Оскорбленная Нина Петровна покинула дом подруги. Если бы было возможно, из ее ушей пошел пар, так сильно она была раздражена. «Да кто она вообще такая! Как смеет так со мной говорить! И маму мою приплела, подруга называется! Какая же она! А я еще к ней со всей душой!» – думала Нина Петровна, пока шла до машины.
Она с силой захлопнула дверь автомобиля и начала бить руками о руль. После нескольких ударов Нине полегчало и ей захотелось отвлечься на невыполненные дела. В списке числилась пропущенная встреча с родительским комитетом: «Надо было сразу в школу ехать, с Томой только время потеряла. Позвоню Наташе, вдруг она сможет встретиться вечером?» После короткого разговора встреча с председателем родительского комитета была назначена, а в навигаторе уже был построен маршрут до ближайшей «Почты России».
День Нины Петровны начал налаживаться, а с ним улучшалось и настроение. Обида на подругу была заткнута подальше в угол ее мыслей, а ситуация с дочерью отброшена на второй план. Зацикливаться на плохом она не любила, считала это занятие пустой тратой своих нервов, но между тем часто винила себя перед сном. Дорогу до места назначения ей скрашивало радио «Ретро FM» – всегда знакомые песни, которые могли перенести ее в любое время. Она припарковала машину у входа в почтовое отделение, взяла из багажника коробку с соленьями и понесла ее на оформление. Машина пискнула – отозвалась сигнализация.
Внутри это место ей напомнило старый ветхий сарай, который Тома сама снесла в первый день покупки дома. Все пространство освещалось тусклым светом одной жужжащей длинной лампы, на полу было много грязи, а полки с продуктами покрывал внушительный слой пыли. Оглядываясь, Нина Петровна не знала, куда бы ей пристроить тяжелую коробку. Стол был занят двумя посетителями, а окошко было одно. «И понес меня сюда черт! Надо было в наше отделение ехать, а не импровизировать, – она перехватила коробку удобнее. – Сейчас быстро оформлю и поеду дальше!»
Спустя двадцать минут раздражение подходило ближе к горлу Нины Петровны: «И долго они там будут? Слепые, что ли?» – она покосилась на неспешно двигающихся старушек у стола. «Надо что-то сделать, иначе так весь день можно простоять», – подумала Нина Петровна и ринулась спасать утопающих:
– Здравствуйте! Может быть, вы им поможете? – обратилась она к работнику почты.
Грузная девушка за стойкой мельком взглянула на нее и, проигнорировав, продолжила читать журнал.
«Вот же курица! И где таких только учат? Ну, конечно, возомнила себя, небось, царицей!» – лоб Нины Петровны покрыла испарина – ноша начала тянуть. Больше она не собиралась ждать ни минуты, достаточно и тех, которые прошли.
– Здравствуйте, – обратилась Нина Петровна к посетительницам, – могу я вперед вас пройти? Мне только посылку отправить, – она качнула коробкой в руках.
На нее повернулись две пары глаз. Старушки одновременно сощурились в попытке разглядеть нарушительницу тишины. Та, что стояла ближе к Нине Петровне, навела на нее лупу.
– Ой, дочка, проходи, конечно, – сказала старушка, которая стояла подальше.
– Ну куда она пройдет, Мань? Меня уже в программу загрузили, надо только заполнить пару бумаг. Подождите еще немного, молодая же, – ответила та, что с лупой.
– Я уже двадцать минут жду, пока вы закончите. Взгляните, даже очередь собралась, – ответила Нина Петровна недовольно и кивнула в сторону двери, где уже стояли несколько человек.
– А ты еще поучи меня! О какая! Прояви уважение к старшим! – не унималась вторая.
– Клава, ну чего ты злая-то такая? Дай девушке бумаги, она все заполнит, – перебила Маня подругу. – Ну ведь правда, еще в магазин опоздаем.
– Вот тебя только не хватало! А если она мошенница? Возьмет данные мои и кредит оформит или квартиру заберет! Ты мне потом все восполнишь? – настаивала на своей правоте Клава.
После таких обвинений Нина Петровна отвернулась от старушек и припала спиной к стене. Ожидание тяготило, а коробка только сильнее тянула руки к полу. Перехватив ее, она глянула в телефон, прошло еще десять минут: «Полчаса! Уже целых полчаса жду оформления!» – внутренне возмущалась Нина. Ситуацию накаляло и то, как прошло утро, и то, что у нее были еще запланированы дела. Ей было не понятно, как другие так неуважительно относятся к чужому времени: «Все можно заполнить заранее и не доставлять неудобств окружающим. А работница эта, только зад себе отъела, лучше бы выполняла свои обязанности, а не журналы читала».
Ожидание стало принципиальным, но время поджимало. Именно поэтому Нина Петровна решила перейти от слов к действиям. Она подошла к столу и постаралась как можно аккуратнее подвинуть Клаву с ее документами. Увы, инициатива обернулась крахом в момент, когда старушка начала заваливаться, лупа выпала из ее рук и разбилась.
– Да что ты все лезешь, женщина? – громко сказала Клава. – Тебе неймется? Сначала помощь предлагала, теперь вообще спихнуть решила?
– Клава, да перестань, ну сама виновата. Давай завтра вернемся? – старалась унять подругу Маня.
