Знахари-травники
«Народные лечебные средства заимствуются из всех царств природы — растительного, животного и минерального», — писал профессор Высоцкий, один из первых наших медиков, серьезно занимавшийся народной медициной.
Растительное царство «доставляет» наибольшее число народных лечебных средств. Из трав готовили отвары, их прикладывали к больному месту, ими окуривали больных и все помещение, подвешивали в доме над кроватью или над порогом, носили при себе как амулеты.
От всякой болезни растет в лесу травка»
Народ убежден, что от «всякой болезни растет в лесу травка», а один старинный лечебник учит: «неотменно убо есть от былия земного врачеватися».
Старообрядцы-раскольники лечились исключительно растительными средствами; по их понятиям, травы и коренья были указаны нам самим Богом, а лекарства аптечные — поганы; принимать их грешно, ибо они выдуманы людьми.
В русском народе бытовала легенда, что когда Бог пожелал сотворить человека, то начертил на песке его фигуру, а дьявол подошел и сделал на ней 77 ран-дырок. Тогда Бог сказал: «Ты сделал 77 ран, а Я создам 77 трав для излечения их». Точно так же верили, что всякий человек может иметь 77 недугов и от каждого из них есть целебная трава. В соответствии с народным убеждением, существуют и травы, помогающие от всех 77 недугов. В древности составляли специальные «Травники», которыми и в наши дни пользуются народные целители. Но для того чтобы травы имели надлежащую целебную силу, надо собирать их умеючи — в определенное время, с соблюдением известных условий и обрядов.
Секреты применения некоторых трав русский человек подсмотрел у природы. Так, по одной легенде, случилось с подорожником, который в деревне часто называли еще попутником, порезником, ранником и чирьевой травой. Как-то раз знахарь видел, как на солнце на дороге грелись две змеи. Появилась телега и переехала одну змею, которая совсем разомлела на теплом песке. Ее товарка добыла на обочине лист подорожника, вылечила свою подругу — и они уползли в лес. А знахари с тех пор стали прикладывать подорожник ко всяким ранам да нарывам.
По древним народным верованиям, силу врачевания имеет даже самая ничтожная травка. Полезная для мужчины, она не всегда, однако, бывает полезной и для женщины. Одни из них назначены природой в лекарство женатым, другие — вдовым мужчинам, одни — замужним женщинам, а другие — холостякам и девицам. Для самого сбора трав нужно знать некоторые слова и молитвы, а равно правила, как рвать травы. Одну траву нельзя срывать голой рукой, другую необходимо сорвать самому больному.
Принимая отвар из трав, больной должен поститься, и если будет чувствовать облегчение, то об этом никому не говорить, иначе пользы от лечения не будет.
Кто выжимал сок из травы для лекарства или пил траву, как чай, тот выжимки или выварки не должен был кидать в лохань или на двор, а должен непременно бросить в печь.
Приписывая травам силу врачевания, говорят, что красивые травы, с цветами, созданы более для красы, чтобы пестрели ими луга и леса, а простые — для врачевания больных и на корм скоту.
Хотя в народе утвердилось мнение, что число лекарственных растений нужно считать многими сотнями и даже тысячами, число их, по исследованиям земских врачей, едва достигало 150. Очень часто название траве давалось по «имени» болезни, против которой она употреблялась. Такова, например, нечисть-трава, в отваре которой мыли ребят от «чесу»; обжорная трава, настой которой употреблялся для аппетита; лиховая — от зубной боли; замайковая — при кори; колун, или усовая, трава — при колотье в боку; уразная — при ушибе; литячечная — при «литячках» на лице у детей.
Вера в чудесные и исцеляющие свойства растений и деревьев носила и носит смешанный христианско-языческий характер.
Священно Божие дерево, которое Сам Бог насадил в раю прежде всех дерев, священна верба, которой нельзя топить печей, и священны те деревья, которые выросли на месте когда-то стоявшей тут церкви и которые могут идти на постройку только новой церкви или часовни.
Такого дерева никто и никогда не должен рубить. «Это все равно что залезть в церковь и там вырубить бревно, — говорили о такой порубке крестьяне. — Если же кто срубит, у того или из детей кто умрет, или его самого кто-нибудь убьет».
В некоторых деревнях считалось грехом срубить всякое старое дерево, и срубивший его, по мнению народа, или сходил с ума, или «сламывал себе руки или ноги», а нередко и умирал. Такой же неприкосновенностью пользовались деревья на кладбищах и в священных и заповедных рощах. Кто срубит хоть одно такое дерево или только осквернит его чем-нибудь, того неизбежно постигнет какое-нибудь несчастье: он ослепнет, захворает или умрет. В таких рощах нельзя было веселиться, играть и водить хороводы. Нередко при них устраивались часовни.
Одна из таких рощ, Белаевская, существовала в Макарьевском уезде Костромской губернии. Предание говорит, что в ней была раньше церковь и что роща эта святая. С Пасхи до Вознесения, ночью на каждый праздник, происходили в этой роще богомолья, на которые собирались преимущественно женщины, которые пели стихи и канон Пасхе.
Знахари, приписывая целебные свойства самой земле, на которой растет роща, клали за пазуху этой земли бесноватым и кликушам, и она выгоняла из них «вселившихся бесей».
В некоторых местах верили в существование так называемого «буйного дерева». Такие деревья попадались в сосновых и еловых лесах и обладали необыкновенной разрушительной силой. Найти их могли только знахари. Будучи срублено и вместе с другими деревьями попадая на постройку избы, оно могло сделать так, что дом, без всякой причины, рушился и давил обломками хозяев. Даже щепочка от такого дерева, положенная под мельницу или плотину, разрушала эти сооружения. Молния чаще всего ударяла в эти буйные деревья, и всякий знающий человек, то есть знахарь, никогда не садился во время грозы под сосну или ель, а всегда под березу.
Целебные свойства имели лишь отдельные деревья. Под такие деревья клали больных, поили их отваром цвета и листьев с этого дерева, окатывали с него водой детей, грызли кору и древесину при зубной боли.
Об одном таком дереве сохранилась этнографическая запись XIX века из города Троицка:
«Это три липы, растущие из одного корня, остатки еще не так давно бывшего здесь громадного липового леса. Дерево это в славе не у одних только троицких крестьян, но и у всех окружных жителей, верст на 20–30. О происхождении его существует такое предание.
Давно, еще в ту пору, когда Троицк был острогом, а кругом стояли леса, жила в Троицке «простасвята-девка», часто уходившая в соседний лес помолиться. Однажды, с целью изнасилования, напал на нее один парень и убил, в чем после чистосердечно признался. Похоронена она была в том самом месте, где найден был ее труп. И вот, спустя несколько времени, из колена убитой выросли три липы, обладающие чудодейственной силой и излечивающие от всяких недугов. Деревья эти так и называются — «исколено».
Существует убеждение, что если начать рубить их, то при первом ударе топором покажется кровь, и даже передают такой случай. Один поп со становым задумали срубить это дерево и согнали народ с топорами. Несмотря на все увещания и даже угрозы станового, никто из крестьян не решался исполнить этого требования. Тогда он и поп начали рубить его сами. Но только что ударили, брызнула прямо в глаза им кровь и ослепила. Прозрели они только тогда, когда сознали свою вину и съездили к дереву попросить прощения.
Кроме силы исцелять болезни, этому дереву приписываются и другие необыкновенные свойства. Если к этому дереву хоть раз в год будет ходить на поклон девушка, то ее не коснется никакая порча, и хотя и будут любить парни, но они же будут охранять ее целомудрие. Поэтому каждая мать считает своей обязанностью ездить вместе с новорожденной дочкой на поклон к «исколену»».
Русский народ верил в силу ясеня, сосны и можжевельника оберегать человека от порчи.
Считалось, что ясень смиряет змей, повергая их в состояние транса. Змея становится послушной знахарю, если у того есть при себе ясеневая палочка или платок, окунутый в отвар коры или настой золы ясеня.
Травники
Знахари, как мы уже говорили, в основном лечили русский народ молитвами, заговорами и травами. Так как одному человеку было трудно удовлетворить все запросы, касающиеся человеческих недугов, то почти каждым знахарем избиралась своего рода специализация. В предыдущей главе мы рассказали о знахарях-шептунах, которые лечили заговорами. В этой речь пойдет о травниках. Но необходимо отметить, что в «чистом виде» специализаций среди народных лекарей не существовало. Все они употребляли заговоры и травы — только одни больше, другие меньше, что и дает право условно разделить их на «специалистов».
Между такими специалистами были особые «знатки» по внутренним болезням, дающие для питья больным разные травы — сухой зверобой, мяту, ромашку, смородиновые или березовые почки, такие вещества, как деготь, скипидар, купорос, «бель» (сулему) или окуривающие больных киноварью и травами. Эти же «знатки» нередко останавливали кровотечение, засыпая раны сажей, золой, табаком, толченым сахаром, чертовым пальцем, или лечили нарывы, прикладывая к ним собственного изделия пластыри из красного воска и серы, муки с медом, творога с тестом.
Надо сказать, что встречающиеся в старинных травниках рецепты настоев внушают доверие и сегодняшнему человеку:
«Смолистые березовые почки, собранные весной и настоянные в пенном вине, составляют отличный, раноцелительный бальзам, который с пользой употребляется для примачивания ран, происшедших от ушибов и порезов. Березовые почки, настоянные в деревянном масле, весьма полезны в ревматических болях; масло это приготовляется таким образом: на бутылку масла положи две горсти почек, поставь в теплое место, дай стоять две недели, потом процеди масло и хорошенько выжми почки. При употреблении должно масло подогреть, чтоб оно было теплое, и натирать больную часть тела, ложась в постель.
Сосновые шишки собираются, когда они еще в почках, снаружи бывают покрыты желтой шелухой, внутри зеленые, при осязании клейки, запах имеют ароматический; приготовляют их следующим образом: взяв сосновых шишек две горсти, воды шесть стаканов, поставь в печь в вольный дух, в глиняном горшке, вари, пока укипит четвертая часть, процеди сквозь салфетку, дай остыть, слей в бутылку, прибавь два стакана хорошего белого виноградного вина. Отвар сосновых шишек полезен в цинге, он чистит кровь и способствует всем телесным отделениям. Сухие сосновые шишки, смешанные пополам с можжевеловыми ягодами, составляют здоровое курение, им можно курить для очищения воздуха в кухнях, в хлевах и курятниках».
