пациентов. Возвращался довольный.
– Повезло мне сегодня с такой бригадой!
А Геннадий угощал женщин вкусными конфетами с кедровыми орешками и, смущаясь, несколько раз извинился за свой неприглядный вид. Оказалось, что из-за непогоды он опоздал на стыковочный рейс и почти сутки проторчал в аэропорту.
Мила, узнав, что Ингу никто не встречает, заявила, даже не поинтересовавшись, где та живет:
– За нами сын приедет. Мы вас отвезем.
Инга сделала попытку отказаться, но Дмитрий поддержал жену.
– Не возражайте! С Милой это бесполезно.
На трапе у Инги кто-то подхватил чемоданчик.
– Давайте помогу вам.
Тот самый мальчишка, длинноногий хохотун-косиножка. И дружок-колобок рядом.
Прощаясь, Дмитрий протянул визитку.
– Спасибо. Без вашей помощи мне было бы сегодня сложно, коллега.
Инга зарделась как девчонка.
– Я давно из медицины ушла.
– Но медицина не ушла из вас! – улыбнулся он. – Может надумаете вернуться? С удовольствием возьму вас в свое отделение.
– У меня перерыв большой…
– Организуем переподготовку и аккредитацию. Не проблема.
«А почему бы и нет?»
Войдя в квартиру, Инга вспомнила, что телефон на авиарежиме. Включила. И тут же посыпались накопившиеся сообщения от дочери и раздался звонок.
– Мама! Почему телефон выключен? Как добралась? Я же переживаю! Так нельзя! Ты обиделась, что ли?
Алена кричала. А Инга наслаждалась этим родным, взволнованным голоском.
– Ты прости меня, пожалуйста, – уже тише сказала дочь. – Может в июне, на пару недель, съездим с тобой вдвоем отдохнуть куда-нибудь?
– А Стас твой как же?
– Так он же это и предложил. Сказал, путевки оплатит. Я ему на тебя типа пожаловалась, – Аленка вздохнула, – а он меня отругал. Хотя вы друг друга терпеть не можете! И не нравится он тебе.
– Главное, чтоб тебе нравился! Насчет отдыха подумаю.
«Если с новой работы отпустят», – улыбнулась Инга.
Наталия Ковальска. ЛИТЕРАТУРНОЕ РАНДЕВУ
I
За погоду явно отвечают два человека, крайности: у одного всегда утрированно все плохо, у другого – все максимально хорошо. В итоге, либо слишком жарко, либо слишком холодно. Что-то оптимальное посередине может родиться только в том случае, если этих двоих в этом месте нет, но они настолько всеобъемлющи, что такого практически никогда не случается.
Вот и в тот день была отвратительная дождливая погода, заставляющая прохожих хмуриться, кутаться в шарфы и воротники в тщетных попытках укрыться от пронизывающего ледяного ветра. Каждый старался как можно скорее добраться домой и согреться. Хорошего настроения это никому не добавляло, в том числе и Василисе.
С самого утра все шло кувырком: сразу после выхода из дома проезжающая машина окатила девушку грязью. Мысленно поблагодарив водителя крепким словцом, она отправилась обратно домой переодеваться.
Потом на работе облаял шеф, наверное, опять поругался с женой и теперь изливал свое «счастье» на всех окружающих. Затем с очередной порцией добра позвонили из детского сада: «Заберите своего сына! С таким кашлем нужно сидеть дома!» – вопила в трубку сердобольная воспитательница.
«Будет сделано, госпожа Фрекен Бок! Половину счета за квартиру пришлю вам заказным письмом в конце месяца. У нас, знаете ли, демократия сейчас в стране – кто не работает, тот не ест! Так что, если разделение труда не работает, тогда работает разделение счетов!» – подумала Василиса, устало мотая головой и пытаясь себя подбодрить едкими шутками.
Через час в офис приехал курьер, сильно смахивающий на птенца, выпавшего из гнезда и не понимающего, где он оказался. Его слегка кудрявые волосы были всклокочены, будто он только что встал с кровати, мятая оранжевая футболка, торчащая из-под распахнутой куртки-дождевика, была местами мокрой, а слегка раскосые глазки шарили по бухгалтерии, ища жертву для вручения посылки с сюрпризом.
– С нефтеперерабатывающего завода документы кому отдавать? – наконец выдавил он из себя, продолжая оглядывать всех растерянным взглядом.
За достаточно короткое время пребывания в кабинете этот посланник «Черных королей», как с издевкой прозвала главбух этого клиента, заполнил собой все пространство, вытеснив последний кислород. Было сразу понятно, что молодой человек работает много, тяжело, а самое главное очень быстро.
Не сумев сдержать свои эмоции, кассир Татьяна отпрянула назад, насколько это позволяло расстояние между столом и стеной, а затем выдала натужное «У-у-ух!», при этом стараясь найти пространство, менее подверженное парфюмерному амбре гостя.
