Он попробовал еще раз. Он никогда не перестанет пробовать.
— Майя, мы есть то, что мы любим. Мы есть, потому что любим.
Майя покачала головой:
— Прости, папа. Я не понимаю.
— Мы — это не то, что мы собираем, покупаем, читаем. Пока мы здесь, мы только любовь. Вещи, которые мы любили. Люди, которых мы любили. Мне кажется, это и есть то, что остается после нас.
Она опять покачала головой:
— Я не понимаю тебя, папа. Стараюсь понять, но не могу. Может, позвать Эми? Может, попробуешь напечатать?
Эй Джей вспотел. Разговоры перестали быть развлечением. Как легко они давались ему раньше. Ладно, подумал он. Одно слово так одно слово.
— Любовь… — промычал он, взмолившись, чтобы получилось похоже.
Майя нахмурила брови.
— Кровь? — переспросила она. — Ты поранился, папа?
Он кивнул. Майя взяла его руки в свои и внимательно оглядела. Его руки были холодными, но теперь они согрелись. Кажется, сегодня ему почти удалось. Возможно, завтра нужные слова найдутся сами.
На похоронах все спрашивали друг у друга, что станет с магазином «Книжный остров». Люди привязываются к своим книжным магазинам гораздо больше, чем предполагал Эй Джей Фикри. Для них важно, из чьих рук к двенадцатилетней дочери попадет «Трещина во времени», кто продаст им путеводитель по Гавайям и убедит, что привередливая тетя будет в восторге от «Облачного атласа». Кроме того, людям нравился «Книжный остров». Они не всегда хранили ему верность и иногда заказывали книги через интернет. Но им нравилось, что их город производит на приезжих хорошее впечатление в том числе благодаря тому, что в самом его центре, на набережной, есть магазин «Книжный остров», который виден сразу, едва сойдешь с парома.
На похоронах люди подходили к Амелии и Майе и, понизив из уважения к памяти покойного голос, говорили:
— Второго такого, как Эй Джей, больше не будет. Но вы подыщете кого-нибудь, кто займется магазином?
Амелия не знала, что ей делать. Она полюбила Элис. Полюбила книжный магазин. Но она ничего не понимала в книжной торговле. Она всю жизнь проработала в издательстве, а теперь, когда вся ответственность за Майю легла на ее плечи, ей, как никогда, требовалась стабильная зарплата и хорошая медицинская страховка. Она пыталась нанять в магазин управляющего, но так никого и не нашла. Она устала вечно мотаться между Провиденсом и Элисом. Выход — окончательно уехать с острова — напрашивался сам собой. Промаявшись неделю бессонницей и головной болью, она решила закрыть «Книжный остров». Магазин — здание, в котором он располагался, а тем более земельный участок, на котором он стоял, — стоил больших денег. (В свое время Ник и Эй Джей выкупили дом вместе с землей.) Амелия дорожила «Книжным островом», но справиться с ним была не в состоянии. Целый месяц она безуспешно искала покупателя на магазин и в конце концов выставила на продажу здание. «Книжный остров» доживал последнее лето.
— Конец эпохи, — вздохнул Ламбиазе, когда они с Исмей ужинали в местной закусочной. Новость его расстроила, хотя он и сам подумывал покинуть Элис. Весной исполнялось двадцать пять лет его работы в полиции, и на счете у него скопилась кругленькая сумма. Он мечтал купить яхту и, как отставной коп в романе Элмора Леонарда, перебраться на Флорида-Кис. Он уговаривал Исмей ехать с ним, и ему казалось, что она начинает поддаваться. В последнее время у нее находилось все меньше возражений, несмотря на то что она относилась к редкому числу уроженцев Новой Англии, искренне любивших зиму.
— Я надеялся, что кто-нибудь возьмется управлять магазином. Хотя, честно говоря, без Эй Джея, Майи и Амелии «Книжный остров» будет уже не тот, — сказал Ламбиазе. — Они были его душей.
— Да, — согласилась Исмей. — Для любого бизнесмена это здание — лакомый кусочек. Будет у нас теперь вместо «Острова» какой-нибудь Forever-21.
— Что такое Forever-21?
— Брось! — засмеялась Исмей. — Разве в романах для подростков, которые ты постоянно читаешь, про него не пишут?
— Нет, не пишут.
— Это сеть магазинов одежды. Кто знает? Могут и банк открыть. — Она глотнула кофе. — Или аптеку.
— Может, «Джамба Джус»? — предложил Ламбиазе. — Я люблю «Джамба Джус».
Исмей всхлипнула.
У их столика остановилась официантка, и Ламбиазе подал ей знак, что можно убирать тарелки.
— Я понимаю, что ты чувствуешь, — сказал Ламбиазе. — Мне это тоже не нравится, Иззи. Знаешь, я ведь почти не читал, пока не познакомился с Эй Джеем и не повадился ходить к нему в магазин. Школьные учителя говорили, что я медленно читаю, поэтому литература никогда не была моим коньком.
— Скажи ребенку, что он не любит читать, и он тебе поверит, — вздохнула Исмей.
— По языку у меня выше тройки никогда не было. Когда Эй Джей удочерил Майю, мне нужен был предлог, чтобы проверять, как у них дела. Поэтому я взял привычку наведываться в магазин. И читал все, что предлагал мне Эй Джей. А потом втянулся.
Исмей всхлипнула громче.