К одной старухе-лечейке в Сойгенском приходе крестьяне брели за 60–70 верст. Один из пошехонских знахарей пользовался славой как необыкновенный специалист по лечению запоя.
К числу таких «известностей» принадлежал и знахарь села Городища Орловской губернии. Все болезни он лечил травами, которые собирал раз в год в день Ивана Купалы. Еще до восхода солнца он отправлялся на телеге в лес, брал с собой несколько человек рвать траву, которую указывал, набирал этой травы целый воз, привозил домой, высушивал, делал настои и раздавал их больным большими бутылками.
Таких известных знахарей, которые лечили по странным «цветникам» — сборникам рецептов трав, передававшимся из поколения в поколение, на Руси было довольно много. Многие из них лечили бесплатно.
Вот как рассказывал этнографам о своей практике один из травников:
«Я ни колдовством, ни заговором не займовался, а были у меня коренья разные, дюже пользительные, от всех болестей, а больше всего от порчи. Приезжало ко мне лечиться народу столько, что, бывало, подвод более десятка каждый день подле двора стояло. Про меня вся округа знала: из-под Малоархангельска, из-под Кром, из-под Орла, бываючи, едут, даже купцы и те не брезгали.
Раз привезли ко мне молодайку одну из Кошелева. Вся распухши она была: нутро болело у ей, и лицо, как железо, синее стало. Чего-чего с ней не было, три месяца она болела и на голоса тоже кричала. Четыре холста пролечили свекры на нее, и по докторам, и по бабкам ездили — ничем не изняли. Как привезли ко мне, сотворил я молитву, посмотрел по своей книге, што дать, взял, натопил кореньев — про такой случай у меня всегда вода горячая в печке держалась, и два чайника железных было у меня — дал ей пить и рассказал, сколько дней приймать надоть.
После приезжали они ко мне, недель через пять, и благодарили, што я ее на ноги поставил. Туг-то я не признал эту молодайку — личность совсем изменилась: такая здоровая да румяная она стала.
За леченье я не брал много, а сколько кто даст. Конечно, ково выпользуешь, так тот и сам хорошо заплатит: сколько раз бумажек по пяти и больше давали.
Нашлись у меня завистники и донесли на меня попу и уряднику, што я чернокнижией занимаюсь. Я ничево не знаю, сижу дома. Глядь, ко мне в хату приходит поп с урядником, а избу понятые окружили. Наперво поп обратился ко мне и говорит:
— Ты, Михайло, сказывают, лечишь народ по книжкам от всяких болезней, так покажи нам свои книги.
Я ему наоборотно говорю:
— Лечу, батюшка, это правда, и у меня разные коренья и травы есть, да и книга тоже есть. По ей разбираю, каких кореньев от какой хвори дать, и с молитвою творю это, а вреда никакого не делал людям. Я, говорю, хоша при вас, какую угодно траву оттоплю и сам попробую, и больным даю.
Урядник как крикнет на меня:
— Ты не разговаривай с нами, а подавай свои книги и коренья, а мы их становому представим. Загонит он тебя в Сибирь за это леченье.
Я не спужался, открыл укладку, где книга моя лежала и коренья.
Извольте, — говорю, — брать укладку, тут все леченье мое, только, прошу я вас, не растеряйте листиков из книги, да корешков не трусите, дюже трудно собирать их.
Урядник отвез укладочку мою к становому, ён и книгу, и коренья к доктору в Яковлево отправил, а доктор посмотрел на мою книгу и сказал: «Это безвредная книга, «Травник» называется».
Так все и отдали мне назад. В тот же год случился пожар, и укладочка моя сгорела. Теперича, какия по памяти знаю травки, те и собираю каждый год, а лечить совсем мало стал».
Большинство знахарей, применяющих при лечении травы, обыкновенно знания свои тщательно скрывали от непосвященных, расспросы о способах лечения редко достигали своей цели и узнать от них что-либо положительное было очень трудно.
Между тем очень часто лечение их давало прекрасный результат. Так, Г. Попов с удивлением писал об известном ему случае исцеления знахарем из Васильсурского уезда Нижегородской губернии больного, искусанного бешеной собакой. Лекарь лечил его каким-то одному ему ведомым настоем. Факт, что собака была действительно бешеной, был установлен неопровержимо, у больного наблюдались неодолимая тоска, потеря аппетита, и его положение было признано безнадежным со стороны врача.
Знахари и научная медицина
Говоря о народных лекарствах растительного происхождения, нельзя не сказать о том, что среди них имеется целый ряд средств, многими из которых пользовалась и пользуется научная медицина. Скажем лишь о некоторых из них. Это:
— общие и местные жаропонижающие средства: соки кислых ягод — клюквы, смородины, с водой, для внутреннего употребления; свежие листья: капусты, подорожника, мать-и-мачехи[49] — для прикладывания на воспаленные части тела;
— потогонные средства: горячие настои липового, бузинного цвета, малины, крапивного семени, для внутреннего употребления;
— слабительные средства: кора крушины, огуречный и капустный рассолы, чернослив;
— вяжущие и противопоносные средства: отвар дубовой коры, шалфея, розовых цветов, черемуховой коры; порошок из сухих толченых ягод черемухи, отвар сухой черники;
— противоцинготные средства: лук, чеснок, черемша, квашеная капуста, хрен, дрожжи;
— мочегонные средства: отвар можжевеловых ягод, листьев и почек березы, отвар семян и листьев петрушки;
— ветрогонные и противоспазматические средства: отвары кудрявой и перечной мяты, семян тмина, укропа;
— средства для остановки кровотечений и перевязки ран: порошок угля, гнилого дерева, сухого дождевика, трут;
— противолихорадочные средства: настойка подсолнечника, отвар лимона, ивовой коры;
— противоглистные средства: полынь, пижма или дикая рябинка, семена тыквы.
В конце XIX века врачи и аптекари издали в России несколько книг, посвященных русским «цветникам», «исстари с испытанными народными способами и средствами из растительного царства природы, с приложением словаря местных названий (по губерниям) всех этих трав и цветов». Научная медицина признала многие народные методы лечения травами.
Вот как в одном из самых известных таких изданий («Русский народный лечебный травник и цветник», составленный аптекарями В. Горецким и Вильком, под редакцией доктора Вл. Второва) описывается полынь:
«Полынь есть многолетнее растение, прозябающее почти во всех странах России и Сибири, близ жилых мест, около дорог, иногда и на улицах, а часто и на каменистых местах. Цветет на исходе июня и в июле.
Все части полыни, как свежей, так и сухой, имеют запах сильный, благовонный, вкус весьма горький. Нижние листья полыни сильнее вкусом, чем верхние. Высушенная полынь теряет часть своего вкуса, а сваренная в воде и совсем его лишается. Полынь в аптеках употребляется со стеблем, листьями и цветочками. Листки имеют наибольшую силу в начале весны. Для врачебного употребления собирают растение в июне, и либо сушат в тени, либо делают из свежего разные лекарственные составы, например: воду, вытяжку, масло, кашку, сироп, эссенцию и проч.
Кипяток, налитый на свежую или сушеную полынь, получает приятный полынный запах и прегорький вкус.
Траву употребляют вместо чая в водяной болезни и в других припадках, происходящих от бездействия внутренностей. Такое питье приятнее холодноватое, чем горячее.
Полынная перегнанная вода имеет полынный запах и не очень горький вкус. Полезна в несварении желудка и от глистов. Полынная водяная вытяжка весьма горька. Эта вытяжка, внутрь употребляемая, помогает в перемежающихся, тридневных и четырехдневных лихорадках, в завалах печени и селезенки, в подагре и для поправления испорченной желчи.
Полынное масло, добытое перегонкой, бывает цветом темновато-зеленое, запахом слабее полыни, а вкусом хотя и не столько горькое, однако рождающее жар. Из 25 фунтов полыни добывают перегонкой от 6 до 10 золотников полынного масла. Один золотник этого масла, растворенный в самой крепкой водке, употребляется внутрь по несколько капель на сахаре или в чае, против бессонницы и для отвращения корчи, судорог и рвоты.
Полынная кашка делается из мелко изрубленной свежей полыни и достаточного количества сахара.
Полынный сироп приготовляется из свежего полынного сока. Оба эти состава употребляются внутрь в водяной болезни и перемежающихся лихорадках.
Полынная эссенция есть сок, выжатый из свежей полыни, к которому прибавляют хлебную водку или же наливают водкой сухие полынные верхушки и ставят в теплом месте; настаивают также французской водкой или виноградным вином. Некоторые утверждают, что полынная эссенция, употребляемая каждое утро по ложечке, полезна в каменной болезни.
Сверх того на полыни, свежей или сухой, перегоняют водку, которая считается крепительным для желудка лекарством. Иные посредством брожения с полынью делают разные вина, а некоторые кладут полынь в пиво, когда оно окиснет или когда еще только бродит, и такие напитки употребляют, как обыкновенное питье, словом: полынь употребляется в разном виде и в разных случаях, как внутрь, так и снаружи.
Внутреннее употребление полыни вредит старикам сухого телосложения; напротив того, полезна престарелым, многомокротным и худосочным. Вредит и тем, которые подвержены родимцу и склонны к прострелу.
Некоторые люди от природы вовсе не могут терпеть полыни, а иные от употребления ее страдают головной болью.
Снаружи полынь употребляется в разном виде и в разных случаях.
Полынь, сваренная в морской воде, предотвращает антонов огонь.
Горячие пары полынного взвара похваляются для отвращения припадочной глухоты.
Полынный лист, размоченный в водке и, в тряпочке, приложенный к пупку детей, страждущих глистами, убивает последних. Лист, растертый с виноградным вином, уксусом и ржаным хлебом и приложенный снаружи к предсердию или около желудка, унимает рвоту.
Свежая полынь, а в случае недостатка и сухая, размоченная и приложенная к подошвам или икрам, полезна при отеках ног; растертая с яичным белком и приложенная к так называемым синякам или опухолям от побоев или ушибов, уничтожает их.
Верхушки полынных цветков с листочками, сухие, мелко раздробленные, зашитые в мешочки и приложенные ко лбу или к вискам, производят сон, прогоняя бессонницу».
