— Чана! Кидай в него все, что есть! Добивай!
Надо отдать девушке должное — она беспрекословно выполнила мой приказ, забабахав в него весь свой запас маны. Когда пыль после бомбардировки осела, перед нами обоими возникло поздравительное окошечко. Кроме обычных описаний в конце шло добавочное:
«Получено достижение — убийца Огров!»
— Достижение? — глупо спрашиваю Чану. — Что оно означает?
Девушка пожимает плечами.
— Наверное, только поднимает репутацию в городах, где есть Система, — наконец, отвечает она. Соглашаюсь, подмечая себе, что хоть зайка и выглядит простушкой, но мозги у нее работают ого-го как! Хоть она и признает мое превосходство знаний чужого мира, уверен, посади ее за компьютер, она через неделю Гарвардский универ закончит с платиновой медалью!
В доме отдыха мы не стали надолго задерживаться. Зашли в телепортационное зеркало, скинули лишний лут в хранилище, попрощались с Алисой, да вышли на поверхность.
На Орионе уже наступал вечер, поэтому мы не стали надолго задерживаться в этом мире. Чага только бросила голодный взгляд на свои грядки с морковкой, кусты которой даже на мой неискушенный взгляд переросли всевозможные земные размеры.
«Как бы нам не оказаться в роли Гулливера, попавшему в огород к великану», — с легкой тревогой подумал я. — «Не то, чтобы я был против, но куда девать эту прорву гигантских овощей?»
Думать обо всем этом не хотелось. Вообще обо всем. Как-то быстро все происходит… Я всего лишь хотел спокойно копаться в саду, ухаживать за деревьями, сажать картошку и сидеть на стуле, наслаждаясь ароматом шашлыка… Кстати, надо приготовить шашлык! Я ведь уже лет сто его не ел! Ладно, это подождет. Мясо в морозилке вроде есть, надо проверить, глянуть, замариновать…
Молча зашли в особняк, молча разошлись по комнатам, думая каждый о своем. Также молча встретились в коридоре, синхронно кивнули друг другу и поплелись на кухню. Обратил внимание на новое платье зайки, которое она, вероятно, нашла среди других женских в шкафах. Ранее бы оно висело на ней как на вешалке, а теперь туго натягивалось в определенных местах, демонстрируя отлично развитую фигуру.
— Тебе идет! — решаю первым нарушить затянувшееся молчание.
— П-правда?
Зайка даже спотыкается, но быстро восстанавливает прежний режим шага. Оборачивается, уставившись на меня красноватыми глазами.
— Скажите… Хозяин Магнус?
— Ну сколько раз мне еще сказать, чтобы ты называла меня просто по имени? — простонал я. Но очередной мой душевный вопль прошел мимо ее внимания.
— Скажите, хозяин… Почему вы так холодно ко мне относитесь? У вас есть какое-то табу насчет зверолюдов? Или обет, данный кому-то в прошлом? Поверьте, я не желаю вам зла или даже как-то навредить! Да я скорее себе сердце вырву! Вы же столько всего для меня сделали! Уверена, никто из нашего племени никогда не видел столько добра со стороны людей за такой короткий срок!
— Был же какой-то Избранный… — осмеливаюсь вякнуть я.
— Да когда это было⁈ — визжит ушастая. — В лучшем случае лет семьдесят назад, когда Империя еще была целой, а по континенту летали летучие отряды воительниц, следящих за порядком! С тех пор ничего только не понятно! Всем известно только одно — те зверолюды, которые успели убраться на свой материк, так и живут там как в раю, а те, кто остался здесь, вынуждены страдать от гнета людей!
Зайка сдувается.
— Пожалуй, только в городах на нас, рабов, смотрели странно. Думаю, что там рабство было искоренено… Но желающих освободить нас все равно не находилось…
Она замолкает, потом машет лапкой.
— Ладно, хозяин Магнус… Забудьте. Я, наверное, слишком много жалуюсь… У вас есть свои куда более важные проблемы…
— Погоди, — перебиваю ее. — Давай… Давай на кухне поговорим. Мне тоже есть что сказать тебе и у тебя спросить. Видишь ли, многое изменилось с тех пор, как ты вернула себе свое настоящее тело.
На кухне к ушастой постепенно возвращается хорошее настроение, хотя все равно в воздухе ощущается некоторая напряженность. Наконец, я набираюсь смелости для разговора.
— Чана…
Девушка тут же замирает и поворачивается ко мне.
— Да-да⁈
— Понимаешь, — объясняю, мучительно подбирая слова. — Все произошло так быстро… А между мной и тобой все никак не было серьезного разговора. У меня, понимаешь, были женщины моего мира, но все сводилось к банальной близости. Как человек, я никого из них не интересовал. Все лишь хотели власти и денег… Поэтому у меня нет опыта в общении… А я бы хотел побольше узнать о тебе, об отношениях между парнями и девушками твоей расы, о том, какая…
Я закашлялся. Зайка терпеливо ждала окончания моей речи.
— Какая ответственность наступает после того… ну… когда парень с девушкой займутся любовью, — промямлил я. — Мы же рано или поздно пойдем искать твоих родных…. Понимаешь? Я пока не готов к таким отношениям… Я и сам-то едва-едва выбрался из заточения.
Я вдруг поймал себя на мысли, что ушастая как-то странно кашляет и заткнулся. А присмотревшись, понял, что та едва сдерживает смех. Увидев, что я удивленно смотрю на нее, Чана, наконец, не выдержала и от души рассмеялась.
