-Только не это снова, Лев. ” У папы чуть челюсть не выпрыгивает, а его изумрудные глаза темнеют. “Слушай, я понимаю твою привлекательность. Но помимо сверхзвуковых полетов и того факта, что задница Коула определенно выглядит бомбой в летном костюме, военная жизнь сурова.
Куча стрессов, переезды с места на место каждые пару лет, отсутствие постоянного места жительства, ненормированный график, семья в разъездах. Не говоря уже о том, что тебя отправят в зону боевых действий. Скажи мне, когда остановиться ”.
-Сейчас самое подходящее время. Я яростно накалываю еду вилкой. “Я понимаю, быть пилотом реактивного истребителя - отстой”.
“Не говоря уже о том, что, как я уже сказал, сердечный приступ выбьет меня из графика”.
-Со мной ничего не случится, ” выдавливаю я. Но на самом деле я не могу ему этого обещать, не так ли?
“Это правда, потому что ты не записываешься”.
-Ты не можешь указывать мне, что делать.
“Ты прав, я не могу. Но я могу сказать тебе, что убило бы меня. Делай с ним, что хочешь.
Как я уже сказал, давление продолжается.
Любой другой, вероятно, посоветовал бы своему отцу отправиться в пеший поход до седьмого круга ада Данте. В феврале мне исполнилось восемнадцать, так что мне не нужно его разрешение, чтобы поступать в Академию. Но у меня обостренное чувство ответственности. Остатки того, что я был Хорошим Ребенком.
Зависимость Найта чуть не разрушила эту семью. Смерть мамы похоронила ее под обломками удушающей депрессии.
Я не собираюсь быть тем, кто нанесет последний удар. Найт умолял меня не подавать заявление. И я склонен ставить свое счастье выше папиного, даже если это убьет меня.
Найт убьет меня, а потом воскресит, чтобы убить снова, если я скажу папе, что подумываю подать заявление, не говоря уже о том, чтобы подать его на самом деле, поэтому я решаю сменить тему. - Мы с Найтом голосуем за то, чтобы ты снова начала встречаться.
“Ах да?” Папа, нахмурившись, раскрывает газету и решает пока оставить военные статьи в покое. “Что ж, я голосую за то, чтобы ты не лез в мои дела. На самом деле, я накладываю вето на это дерьмо”.
“Будет здорово, если ты будешь двигаться дальше. Мама была бы в бешенстве, если бы узнала, что ты сидишь здесь и восстанавливаешь свою девственную плеву.
-Это не так.… Подожди, чему тебя учат на уроках секса? Он хмурится.
Я закидываю виноградину в рот. - Ты имеешь в виду, кроме фокуса с минетом в стиле “Поп Рокс”?
Папа смеется и снова берется за газету. “Мамы здесь нет, чтобы отшлепать меня за восстановление моей девственной плевы, так что, если ты не знаешь медиума, чтобы связаться с ней на небесах, ничего страшного”.
“Разве ты не хочешь снова заняться сексом? Ходить на свидания? Не знаю, жить?”
Он качает головой. “Жизнь - это приглашение, люди без работы созданы для того, чтобы оправдывать свое существование”.
-Будь серьезен секунду, - стону я.
Папа опускает "Файнэншл таймс" и раздраженно смотрит на меня. “Послушай, возможно, это ужасный жизненный урок, который нужно передать своим детям, но этого не случится, хорошо? Я не собираюсь волшебным образом забыть Рози Леблан. Я никогда не забуду ее, я никогда не буду двигаться дальше. Второй главы не будет, потому что в ту минуту, когда я встретил эту женщину, мой эпилог был уже написан. Я смирилась со своей судьбой и ищу удовольствия в другом месте. У меня есть ты. Найт. Кайден. Футбол. Много друзей. У меня большие семейные каникулы. Я люблю свою работу. Принимать его один день за раз для меня вполне приемлемо ”.
-Я собираюсь съехать в конце года, когда закончу школу, ” напоминаю я ему. От одной мысли о том, что я поеду в какой-нибудь колледж, чтобы сломать спину, играя в мяч, мне хочется ударить себя по лицу.
-Я знаю. Он двигает челюстью, касаясь ее так, словно я влепила ему пощечину своими словами. “Я выживу”.
-Послушай. Я откидываюсь назад, пыхтя. “ Можешь прекратить нести чушь. Я знаю, что Дикси провела ночь здесь. Я видел, как она уезжала этим утром. Мы с Найтом рады, что ты получаешь что-то ”.
Папа давится пудингом из семян чиа, берет свой кофе — четыре порции темной обжарки, в основном деготь с добавлением стевии, — открывает крышку и залпом выпивает его. - Ты думаешь, я сплю с Диксом?
“Зачем еще ей оставаться здесь на ночь?” Я складываю руки на груди. “И не мог бы ты, пожалуйста, перестать называть ее так?" Каждый раз, когда ты это делаешь, я представляю букет членов, втиснутых в юбку-карандаш”.
“Прежде всего — отличные образы”. Папа вытирает рот тыльной стороной ладони. “На самом деле навязывает мне идею с "Дикси". Во-вторых, свидания не входят в мое меню”.
-Ты с ней путаешься? Я удивленно смотрю на него. “Слушай, если ты хочешь играть в открытую, может, не делай этого со своей лучшей подругой? Это своего рода мальчишеский ход. Я познакомлю тебя с Tinder. Это...”
-Садись, парень. Я управлял Tinder, когда ты еще плавал в моих яйцах. Папа скомкал салфетку и швырнул в меня. “ Я вдовец, а не бумер. И я, блядь, не Дикс... Дикси. Или кто-либо другой, если уж на то пошло.