Из приведенной цитаты становится ясно, что знания знахарей-лекарей действительно были серьезными и основанными на многовековых наблюдениях русского народа. Недаром цитируемый «Русский народный лечебный травник и цветник» выдержал до революции 1917 года не одно издание. Нам же остается добавить, что полынь использовали в русском народе и как оберег от русалок и ведьм. А еще она служила приворотным средством. В зимние Святки дома и дворы окуривали полынью, чтобы преградить в усадьбы путь нечистой силе.
Лечебные растения употреблялись знахарями или в свежем, или, что чаще, в высушенном виде.
Свежие части растений — цветы, листья, корни — или прикладывались на больные части тела «цельными», или измятыми в кашицу, или съедались больными, или из них выжимались соки, которые давались больным сырыми или прокипяченными.
Высушенные растения назначались: растертыми в более или менее мелкий порошок, внутрь с водой, квасом или посыпанными на черный хлеб; гораздо чаще из сухих растений делались настойки на водке или водяные отвары.
Последние приготовлялись различно. Некоторые травы заваривались кипятком и настаивались как чай, другие «утапливались в печи». Для этого растения клали в глиняный муравленный горшок (глиняная посуда была желательна), заливали их кипятком, закрывали крышкой и оставляли в теплом месте на несколько часов. Остывший отвар процеживался и давался больному.
Надо сказать, что знахари были часто более добросовестны, чем врачи и аптекари, которым в одном из медицинских изданий, посвященных травам, дается следующее наставление:
«Травы и листья сильно пахучих или душистых растений собирать должно молодые, сочные, довольно зеленые, пахучие, перед развертыванием их цветных почек (gemmae). Однолетние растения собираются, когда листья совершенно распустятся и цвет начинает развиваться; двулетние — до прозябания стебля; многолетние — в начале их расцветания или когда уже цвесть начинают.
Травы и листья зеленеющие собирать можно все лето; но весеннее время к сему предпочитается; притом избирается хорошая и сухая погода, когда растения не овлажаются ни утренней, ни вечерней росой, а потому ясный день и самое полуденное время для срывания трав расцветающих или отцветающих, или отцветших уже, признаны способнейшими.
Собравши, очистить листья от твердых стебельков и от гнилых поблекших или посторонних листочков.
Травы, собираемые со стебельками, связывают в пучки и вешают в тенистом, солнцем согреваемом и ветром свободно продуваемом месте. Листы же одни, в подобном сему месте, для скорейшего высушивания и предохранения от порчи или гнилости, расстилать можно тонкими слоями.
При высушивании многих, а особенно сочных листьев, не бесполезно употреблять искусственную теплоту — комнатную или умеренную печную; причем сила оных и естественный цвет весьма удобно сохраняются. Листья же Омега пестрого (Conium maculatam) и подобных ему растений, одаренных тонким летучим веществом, по высушении истереть тотчас в порошок и хранить в стеклянном сосуде, хорошо закупоренном.
Примечание есть верное, что природные наши растения, в деревнях ежегодно заготовляемые и собираемые в сухое лето, суть действительнее и лучше сохраняемых в аптеках иноземных средств. Ибо опытные травоведы все вообще целебные растения, собранные ими во время (около Иванова дня) и на своих природных местах, умеют хорошо сберегать от сырости, плесени, гнилой порчи и других повреждений, уничтожающих лучшие их силы. Они привешивают их в мешках или кульках в сухом месте; сырые же содержат в холодных покоях или погребах, куда бы мороз проникнуть не мог. Свежие корни, назначаемые для развода, хранят тоже в погребах, зарыв в песок, и весной высаживают.
При. хранении трав и листьев должно остерегаться, дабы не смешивать оные с другими растениями, особенно сильно действующими или ядовитыми, которые всегда должны быть сохраняемы отдельно в различных местах. Равным образом, для избежания худых следствий, могущих произойти от испорченных или оставшихся растений, надлежит оные тотчас отделить и не употреблять в составлении лекарств. Но некоторые корыстолюбивые аптекари редко выполняют это правило, имеющее столь важное влияние на здоровье. Заметить должно, что нововысушенные корни, травы, цветы, семена, плоды и корни бывают сильнее годовалых, оставшихся».
Магическая сила трав
Несомненно, что травы и зелья, получаемые из них, обладали для «пациентов» знахаря особой магической силой. Эта целебная сила — метафорически понимаемая жизненная сила, которая пронизывает все живое на земле и обеспечивает жизнь, здоровье, плодородие для всего сущего.
В народной медицине, магической по своей природе и сути, лечение травами и по сей день основывается не только на их «естественных» целебных свойствах.
Многие растения из тех, что применяются в народной медицине и вообще в магии, на самом деле не имеют или почти не имеют целебного эффекта.
«Лечение — всегда ритуал, и всякое средство в нем, даже самый простой отвар из трав, является тщательно разработанным ритуальным символом, о первоначальном, глубинном значении которого теперь можно строить только догадки, — пишет Ю. Е. Арнаутова. — Роль растений в мифопоэтических представлениях и их использование в ритуальной практике в большей степени определяются наличием особого растительного («вегетативного») кода в культуре и принадлежностью к многочисленным системам классификации, нежели их «естественными» свойствами. К Леви-Строс подчеркивал, что все растения и животные известны человеку не потому, что полезны, напротив, многие считаются полезными, так как уже известны, включены в единый глобальный классификационный комплекс, при помощи которого человек ориентируется в окружающем мире, а «причины, по которым общества выбирают для использования некоторые естественные продукты, что, в свою очередь, приводит к созданию особых обычаев, или же от них отказываются, зависят не только от присущих этим продуктам свойств, но также от придаваемого им символического значения».
Символическим значением или, иными словами, «магической силой» многие растения и другие предметы наделяются в культуре «автоматически», на уровне бессознательных коллективных представлений, в основе этого процесса лежат сложные семантические механизмы. К примеру, столь популярный в любовной магии и как средство от бесплодия корень мандрагоры имеет вид человеческой фигурки без головы. Нить, которой производили измерения больного, чтобы исцелить его таким образом, или которой связывали в пучки целебные растения — красного цвета, а красный цвет, как известно, в магической практике является субститутом крови. Чеснок, отгоняющий всякую нечисть, обладает резким запахом, так же как и рута, подобно многим ароматическим растениям нашедшая применение в культе мертвых — ее сажали у могил, венки из нее возлагали покойникам на голову. Перед нами — простейшие формы семантизации, когда предмет наделяется символическим значением на основе его отдельных характеристик по форме, цвету, материалу. Каждая из этих характеристик в свою очередь может иметь дополнительный символический смысл (символика круга, креста, цвета) и может коррелировать с более общими классификаторами, характерными для мифологической модели мира, например, с основными семиотическими оппозициями: внутренний — внешний, живой-мертвый, правый — левый, день — ночь и т. п.».
И далее: «Сбор трав и приготовление снадобий из них издревле сопровождались определенным ритуалом, предназначенным или наделить их магической силой, или активизировать уже имеющуюся. Едва ли существовало в Средние века хотя бы одно дикорастущее целебное растение, которое не собирали бы в строго определенное время, например, при убывающей луне, или до восхода солнца, или «пока не высохла роса», чистыми и пустыми руками, или, напротив, имея в руках что-нибудь железное, избегая прикасаться руками к земле, молча ли, с заклинанием или какой-нибудь иной церемонией. Мандрагору, например, чтобы лишить ее изначальной вредоносной силы, долго мыли в текущей воде, которая еще в дохристианской мифологии разных европейских народов считалась очищающей и вообще благотворной во всех отношениях. Число стеблей, собранных в пучок, также не было произвольным: 3,7,9,12».
Собирание целебных и чародейных трав издавна приурочено нашим народом к определенным дням.
Так, лечебные травы с особыми заговорами да обрядами срывали 23 мая, в день Симона Посева, Симона Гулимона, а иначе — в день памяти святого Симона Зилота, когда наши предки праздновали именины матушки сырой земли: копали коренья, собирали зелья у болота.
Но для того чтобы травы имели надлежащую целебную силу, надо собирать их умеючи — в определенное время, с соблюдением известных условий и обрядов. Очень важно и время сбора. Так, срывать белоцветку одномесячную (Anemone Altaica Fisc.) и прострел (Puisatilla patens Mill?) надо обязательно, пока их «не о куковала кукушка».
Копытник (Asarum europaeum) собирается лишь тот, у которого пуговки (плоды или цветы) смотрят на восток, а если на север, то его обходят.
Корень Христов (Aconitum septentrionale), слывущий за растение, укрывшее под своими листьями Христа от воинов Ирода, берут только истыканный, гладкий же считается «смертельным».
Иные травы срываются так, чтобы на них не ложилась тень.
Синий зверобой (Campanula cewicaria), отвар которого женщины пьют, чтобы «золотник (матка) не маял», стараются отыскивать там, где не слышно петушиного пения, ибо целительная сила, по мнению повитух, есть только в экземплярах, выросших вдали от пения петуха.
Действие одного и того же средства может быть различно, смотря по способу его добывания. В Минской губернии вишневая кора употреблялась при расстройстве менструаций с такими объяснениями: кора, снятая сверху вниз, уменьшает и останавливает кровотечение, а содранная снизу вверх — усиливает и вызывает «крови». Крестьяне употребляли сок из коры бузины и как рвотное, и как слабительное, потому что если кора соскабливается утром (перед или вскоре после восхода солнца) и притом снизу вверх, по длине корня, то выжатый сок производит рвоту, а при соскабливании наоборот — сверху вниз — сок послабляет.
Собранные целебные травы связываются в пучки и высушиваются где-нибудь на подволоке, чердаке, «на вольном воздухе».
9 августа (по новому стилю), на Палия Целителя, а Палием в народе называли святого целителя Пантелеймона, которому молились в разных болезнях, тоже собирали лечебные травы да коренья.
12 августа, в Силин день, многие травы «от земли брали силу». Но особенно важно было успеть собрать в этот день листья лопуха. Их в народе считали «оттягивающими жар»: при высокой температуре и головной боли их привязывали к затылку. Листья лопуха также прикладывали к кровоточащим ранам и обертывали ими больные суставы. Лопух применялся в русском народе даже для лечения сифилиса и при цинге. Кроме того, лопух использовали как оберег для защиты от вредоносных сил, особенно тот, который был собран в день Купалы.
