Возможно, тверской летописец интерпретировал в пользу Ярослава слова воеводы Святополка по имени Волчий Хвост, обзывавшего новгородского князя «хромцом» перед сечей 1016 года под Любечем, согласно летописям конца XI — начала XII века[216]. По скандинавской «Саге об Эймунде» конца XIV века[217], Ярослав охромел, получив рану в ногу в битве с половцами пол Киевом, описанной в «Повести временных лет» под 1020 годом. Изучение останков князя в Софии Киевской в 1936–1939 голах показало наличие и врожденной болезни ноги, и ранения в колено.
Мораль всей этой, изложенной в весьма поздних источниках, истории ясна — Рогнеда отстояла право своих детей как равных будущим детям от христианской жены Анны. Как поступили иные жены и наложницы, мы совсем не знаем. Но княжествами Владимир наделил всех сыновей. И мы можем быть уверены, что Владимир не оставил своих женщин благодеяниями, а может быть, и личным вниманием. В этой связи летопись как-то странно подчеркивает, что Мальфреда — единственная из упомянутых после крещения «старых жен» Владимира — умерла в 1001 году, через 12 лет после начала супружеской жизни князя с весьма немолодой по тем временам 25-летней принцессой Анной, когда той было уже около 37 лет.
С тех пор до завершения текста «Повести временных лет» русские князья официально вели правильную христианскую жизнь, каждый с одной законной женой. Лишь через полстолетия, в конце XII века, галицкие летописцы начнут «выносить сор из избы», рассказывая, как бояре подняли бунт против князя Ярослава Осмомысла за то, что тот пренебрег женой, дочерью Юрия Долгорукого Ольгой, и беззаконно проживает с полюбившейся ему, но никому не известной Анастасией. Любимая женщина Ярослава была схвачена заговорщиками и сожжена живьем как колдунья. Но Ярослав в жестокой борьбе победил бояр, изгнал княгиню, а незаконного сына сделал великим князем. Кстати, и законный сын его, известный всем по опере «Князь Игорь» веселый бражник Владимир Галицкий, был влюблен в попадью, которую отобрал у мужа и которой заставлял бояр кланяться как княгине — при живой жене Болеславе, дочери великого князя Киевского. Защищая любовницу и ее детей, Владимир решил, что городов много, а любовь одна, и с новой семьей и дружиной покинул мятежный Галич. Высшее общество отнеслось к этому рыцарскому роману с пониманием. На это указывает брак сына Владимира и попадьи Василько с Феодорой, дочерью великого князя Романа Мстиславича Волынского.
В летописях мотивы и обстоятельства личных отношений князей и княгинь скрыты, а отношения мужчин и женщин в дружинной и городской среде совсем не освещены. На помощь приходят богатырские былины. Там с должными преувеличениями и украшениями переданы возможные, с точки зрения сказителя, ситуации в отношениях мужчин и женщин. Мы не можем уверенно сказать, что они типичны. Но то, что женщины на Руси не были пассивным объектом отношений, можно утверждать наверняка.
Насколько свободной в поведении могла быть одинокая городская девица, рассказывает былина о сверхчеловеческой стойкости Добрыни Никитича. Тщательно вооружившись и сев на боевого коня, он выступает со своего двора в Киеве в поход… на другой киевский двор. Богатырь пускает стрелу в хоромы Маринки Игнатьевны, что знается с князем и держит в Киеве развеселый дом, обозначенный обнимающимися голубками. Добрыня не знает, что убил этим выстрелом ее сердечного друга Тугарина Змеевича. Он поднимается в терем за каленой стрелой — жалко ее бросать, дорогая, как мы помним, вещь — и вступает в бой с девичьими чарами. В отличие от уймы добрых молодцев, страстью Маринки погубленных, богатырь отвергает развратницу. Но она напускает на него чары, и Добрыня становится ярым быком-туром, которому Маринка цинично золотит рога. Только вмешательство доброй женщины (матери, крестной матери, тетки или сестры) спасает его. И лишь женившись на Маринке по ее требованию, Добрыня обретает власть над беспутной женой, которую рубит на мелкие части, спасая от модного притона разврата Киев и всю Русь!
В записанных вариантах былин превалирует неодобрительное отношение порядочных жен к женской инициативе и проглядывает откровенный страх перед силой подчиняющих мужчин женских чар. Казалось бы, Маринка, добившись своего и став женой Добрыни, наказанного за убийство Тугарина, может встать на путь исправления и сделаться такой же сильной и властной матерью семейства, какие выступают положительными героинями былин. Однако женская инициатива даже в мягком варианте считалась предосудительной.