– Ты всегда такая? В каждой бочке затычка! Я к тебе обращаюсь, женщина! – с каждым предложением гарканье Клавы становилось все громче.
Очередь начала жужжать в пользу старушек, кто-то глазами искал «затычку», кто-то откровенно посмеивался. Стыд окутал Нину Петровну, ее лицо стало багровым и теперь больше напоминало спелый томат. Из отделения почты она с тяжелой посылкой прорывалась сквозь толпу к своему автомобилю. Скрыться от взглядов ей удалось только за поворотом, банки в посылке позвякивали на соседнем сиденье.
«Чтоб я еще раз сменила изведанный путь! Что я им сделала? Всего лишь хотела помочь. А они? Нет чтобы поблагодарить меня, им ведь никто не хотел помогать! Они там все какие-то странные», – так Нина Петровна решила, что больше она не будет менять распорядок своего дня.
На часах время обеда. Следующее дело на очереди – заехать в химчистку. Там все прошло хорошо. Знакомые лица встретили клиентку с улыбкой, обменялись приветствиями и уделили время вежливому разговору. Нина Петровна зарядилась хорошим настроением, забрала зимние куртки и отправилась домой.
Дома ее ждали уборка, готовка и стирка. Этим она занималась с особым трепетом, старалась для своего мужа и детей. Доведя все до идеала, Нина налила бульон в термос и собиралась пойти к соседке. Уже перед выходом ее телефон зазвонил, вызывала Катя. Она отпрашивалась к подружке на ночевку. Нина Петровна согласилась – после утреннего разговора она была даже рада, что ее дочери сегодня не будет дома. С облегчением Нина отправилась лечить Маргариту.
Дверь долго не открывали, а когда Маргарита все же отворила – то сразу накинулась на незваного гостя.
– Кто там? Нинка? Чего пришла? – говорила она из-за закрытой на цепочку двери.
– Маргарита, я слышала от соседки, что вы приболели. Принесла вам бульон и лекарства. Открывайте, я накормлю вас, температуру измерим.
Маргарита знала, что от Нины она может отделаться, только если поддастся на все ее желания. О Нининой упертости и навязчивости она говорила еще ее матери, но та лишь пожимала плечами и отнекивалась. Когда ту похоронили, Нина решила, что она чем-то обязана Рите, и всячески проявляла ей свою заботу.
– Ты своих родных еще не достала? Нин, ну как банный лист, ей-богу! – возмущалась Маргарита, уже пропуская в дом соседку.
– С чего это вы решили? Все хорошо, – она уже по-свойски раскладывала продукты на кухне, попутно прибирая со стола.
– Да хватит тебе прислуживать. Матери давно уже нет, живи как хочешь, – сварливо кричала из комнаты Маргарита.
Обычно эти выпады Нина Петровна оставляла незамеченными. Она давно уже привыкла к нелюдимой соседке, временами напоминающей ее мать, но сегодня Нина впервые услышала смысл сказанного.
– Вы правда так думаете? Правда думаете, что я не живу своей жизнью? – отвечала вошедшая в комнату Нина. – А чьей жизнью я тогда живу?
– Материной. С детства жила так. Думаешь, никто не видел? Ей только и подавай семью. Себе мужика не нашла, а тебе приволокла.
«Я столько сделала для нее, а она мою семью оскорбляет. Правильно говорят, от добра добра не ищут, – разочарование пронизывало мысли Нины Петровны. – Этот день должен когда-нибудь закончиться».
– Знаете, что, пойду я. Бульон на столе, посуда в мойке. Дальше давайте как-нибудь сами.
– Какие мы нежные! Неужели обиделась?
Последней фразы Нина Петровна не услышала, уже захлопнула дверь.
«Мамочка, почему мои старания не оправдываются? Почему меня окружают такие люди? Им всем что, плевать на меня? Что же мне делать? Как бы ты поступила? Что посоветовала? Дети разлетаются из семейного гнезда, а Дима, ты сама знаешь. Какой же сегодня плохой день», – мыслями Нина Петровна была далеко, а телом уже шла на встречу с Наташей.
Они встретились в местном небольшом кафе. Эффектная блондинка уже заняла хороший столик и купила им по чашке кофе. Наташа была председателем родительского совета и по совместительству мамой лучшей подруги Кати. С Ниной Петровной Наташа никогда не ладила, часто высмеивала несовременные идеи и взгляды, но открыто никогда не заявляла о своих мыслях. Навязываемое соперничество Нина Петровна тактично обходила улыбками, работоспособностью и подстраиванием под местные правила.
– Наташа, здравствуйте! Не долго ждали? – еще не присев, начала Нина Петровна.
– Нет-нет, только пришла, – девушка улыбнулась, приветствуя вошедшую.
Нина Петровна заняла место напротив и пригубила свой напиток.
– День сегодня какой-то неудачный. Расскажете, что было утром?
– Да, утром мы согласовали ленточки, цветы, а также Елизавета вызвалась испечь кексы и торт к празднику. Представляете? – гордо улыбнулась Наташа.
– Потрясающе, но это было закреплено за мной, – брови Нины Петровны изогнулись, и на лице появилась откровенная гримаса удивления.
– Нина Петровна, вас не было на собрании, а свято место, как вы знаете, пусто не бывает. Тем более, вам ведь не привыкать, – больше Наташа не скрывала надменности в своем голосе.