О лопухе читаем в старинном травнике:
«Корень лапушника полезен в накожных сыпях, также в продолжительных ломотах, в виде декокта или отвара. Приготовляется он следующим образом: возьми десять золотников корня лапушника, вари его в трех фунтах воды до тех пор, пока половина жидкости испарится. Принимать отвар сей раза четыре в сутки, по стакану.
Сок листьев лапушника, смешанный посредством растирания с миндальным, маковым или льняным маслом, составляет зеленую мазь, весьма полезную в заживлении ран и истреблении лишаев. При употреблении намазывают ее на корпию и прикладывают к больному месту, а сверх корпии кладут свежий лапушниковый лист.
Мазь из лапушника употребляют также в ожогах, но тогда прибавляют к ней немного меда. Сохранять ее должно в холодном месте, а чтоб лучше сберечь, то можно ее один раз вскипятить».
С 16 августа по 1 октября собирали прикрыш-траву (горец), которую называли также «матерью-коро-левой ядов». Ее чаще всего употребляли как «противоядие» от свадебной порчи.
Но самыми главными, конечно, для сбора трав были купальницкие дни.
Аграфена Купальница и Иван Купала
6 июля (по новому стилю) в русском народном календаре называется Аграфеной Купальницей и Аграфеной Лютые коренья.
Святая Агриппина известна в народе русском под именем Аграфены Купальницы. Причиной такого названия послужило то обстоятельство, что предки наши еще в языческие времена с 23 июня (старого стиля), памяти святой Агриппины, начинали одно из важнейших языческих своих празднеств Купалы. В этот день красавица Купальница ехала с охапкой лесных и луговых цветов и с целебными травами да кореньями в гости к своему жениху — Ивану Купале.
Купальница, Купала и следующие за ними Петры-Павлы в представлении русского народа сливаются в один большой праздник — проводы весны.
В этот день особую силу приобретает купальница. Наши поселяне купальницей называли особенную траву, известную под именем кошачьей дремы (trollius europaeus). Другие это имя относили к лютику (ranunculiis). Этой траве приписывают разные целебные действия. На Ваге и в Вологодской губернии собирали утром траву купальницу, когда она бывает еще в росе, и сохраняли в склянках для лечения. В селах из этой травы взрослые делали веники и парились ими в банях. Дети из нее плели венки, колпаки, шапки и надевали их на головы во время игр.
В этот же день, помимо купальницы, собирали колючие да жгучие растения: шиповник, крапиву, репейник и сжигали их, чтобы избавиться от несчастий и злой судьбы.
Веники, сломленные на Аграфену, весь год считаются чудодейственными. Для магической силы в них должны быть ветки березы, ольхи, черемухи, ивы, липы, смородины, калины, рябины и по цветку разных видов.
Для зимней бани важно было именно в этот день заготовить веники. Каждый веник имеет свой эффект, поскольку в парной, когда человек «охаживает» себя веником, эфирные масла, попадая в организм, улучшают в нем обмен веществ и способствуют омоложению и очищению организма. Недаром в народе говорили: «В который день паришься, в тот не состаришься».
Знахари знали, что березовый веник помогает при ломоте и болях в суставах и мышцах, ускоряет заживление ран и нарывов, а дубовый веник очищает кожу и делает ее матовой. Липовый же веник, по мнению русского народа, помогает избавиться от головной боли и успокаивает. Именно липовым веником парили лекари больных при простудах, поскольку он понижал жар.
На Руси исстари велось париться в этот день утренней порой в банях, а днем купаться в реках или прудах. Поселяне Рязанской губернии день сей называли Лютые коренья. Старые люди, моясь в бане, парились лютыми кореньями в надежде помолодеть. В степных селениях вместо соломы набрасывали в печь жгучей крапивы и на ней парились. Все это делалось для исцеления болезней.
Больных старух и хворых людей выносили в баню на жгучей крапиве и парили целебными травами.
Купание в реках начиналось с полудня и продолжалось до вечерен. Купались с песнями и играми. Пока одни купались, другие на берегу пели песни. В некоторых областях старушки-знахарки выходили с детьми умываться к студенцам. Здесь они, умывая детей, бросали в студенцы медные деньги, старые сорочки или дарили их нищей братии, или сжигали в лесу.
Мы уже говорили в разделе, посвященном колдовству, что для предохранения от ведьм, которые в эту ночь имели особую силу, на подоконники клали жгучую крапиву, а на порог — осиновое деревце, непременно вырванное с корнем.
Крапива считалась очень сильным оберегом от вредоносных сил, колдунов и ведьм благодаря своим «жгучим» свойствам.
Осина же имела двойственное значение. Мифология ее была обусловлена особенностями ее «физиологии»: дрожанием листьев даже при тихой погоде и красноватым оттенком древесины, которые напоминали о том, что на ней повесился Иуда. Листья осиновые трепещут, как трепетал от страха Иуда, а красный цвет коры и листвы осенью напоминает о пролитой Иисусом Христом крови.
Осина — единственное дерево, не признавшее Христа во время бегства в Египет. Она не склонилась перед ним во время крестного пути. Прутья, которыми бичевали Иисуса, и крест, на котором его распяли, были осиновыми.
Осина — проклятое дерево, близкое вредоносным силам, но вместе с тем оно использовалось для отгона упырей, против чар ведьм и колдунов.
Славяне считали: чтобы вылечиться от лихорадки, больной должен идти в лес, поклониться осине и сказать: «Осина, осина, возьми мою трясину, дай мне леготу». После этого больной перевязывал ствол дерева своим поясом и выздоравливал.
На Купалу травы были в соку, и потому сбор лечебных кореньев и зелий накануне Ивана Купалы особенно важен. С ночи Аграфены Купальницы на утро Ивана Купалы, как говорят легенды, цветут волшебные травы: ревун-трава, сон-трава (она же прострел-трава), адамова голова, тирлич, колюка, папоротник, одолень-трава, архилин, разрыв-, прыгун-, скакун-и плакун-трава.
Ревун-трава, или ревенка, была заветной добычей в этот день зелейщиков. Только на Купалу на заре ревет и стонет корень этой травы. Его не так-то просто вырыть из земли, а длинные сочные черешки листьев скрипят. Эти поразительные звуки пугали человека, отчего и стали наделять растение русские люди волшебными свойствами. Ревенка же трава в наши дни называется ревенем.
Одолень-травой наши предки называли кувшинку. Название это, как считается, произошло от слова «одолевать». В народе верили, что водяные лилии могут одолевать нечистую силу и недуги. «Кто найдет одолень-траву, — говорится в одном травнике, — тот вельми талант себе обрящет».
Листья и цветы кувшинки считались помогающими от судорог и головокружения, а корневище — от отсутствия аппетита. Лечение производилось не столько приемами внутрь, сколько подвешиванием растения или его частей у кровати больного. При этом для приготовления всех этих лекарств рекомендовалось обходиться с растением с особенными предосторожностями: срывать его только к ночи, сушить в тени на северной стороне и непременно в висячем положении, так как иначе лекарство не поможет.
Да и вообще, собирая цветы кувшинки с лечебной целью, надо было поступать совсем иначе, чем с другими цветами: рвать лишь в известные часы, заткнув уши и обратившись к ним предварительно с ласковыми словами. Поговорив таким образом, следовало внезапно протянуть руку и сорвать цветок. Отрезать же серпом, ножом или вообще чем-то острым было строжайше запрещено, так как иначе стебель начнет истекать кровью, ведь в кувшинки превращались русалки,[50] и отрезавший будет преследоваться тяжелыми снами или даже будет втянут в воду возмущенными таким поступком другими водяными девами.
Цветы белых кувшинок также не следовало никогда приносить в дом, так как это грозило гибелью всего домашнего скота.
Отваром одоленя предки наши лечили зубную боль и отравления. Кроме того, отвар кувшинки считался у них любовным напитком, способным пробуждать нежные чувства в сердце жестоких красавиц; а с корневищем пастухи обходили поле, чтобы ни одна скотина не пропала.
Корню славяне приписывали также важное предохранительное значение во время путешествий.
Всякий, кто отправлялся на чужбину (особенно торговый человек), должен был запастись этой травой и произнести следующий заговор:
«Еду я во чистом поле, а во чистом поле растет одолень-трава. Одолень-трава! Не я тебя поливал, не я тебя породил; породила тебя мать сыра земля, поливали тебя девки простоволосые, бабы-самокрутки. Одолень-трава! Одолей ты злых людей: лихо бы на нас не думали, скверного не мыслили, отгони ты чародея, ябедника. Одолень-трава! Одолей мне горы высокие, долы низкие, озера синие, берега крутые, леса темные, пеньки и колоды!.. Спрячу я тебя, одолень-трава, у ретивого сердца во всем пути и во всей дороженьке».
Адамова голова, по словам И. П. Сахарова, «находится в большом уважении у поселян. Чародеи сбирают ее в Иванов день и хранят скрытно до Великого четверга. По народному понятию, чародейская сила адамовой головы простирается только на уток. Охотники, получившие эту траву из рук записного чародея, окуривают все снаряды, употребляемые ими при ловле уток, в Великий четверток».
О тирличе мы уже рассказывали в третьей главе. Это — золототысячник, обладающий, по поверьям русского народа, необыкновенной силой. Он не только помогает ведьмам летать на Лысую гору, но еще и смягчает гнев властей. Эту траву, нося ее за пазухой, девушки применяли, чтобы очаровывать парней.
Архилин — фантастическая трава, которую собирать надо было около больших рек. Срывали траву знахари через золотую или серебряную гривну. Эта охранительная трава помогала от сглаза и порчи. Считалось, что носящий ее избегнет вредоносных чар колдунов да ведьм.
Сон-травой на Руси называли белладонну. Она также была известна нашим предкам под именами прострела, сонного дурмана, сонного зелья, бешеной вишни и красавки.
Красавкой траву называли потому, что после натирания щек соком ягод на лице долгое время горел румянец. Кроме того, деревенские красавицы закапывали сок этого растения в глаза, отчего зрачок расширялся, а глаза ярко блестели.