Следом за ароматным курьером в дверях нарисовался директор не менее экстравагантной внешности: лицо его было гладко выбритым, но отекшим, волосы педантично причесаны «на бочок», а на затылке торчал непослушный «хвост павлина», никак не желающий укладываться по форме головы и сообщающий окружающим о том, что начальник прошлой ночью очень сладко спал на спине. Дорогая светло-голубая рубашка отлично подчеркивала его загорелое, после отпуска, лицо, при этом предательски оттопыриваясь в районе пуговиц, под натиском появившегося недавно брюшка.
Василиса окинула его взглядом и про себя отметила: «Вот интересно, он просто не успел обновить гардероб или специально хотел похвастаться, как на курорте его хорошо и много кормили? Или просто рубашка стоит дорого и жалко выбросить?»
Будто прочитав ее мысли, ощетинившийся директор перешел в нападение:
– Василиса Семеновна, когда вы сможете обработать эти документы и выставить клиентам счета?
Василиса утомленно окинула кипу бумаг в руках курьера, затем посмотрела на часы – половина четвертого.
– Завтра до конца дня постараюсь сделать.
– Просьба предоставить мне общую сумму задолженности и график платежей до двенадцати часов.
– Хорошо, – ответила Василиса, тяжело вздохнув и мужественно принимая поражение.
Едва директор скрылся из виду, Татьяна, маленькая рыжеволосая женщина сорока пяти лет, поспешила выпроводить курьера восвояси:
– Огромная вам благодарность за доставку столь ценной посылки, милейший. Можете идти. Всего доброго! – Но тот словно завис, забыв, что должен делать дальше. То ли слов таких никогда не слышал, то ли с сарказмом у него было совсем плохо, сложно сказать. – Идите, идите! – торопила она его, подталкивая маленькими ладонями в сторону выхода и закрывая за ним дверь. – Да откройте же скорее окна! Это же просто какой-то атас, товарищи! Просто атас! – возмущалась Татьяна, обмахиваясь первой попавшей под руку тонкой картонной папкой для документов.
Бумажная «Эйфелева башня» красовалась посреди стола.
– Да-а, жестко он сегодня… – сочувствующе прокомментировала коллега, отойдя от первого аромашока.
– Отпуск, что ли, не задался? Хотя, как может не задаться отдых за такую кучу денег? Непонятно, – размышляла Татьяна, усаживаясь на свое место.
Василиса ей ничего не ответила, лишь устало потерла лицо ладонями.
– Кстати, ты помнишь, что тебе сегодня нужно выйти пораньше? – заговорщицки поинтересовалась Татьяна.
– Таня! Да куда я пойду?! Мне тут полночи сидеть нужно, чтобы успеть завтра до полудня все это разгрести!
– Ну, что ты сразу паникуешь, как маленькая? Первый раз, что ли?! Я уже Машке сказала, чтобы она жене директорской позвонила. Они же с ней подружки, сама понимаешь, секретарь секретаря видит издалека! – вся бухгалтерия переглянулась и таинственно хихикнула. – Ее мужик, пусть что хочет, то и делает! Он же нас всех с потрохами сожрет! А я тебя прикрою, у меня пока сроки терпят, давай быстренько посмотрим, что там за «подарочек» привезли. Я буду комплектность и печати проверять, а ты в систему вбивать. Время еще есть. Завтра с утра доделаем. Не вешай нос! Глаза страшат, а руки делают!
Вдвоем работа спорилась быстрее. В половине пятого Татьяна пошла помыть свою любимую фарфоровую чашечку и заодно разведать обстановку. Вернувшись, с довольным видом огласила:
– Ушел! Собирайся! Пока оденешься, как раз отъехать успеет.
– Может, ну его, а? Дурацкая была затея! Там же наверняка будет этот, как его там, каймак общества…
– Сливки, – поправила ее главбух.
– Может и они тоже, – небрежно кинула Василиса. – Я в такую компанию явно не впишусь: вести светские литературные беседы не умею, классику с утра до ночи томами не читаю, цитат не помню. На смех подымут, да и все.
– Ничего не дурацкая! Давай собирайся! Главное делай вид, что все знаешь, понимаешь, и многозначительно кивай головой. Я видела, так в одном фильме учили девицу легкого поведения, как себя вести…
– Да ты совсем, что ли, обалдела! – возмутилась Василиса таким сравнением, не дав коллеге закончить свою мысль.
– Так и будешь вечно сидеть над бумажками чахнуть до самой пенсии?! – отмахнулась Татьяна, продолжая причитать, а между делом запихивала коллегу в пальто и обворачивала вокруг ее шеи длинную шаль. – А там и до кладбища недалеко… – как бы между прочим заметила она и громко рассмеялась над своей острой шуткой.
Главбух грозно шикнула на свою подчиненную. Смеяться в данной фирме без позволения директора было категорически запрещено. Веселятся – значит мало работы, надо добавить еще.
II
«Зачем я ввязалась в эту аферу?! Не хочу никакого высшего общества и их общения!» – отрешенно размышляла Василиса, глядя вдаль в ожидании своего классного красного чехословацкого трамвая, пережившего и производителя, и покупателя лет на тридцать. – Должно же быть что-то позитивное и для меня, в конце-то концов! – протестовал внутренни