Было вручено: архонтиссе в золотой, украшенной драгоценными камнями чаше 500 милиарисиев[165], 6 ее женщинам — по 20 милиарисиев и 18 ее прислужницам — по 8 милиарисиев».
Сегодня, живо представляя себе пышность комплекса императорских дворцов в Константинополе, к тому времени строившегося и украшавшегося более семисот лет, можно сказать, что летописная княгиня Ольга напрасно обижалась, что Константин Багрянородный долго продержал ее в гавани столицы. Именно основательное знакомство с достопримечательностями Царьграда — самого богатого и могущественного города мира — помогло княгине подготовиться к невероятной роскоши императорских дворцов и торжественности проводимых там церемоний. Не стоит забывать, что Константинополь был столицей не завоеванной варварами Восточной Римской империи и воплотил в себе все высшие достижения античной культуры. Столетия дикости и упадка, обрушившиеся на Европу и Северную Африку в результате гибели Западной Римской империи, для Константинополя были веками культурного и экономического созидания.
Не только на Руси — нигде в мире Ольга не могла видеть ни таких могучих крепостных стен, длиной более пяти с половиной километров, с 96 башнями (считая только по внешнему обводу), ни огромного, целиком каменного города с мощеными улицами и тротуарами, с мастерскими, производящими все мыслимые товары в объемах, превышающих в день производство иных городов и стран в год. Высококачественная посуда, несравненно украшенное оружие, узорчатые шелка, ярко окрашенная шерсть и новомодный хлопок, представленные тут в мелкой лавочке, могли составить предмет гордости кичащегося своими богатствами северного правителя. Дворцы патрициев, дома промышленников и купцов далеко превосходили размерами и роскошью всё, что могли себе позволить варварские короли.
Величие храмов, своды которых, выше самых высоких деревьев, уходили в небеса, потрясало приезжих до глубины души. Никакие рассказы путешественников, которые, конечно же, слушала Ольга, не могли подготовить ее к масштабу собора Святой Софии, занимавшего место целого города на Руси. Дворцовый комплекс, много столетий возводившийся и украшавшийся императорами Восточной Римской империи, был не только больше городов тогдашней Европы — ему не было близких аналогов по фантастической красоте убранства.
Знакомство приезжих с чудесами Константинополя планировалось византийцами специально, в том числе и для руси. В заключение статьи о русско-византийском договоре 911 года «Повесть временных лет» сообщает, что император, почтив русских послов дарами, «приставил к ним мужей своих показать им церковную красоту и палаты златые, и в них собранные богатства, золото, и шелка, и драгоценные камни, и страсти Господни: (терновый) венец, и гвозди (которыми Христос был прибит к кресту. — А.Б.), и хламиду багряную, — и мощи святых, приучая их к вере своей и показывая им истинную веру; и так отпустил их в землю свою с честью великой». По словам Никона Великого, именно величием храмов и несказанной красотой греческого богослужения объясняли свое предпочтение православию посланцы великого князя Владимира, которых в 987 году аналогично принимали императоры Василий и Константин, просившие самого патриарха показать росам торжественную службу.
Вместе с Ольгой к красотам Царьгада приобщалась уникально представительная делегация русов. В 911 году посольство «от рода руского» в Царьграде состояло всего из 14 человек (как указано в договоре). По договору 944 года делегация росов в Константинополе состоит уже из 54 человек. Это 26 послов «от рода руского», в том числе 4 посла от князя Игоря, по одному от его сына Святослава, от Ольги, от Володислава, Предславы и жены Улебовой, словом, «от всех князей», а остальные, видимо, «от всех людей Русской земли». К ним присоединяются 27 купцов и 1 бирич (глашатай), также участвовавшие в заключении договора. Ольга привезла с собой вдвое больше людей от всех князей, городов и купцов нового государства. Посольство княгини было для Руси беспрецедентно представительным: 105 человек только видных людей, которые участвовали в церемониях и получали подарки!
Однако эти 105 участников русского посольства (считая с Ольгой) просто затерялись в огромном дворце Магнавра, где чиновников, гвардейцев и слуг хватило бы на целую северную армию. Княгине пришлось одной, сопровождаемой лишь вереницей своих дам (6 архонтисс и 18 прислужниц), войти в необозримый зал приемов, в то время как остальное посольство Руси толпилось у занавесей, отделяющих зал от вестибюля, через который они пришли.
Величественная архитектура, обилие золота и драгоценностей, яркие краски и утонченные орнаменты (коих у варваров тогда не было)[166] не исчерпывали арсенал ромейских средств воздействия на посетителей дворца. Посреди огромного парадного зала, где торжественно оглашались ее имя и титул, а она выслушивала вежливые вопросы логофета дрома и давала на каждый столь же вежливый ответ, инженерами была прекрасно налажена акустика, делавшая каждое правильно произнесенное слово особо торжественным. Надо полагать, Ольга была подготовлена к этим акустическим эффектам, посещая при подготовке к крещению торжественные службы в соборе Святой Софии.