Белладонна — действительно «колдовская» трава, входит в состав многих чародейных мазей и напитков. От такого зелья человек может погрузиться в дрему, а если положить траву под подушку, то ночью в сонных видениях человеку является его будущее. От съеденных плодов у человека появляется двигательная активность, безудержный смех, зрительные, слуховые и обонятельные галлюцинации и ощущение полета.
В русской народной медицине красавку всегда применяли с большой осторожностью и редко, обычно в качестве болеутоляющего и снимающего спазмы лекарства.
Сон-траву называют еще и прострелом, потому что существовала в народе легенда о том, как давным-давно стала прятаться за эту траву нечистая сила. Один из архангелов, чтобы разделаться с нечистью, метнул громовую стрелу и прострелил траву сверху донизу. С тех пор нечистый обходит прострел стороной и к носящим его не приближается ближе чем на 12 верст.
В старинном травнике говорится о простреле: «Кто носит траву при себе, от того человека дьявол бежит. В доме его — добро держать, а хоромы строить — под угол класть, жить стройно будешь».
Не менее чудесной была и разрыв-трава, при помощи которой было легко преодолеть все запертые двери и снять с человека оковы и узы. Какая именно это трава, этнографам достоверно выяснить не удалось, поскольку ее иногда путали с плакун-травой и прыгун-травой. Но какая бы трава это ни была, русский крестьянин был уверен: если разрыв-травы в кузницу бросить, то кузнец не сможет работать.
Разрыв-трава цветет в полночь, и в старинных травниках сказано: «Держи цвет не долее, сколько нужно, чтоб прочитать «Отче наш», «Богородицу» и «Верую» Затем начинай косить. На которой траве коса переломится в Иванову ночь, та и разрыв-трава». Чтобы определить, которая из скошенного на месте перелома косы разнотравья — разрыв-трава, надо бросить всю охапку в реку. Обычная трава поплывет по течению, а разрыв-трава — против.
Легенды о разрыв-траве очень похожи на рассказы о цветке папоротника. Чтобы обрести траву, надо отыскать гнездо черепахи и выждать, когда она оставит его. Тогда гнездо надо огородить железными прутьями, чтобы несчастная, вернувшись домой, не смогла в него войти. Тогда черепаха сползает куда надо и принесет разрыв-траву и с ее помощью освободит себе проход к гнезду.
В историческом романе И. Лажечникова «Басурман» приводится еще один способ обнаружения этого удивительного растения:
«Духи ночи произвели на свет чудодейную разрыв-траву. Сила ее разрушает крепчайшее железо. Прикосновение ею к мечу изломает его в куски. Она скрывается от ока человеческого во глубине непроходимых лесов: стерегут ее вечно по два змия, которые на день и на ночь сменяются. Орел, царь птиц, один имеет дар и силу достать ее из-под этой стражи. Вели слугам своим сыскать в окружных лесах орлиное гнездо с птенцами. Теперь самая пора, когда они оперяются. Изготовь сеть, сплетенную из прутьев толщиной с клинок меча, прикажи подстеречь, когда орел и орлица полетят на добычу для своих детенышей. Остается орлица, спугни ее. Тогда должно прикрепить сеть над гнездом так, чтобы птицам-старикам нельзя было ни пролезть к детям, ни давать им пищу… Между двух зорей орел достанет разрыв-траву, разобьет ею сеть и спрячет траву в гнездо на другой подобный случай. Теперь наступит пора твоих подвигов… Помни, когда будешь совершать свой подвиг, духа человеческого, кроме твоего, не должно быть ближе ста сажень, ни один человек не должен видеть, как ты будешь брать чудодейственную траву».
Добывший траву человек обретет власть и способность предсказывать будущее.
Трава колюка, которую собирали не только на Купалу, но и на Петровки, как пишет И. П. Сахаров, «сбирается во время вечерней росы, засушивается, хранится в коровьих пузырях и раздается по особенному распоряжению птичьим охотникам. Поселяне думают, что ружье, окуренное этой травой, метко стреляет и ни одна птица не ускользнет от его выстрела и что такое ружье нельзя уж заговорить кудеснику никакими заговорами».
Многие растения в эту ночь приобретают магические свойства. Так, славяне верили, что если взять девясил, сорванный в ночь на Ивана Купалу, высушить и истолочь в порошок, смешать с серой амброй, а потом носить его в ладанке на себе девять дней, а потом растворить в воде и дать выпить (или подмешать в еду) любимой особе, то любовь предмета страсти будет обеспечена.
В этот день (в ночь на Купалу) гадают. Собирают 12 разных трав по паре (то есть всего в букете должно быть 24 «корешка») и кладут их под подушку. Во сне явится суженый. Также просят, чтобы приснилось то, что будет в этом году.
Но основной сбор целебных трав приходился на 7 июля, день, который в русском календаре называли Иван Купала или Иван Травник.
Дохристианский русский праздник Купала совершался в самое время летнего солнцестояния, когда солнце достигает самого высокого и крайне сильного влияния на землю, после чего оно начинает свой поворот на зиму. На этом основании предки наши считали даже церковный праздник Рождества Иоанна Предтечи собственно началом лета.
В Северо-Западной Руси 24 июня (старого стиля) поселяне имели обычай приносить в церковь к обедне для освящения огромные венки и пуки зелени, и все это потом употреблялось против наваждения нечистой силы, против переполоху и т. п.
В Малороссии праздник Рождества Иоанна Предтечи называется в народе попросту Иваном Гулящим, как видно оттого, что день этот исстари проводился с разного рода народными удовольствиями, забавами и развлечениями.
Народное празднество, справляемое на Руси в Ивановскую ночь, известно во всем славянском мире. Отличительные обряды этого празднества: зажженные костры, песни, игры, перепрыгивание через огонь и крапивные кусты, купание ночью в росе, а днем в реках, пляски вокруг дерева майского и погружение его в воду, сбор трав, поверье о полете ведьм на Лысую гору.
Купала и купальские огни известны более в Великой России, Малороссии и Белоруссии. Купальский огонь часто добывали при трении из дерева и называли его: живым, лесным, царем огней, лекарственным.
В этот же день купались в озерах и реках, а после купания людей купали там и лошадей хворых. В день Ивана Купалы от купания проходили решительно все болезни, только купаться надо было между утреней и обедней.
Знахари знали, что в Ивановскую ночь деревья переходят с места на место и разговаривают друг с другом, а шелест их листьев и есть беседа. Разговаривают друг с другом и животные, и травы.
Символом праздника Купалы стал цветок иван-да-марья. Сочетая в себе желтое и голубое, цветок как бы отражал купальское значение огня и воды, столь широко используемых во время праздника. Недаром даже в веники для парной на Купалу втыкали иван-да-марью для большей «действенности» бани.
В купальских обрядах переплетались мифологические представления и о дающем жизнь мужском начале и о вынашивающем жизнь женском начале. Праздник «макушки лета», наивысшего расцвета природных сил, стал и апофеозом человеческой любви, а иван-да-марья — воплощением сильной любовной страсти. Даря его, признавались в любви.
Но легенды о возникновении цветка говорят о другой любви — преступной. По одной из них, брат и сестра не ведали о своем родстве и вступили в брак. За грех кровосмешения они были превращены богами в цветок, но не расстались и после смерти. По другой легенде, брат и сестра сами превратились в цветок, только чтобы не терять друг друга. По третьей — брат убил сестру, соблазнившую его, а она перед смертью попросила посадить на ее могиле цветок — это и был иван-да-марья.
В народной медицине употребляли иван-да-марью наружно — от сыпей, зуда, ревматизма, подагры, а внутрь — при атеросклерозе, кашле и бронхите, как мочегонное и от болезни живота.
В ночь на Ивана Купалу лекари смачивали росой скатерть, воду выжимали в бутылку и мазали этой водой глаза. Так лечили все глазные болезни. «Умоешься купальской росой — будешь здоров и счастлив весь год», — утверждали в народе. Под ивановскую же росу клали собранные травы — чтобы они стали еще целебнее.
Из муравейников лекари добывали в этот день целебное масло. В садах, под корнем чернобыльника, отыскивали земляной уголь, исцеляющий черную немочь и падучую болезнь.
В Малороссии собирали голубые сокирки, васильки,[51] пунцовый мак, желтый зверобой, ноготки, разноцвет, мяту, канупер, колокольчики, полынь. Из этих трав свивали купальский венок, а полынь носили под мышками, в предохранение от обаяния нечистой силы.
Зверобой называли «здоровой травой» и «ивановской травой», ибо считали, что он зацветает на Ивана Купалу. Зверобой отгонял вредоносную силу, лихорадку, предохранял человека от нападения диких зверей. Стебель зверобоя, положенный в обувку, охранял от злых духов.
По зверобою в ночь на Ивана Купалу гадали: скручивая его, смотрели, какой сок появится: если красный — то человек, на которого гадали, любит; бесцветный — не любит.
Научная же медицина признала зверобой только в 1950-е годы. Химический состав зверобоя таков, что он обладает мочегонным, противовоспалительным, кровоостанавливающим, желчегонным, вяжущим, тонизирующим и антимикробным свойствами, укрепляет нервную систему.
Великороссы думали, что с этой ночи появляются светлячки — ивановские червячки. Дети, кладя их на ладонь, говорили: «Иванушка, Иванушка! Полетай за Волгу, там тепленько, а здесь холодненько».
А еще в день Ивана Купалы, считал русский народ, следует быть особенно осторожным, ибо только раз в году слепая змея-медянка получает зрение на целые сутки, а потому делается очень опасной: бросаясь, как стрела, на человека, она может пробить его насквозь. Против змей есть несколько верных средств. Одно из них — трава вероника, которую крестьяне звали «змеиной травой». Считалось, что Бог создал ее для уничтожения ядовитых гадов. Идя по ягоды, в лапоть всегда клали цветок вероники, чтобы змея не укусила.
В эту ночь можно искать клады. По русскому поверью, в ночь на Купалу земля разверзается, чтобы клады могли либо «прослушиваться», либо на свет являться.
Клады на Руси, как правило, закапывали в землю и хоронили их как можно лучше и «потайней».
Заклинали клад, чтоб чужому человеку в руки не давался, а иногда при помощи заговора завещали клад на определенного человека и оставляли ему указания, как найти спрятанное. Частенько зарывали клад на «столько-то голов». Это означало, что клад достанется тому, кто «будет из числа пытавшихся взять клад, сверх означенного числа лиц». Например, если клад заговорен на тридцать голов, то он дастся в руки тридцать первому его искателю.