“А как насчет любви к себе?”
-Редко, - ворчит он в тарелку.
“Чувак, у тебя нарушена циркуляция спермы. Твоя сперма, должно быть, такая несвежая”.
Он наклоняет голову, хмурясь. - Ты действительно выглядишь немного раздраженной.
-Я становлюсь эмансипированной, - драматично выдыхаю я.
Он тянется, чтобы забрать мой кофе, и я бы разозлилась, если бы мне не было грустно за него. Отсутствие секса четыре года подряд звучит жестоко. “Дикси осталась здесь, потому что ее квартиру перекрашивают. Она продает ее. Она тоже переночует здесь сегодня вечером. Завтра она возвращается к себе. Там, где ей самое место.
-Она тебе не нравится? Я настаиваю.
-Люблю ее. ” Папа откусывает большие куски, чтобы рот был набит. “А еще мне нравится этот пудинг с чиа, и я не хочу его трахать”.
“Температура немного отталкивает”, - соглашаюсь я.
Он ничего не говорит.
Я вздыхаю. - Должен быть честен, я разочарован.
-Почему?
Я не хочу ставить его в еще более неловкое положение. Ему позволено вести свою жизнь по тому пути, который он выберет, даже если он ведет прямиком в объятия голубых шариков, поэтому я поднимаю настроение, опуская плечи. “Я просто...”
-Что "просто”? Папа хмурится, наклоняясь ближе.
“Я...”
-Выкладывай, Лев.
“Я просто очень хотела новую мамочку”.
Он смотрит на меня в замешательстве, прежде чем замечает улыбку, расползающуюся по моему лицу.
-Ты маленький засранец. ” Он откидывается назад, пиная меня под столом. Я хихикаю. “У меня чуть не случился сердечный приступ из-за того, что я подвел тебя совсем в другом смысле”. Это только заставляет меня смеяться еще сильнее.
“Ну что. уже бросил Талию?” Папа отправляет в рот клубнику.
-Неужели это так очевидно? Мой смех затихает.
Папа пожимает плечами. “Это был вопрос "когда", а не "если", как только Бейли перейдет улицу. Это проклятие Коула”.
-Влюбляться в женщин, которым не нужны наши задницы?
“Попытаться заменить желание нашего сердца, прежде чем мы измотаем ее”.
“Я не думаю, что когда-нибудь смогу измотать Бейли”.
-Тогда ты всегда можешь надеть ее кожу. Ты, кажется, достаточно одержима, чтобы сделать это. ” Но когда он видит, что я не в настроении для шуток, он опускает подбородок. “Послушайте, наш отпуск в Джексон-Хоул на следующей неделе станет хорошей возможностью для вас двоих воссоединиться”.
-Теперь она меня ненавидит, ” прохрипел я. “Я имею в виду, я все еще нравлюсь трезвой Бейли, но та, что подсела на обезболивающие, считает меня мудаком”.
“Она не ненавидит тебя. Она ненавидит то, что наркотики делают с ней. Страстное желание. Отсутствие контроля. Она хороший ребенок, Лев. Она разберется, но это может оказаться долгим путешествием, и я бы настоятельно не советовал искать любви у кого-то, кто сейчас изо всех сил пытается полюбить себя. Береги ее. Не воспользуйся ее ситуацией — и не дай ей оступиться. Если кто-то и может ей помочь, так это ты.
Я не знаю, смогу ли, но знаю, что должна. Бейли спасла меня, когда я больше всего в ней нуждалась.
Я скорее умру, чем подведу ее.
ГЛАВА 14
Бейли
Развязка жестокая.
Я не собираюсь притворяться, что хорошо справляюсь со всем этим. Ни когда действие викодина и ксанакса пройдет, ни когда память о том, что я делала, когда Лев нянчился со мной, затуманится.
Которая, кстати, несомненно, очень плохая няня.
Воспоминания, захлестывающие мой мозг, вызывают у меня желание забиться под камень и впасть в спячку, пока все в моей жизни не умрут.
Не могу поверить, что мой лучший друг засунул палец мне в задницу. По просьбе. Что я пыталась соблазнить его. И потерпела неудачу. Этот Лев, который обычно смотрит на меня так, будто я держу ответы на все мировые тайны на ладони, закончил ночь, смывая меня в душе с болью и жалостью в глазах.
Вот почему я отказываюсь его видеть, несмотря на наш дружеский разговор. Он навещает меня каждый день, оставляя мое любимое мороженое за дверью студии в подвале и маленькие коробки, полные ... ничего.
Я не знаю, какой смысл в коробках, но я их храню. Мне кажется неправильным избавляться от того, что дал мне Лев. Даже если технически это ... ну, ничего особенного.
“Бейли, открой, мать твою”. Он колотит в дверь, и она дребезжит, как будто что-то внутри моей груди.
-Занята, - стону я.
-Занят тем, что несешь всякое дерьмо?
-И это тоже.
“Дав”. Я слышу, как он прижимается лбом к двери моего подвала, постанывая от боли. “Пожалуйста”.
-Я не твоя проблема.
“Ты прав. Ты - мое решение. Мое спасение. Так что откройся.”
Я никогда не впускал его. Не могу смотреть ему в глаза после Анусгейта, также известного как Buttmageddon.
Даже если бы я захотела посмотреть ему в глаза, я не смогла бы, потому что мои зрачки сейчас размером с миску для тыквы. Я глотаю ксанакс, как Ментос.