скушающих его плоть, ввергнет в пучину хаоса и бездны!
— Другими словами, ты выберешь путь самоистязания, чтобы не допустить искушения? — подытоживаю я. Ангелоид неуверенно кивает.
— Святые воины, которых я видела, истязали свое тело долгими постами и даже плетями, чтобы утвердить тело и дух. Никто из них никогда не возлегал с обычными женщинами, чтобы не потерять силу веры и мощи.
— Дураки! — сплюнул я. — Сколько детей не было рождено из-за глупых предрассудков! Наверняка эти воины дрочили во всю мощь в своих кельях, боясь согрешить с обычной женщиной! Ну не идиоты ли⁈ Запомни, Ольга! Лучший способ преодолеть искушение плоти — поддаться ему!
— П-п-под-даться⁈ — заикаясь, произнесла шестикрылая. — Эт-то к-как?
— Все очень просто, — пожимаю плечами. — Сама посуди. Возьмем обычного паладина, который месяц воздерживается от позывов плоти при виде вкусных яств или порочных женщин. Он истязает плетьми своей тело, молится богу, дрочит на стены, слегка сбрасывая напряжение, не спит ночами, разыскивая драконов и злодеев… А зачем⁈ Зачем⁈ Богу все равно, что чувствует его паства! Ему нужна вера! А какая вера может быть, если в голове всего две мысли: «Пожрать и потрахаться! Пожрать и потрахаться! Трахнуть, а потом сожрать!» Или ты думаешь, мужик, который месяц не жрал мяса и не засовывал свою сосиску в свободную мясную дырку, будет размышлять о боге и вере⁈ Пф-ф-ф-ф! Потому, если ты чувствуешь искушение плоти — поддайся ему! Поешь нормально до полного пуза и вознеси похвалу богу! Доведи женщину до трех оргазмов и поблагодари бога за это! Уверен, божествам будет куда приятнее слышать те молитвы, которые будут идти от чистого, действительно благодарного сердца!
— До трех… оргазмов… — машинально пробормотала Ольга.
— Пф-ф, да можно и до четырех, — похвастался я. — А вон недавно поймал одну кошкодевушку. Даже мявкнуть не успела, как пять палок ей накидал! Правда ходила потом два дня враскоряку. Но я ее подлечил, честно! Просто для нее это было немного неожиданно, да и я малость перестарался…
— Я поняла тебя, паладин!
Ангелоид смотрит мне прямо в глаза решительным взглядом.
— Теперь мне все ясно! Как же я была слепа! Ведь на самом деле все так просто! Действительно, боги не следят за людьми! Я давно поняла это! Лишь сами люди ищут грехи друг друга! Но кто бы мог подумать, что все так просто⁈ Чувствуешь искушение — поддайся ему и снова веруй! Освободись от зова плоти и молись! Не трать время на бессмысленные прогулки по храмам! Твоя душа и есть храм! Как же все просто!
«Хорошо, что этого никто не слышит из церковников!» — подумал я. — «Если такое дойдет до народа, церковь станет никому не нужна. Она лишится всех доходов. Скажешь такое в городе и тебя просто убьют!»
Ольга, поблагодарив меня, отошла подумать в свою комнату, напоследок бросив на меня еще один взгляд, в котором было куда больше тепла… и кое-чего еще. Не будь я самим собой, решил бы, что бы этом взгляде была еще и похоть. Но я отмахнулся от такой мысли и продолжил работу в сети. Мне предстояло еще немало сделать, а глупые мысли насчет кровавой серафимы можно было оставить на потом.
Оставив ее размышлять над новой формой религии, которую только что придумал, вернулся к делам насущным. Первым делом ринулся открывать купальню, которая сейчас была темой номер один для сплетней в лагере. Впрочем, это же был совсем не лагерь. Палатки почти исчезли, сменившись на полноценные срубы из кирпичей с деревянной кровлей. Зверолюды крайне бережно относились к предоставляемым мной ресурсам, несмотря на мои слова о том, что я могу достать столько, сколько потребуется. Они ставили кровлю, чердак и все, что можно было заменить, из дерева, напирая на то, что нам потребуется еще много цемента, а дерева в лесу — сколько угодно. Отчасти я с ними был согласен, отчасти нет, но последнее слово оставалось за строителями. Все же я мало что понимал в этом нелегком деле. Хотят и могут заменить — их дело.
Пробившись через многочисленных самочек, каждая из которых считала своим долгом лично обнять меня (гарчу-у! Помните?), я, наконец, оказался перед длинной громадой моей задумки, дверь в которую охранял усатый котище, которого я уже несколько раз встречал.
— Отличная работа, воин! — хлопнув его по плечу, сказал я. — Скоро здесь будет весело, но пока я внутри — никого не пускать…
— А нас?
Ругнулся про себя. Конечно, как я мог забыть, что по мою душу идет неусыпный контроль? Обернувшись, увидел перед собой всех трех темных, Чану и даже Пупку, смотрящую на меня с легкой обидой. Ах да! Обещал же ей награду за успешное выполнение задания.
— Как здорово, что вы уже здесь! — восклицаю я, разводя руки, словно собираясь их обнять. — Я как раз собирался пойти вас искать!
Хорошо, что они мне доверяют и мне не приходится лишний раз врать. Впрочем, я и в самом деле хотел позвать кого-нибудь их тех эльфиек, с которыми у меня ничего не было. Шайсу, например. Но теперь, глядя в горящие глаза всех стоящих передо мной девушек, понимаю, что так просто не отделаюсь. Придется бафнуть выносливость или склею ласты прямо в купальне.