Клады обычно охранялись — колдунами, духом умершего владельца и даже Огненным змеем.
На глаза человеку клад может показаться в разных обличьях — золотой веткой, барашком с золотой или серебряной шерстью, петухом, теленком, конем, волком или блуждающим огоньком. Но показывается клад только тогда, когда приходит его время. Клад может показаться и исчезнуть.
Чтобы заполучить клад, надо ударить по нему наотмашь чем попало, и тогда на месте призрака окажутся деньги. При добыче клада надо «очертить себя кругом», желательно круг провести железным или стальным ножом. И ни в коем случае нельзя оглядываться.
При этом при отрывании клада надо произнести заговор, который, как правило, в старые времена знали только ведуны:
«Трисвятый Владыко, страшный, и страшно имя Твое, Элои, Тфеос, Саваоф, Господь сотворивый человека по образу и по подобию Своему, давый ему власть жизни вечныя и отпадша велиим грехом, непрезревый, но устроивый, воплощением Христа твоего спасение миру, и паки приидет судити живых и мертвых; от гласа Его все громы загремели, восколебалась земля, разрушились горы, и обнажились основания вселенной, и явятся сокровища земныя. Да будет ныне втуне стража приставников. За сопротивление твое обыдут тя болезни ада и сети смертиыя. Да не наведеши трепет и ужас приближающимся и призирающим и сретающим мя к поклаже сей на девять сажен, на тридевять и на девять девятой, ничтоже в глазах затмит и помрачит; яко приведет выну быти с нами Заступнице Пресвятой Богородице. Господи, да будет молитва наша, яко кадило пред Тобой, прииму жертву не вечернюю и услыши нас молящихся Тебе и отверзи нам двери, их же никто же может затворити; Ты сам изрек устами Своими, аще веруете и речете горе сей верзися в море и будет вам; и мы веруем и рцем: да будет приставник с поклажею пред нами; и положит пред ногами нашими без страха и да не наведет ужаса, и да не коснется здравия нашего и не повредит семейства нашего. Сего ради беру с поклажи земли показати приставнику путь; сего дела полагаю трехместное обиталище. Первое мучить языки непознавших Господа нашего Иисуса Христа, — дондеже познают и обратятся. Второе мучить ругающихся над святыней Господней и третье в непроходимыя места, из трех еже хощеши. Аще же будеши непокорлив и не послушен, за сим последует на тя от Триипостасного Господа Бога нашего велие проклятие. Отлучаю тя, приставниче, именем страшных и многоочитых и шестокрылых херувимов и серафимов, двема крылома лице свое покрывающих во еже не опалитися от неизреченныя славы Божества; и гласом своим небо исполняющих Свят, Свят, Свят, Господь Саваоф исполнь землю и небо славы Твоея, аминь».
Прочитав означенную молитву, мастер (знахарь) брал чашку с водой и, чтобы видеть в ней, где именно нужно рыть клад уже отчитанный, и читал над водой следующие слова: «Матушка красное солнце, как ты освещаешь своим светом видение зрака, такожде покажи рабу Божию (имярек) поклажу сию; а ты, матушка свежая вода, покажи в себе от небеси и земли сквозь камня и песка и красной глины во славу всех святых».
Известный в Симбирской губернии кладоискатель, мещанин Андрей Михайлов, умерший в 1854 году, оставил записку следующего содержания:
«В книге «Измарагд новый», сиречь «Путеводитель», которая та книга у Михея Петровича Мингаля в саду была, на странице третьей сказано о поклажах:
«Зри, яко во Священном писании глаголется, о великой поклаже царя Соломона; она, поклажа та (неисчетны сокровища, два тьму таланта злата), с кораблем у Тира и Сидона потонула, и к тому ж не обрящется до скончания века, и дана бысть оттоле, по попущению Божию, власть приставникам сторожите поклажи на земли: овы ничисты духи, яко же и поклажу царя Соломона, до дня Страшного суда стерегут, овы же простая поклажи молитвами отчитываются, положены на срок У тех поклаж через три года приставники ино место — опившие люди, ино место — проклятые, а коли — и сами князи бесовские. Одначе есть травы, коим сила от Бога дана; те травы огнея, царь-трава, Петров крест да плакун. Возьми плакуна на Ивана Богослова да загни верхушку; так и оставь до Троицы, а как Троица придет, возьми с корнем ту траву и принеси к обедни в церковь. Как молитву поп травам даст, и та трава годна для кладов, печати приставника отпирает; неспроста, а чти с умилением:
«Приступаю я, раб Божий, к поклаже сей, окружаю в ширину и глубину, утверждаю Божьим словом; пошли мне, Господи, помощника, архангела Уриила, отогнать демонскую силу, от сей черты окруженной, от еретика и от волшебника. Пошли, Господи, грозного Илию пророка с огненной колесницей, с громовым ударом истребить нечистая силы от поклажи сей. Утверждаю поклажу сию на камне Алатыре, замок отмыкаю в небе, ключ в море; как морю огненну не бывать, из моря ключей, кроме меня, не вынимать, а замка не отпирать; аминь».
«Положи ту траву, да смотри, неразумный, не доткнись руками, а отпирай коромыслом, а деньги бери из середины (наверху, говорено, нечистая печать), а если подвох сделает, — ослепнешь, промой глаза богоявленской водой и чти с умилением: 'Матушка, богоявленская вода, покажи в себе от небеси и земли, сквозь каменя и песка и красной глины, поклажу; во славу всех святых; аминь»».
Вспомогательными средствами при добывании клада служили папоротник, разрыв-, прыгун-, скакун-и плакун-трава.
В полночь накануне этого дня расцветал магический «папоротников цвет», охранявшийся нечистой силой, который поэтому достать чрезвычайно трудно. Зато человек, сумевший овладеть этим цветком, становился всемогущим, — он делался прозорливым, повелевал духами и отыскивал клады.
Цветок папоротника называли «перуновым цветом», поскольку растение было посвящено Перуну.
Вот как о таком цветке рассказывается в одной быличке:
«Жил в одном городе богатый трактирщик, у которого было много служащих, или как их звали на Руси раньше — половых. Однажды половые разговорились между собой о том, как можно сделаться богатым и знатным. Один и говорит:
— Я знаю средство сделаться богатым.
— Что же ты не испытаешь его, коли знаешь? — спрашивают его товарищи.
— Боюсь, опасно.
— Тогда расскажи нам, как же это можно разбогатеть.
— Нужно достать Иванов цвет, цветок папоротника, который расцветает только в ночь на Иванов день. Кто этот цветок добудет, от того никакой клад не укроется и он может все сделать, что захочет.
— Ладно, попробуем! — сказал один из половых по имени Сидорка.
И вот, когда настал канун Иванова дня, поздно вечером Сидорка отправился в лес к зарослям папоротника. В полночь он увидел, что на одном кусте папоротника расцвел цветок. Сидорка сорвал его и побежал домой. И вдруг видит он большой огненный шар, и катится тот шар ему прямо под ноги. Сидорка понял, что это дьявольское наваждение, и закричал: «Чур меня!» Шар тотчас же пропал.
Пошел Сидорка дальше! Долго шел, наконец увидал вдали огонек. Пошел на огонек и подошел к избушке. Заглянул в нее и видит: на печи лежит старый-престарый старик. И говорит ему старик:
— Тебе одному не справиться с Ивановым цветком, я тебе помогу в этом.
Слез старик с печки, взял ножик и разрезал у Сидорки на ладони кожу, всунул под нее цветок и в ту же минуту зарастил рану. Потом взял со стены суму, подал ему и сказал:
Твой родной город, как тебе известно, окружили войска врага. Ты можешь освободить его. Стоит только сказать: «Ранец, ранец, задай врагам танец!» — как появятся у тебя помощники. Когда же захочешь, чтобы все прекратилось, то скажи: «Ребята, в суму!»
Только что вымолвил это старик, как Сидорка очутился у города. Город действительно был окружен неприятелем. Увидав врагов, Сидорка закричал: «Ранец, ранец, задай врагам танец!» И вылезло из ранца войска видимо-невидимо, напало оно на врагов и прогнало их от города. После этого Сидорка был встречен царем с большим почетом, произведен в фельдмаршалы и находился при царе до самой его смерти».
Однако если золото в кладе омыто кровью, то оно нечисто и никогда не принесет ничего хорошего его обладателю, потому что почти всегда вынужден он продать за него душу. Какое уж тут счастье!
Папоротник не только клады отворял, но еще помогал и при игре в карты. Для удачи за картежным столом надо было вырыть корень папоротника, высушить его и мелко истолочь — непременно в полотне. Садясь играть в карты, правой рукой посыпали порошок около своих ног справа налево и слегка на себя, при этом стараясь не двинуться с места. Затем три раза говорили: «Всё — мое, всё — ко мне!»
Вот такой удивительный этот обычный папоротник, собранный на Купалу!
Травы в этот день собирали рано утром «на утренней заре», когда на них не успела еще высохнуть роса.
Человек, намеревавшийся собирать травы, должен был соблюдать телесную чистоту, поэтому он обыкновенно мылся в бане и надевал чистое белье. Некоторые, особенно целебные и священные травы не срывались прямо руками, а «через чистые платы и рушники».
По словам знахариц, травы должно рвать на Ивана Купалу, между заутреней и обедней, совсем нагому, какой человек родится; и не бояться ничего, что можно при том увидеть: «Чертям не больно любо, как рвут травы». А как станешь рвать, то надо прежде попросить матушку сырую землю, чтоб она благословила нарвать с себя трав для всякого снадобья; надо ничком упасть на матушку сырую землю и молвить такие речи:
Гой, земля еси сырая,
Земля матерая.
Матерь нам еси родная,
Всех еси нас породила
И угодьем наделила;
Ради нас, своих детей,
Зелий еси народила
И злак всякой напоила,
Польгой беса отгоняти,
И в болезнях отгоняти!
Повели с себя урвати
Разных снадобьев, угодьев
Ради польги на живот!
Рвать травы надо одному и так, чтоб и близко никого не было.