— Оказалось, что я люблю книжные магазины. У меня такая работа, что общаться приходится с самыми разными людьми. Кого только не встретишь на нашем острове, особенно летом. Я видел, как отдыхают киношники, музыканты и журналисты. Но книжники ни на кого не похожи. Только они — истинные леди и джентльмены.
— Не слишком ли громко сказано? — спросила Исмей.
— Не знаю, Иззи. Но, говорю тебе, книжные магазины привлекают хороших людей. Таких, как Эй Джей и Амелия. Я люблю говорить о книгах с людьми, которые любят говорить о книгах. Мне нравится бумага. Нравится чувствовать ее под пальцами. Мне приятно, когда у меня в заднем кармане брюк лежит покет. И еще я люблю, как пахнут новые книги.
Исмей поцеловала его.
— Ты самый странный полицейский из всех, кого я знаю.
— Я переживаю, каким станет Элис, если у него не будет своего книжного, — сказал Ламбиазе, допивая кофе.
— Я тоже.
Ламбиазе перегнулся через стол и поцеловал Исмей в щеку.
— Знаешь, у меня мелькнула одна безумная идея. Что, если мы с тобой не поедем во Флориду, а останемся здесь и займемся книжным?
— Учитывая экономическую ситуацию, это в самом деле безумная идея, — сказала Исмей.
— Да, — согласился Ламбиазе, — пожалуй.
Официантка спросила, не желают ли они десерт.
Исмей сказала, что ничего не хочет, но Ламбиазе знал, что она обязательно будет таскать десерт у него из тарелки. Он заказал вишневый пирог и попросил принести две вилки.
— А все-таки? — не отступался Ламбиазе. — Я заработал неплохую пенсию и кое-что скопил. Ты тоже. Эй Джей говорил, что курортники покупают много книг.
— Теперь у курортников есть «читалки», — возразила Исмей.
— Это да, — сказал Ламбиазе и решил пока закрыть тему. Но не успели они доесть вишневый пирог, как Исмей предложила:
— Можно рядом с книжным открыть кафе. Думаю, это повысило бы прибыльность.
— Эй Джей иногда об этом думал.
— А подвал, — продолжила Исмей, — освободим и устроим там зал со сценой. Тогда не надо будет проводить встречи с авторами посреди торгового зала. А может, кто-нибудь захочет арендовать подвал для театральных постановок или конференций.
— Тут пригодится твой театральный опыт, — подхватил Ламбиазе.
— Ты уверен, что справишься? Нам все-таки не по двадцать лет, — сказала Исмей. — И как же «прощай, зима»? Как же Флорида?
— Мы еще не старые, Иззи. Вот состаримся, тогда и переедем во Флориду, — немного помолчав, ответил Ламбиазе. — Я всю жизнь прожил в Элисе. Других мест толком не знаю. Это хороший город, и я хочу, чтобы он таким оставался. А без книжного магазина хорошего города не бывает.
Через несколько лет после того, как Амелия продала магазин Исмей и Ламбиазе, она ушла из «Найтли пресс». Майя оканчивала школу, и Амелии стало невмоготу ездить на остров и обратно. Она устроилась закупщиком книг в крупную розничную сеть с главным офисом в Мэне. Перед уходом Амелия, как и ее предшественник Харви Родес, составила досье на все свои активные контакты. «Книжный остров» она приберегла напоследок.
«Магазин „Книжный остров“, — набрала она подзаголовок. — Владельцы: Исмей Пэриш (бывшая школьная учительница) и Николас Ламбиазе (бывший начальник полиции). Ламбиазе блестяще работает с покупателями, особенно успешно продает детективы и литературу для подростков. Пэриш раньше вела школьный драмкружок для старшеклассников; встречи с авторами она проводит на пять с плюсом. При магазине есть кафе и зал со сценой. Имеется превосходный сайт. Все это построено на прочном фундаменте, который заложил первый владелец Эй Джей Фикри, тяготевший к интеллектуальной прозе. Нынешние владельцы сохранили эту традицию, хотя того, что явно не смогут продать, не возьмут. Я люблю этот магазин всем сердцем. В Бога я не верю. Не принадлежу ни к одной конфессии. Но считаю это место самым близким к церкви. Оно святое. Благодаря таким магазинам я могу с уверенностью сказать, что книжное дело еще не скоро себя исчерпает».
Перечитав последние строки, Амелия смутилась и стерла все, написанное после слов «что явно не смогут продать, не возьмут».
«…Владельцы сохранили эту традицию, хотя того, что явно не смогут продать, не возьмут». Джейкоб Гарднер последний раз перечитал записи своей предшественницы, убрал телефон и широким уверенным шагом вышел на пристань. Джейкоб, проживший на белом свете двадцать семь лет, получивший магистерскую степень по документальной литературе и погасивший половину кредита за свое обучение, был готов ко всему. Ему до сих пор не верилось, что его приняли на такую замечательную работу. Зарплата, конечно, могла бы быть побольше, но он всегда любил книги. Джейкоб считал, что они спасли ему жизнь. Он даже сделал на запястье татуировку со знаменитой цитатой К. С. Льюиса. Подумать только, он попал в число счастливчиков, которым платят за разговоры о литературе! На такую работу он ходил бы и бесплатно, но шефу об этом знать необязательно. Джейкоб нуждался в деньгах: жизнь в Бостоне недешева. Однако это обстоятельство не отменяло того факта, что Джейкоб Гарднер был истинным энтузиастом. У него была походка человека, нашедшего свое призвание. Кое-кто мог бы принять его за миссионера. Если на то пошло, он вырос в семье мормонов, но это уже другая история.