Римма провела пальцем по экрану: сообщение пришло все с того же незнакомого номера. С первых же слов Римма поняла, что его прислал Герман: «Извини, что разузнал твой номер. Помогла ваша секретарь, Снежана. И прости за настойчивость, но мне показалась немного странной твоя вчерашняя реакция на мое простое предложение пойти прогуляться. Думаю, что я нечаянно наступил на больную мозоль. Если тебя кто-то раньше обидел, поверь, не все вокруг негодяи и лжецы. Бернард Шоу как-то сказал: „Теперь когда мы научились летать по воздуху, как птицы, плавать под водой, как рыбы, нам не хватает только одного: научиться жить на земле, как люди“. Не отгораживайся от мира, когда-нибудь наступит день и все переменится к лучшему, нужно только верить. Если захочешь, звони, теперь у тебя есть мой телефон».
«Философ несчастный. А настойчивый-то какой; перед ним дверь захлопнули, так он в окно полез. Что вам всем от меня нужно?»
Экран телефона снова вспыхнул, предупреждая о еще одном сообщении. Римма прикоснулась к конверту. В письмо был вложен снимок: розовый закат над рекой и белеющий в спускающихся сумерках парус яхты. Под фотографией Герман написал: «Я все же пошел в тот вечер на набережную. Посмотри, какие с нее открываются виды».
Римма невольно улыбнулась: снимок действительно удался.
«Ох, Герман-Герман, красиво стелешь, только потом жестко спать. Не хочу я убить на тебя уйму времени, чтобы снова остаться у разбитого корыта».
Недавний случай с Кириллом помог Римме настроиться на прежний лад. Она взяла в руки телефон и набрала знакомый номер.
– Привет! – раздался голос Наташи. – Чего звонишь, по работе или так?
– Так. Яхта еще одного пассажира на борт возьмет?
– Ты о чем?
– О вечеринке у Макса.
– Ты серьезно? Классно! Конечно, возьмет!
VII
«Черный дельфин» бросил якорь в сотне метров от берега. В воздухе парило, и девушки объявили, что хотят загорать.
Максим чмокнул Наташку в щеку и ткнул пальцем в направлении задней части судна.
– На корме все уже приготовлено. Переодевайтесь и отдыхайте, а я пока наведаюсь к холодильнику, посмотрю, что нам бог послал.
– Макс, мы мартини будем. И поставь что-нибудь быстрое, – сделала заказ Наташа.
Максим поднес правую руку к виску и отсалютовал.
– Слушаюсь!
Катер потонул в пульсирующих звуках электромузыки.
– Ну как тебе вечерок? – спросила Наташа, когда подруги расположились на шезлонгах.
– Ничего, но мне казалось, что народу на яхте будет больше, а так получается какая-то приватная вечеринка, – немного растерянно произнесла Римма.
Наташка сделала круглые глаза:
– Я сама в шоке! Макс сказал, что в последний момент две пары отказались, какие-то срочные дела. Честно.
Римма посмотрела на подругу. Та постаралась придать лицу серьезное выражение, но у нее это плохо получилось.
– Да расслабься ты. Сейчас принесут мартини и жизнь снова станет прекрасной и удивительной.
В подтверждение Наташкиных слов над шезлонгами нависла тень. Римма подняла глаза: Дмитрий – широкоплечий мускулистый атлет с приятной учтивой улыбкой – протягивал бокал. Римма уже успела отметить, что ее новый знакомый немногословен, а к закрытым людям Римма относилась с некоторой долей недоверия: никогда не знаешь, что у таких на уме.
Римма улыбнулась в ответ и взяла мартини.
– Дима, не скромничай! – воскликнула Наташка. – Когда пойдешь в трюм, захвати и саму бутылочку.
Дмитрий исчез так же незаметно, как и появился.
– Что скажешь о кадре? По мне так супер!
Римма ответила уклончиво:
– Пока не поняла. Дальше видно будет.
Через полчаса алкоголь сделал свое дело, внешняя обстановка уже не так сковывала Римму, ее язык развязался и она вовсю хохотала над идиотскими шутками своей подруги.
– Наташа! – раздался рядом голос Максима, показавшийся Римме нетвердым. – Можно тебя на минутку?
– Что тебе, милый?
– Есть небольшой разговор, – с трудом выговорил Максим фразу.
«Э, да ты уже неплохо принял на грудь», – подтвердил сомнения Риммы голос внутри.
– Полежи, я сейчас, – сказала Наташа, поднимаясь с шезлонга.
Ее загорелая фигура растворилась вместе с Максимом за дверью, ведущей в трюм. Римма подошла к борту катера и облокотилась о перила. Неподвижная блестящая гладь озера слепила глаза и нагоняла сон. Римма повернула голову влево и вдруг заметила Максима на самом носу яхты.
«А где же Наташка?»
Заинтригованная внезапным исчезновением подруги, Римма нетвердой походкой отправилась на поиски. Вот и та самая дверь.
«О, да она приоткрыта».
Римма просунула голову в щель и услышала шепот Наташки:
– Не тормози, больше инициативы, если она согласилась сюда прийти, значит, все предвидела.
– Какая-то она серьезная… – неуверенно, едва ворочая языком, пробормотал Дмитрий.