При этом, когда срываешь травку, надо знать, как ее заговорить. Так, богородскую траву знахарки рвали не иначе как со словами: «Тебе, травонька, на исхождение, а мне, рабе Божией, во исцеление».
В некоторых местах Воронежской губернии перед сбором лекарственных трав читали молитву:
«Во имя Отца и Сына, и Святаго Духа, аминь. Благослови, Господи, Мать Божия, Пресвятая Дева, Богородица, и Святой отец, праведный Абрам. Я пришел к вам испросить у вас дозволить мне трав сорвать, на всякую пользу и от всякой болезни всем православным христианам. Святой отец, праведный Абрам, все поле орал, Симон-Зилот садил, Илья поливал, Господь помогал, небо отец, а земля мать. Благослови, Господи, эту траву рвать на всякую пользу всем православным христианам».
Различные травы имеют различные силы — одна помогает против одной какой-нибудь болезни, другие — против нескольких, как, например, «лук — от семи недуг», есть даже трава «сорокаприточник» (борец, аконит), то есть помогающая от сорока приток (болезней).
Еще замечательна трава плакун, которая заставляет вредоносные силы плакать и не только «врачует болезни глаза и прогоняет из человека поселившихся в него бесов, но и сообщает целебные силы другим травам». Один старинный лечебник советует: «Пойдешь травы рыть — имей при себе (корень плакун-травы), а когда не имеешь сего корня, то хоть опосле приложи ко оному корню, то будет всякая трава иметь свою силу».
Плакун приводит в страх нечисть, смиряет ее и делает покорной воле владеющего этой травой человека, как правило, знахаря. Для того чтобы поработить нечисть, надо было встать лицом на восток и заговорить плакун, тогда от этой волшебной травы начинали плакать колдуны да ведьмы.
Плакун давали пить людям маленького роста вместе с ефилией-травой. В старинном травнике читаем: «Ефилия-трава растет в диких лесах и на полях, на ней что волосы тянутся. Та трава дает добро человеку, который горбат или не растет, дать эту траву с плакуном, пить по десяти в трех месяцах. Она же помогает при ожогах».
Плакун называли, как и папоротник, «перуновым цветом» и «всем цветам мати». Плакун отождествляли с разными растениями, но чаще всего с дербенником иволистным.
Корень и цвет плакун-травы открывали клады, усмиряли нечисть и были избавлением от недугов. Из травы делали обереги.
О том, каким образом люди познакомились с целебными свойствами растений, существует много любопытных поверий.
Народ убежден, что некоторым знахарям и чародеям травы сами повествуют о своих целебных свойствах. Употреблению многих трав научили людей звери, обладающие даром знания их целебных свойств.
Интересная легенда, записанная в Яренске Вологодской губернии, приводится доктором Демичем в его статье «Легенды и поверья в русской народной медицине»:
«Барин некий ходил в лес, собирал там змей, что с короной на голове, а дома приказывал слуге приготовлять себе из них пищу. Змеи имели такое свойство, что, поевши их, человек начал понимать разговор огня с огнем, травы с травой, и барин подслушивал в лесу таинственный разговор трав и записывал, какая трава от какой болезни полезна. От него и пошли все травники, цветники и стали потом знать пользу трав».
Способность понимать говор трав может быть получена от употребления змеиного мяса и от другой недозволенной православным христианам пищи. В одной украинской сказке говорится про крымского пленника, казака Вакулу, что он, поевши у татар «запрещенной пищи», начал понимать разговор трав:
Канупер говорит: я от запоя,
Полынь кричит: а я от лихорадки,
Любисток уверяет, что ему известны тайны девичьих сердец,
Переступень кричит: я от надрыва,
Бодяг — от ран,
исоп — от зуда в горле,
Сорочье мыло — от морщин, веснушек
Но для знания целебных растений нет необходимости быть чародеем и ведаться с нечистой силой или есть такие непотребные вещи, как змеиное мясо. Выше говорилось, что большинство трав собиралось с молитвами и даже освящалось в церкви — потому, что целебные травы «указаны нам самим Богом».
Указания на целебные свойства растений, по мнению сведущих в «зелейном деле» лиц, заключаются уже в самих названиях трав, затем во внешнем их виде — в цвете, форме листьев, корней, в их запахе. На основании этих признаков применяется масса различных растений в народной медицине.
Так, трава горлянка употреблялась в Казанской губернии против воспаления горла.
Некоторые секреты травников
Чистотел (Chelidonium majus) применялся повсеместно в России для лечения бородавок; в Харьковской и Курской губерниях в отваре этой травы купали детей, страдающих различными кожными болезнями и пятнами на теле.
Живокость в Поволжье считалась средством, способствующим срастанию костей.
Травой «Сон Пресвятой Богородицы» (Dianthus deltoides) поили детей, когда они плохо спали.
На Украине от бессонницы у детей — плаксивцы или соняшницы — давали соняшник (подсолнечник). В Черниговской губернии применяли в аналогичных случаях окуривание из сон-травы (АпетопаРulsatilla L).
Кровохлебка, в изобилии растущая на русских лугах, применялась в народе как кровоостанавливающее средство, при кровохарканье и кровавой рвоте.
Трава царские очи, по мнению народа, излечивала глазные болезни, так же действовала и трава плакун.
Про царские кудри в одном из старинных травников сказано: «Пригодно у кого нет на голове волос, парить травой — будут волосы тонки, гладки».
Трава-горе «годна» от тоски и похмелья.
Против грыж употреблялся ряд растений, известных под названиями грыжной травы и грыжника.
Корень подлесника (Asarum europacum Z.) называется также золотушной травкой. Она употреблялась во многих местностях против золотухи. В Сибири то же растение называлось тайнишной травкой, по употреблению от «тайника» (родимца).
В Воронежской губернии растение Phlomis tubero-sa L. называли младенческой травой, по употреблению ее на ванны для детей от «младенческой» (сухотки).
Настой корней глистовника (Solanum dulcamara L.) давали от глистов.
В одном из старинных лечебников рекомендуется: «Еще кто кровию мочится — подвязать под всю поясницу и под вздухи подушку или мешок с красными и розовыми цветами». Очевидно, применение здесь красных цветов имеет такое же «симпатическое» отношение к кровавому цвету мочи, как, например, назначение красного сукна при роже — к красному цвету воспаленной кожи.
Русские люди верили, что растения, имеющие красные цветы или дающие красный настой, помогают от кровотечений, кровавого поноса, геморроя; желтые цветы помогают от желчи, белые — от белей и т. п.
Чернобыль, или полынь обыкновенную (Artemisia vulgaris), которой лечили от всех женских недугов, пили с уверенностью, что зеленостебельный экземпляр останавливает регулы, а красностебельный — открывает задержанные.
Тысячелистник (Achillea millefolium L), имеющий, как известно, белые и розовые цветы, употреблялся для лечения «красной грыжи» (маточных кровотечений) — красноцветный, а при «белой грыже» (белях) — белоцветный.
Тысячелистник вообще широко применялся в народной медицине:
«Взяв свежих верхушек тысячелистника и самой травы, изруби, положи в бутылку, чтобы было половина бутылки, залей спиртом, настаивай неделю или дней десять в теплом месте; потом процеди, траву выжми, дай отстояться, слей в склянку, сохраняй для употребления.
Капли тысячелистника укрепляют желудок и весьма полезны от спазм; принимают их на сахаре или в отварной воде, от 30 до 40 капель.
Отвар из сухой травы тысячелистника очень полезно употреблять людям слабым, он укрепляет нервы и даже самое зрение, также полезен в спазмах. Употребляют его таким образом: взяв половину чайной чашки травы с цветами, налить четырьмя или пятью чашками воды, и чтоб лучше настоялось, поставить в печь в вольный дух, пить по чайной чашке раза три или четыре в день».
«Ячмень» на веках простой народ лечил таким образом: знахарь обводил его трижды ячменным зерном, каждый раз слегка укалывая ячмень и произнося заговор: «Господи, благослови! Солнце на запад, день на исход, сучок на глазу на извод, сам пропадет, как чело[52] почернеет. Ключ и замок словам моим».
Ятрышник (Orchis Z.), похожий своими корневыми шишками на семенные железы, издавна считался возбуждающим мужскую силу средством.
Ятрышник известен в народе под названием «кукушкины слезки».
Считалось, что кукушка, символ печали, некогда была безутешной вдовой и долго оплакивала погибшего мужа, а потом превратилась в птицу. По другой легенде, снегирь не пустил самца-кукушку в свое гнездо, потому что не хотел отдавать свое жилье чужаку. Убил снегирь самца — и кукушка осталась одна. Продолговатые пятнышки на листьях ятрышника сравнивали с кукушкиными слезами.
Существует и еще одна легенда о ятрышнике. Жила в одной деревне крестьянка, надрывалась она на работе с утра до вечера, а три ее здоровых сына делать ничего не хотели. Обиделась мать на детей — и улетела от них, превратившись в кукушку. Потом обида поутихла, и стало женщине жаль своих дитяток, да поздно было. Заплакала она горькими слезами, из которых вырос в лесу ятрышник.
При разных болезнях знахари готовили, естественно, разные отвары и делали разные примочки и обертывания.
Так, пишет Г. Попов, при обмороке давали нюхать тертый хрен, жженые перья, шерсть или вату, а иногда зажигали и гасили под носом больного восковые свечи, обливали холодной водой голову, развязывали пояс и расстегивали ворот рубахи. После того как больной приходил в чувство, ему давали съесть кусок сильно посоленного хлеба или выпить круто посоленного квасу.
При головной боли в Орловской и Казанской губерниях пили настой белоголовника (Chrysanthemum LencanthemumL,), временной травы (Veronica Chamaed-ris Z.), червивой (Erigeron acris Z.), иван-да-марьи (Viola tricolor Z.), плакун-травы (Orchis maculata L.) и вишневых листьев, отвар можжевельника (Juniperus communis Z.), а в Саратовской губернии — соленый квас с древесной золой.
При кашле и боли в груди давали пить настой малины, смородины, стеблей морошки, листьев брусники,[53] в острых случаях пили настой овсяной соломы, собачек (Bidens tripartitus Z.), травы вереск (Calluna vulgaris Salisb.), листьев яблони, листьев и цветов подорожника, листьев и цветов зверобоя и семян крапивы (Вологодская, Владимирская и Новгородская губернии). В этих же случаях давали пить и настой трав: белоголовника, базилика[54] (Ocimum Basilicum L.y) змеиного моха (Lycopodium Z.), шелковой травы (Carex hirta Z.), травы расстрел (Gentiana Pneumonanthe Z.), поповника (Cirsium heteropbyllum All.), а также душицы и чабера.
