между братьями началась война за престол. Без поддержки новгородцев князя ждала гибель. Наутро интересы наемников уже не волновали Ярослава. Собрав мужей Новгорода на вече, Ярослав заплакал: «О, моя любимая и честная дружина, которую я вчера в безумии своем изрубил! Смерть их теперь никаким золотом нельзя искупить…» Утерев слезы, князь продолжил: «Братья! Отец мой Владимир умер; в Киеве княжит Святополк. Я хочу идти на него войной — поддержите меня!»
Новгородцы сочли, что лучше сделать великим князем Ярослава, чем дожидаться, пока война придет в их земли. Новгород дал три тысячи воинов, варягов была тысяча. Но и с этими силами Ярослав три месяца прождал у Любеча, не решаясь переправиться через Днепр и напасть на войско Святополка, состоявшее из дружины отца, киевлян и печенегов. Наступила поздняя осень. Старый, еще от отца, воевода Святополка по имени Волчий Хвост, разбивший в 984 году радимичей на реке Пищане, вызывал людей Ярослава на бой: «Чего пришли с хромцом этим, вы же плотники? Мы и поставим вас нам хоромы рубить!» Врожденную хромоту князь усугубил в боях — исследование его останков показало, что у него была перерублена нога — а слова Волчьего Хвоста говорят, что хромота была сильна еще до его первой битвы на Руси. Услыхав эту хулу, «сказали новгородцы Ярославу: "Завтра мы переправимся и пойдем на них; если кто не пойдет с нами, сами убьем его"». Днепр начал замерзать. В то время климат был холоднее нынешнего. Война рисковала затянуться до появления крепкого льда.
Муж Святополка, с которым поддерживал связь Ярослав, советовал атаковать ночью, когда южная рать упьется хмельного меду. Вечером рать Ярослава высадилась на другом берегу и отпустила по течению ладьи, не намереваясь отступать. Ярослав приказал воинам повить головы платками, чтобы ночью отличать своих. Поскольку лагерь Святополка стоял между двумя озерами, его союзники печенеги не смогли участвовать в сече. В жестоком сражении грудь в грудь Святополк к утру был разбит. Он бежал к тестю в Польшу, а Ярослав пришел в Киев и занял великокняжеский престол. Было ему тогда 37 лет.
Победитель мог распустить полки, щедро наградив новгородцев. Служившим в его войске крестьянам-смердам князь дал по гривне, сельским старостам и городским мужам — по десять гривен серебра. Это бесценное свидетельство Древнейшего сказания сохранилось только в новгородской летописи, но не попало в киевские. Оно говорит нам о социальном составе войска, которое пошло за Ярославом, несмотря на убийство им новгородских мужей, и само побуждало князя дать битву. Целью новгородцев было освобождение от тяжкой дани Киеву. И они этого добились. В ознаменование заслуг Новгорода Ярослав пожаловал ему льготную грамоту на налоги, собиравшиеся в киевскую казну. Кроме того, в своем судебном уставе князь решительно поставил новгородцев и вообще русских вдвое выше заморских гостей. Что получили наемные варяги? По летописи — ничего. Киевская дружина, оставшаяся от Владимира, и градские мужи, обогатившиеся подарками Святополка, своего щедрого князя от бегства не удержали. Усобица, как видим, внешне мотивировалась схваткой за власть князей, но внутренне была поддержана и решена стремлением горожан и крестьян севера покончить с поборами и диктатом Киева. При этом ограниченны были права киевского князя, а сам город и поляне не пострадали.
Столь патриотичная позиция Ярослава была предусмотрительным ответом на вызов со стороны Святополка, который вынужден был опираться на иноземцев. Беглец нашел приют у тестя, польского князя Болеслава Храброго, и снова искал помощи у печенегов. В противовес Болеславу, Ярослав заключил союз с германским императором Генрихом II. Но немцы были так побиты поляками, что император просил о мире и сам посоветовал Болеславу обратить силы на восток. Использовать в своих целях «права» Святополка хотели и печенеги. В 1017 году они напали на Киев. Ярослав едва одолел их в сече под стенами города. На следующий год на Русь двинулось войско поляков, печенегов, немцев и венгров под командой Болеслава и Святополка. Ярослав, собрав русь, варягов и новгородских словен, поспешил на Волынь и встретил врага у переправы через пограничную реку Буг. Болеслав был так велик и тяжел, что едва сидел на коне, но русские напрасно дразнили его толстяком. Знаменитый воин, не стерпев насмешек, бросился на коне в реку, крикнув своим воинам: «Коли вам сего укора не жаль, я погибну один!» Не ожидавшее стремительного нападения войско Ярослава было уничтожено.
Князь с четырьмя спутниками прибежал в Новгород и намерен был податься за море. Но новгородцы во главе с посадником Константином, сыном Добрыни, изрубили приготовленные к бегству ладьи, сказав князю: «Хотим еще биться с Болеславом и Святополком». Объявили сбор воинства и денег: сельские старосты дали по десять гривен, бояре — много больше. В том же 1018 году князь двинулся на Киев с новым войском наемных варягов и новгородцев, по пути к ним охотно присоединялись русские воины. Ведь иноземцы, вступив в Киев со Святополком, разошлись по другим городам «на покорм», всюду грабя и буйствуя. Скоро народ восстал. Болеслав, уже имевший печальный опыт столкновения с рассвирепевшим народом в Чехии, бросил своего союзника и бежал, прихватив киевскую казну, бояр и сестер Ярослава. За одну из них — Предславу — Болеслав безуспешно сватался прежде. Теперь он сделал ее наложницей. Разумеется, такое с русской девушкой не прошло. Немецкий хронист Титмар Мерзебургский отметил, что Болеслав объявил Предславу законной женой, хотя был христианином и был женат.