В популярной былине солидный купец Соловей Будимирович приходит в Киев на богатой ладье, благоразумно — с матерью. Он получает у Владимира Красна Солнышка участок для строительства терема в саду у любимой племянницы князя, прекрасной Забавы Путятишны. Герой с его добрыми молодцами мигом возводит красивый дворец с роскошной росписью интерьеров, дивно играет на гуслях, сладостно поет и ждет, когда любопытная девица придет узнать, что такое у нее в саду выросло. Забава, войдя в терем, приходит в восторг, чувствует головокружение и предлагает красавцу Соловью выйти за него замуж. Герой этого и добивался. Он и матушку для благословения привез, но… выговаривает девице, что не гоже первой о свадьбе говорить! Тут, как мы сразу, еще до пояснений сказителя понимаем, его приключения и начинаются…
Соловей своим глупейшим на первый взгляд упреком старался сразу установить, «кто будет в доме хозяином». Это было не слишком умно. Хозяйкой во всяком доме была женщина. Мужу предоставлялось быть полным хозяином вне своего двора. Но постоянные попытки мужей господствовать над женами, «учить» их и вообще использовать силу, заменяющую им женский ум, встречали сопротивление.
Женское своеволие, судя по фольклору, было на Руси настоящим бичом. Когда Соловей Будимирович заслуженно отправляется в странствие за тридевять земель, честная девица Забава Путятишна готова нарушить свое обещание умному, богатому и трудолюбивому купцу, чтобы выскочить замуж за смазливого голодранца Давыда Попова. Однако Соловей, как основательный купец, все проблемы преодолел и замуж ее в итоге взял.
В другой популярной былине купеческая дочь Марья Дмитриевна отказывает племяннику князя Владимира, богатырю Ивану Годиновичу, выбирая красивого и богатого иноземца — степняка Кощея, или индийского царевича Вахромеища, или Одолища, или «хороброго литвина» Федора Ивановича. Напрасно гонится за нею Иван с богатырями Ильей Муромцем, Алешей Поповичем, Добрыней Никитичем и его распорядительным братом Василием Казимировичем. Догнать он девицу догнал и даже в шатре с нею возлег. Но когда появляется злодей, ее суженый, Марья помогает ему победить и связать Ивана, даже ложится с врагом у него на глазах. Только когда Кощей (или иной супостат) случайно погибает, Иван чудом спасает свою голову от сабли ретивой девицы и сам ухитряется ее изрубить.
В романтических отношениях Древней Руси женская инициатива была не менее важной, чем мужская. Более того, мужская красота и привлекательность ценились наряду с женскими. Изумительным обаянием сражал дам красавец богатырь Чурило Пленкович, неутомимый златокудрый охотник «с лицом, будто белый снег, очами ясна сокола и бровями черна соболя». Его дружина в Южной Руси была самой лихой и многочисленной. Но князь Владимир, удивляясь ее силе и предприимчивости, позвал Чурилу в Киев именно за красоту, как украшение своего двора, и сделал его чашником, а затем и «позовщиком на пиры». Сама княгиня Апраксия порезала себе руку, засмотревшись на «желтые кудри и злаченые перстни» Чурилы. Она настолько потеряла голову, что просила мужа сделать юношу постельничим. Но сгубила богатыря не она, а Катерина, молода жена старого Бермяты Васильевича. Придя звать ее мужа на пир, Чурила сел играть с Катериной в шахматы и вел себя в высшей мере обходительно, пока женщина не вскричала, что у нее «помешался разум в буйной голове, помутились очи ясные», — и повлекла его в опочивальню. Утром предупрежденный сенной девкой-чернавкой муж убил их обоих. И женился на верной чернавке.
Если мужчина мог быть поставлен в положение соблазненной красной девицы из-за своей красоты, то возможно было и противоположное: женщина могла превзойти мужчину в боевом искусстве и даже в силе, вызвав в нем чудовищную ревность. В былине богатырь Дунай Иванович, что прежде служил литовскому королю, теперь, добывая вместе с Добрыней Никитичем жену князю Владимиру, побеждает в конном бою, не узнав одетую в латы королевичну Настасью, которую прежде любил. Они снова любят Друг друга и счастливо женятся. Но на свадьбе Настасья побеждает мужа в стрельбе из лука. Дунай не может с этим смириться, ставит задачу непосильную, неверным выстрелом убивает жену, обнаруживает, что она была беременна, и бросается на саблю.
Только Илья Муромец, как ромейский пограничный страж Дигенис, побеждает поляницу, живет с нею, пока она не забеременеет, и, по-доброму попрощавшись, уезжает. На то он и есть первый на Руси богатырь! Мы знаем, что русские женщины сражались в дружине князя Святослава на Дунае. Нельзя исключить, что были они и на южной границе Руси, где помимо богатырских застав действовала и степная вольница. Часть из этих женщин, как Настасья Микулишна, жена Добрыни, стояла за Русь. Другие, как невенчанная жена Ильи, сражались против всех. По крайней мере, родившийся от нее сын Сокольничий, будучи побежден отцом, пытался убить его, даже узнав тайну своего рождения. И погиб, нарушив вековой запрет не поднимать руку на отца.
Мужчины в былинах временами коварны, как женщины. Алеша Попович, к женщинам относящийся легкомысленно и насмешливо, покушается с помощью князя и княгини жениться на супруге кровного брата Добрыни Никитича, уверяя всех, что долгое отсутствие Добрыни означает его гибель. Предприятие Алеши кончается, на его счастье, возвращением Добрыни. Потому что Попович явно переоценил свои силы. Добрая жена Настасья Микулишна, дочь величайшего богатыря, крестьянина Микулы Селяниновича, в юности была поляницей и защищала рубежи Руси от набегов даже лучше мужчин. В честном бою он