Она знала, что мама умерла. И еще знала, что умереть это значит уснуть и не проснуться. Ей было жалко маму, потому что, если не просыпаться, нельзя по утрам спускаться в магазин.
Майя знала, что мама оставила ее в магазине «Книжный остров». Но, возможно, такое в определенном возрасте происходит со всеми детьми? Кого-то оставляют в обувном, кого-то — в магазине игрушек. А кого-то в закусочной. И вся твоя дальнейшая жизнь зависит от того, где именно тебя оставили. Майя не хотела бы жить в закусочной.
Потом, когда она станет старше, она будет чаще думать о маме.
Вечером Эй Джей переобувался и сажал ее в прогулочную коляску. Она была ей уже маловата, но Майе нравилась быстрая езда, и она не жаловалась. Ей нравилось слушать, как громко дышит Эй Джей. Нравилось, как мимо пролетают дома и пешеходы. Иногда Эй Джей пел. Иногда рассказывал сказки. Однажды он рассказал, что когда-то у него была книга под названием «Тамерлан», и эта книга стоила больше всех остальных книг в магазине вместе взятых.
— Тамерлан, — повторила Майя, завороженная таинственной музыкой слова.
— Так ты получила свое второе имя.
Вечером Эй Джей укладывал ее спать. Она не любила ложиться спать, даже когда уставала. Зато любила, когда он читал ей на ночь.
— Что будем читать? — спрашивал Эй Джей.
Он долго уговаривал ее не перечитывать в сотый раз «Чудовище на последней странице», и, чтобы порадовать его, она сказала:
— «Кепки на продажу».
Майя уже слышала эту историю, но никак не могла понять, в чем ее смысл. Один дяденька продавал разноцветные кепки. Как-то он лег вздремнуть, и обезьяны украли у него все кепки. Майя надеялась, что с Эй Джеем никогда такого не случится.
Майя нахмурилась и взяла Эй Джея за руку.
— Что такое? — спросил Эй Джей.
Зачем обезьянам кепки, думала Майя. Обезьяны ведь животные. Может, они, как тот мишка в парике, который на самом деле мама, означают кого-то другого, но вот кого?.. Она думала эти мысли, но ей не хватало слов, чтобы высказать их вслух.
— Читай, — сказала она.
Иногда Эй Джей приглашал в магазин тетеньку, и та читала вслух Майе и другим детям. Тетенька размахивала руками, кривила лицо и говорила то громче, то тише, чтобы понравиться слушателям. Майе все время хотелось попросить тетеньку просто читать. Она привыкла к тому, как читает Эй Джей — негромко и спокойно. Она привыкла к Эй Джею.
Эй Джей читал:
— …А сверху были надеты красные кепки.
На картинке нарисован мужчина, на голове у которого высилась целая гора разноцветных кепок.
Майя придержала руку Эй Джея, чтобы он не спешил переворачивать страницу. Она переводила глаза с картинки на текст и обратно. И вдруг поняла, что «К-Е-П-К-И» — это кепки. Она поняла это так же отчетливо, как знала, что ее зовут Майя, что Эй Джей Фикри ее отец, а в целом мире нет места лучше, чем магазин «Книжный остров».
— Что? — спросил Эй Джей.
— Кепки, — сказала Майя. Она взяла его за палец и подвинула по странице, пока он не уперся в слово «кепки».
Фланнери О’Коннор. Хорошего человека найти нелегко(1953)
Семейное путешествие, обернувшееся бедой. Любимый рассказ Эми. (А на первый взгляд она такая белая и пушистая!) Наши с Эми вкусы не всегда сходятся, но в данном случае я с ней согласен.
Когда она сказала, что «Хорошего человека…» — ее любимый рассказ, я понял, что в ее характере есть странные и прекрасные черты, о существовании которых я даже не догадывался. Хотелось бы мне исследовать эти белые пятна.
Люди скучно врут о политике, вере в Бога и любви. На самом деле, чтобы узнать о человеке все, достаточно его спросить: «Какая у тебя любимая книга?»
Вначале августа, как раз перед тем, как пойти в детский сад, Майя одновременно получила очки (в круглой красной оправе) и ветрянку (в виде круглых красных прыщиков). Эй Джей клял мамашу, утверждавшую, что прививку от ветрянки можно не делать, и тем самым наславшую на их дом настоящую чуму. На Майю было жалко смотреть. На Эй Джея тоже было жалко смотреть, потому что ему было жалко смотреть на Майю. У нее обсыпало все лицо, а кондиционер у них сломался, и спать в доме стало невозможно. Эй Джей менял Майе смоченные ледяной водой полотенца, снимал с мандариновых долек прозрачную кожицу, надевал ей на руки носки и сутками дежурил возле ее постели.