Из зала Ольгу с дамами (отправив куда-то отдельно мужей русского посольства) повели через оранжерею с экзотическими растениями и еще несколько парадных залов поменьше первого (в одном стояла, переливаясь драгоценностями и эмалями, большая императорская корона). Затем через вестибюль изысканного дворца Дафна княгиню привели на отдых в античный портик Августия. Отдых подразумевал омовение, удобные кресла и кушетки, прохладительные напитки, фрукты и сладости.
После отдыха княгиню с ее дамами проводили через колоссальный Ипподром, предназначенный для соревнований колесниц, в зал недалеко от тронного. Оттуда она, после обязательного ожидания, вступила в зал Юстиниана, где на большом троне восседала императрица Елена, а в золотом кресле рядом — ее юная невестка императрица Феофано, обе в окружении пышно разодетых чиновных дам. Византийские придворные наряды в то время превосходили роскошью и изяществом всё, что только могли вообразить себе женщины Западной, Центральной, Восточной и Северной Европы.
Недаром уже с IX века сначала франки и италийцы, а позже все представители господствующего военного сословия Европы копировали именно византийскую моду, решительно отказавшись от племенных и национальных костюмов и украшений. В X–XIII веках картина была полностью подобна тому, как в начале XIX века весь господствующий слой Европы копировал французский стиль ампир, только место Парижа занимал придворный Царьград.
Но и тронного зала, и нарядов организаторам приема было мало. Впечатление непередаваемого величия императорской семьи усиливали серебряные органы, ничего подобного звуку которых Ольга раньше слушать не могла. Звук, умноженный акустикой тронного зала, шел буквально ниоткуда — ведь органы стояли позади трона за занавесями. Ольга с сопровождающими ее ламами сумела перебороть зависть к императрицам и их первым ламам — светочам византийской моды. Но после того как княгиня протокольно поговорила с императрицей Еленой через главного евнуха, ей явно требовалось присесть.
Ошеломление посетителя было предусмотрено — на него ромеи и рассчитывали. Ольгу провели через новые для нее прекрасные залы во дворец, украшенный на изысканный вкус самого Константина Багрянородного, и там предложили отдых недалеко от покоев старшей императрицы. Это было разумно: император пожелал познакомить Ольгу со своей семьей. Зачем ему было далеко водить супругу, взрослого сына Романа с женой и дочерей (их было пятеро: Зоя, Феодора, Агата, Феофано и Анна)?
В личном дворце Константина и Елены они все уселись (зал не указан, ибо событие явно было «другим не в пример») и позвали княгиню. Это было уже крайне необычно. Никого из послов или иноземных владык, как мы точно знаем по трактату «О церемониях», император не принимал в семейном кругу! А фраза трактата: «Сев по повелению василевса, она беседовала с ним, сколько пожелала», — могла вызывать инфаркт у блюстителей дворцового этикета. Сидеть в присутствии императора! Беседовать с ним и членами его семьи по своему усмотрению, без протокола!
Ольга должна была так подготовить этот прием за долгие месяцы ожидания и так показать себя в непривычной обстановке дворца, чтобы ученый сухарь Константин Багрянородный и императрица Елена, бывшая за ним замужем 40 лет (919–959), захотели общаться с ней именно по-семейному, без протокола. Начнем с того, что она сама, 6 княгинь ее свиты (архонтиссы в этом контексте именно княгини, равные Ольге по титулу, среди которых она главная — игемон, великая княгиня) и 18 знатнейших прислужниц (до XVIII века на Руси боярыни считались прислужницами великих княгинь и цариц) должны были выглядеть достойно императорского дворца. А не представлять там бродячий цирк из провинции и тем более этнографический музей. То есть уловить тенденции диктуемой двором моды, закупить ткани, сшить наряды, заказать украшения и обувь, сделать прически и научиться накладывать макияж, выработать правильную походку и знать, куда девать руки, чтобы все эти старания не выглядели смешными. Только тот, кто пытался выполнить подобную задачу, способен понять ее критический масштаб. Воистину, прав был летописец, назвавший Ольгу «мудрейшей из жен»!
Конечно, княгине было что рассказать августейшей семье. А в верхушке империи страсти бушевали не слабее, чем на Руси. Но, думаю, это не главное. Восточная Римская империя была уникальным в то время гражданским государством. Когда по всей Евразии, от Ирландии до Японии, власть по своему произволу осуществляли суровые мужи с оружием в руках, империя управлялась большей частью гражданскими чиновниками на основании тщательно продуманных и кодифицированных законов. Невзирая на временами плохие отношения императоров и патриархов (например, Константина Багрянородного и Полиевкта Нового Златоуста, 956–970), в империи поддерживалась гармоничная симфония светской и духовной власти. Во всех областях государственного, экономического, культурного и религиозного развития именно империя была для Ольги образцом. Даже то, что ее политика всегда была крайне эгоистичной и коварной по отношению к соседям, могло послужить Ольге важным уроком. А что может быть лучше для мудрой женщины, чем попросить всяческих советов у импе