— Божечки! — вымолвила она через пару минут. — А я-то дура, думала дело во мне! Думала, тебе не нравится мое тело! Боялась, что ты связан с кем-то нерушимыми узами… А все оказывается из-за такой ерунды!
— И вовсе это не ерунда! — стал заводиться я. — Для меня очень важна тема брака, дети и их воспитание. Это — огромная ответственность, знаешь ли! Я просто… не готов заводить семью…
— Да все я понимаю, — едва снова не заржав, воскликнула ушастая. — Погоди, погоди! Я тебе сейчас все объясню… Просто… дай… посмеяться….
Наконец, она успокоилась и присела на стульчик напротив меня.
— Испокон веков зверолюдов отличала от прочих разумных рас их упрощенная система отношений между мужским и женским полом. Проще говоря, никем и никогда не было запрещено любить того, кто пришелся тебе по сердцу. Существовало лишь одно негласное правило — влечение должно быть взаимным. Даже если вид одной зверолюда существенно отличался от другого. В третьем или четвертом поколении какой-то вид начинал преобладать и ребенок, рожденный от смешанных родителей практически не отличался от бабушки или дедушки. Природа сохраняла свое естество. У эльфов гномов и людей все было куда строже. Эльфы, например, всегда были помешаны на чистоте крови, особенно Древние эльфы, прожившие более пятисот лет. Младшее поколение уже более спокойно отзывалось о смешении крови, тем более женский пол, которому всегда не хватало внимания со стороны мужчин-эльфов. У гномов все проще. Мужчины и женщины их расы могли совокупляться с любми самками разумных рас, но продолжать род было возможно только между гномами. С людьми….
Зайка замялась.
— Моих скудных знаний не хватает на то, чтобы обобщить всех людей. В городах и крупных деревнях Церковь строго следит за тем, чтобы у мужчин была одна женщина, хотя мне не раз приходилось видеть большое число наложниц и рабынь для утех у тех же дворян. Церковь смотрела на это сквозь пальцы. В отдельных деревнях и небольших городах никто не следил за моногамным браком и легко возникали гаремные семьи. А как с этим дело обстоит в твоем мире, Магнус?
— Все сложно, — промычал я. — В большинстве стран принят моногамный брак. То есть: один мужчина и одна женщина на одну семью. Но хватает и других. В основном все рассчитывается их финансов. Если мужчина может прокормить своих жен, то никто не будет лезть в их жизнь. Но опять-таки, это не во всех странах.
— Короче, — подвела итог ушастая. — В любом селении, принадлежащем племени зверолюдов, ты можешь познакомиться с любой приглянувшейся тебе девушкой, завести с ней роман, предаться постельным утехам, а потом расстаться или полюбить другую… И никто не будет на тебя в обиде за это! Особенно, в такое тяжелое время, как сейчас, когда у нас так тяжело с мужиками!
— А что так? — поинтересовался я. — Почему с мужиками проблемы?
— Да как и всегда, — туманно ответила Чана. — Их никогда не хватает. Нормальный здоровый самец на вес золота, учитывая набеги монстров, болезни и тяжелый ежедневный труд. Помню, что даже в моей деревне еще до набега работорговцев было тяжко с нормальными парнями. Крепких мужчин было мало. Даже мой отец страдал какой-то болезнью. А деваться было некуда. А уже потом, странствуя от одного хозяина к другому, увидела, как на самом деле мало здоровых крепких зверолюдов. По крайней мере на этом континенте. Многие рано уходят служить наемниками, зарабатывают хорошие деньги, но также рано уходят из жизни… Понимаешь, Магнус, даже на этом материке полным-полно селений, где женщины-зверолюды практически предоставлены самим себе!
— Это… кошмар! — оторопело произношу я, не заметив, как ушастая встала со стульчика и подошла вплотную к моему креслу. Автоматически принимаюсь гладить ее между ушек. — но если все обстоит так, как ты говоришь… Даже переспав с женщиной своего вида, мужчина не несет за это никакой ответственности⁈ А как же дети?
— А-а-а, — понимающе тянет ушастая. — Так у нас с зачатием и рождением ребенка связана целая легенда! Я тебе ее потом как-нибудь расскажу. Вкратце, ее смысл сводится к тому, что девушка-зверолюд может забеременеть только и только с согласия обоих влюбленных друг в друга! То есть, парень может хоть полностью излить свое семя внутрь понравившейся ему девушки, но понести ребенка она сможет только с его согласия и благословения. Ну и собственного желания, естественно!
Зайка ввинчивается еще ближе ко мне, прижимаясь грудью и принимаясь тереться животиком о мои бедра.
— А я, — заговорщицки понижает голос хитрая бестия, — тоже не готова для вынашивания и рождения детей! Я просто хочу заняться с вами сексом, Хозяин! Очень хочу! Очень-очень!
Глава 19Любишь ушастых? Люби и катись!
Невольно сглотнув из-за такой простодушной прямоты, кивнул, глядя в расширившиеся красноватые глаза ушастой. Приняв кивок за одобрение и согласие, та обрадованно подпрыгивает, занимая устойчивое положение на моих коленях и жарко обнимает. Вижу перед собой ее полуоткрытый ротик и первым целую ее, наслаждаясь вкусом горячих губ. Чана не стесняется смотреть мне в глаза. В ее красноватых зрачках вижу свое отражение. Сразу становится понятно, что зайка — девушка опытная и непредвзятая. Она эротично извивается, подставляя моим жадным рукам самые скрытые и чувствительные зоны, активно шерудит острым язычком в моем рту и вообще ведет себя настолько чувственно, что я немножко сомневаюсь в том, что она не играет роль.