На третий день Майя ближе к четырем утра забылась сном. Эй Джей чувствовал себя без сил, но знал, что не уснет. Накануне он попросил одну из своих продавщиц принести ему из подвала пару пробных экземпляров книг, присланных издательствами для предварительного ознакомления. К сожалению, девушка, принятая на работу совсем недавно, взяла книги не из стопки «ПРОЧИТАТЬ», а из стопки «В МАКУЛАТУРУ». Эй Джею не хотелось оставлять Майю одну, и он решил полистать одну из двух ранее забракованных книг. Первым оказался роман для подростков в жанре фэнтези, герой которого рассказывал о своих приключениях на том свете. «Бррр», — содрогнулся Эй Джей. Две вещи, которые он терпеть не мог, — повествование от лица покойника и подростковая тематика — под одной обложкой. Эй Джей потянулся за второй книжкой. Это была книга, написанная восьмидесятилетним стариком, который прожил жизнь холостяком, писал научно-популярные статьи для газет Среднего Запада, а в семьдесят восемь лет неожиданно женился. Его жена умерла через два года после свадьбы в возрасте восьмидесяти трех лет. «Цветок запоздалый». Автор — Леон Фридман. У Эй Джея что-то смутно замаячило в памяти. Он открыл книгу, и из нее выпала визитка: «АМЕЛИЯ ЛОМАН, „НАЙТЛИ ПРЕСС“». Да, теперь он вспомнил.
Разумеется, после той первой неудачной встречи они с Амелией Ломан виделись еще не раз. Время от времени они обменивались теплыми письмами, и трижды в год она приезжала на остров и знакомила его с наиболее интересными предложениями «Найтли». Эй Джей вел с Амелией долгие беседы и недавно пришел к выводу, что она хорошо делает свою работу. Ориентируется не только в своем каталоге, но и в литературе как таковой. Напористая, но не навязчивая. И к Майе внимательна: обязательно привозит какую-нибудь новую детскую книжку. Как истинный профессионал, Амелия Ломан никогда не напоминала Эй Джею о том, как он обошелся с ней в день их знакомства. Господи, он вел себя безобразно. В качестве искупительной жертвы Эй Джей решил дать «Цветку запоздалому» еще один шанс, хотя не питал ни малейшего доверия к роману с подобной фабулой.
«Мне восемьдесят один, и, с точки зрения статистики, я должен был умереть 4,7 года назад», — прочитал Эй Джей первую строчку.
В пять утра он закрыл книгу и погладил переплет.
Проснулась Майя. Ей стало лучше.
— Почему ты плачешь?
— Я читал, — ответил Эй Джей.
Амелия Ломан не узнала номер, но сняла трубку после первого звонка.
— Амелия, здравствуйте. Это Эй Джей Фикри с острова Элис. Не ждал, что вы ответите.
— Еще бы, — засмеялась она. — Я последний человек на планете, который до сих пор отвечает на телефонные звонки.
— Да, — сказал он, — это не исключено.
— Католическая церковь подумывает о том, чтобы причислить меня к лику святых.
— Святая Амелия, снимающая трубку, — подхватил Эй Джей.
Раньше он никогда ей не звонил, и она подумала, что догадывается о причине.
— Мы с вами встречаемся через две недели, как договаривались? Или у вас что-то изменилось?
— Нет-нет, все в силе. Я вам звоню совсем по другому поводу. Вообще-то я собирался просто оставить вам сообщение.
— Ваш звонок переадресован на голосовую почту Амелии Ломан, — голосом робота сказала Амелия. — Пи-и.
— Э-э…
— Пи-и, — повторила Амелия. — Ну же. Оставляйте свое сообщение.
— Э-э, привет, Амелия. Это Эй Джей Фикри. Я только что дочитал книгу, которую вы мне советовали…
— Правда? Какую именно?
— Странно. Голосовая почта со мной разговаривает. Книга вышла несколько лет назад. «Цветок запоздалый» Леона Фридмана.
— Не сыпьте соль на рану, Эй Джей. Я считала ее лучшей в зимнем каталоге. Но за четыре года практически никто не захотел ее прочитать. А мне она страшно понравилась. И до сих пор нравится! Я чемпион по провалам.
— Может, дело в обложке, — смутился Эй Джей.
— Обложка никуда не годится. Стариковские ступни, цветы, — согласилась Амелия. — Можно подумать, кому-то приятно разглядывать старые сморщенные ступни. Кто же захочет это покупать? Ее переиздали в мягком переплете, но это не помогло — черно-белая графика и еще больше цветов. Но обложки — это бедные падчерицы книгоиздания. Мы виним их во всех грехах.
— Не знаю, помните ли вы, но я получил от вас «Цветок запоздалый» в нашу первую встречу, — сказал Эй Джей.
Амелия ответила не сразу.
— В самом деле? Да, наверное. Я тогда как раз начинала работать в «Найтли».
— Знаете, я не любитель мемуаристики, но эта книга по-своему уникальна. Это мудрая и…
Когда Эй Джей говорил о том, что ему по-настоящему нравится, он чувствовал себя голым.
— Продолжайте.
— Каждое слово на своем месте. В принципе это самая щедрая похвала, на какую я способен. Жаль, что я только теперь прочитал эту книгу.
— Со мной такое сплошь и рядом. Что же заставило вас к ней вернуться?
— Моя дочка заболела, и…
— Ох, Майя, бедняжка! Надеюсь, ничего серьезного?
— Ветряная оспа. Сидел с ней всю ночь, и эта книжка попалась мне под руку.
— Рада, что вы ее все-таки прочли, — сказала Амелия. — Я уши всем прожужжала с этим «Цветком», но никто не пожелал его читать, кроме моей мамы, да и ту пришлось долго уговаривать.
— Некоторые книги долго ждут своего часа.
— Слабое утешение для мистера Фридмана, — сказала Амелия.
— Я закажу ящик «Цветка» в никуда не годном мягком переплете. А летом, когда съедутся туристы, попробуем пригласить мистера Фридмана на встречу с читателями.
— Если он доживет, — сказала Амелия.