— Пошли, — вздыхаю, распахивая перед ними дверь. — Сейчас все вам объясню.
Обрадованные девчонки залетают внутрь, принимаясь рассматривать внутренне убранство и ахать. Хотя, пока еще не на что смотреть: внутри лишь голые стены и полки. Тут еще придется потрудится ушастым декораторам, чтобы украсить купальню, а пока нужно просто объяснить и показать мои приближенным весь принцип действия.
Понимая, что в самой купальне меня непременно выебут, сначала веду всех на второй этаж, рассказывая и показывая изумленным гостьям принцип действия сауны, массажного кабинета, раздевалок, небольшого буфета, где можно подкрепиться и прочих предназначенных для отдыха помещений. Потом спускаемся вниз, где я показываю девушкам коридоры, ведущие в раздельные по полу комнаты для мужчин и женщин. Помню, как местные недоумевали над этим планом — для них не существовало сильного разделения по полу в подобных случаях. Еще будучи рабами они спокойно мылись в реках всем племенем. Такое частенько бывало, особенно, перед посещением цивилизованных городов. Тогда их выпускали, чтобы хоть немного отмыть товар и почистить клетки. Впрочем, по их собственным словам, в своих деревнях они также мылись сообща, не делая разделения по полу. Разве что мужчины мылись вечером, а женщины утром или днем. Но я настоятельно потребовал выстроить два отдельных коридора, чтобы не допускать полного хаоса. Вот и сейчас, когда я объясняю девушкам принцип разделенной купальни, они кивают, хотя на их личиках все равно присутствует легкое удивление. Не заостряя на этом внимание, я заталкиваю их в левую дверь, над которой грубо вырезан символ женщины (это легко понять по двум шарам у человечка там, где должны быть сиськи), а сам захожу в правый, где у такого же человечка есть лишняя черточка внизу.
В раздевалке все просто и понятно — полки, гвозди вместо вешалки и плотно закрытая дверь, ведущая в баню. Там уже натоплено — Гай позаботился, врубив нагревающий артефакт с полчаса назад. Скинув с себя мешающую одежду, открываю дверь, запрыгивая внутрь. Изначально тут было просторное помещение, рассчитанное человек на пятьдесят, но после постройки стены, разделившей два коридора, получились две средних комнаты на двадцать-тридцать особей. Тоже немало, учитывая тот факт, что лезть в купальню всем племенем будет глупо, а небольшими группами — самое то. Причем в бане не получится долго высидеть из-за сверхвысокой температуры. А видам с длинной шерстью и без того сидеть в бане будет тяжко. Я и сам быстро выскакиваю с непривычки через вторую дверь, ведущую в огромное помещение с бассейнами.
Тут все еще стоит стена, так как эта комната предназначена для непосредственного омывания тела: у главной стены с пару десятков душевых, для которых я специально заказывал пластиковые трубы, вызвавших у зверолюдов настоящий благоговейный ужас. Но к хорошему привыкают быстро. Вот и они приспособили их под лейки, вырезанные из жести. На крыше здания находились две огромные бочки из дерева, обитых жестью, емкость которых регулярно пополнялась водой из шлангов. К одной из них был присоединен нагревательный артефакт, из-за которого вода внутри всегда была горячей. Пластиковые трубы вели от бочек к душевым, соединяясь в жестяных лейках с краником. Таким образом, любой мог уменьшать или увеличивать поток холодной воды, регулируя температуру на свой вкус.
Зеркал и прочих удобств внутри еще не было и я поставил себе еще одну мысленную отметку приобрести все необходимое если не в городе, то по интернету. Наскоро сполоснувшись, вылетел в последний зал… Где раздельная стена вовсе отсутствовала как таковая! Оглянувшись, вижу, что в это помещение ведут обе двери, как из мужской душевой, так и из женской. Проклиная нерадивых строителей, залезаю в дальний бассейн, температура воды в котором оказывается как раз той, какой мне хотелось. С удовольствием расслабившись, пропускаю тот неловкий момент, когда дверь женской душевой распахивается и оттуда с визгами и воплями вылетают мои подруги в количестве трех штук, Чана и лисица, у которой внезапно обнаруживаются громадные сиськи размера пятого или даже шестого. «где она их прятала⁈» — успеваю ошеломленно подумать за секунду до того, как меня обнаруживают.
— Он здесь! — громогласно вопит зайка, с разбегу прыгая в мой бассейн. Не успевают брызги осесть, как следом залетают еще три бомбочки. Лишь Пупка, подходя бочком, залезает аккуратно и медленно, посматривая на меня раскрасневшимся личиком. Хотя и замечаю, как бегают ее хитрые глазки. Наша лисичка потому и стала разведчицей, так как умнее в несколько раз прочих ушастых куриц, живущих в лагере. Если тех в первую очередь интересует еда, секс и спокойная жизнь, то Пупка самостоятельно добилась того, чтобы темные выделили ее из общей толпы, познакомили со мной, попросив выдать ей особую должность. Не прошло и нескольких дней как лиса стала для меня незаменимым помощником в лагере. Также она получила свободный доступ в особняк, хотя она все равно старалась там лишний раз не отсвечивать. Вот и сейчас решила рискнуть и напроситься с девчонками в купальню, хотя наверняка понимает, чем это для нее кончится.