– Римка серьезная? Ну ты загнул! Еще пару бокалов мартини, и все будет чики-пики. Я свою подругу знаю.
От острых, словно лезвие бритвы, слов Римма внезапно качнулась и нечаянно захлопнула дверь. Она вприпрыжку вернулась к лежаку. От услышанного в свой адрес ей стало не по себе. Но то, что сказала Наташка, было жестокой правдой без всяких примесей. В угоду ущемленному самолюбию, задетой гордости Римма убежала в придуманный ею самой мирок, думая, что так она решит проблемы. Но в кого в итоге она превратилась?
– Потаскуха, – сорвалось с ее губ.
За спиной раздался крик Наташки:
– Римка, ты не так все поняла!
Римма медленно развернулась.
– Не так, я объясню… – прошептала Наташка.
– Объяснила уже!
Римма переступила через ограждение на корме и решительно нырнула в темнеющую глубину.
VIII
В кладовке было не протолкнуться: банки с заготовками, швейная машинка, пылесос и даже старенький велосипед. Но Римма точно знала, что не выкидывала ту зеленую папку с приветом из самого детства. Она встала на стул и принялась перебирать вещи на антресоли. В самом углу Римма наткнулась на коробку, перевязанную черным шнурком. Она спустилась с ней вниз и смахнула с коробки накопившуюся пыль.
Папка лежала на дне. Римма нетвердой рукой раскрыла ее и провалилась в давно забытые воспоминания.
В школе она неплохо рисовала и перенесла свои детские мечты на бумагу. Римма жила в благополучной полной семье, ее родители поженились сразу после института и прошли рука об руку всю жизнь. Доверчивая девочка представляла, что так должно быть у всех: на рисунках Римма часто изображала дом, счастливых детей и их родителей. Позже, в подростковом возрасте, картинки преображались, становились сложнее, но первоначальная идея о человеческой гармонии, любви, верности, искренности отношений никуда не исчезла и прочно обосновалась в голове Риммы.
А потом эта вселенная рассыпалась на миллион осколков, глаза Риммы открылись и она поняла, что человеческий мир жесток и несправедлив. С наивными иллюзиями пришлось расстаться и приспосабливаться к реальным условиям. И эти реальные условия поставили ее перед сложным выбором – либо дальше плыть по жизни беззащитной соломинкой, либо научиться наносить ответные удары. Римма выбрала второе. Она полагала, что так боли и разочарованиям до нее не добраться. Римма не задумывалась о чистоте поступков, когда, сбросив с себя кожу жертвы, начала воздавать обидчикам по заслугам, ведь в каждом из мужчин она видела изменника и негодяя. Но в пылу этой гонки она незаметно сама превратилась в беспощадного губительного монстра. А ей ведь всего двадцать семь…
В тот день, преодолевая вплавь расстояние до берега, она поняла, что не должна оставлять попыток найти свою настоящую половинку. Как же она забыла, ее родители – живой пример, что счастье на земле еще возможно.
В голове возникло лицо Германа, почему то декламирующего цитаты Бернарда Шоу. Глаза Риммы внезапно стали влажными, хотелось плакать. Пусть Герман похож на Леньку, внешность и манеры еще ничего не значат. А вдруг Герман и есть ее половинка? Вдруг?
IX
Римма вошла в кабинет, и тут же зазвонил телефон.
– Загляни к нам, у главного к тебе срочный вопрос, – сообщила секретарь.
Римма взяла в руки блокнот и спустилась в приемную.
– Проходи, шеф тебя ждет. К нему только что прошел посетитель, кажется, я его раньше уже видела, – затараторила Снежана.
Римма приоткрыла дверь в кабинет. Директор приветливо помахал ей рукой:
– Давай-давай, заходи!
За столом напротив Павла Федоровича сидел Герман.
– Вот, «Орион» привез новое коммерческое предложение. Взгляни, хочу знать твое мнение.
Римма украдкой посмотрела на Германа. Тот старался держаться непринужденно, но его блуждающий рассеянный взгляд, избегающий смотреть на Римму, выдавал тайное напряжение.
Римма механически развернула документ и бездумно уставилась на него. Колонки цифр и процентных ставок теснились, налезали друг на друга, сливаясь в густую однородную массу.
– Что скажешь? – спросил Павел Федорович. – Кажется, теперь совсем неплохо?
– Да, но позвольте мне еще раз все проверить? – произнесла Римма внезапно севшим голосом.
– Окей, но давай недолго, полчаса хватит?
– Вполне, я только сравню с прежним предложением «Ориона».
– Тогда жду вас обоих через полчаса.
Римма и Герман вышли из кабинета. Герман, не зная, чем заполнить паузу, медленно двинулся по коридору.
– Подожди, – окликнула его Римма.
Герман остановился и медленно развернулся. Римма переступала с места на место, не решаясь посмотреть на него.
– Ты в порядке? – робко произнес Герман.
Римма подняла на него покрасневшие глаза:
– Прости меня, в последний раз я солгала тебе. У меня никого нет, предложение прогуляться еще в силе?
Нина Мирошниченко.МАМОЧКА
В зале ожидания аэропорта было довольно тихо. Регистрация на рейс Москва – Дубай закончилась пару минут назад, и теперь пассажиры без лишней суеты дожидались посадки.