Святополк бежал к печенегам, а Ярослав вновь утвердился в Киеве. Братья готовились к решающей битве. В 1019 году войско великого князя сошлось с печенежской ордой на реке Альте, притоке Трубежа. На восходе солнца противники вступили в бой столь жестокий, какого еще не бывало на Руси, и к вечеру печенеги полегли под русскими мечами. Израненный Святополк спасся с поля брани, но не ушел от расплаты. Ненавидимый народом и проклинаемый церковью князь бежал, согласно летописи, все дальше и дальше, терзаемый манией преследования, пока не сгинул где-то между Польшей и Чехией. По скандинавскому преданию, он был убит Эймундом, тем самым, кто ранее по приказу князя «Ярислейва» отрубил голову князю «Бурислейву» и принес ее своему повелителю. Историки, начиная с XIX века видевшие в рассказах двух полусказочных саг намек на убийство святого князя Бориса по воле Ярослава, благоразумно не приводят обстоятельства приключений скандинавов, не имеющие ничего общего с ситуацией на Руси. И делают вид, что не знают о том, что в сагах «Бурицлейвами» именовались полабские князья и польские правители, Болеслав I и Болеслав II. В народной памяти князь, сражавшийся против иноземцев, остался Ярославом Мудрым, а Святополк — Окаянным.
Но усобица еще не была завершена. Пока Ярослав боролся за великокняжеский престол, его младший брат Мстислав в благодатном граде Тмутаракани на берегу Керченского пролива развлекался войной и охотой. Мстислав был дороден телом, румян, с большими глазами. Он был храбр в бою, любил выпить и поесть, но больше всего любил и берег дружину, для которой ничего не жалел — так хвалит князя «Повесть временных лет». Во время войны с касогами он предпочел решить исход битвы единоборством вождей, одолел великана Редедю и принял побежденных в подданство. Служили князю и потомки хазар. Однако когда в 1024 году Мстислав неожиданно ворвался в Киев, воспользовавшись отъездом Ярослава в Новгород, городские мужи попросту указали ему на ворота. Князь не обиделся и сел в Чернигове, где северяне приняли его с распростертыми объятиями.
Ярослав ходил в Новгород потому, что его племянник Брячислав Изяславич, князь Полоцкий, ограбил город и угнал немало жителей. Великий князь сумел отбить добычу и полон, однако не наказал любимого племянника, внука Рогнеди, но во избежание новых буйств добавил ему городов во владение.
При известии о набеге Мстислава Ярослав обратился за помощью к варягам. Их привел некий слепой «князь варяжский» Якун, у которого «плащ был золотом выткан». Неизвестно, был ли это «Прастен Якун, племянник Игорев», упомянутый в договоре с ромеями 944 года. Но варяги под его командой бились крепко. Их полк Ярослав поставил в центре войска в битве под Лиственом близ Чернигова. При последних отблесках вечерней зари Мстислав успел выстроить против северных разбойников ратников из Чернигова, города северян. «Пойдем на них», — сказал Мстислав воинам. Ночью, в грозу началась страшная сеча. Тмутараканская дружина, поставленная Мстиславом на флангах, в критический момент обошла варягов, но не помешала Ярославу бежать. «Кто этому не обрадуется? — спрашивал полководец утром, объезжая поле битвы. — Вот лежит северянин, вот варяг, а своя дружина цела!»
Мстислав Владимирович Храбрый — типичный русский князь, богатырь, во всем первый среди воинов, ценящий и хранящий многонациональную дружину как главное сокровище. Победив и зарезав Редедю, он берет себе «имение его, и жену его, и детей его», равно как и его воинов, а племя касогов облагает данью так же, как племена славян. Эти племена, с их старостами и крестьянами-смердами, и даже сравнительно полиэтничные градские мужи для него — чужие, союзники или противники по обстоятельствам. Он понимал, что сил его дружины хватит на лихой налет на город или глубокий обход вражьего войска в бою. Но сражаться против градских мужей и тем паче бесчисленных смердов ему было не с руки.
За Ярославом Мстислав послал вдогонку сказать: «Садись в своем Киеве, ты старший брат, а мне пусть будет эта сторона Днепра» (то есть Левобережье. — А.Б.). Ярослав, конечно, не поверил брату и счел за благо не возвращаться в Киев, управляя им из Новгорода через посадников, пока не собрал много воинов. Только в 1026 году он вернулся, но не решился на битву и заключил с Мстиславом мир. «И начали жить мирно и в братолюбии, — говорит киевская летопись, — кончилась усобица и мятеж, настала тишина великая в земле Русской». Несколько лет люди просто не верили, что вражда князей завершилась. Под 1029 годом летописец записал всего два слова: «Мирно было». То есть был мир внутри страны. Ярослав покорил чудь (в современной Эстонии) и поставил там город Юрьев, названный по его христианскому имени (немцы переименовали город в Дерпт, а эстонцы в прошлом столетии — в Тарту). Вместе с Мстиславом они отбили у поляков захваченные Болеславом во время усобицы Червенские земли и в назидание повоевали Польшу. Через несколько лет Мстислав разболелся на охоте и умер, не оставив сыновей. Власть на Руси перешла к Ярославу Мудрому.