В одном старинном травнике читаем такой рецепт лечения кашля, который с успехом используется и сегодня:
«С пользой употребляют при кашле еще следующее лекарство: положи в горшок шалфею, налей бутылкой парного молока, упарь докрасна и пей горячее, по чайной чашке, раза три в день».
В Ярославской и Орловской губерниях полезными считались настой на вине мха со старых яблонь, редечный отвар или редечный сок с медом, перегорелая патока,[55] сок пареной репы, пареный лук с сахаром и анисом, отвар поджаренной ржи, солод, теплая солодковая вода, ячневая вода с сахаром, ячневая каша, посыпанная истолченными семенами крапивы, и простая ржаная мука, заваренная жиденьким клейстером.
При хронических формах кашля различного происхождения чаще всего употреблялся настой так называемой «дорогой» травы: Va фунта этой травы, нарезанной мелкими кусочками, настаивался в теплом месте, в продолжение 12 дней, на четверти вина или водки. Пить больному настойку давали две-три рюмки в день.
При кашле, соединенном с одышкой, в Орловской губернии давали пить отвар коры с девяти различных деревьев: сосновой, еловой, кленовой, дубовой, липовой, ясеневой, березовой, яблоневой и ивовой. Прокипятив три раза, пили этот отвар утром и вечером по рюмке.
При плевритах; ревматических и другого происхождения болях в груди в Орловской и Рязанской губерниях считалось полезным пить горячий настой шиповника (Rosa canina I.), колуна (Cirsium Ianceola-tum Scop.), зверобоя, череды, коры вяза и капустного отвара.
При тех же болезненных явлениях в Новгородской губернии готовили настой «усовной травы» (Geranium pratensL.). Полезной также считалась водка, настоянная на березовых почках, семенах репы и кореньях шиповника, водка с толчеными желудями и смесь ее с яичным желтком и сахаром.
При чахотке давали дегтярную воду и настойку на водке сосновых шишек и молодых побегов сосны и ели по рюмке перед обедом и ужином, а также отвары мяты и канифоли, дубового мха с яичным желтком, свежий березовый сок и высушенные березовые почки, настоянные на воде (Орловская, Рязанская и Ярославская губернии).
В некоторых местах Новгородской губернии пользовались для лечения чахотки корнями вереса (можжуха, можжевельник), которые собирали весной, резали на мелкие кусочки, сушили и заваривали, как чай.
Иногда давали пить настой цвета ржи (Seeale cereale I.), а также настой озими. Озимь заготавливали особо: срывали «сырье» сразу после всхода, поздней осенью, резали, сушили, а пить давали в виде горячего настоя.
Часто употреблялись при чахотке отвары следующих трав: душицы, медуницы, ландыша (Convallaria majaiis L), иван-да-марьи, крапивы и сорванных в мае — мать-мачехи, белой буковицы (Primula officinalis Jacq,), конского щавеля (RumexL) и корней сараны (LiliumL).
При одышке и сердцебиении чаще всего давали настой ландыша,[56] баранчиков (Linaria vulgarisZ.), алтейного корня (JR. Althaeae officinalis Z.), корня девясила, мяты в цвету (Саратовская и Вологодская губернии) или отвар в молоке смеси корней зверобоя, «декокта» (Comarum palustre I.), богородской травы и череды (Новгородская губерния).
От водянки давали отвар ягод шиповника, верхушек крапивы и ее корней, «пяток» (чашечек) ягоды морошки, травы Божья милость (Gratiola officinalis Z.), тысячелистника (Centaurea Biebersthinii), горицвета (Adonis vernalisL), полыни, молодых березовых листьев и почек березы, молодых побегов ракиты (Salix Tourn,) и горячий настой коры ивы (Salix alba L) и дуба (Ярославская, Курская, Орловская и Новгородская губернии).
«Прописывалось» также есть лук, пить овсянку, настой на водке тертого хрена и сок зари.
При тошноте пили настой васильков и калгана[57]
При болях под ложечкой принимали водочный настой калгана и имбиря (Zingiber officinale Rose), рябиновую настойку, можжевеловые капли, водочный отвар травы лебедки (Origanum vulgareZ.) и конского щавеля,[58] водный настой травы иван-да-марья и корня тягун (Chrysanthemum Leucanthemum Z.).
Употребляли также отвар сосновых шишек, собранных весной, и отвар пупного корня (Scabiosa Succisa Z.) и корня зари.
При болях живота пили настой березовых почек, листьев крапивы, боровухи (Cytisus biflorus L'Her.), богородской травы и мяты (Вологодская, Вятская, Ярославская и Казанская губернии), подорожника, листьев хмеля, коровошника (Angelica Archangelica L), «раковых шеек» (Convallaria Polygonatum L) и грыжной травы или грыжника (Achillea Millefolium Q (Вятская, Новгородская и Орловская губернии).
В старинном травнике читаем:
«Средства от боли в животе. Иногда случается от тяжелой неудобоваримой пищи, или когда промочишь ноги, сильная боль в животе; в таком случае выпей одну или две чашки ромашки или перечной мяты, а за неимением оной, можно употреблять простую кудрявую мяту; а живот вымазать теплым деревянным маслом, настоянным нашатырем. Оно приготовляется так: на столовую ложку масла положи чайную нашатыря, поставь в теплое место, чтоб нашатырь распустился.
Также очень хорошее средство от боли в животе, как для детей, так и для взрослых: на столовую ложку деревянного масла положи кусок мускатного масла, величиной с простой орех, разогрев деревянное масло, положи в него мускатное, мешай покуда хорошо соединится, потом вымажи теплым живот».
Большой популярностью для лечения желудочных болей пользовались полынные капли:
«Полынные капли приготовляются таким образом: возьми полыни, когда она еще в цвету, верхушек и листьев; изруби мелко, положи в штоф, чтоб полыни было полштофа, налей спиртом, не доливая посудину пальца на два до верха, поставь в теплое место, дай стоять неделю; потом слей, траву выжми, пропусти сквозь салфетку, дай отстояться, вылей в бутылку. Полынные капли употребляют от 40 до 60 капель на прием, на сахаре или в отварной воде, они укрепляют желудок и изгоняют глистов. Сок из свежей полыни, выжатый когда она бывает еще молода, принимая по утрам натощак, сначала по половине, а потом по целой столовой ложке, прибавляя от 10 до 15 гофманских капель, полезен людям, имеющим слабый желудок».
От желтухи готовили отвар корня одуванчика (Taraxacum officinale Knaut?), корня и листьев крапивы, листьев хрена, травы дрока (Genista tinctoria L), зверобоя, конского щавеля, чистотела, или желтомолочника (Chelidonium majusL.), и отвар рябинки (Linaria vulgaris Mill.) и ясеневых листьев (Орловская и Вятская губернии).
При запоре очень часто давали огуречный рассол, иногда вместе с молоком. Как слабительное пили также морковный сок, настой сырой свеклы, отвар рябины, коры крушины (Rhamnus Frangula L.) и настой на водке розмарина (Rosmarinus officinalis L.) и божьего дерева (на бутылку водки по пригоршне того и другого).
При поносе старались «поправить» живот голодом, ели черствый черный хлеб, выпивали чарку водки, сильно посоленную или подперченную (Вологодская губерния).
Общеупотребительным средством против ревматизма был брусничник. Брусничник, с листьями и цветами, собирался в мае, сушился в печке. При необходимости приготовления отвара сухое «сырье» кипятилось в горшке с водой до тех пор, пока отвар не становился темно-шоколадного цвета. Пили отвар брусничника как чай.
Полезными при ревматизме считались также настои на водке корней мать-и-мачехи (Калужская, Рязанская и Саратовская губернии), рябиновый сок с медом, сваренное с медом крапивное семя, отвар череды, коры вяза, цветов шиповника, листьев и корней репейника.
Репейные корни тщательно промывались в холодной воде, разрезались на части и «парились» в закрытом горшке. Этот отвар пили по стакану утром и вечером (Орловская и Вологодская губернии).
Наиболее распространенным народным средством против лихорадки была полынь, собранная в мае, которую принимали в виде настоя и отвара.
Лихорадка могла забраться под одежду, а могла соринкой обернуться — и в глаз залететь. Против нее было отличное средство — носить всегда с собой осиновую кору. Лютая ненависть была у лихорадок к осине.
Коли ноги сводит, кладут осиновое полешко под ноги, а коли голова болит, то на полешке полежать надо.
При потере молока советовали следующее:
«Часто случается, что у кормящих грудью матерей или кормилиц пропадает молоко; это случается от разных причин: от испуга, нечаянной радости, от печали, а иногда неважная болезнь бывает причиной потери молока. В таком случае очень полезны следующие средства: возьми две чайные ложки аниса, залей тремя чашками кипятка, дай хорошенько настояться, пей три раза в день по чайной чашке.
Вместо аниса можно употреблять укропное семя, только надобно класть несколько больше, три чайные ложки на три чашки воды.
Хорошо также употреблять тмин с пивом; взяв столовую ложку тмина или чернушки (черный тмин), истолки, влей в кастрюлю бутылку пива, всыпь туда же тмин или чернушку, вскипяти раза три, простуди, пей по два или по три стакана в день.
Для умножения молока полезно пить пиво, приготовленное следующим образом: возьми стакан пива, влей в кастрюлю, поставь на огонь и дай ему закипеть; потом, отделив от яйца желток, положи в стакан, прибавь чайную ложку мелкого сахара, взбивай до тех пор, пока желток сделается густ и побелеет, тогда разведи желток понемногу горячим пивом, мешая беспрерывно, наконец, сняв с огня кастрюлю, влей желток в пиво, размешай хорошенько, пей теплое.
Кормящим грудью пищу должно употреблять питательную, но не жирную».
В очень многих губерниях в качестве противозолотушного средства употреблялся отвар побегов калины — как внутрь, так и снаружи для обмываний и ванн. Ягоды калины или парили в вольном жару и давали больному есть, или с небольшим количеством воды клали в новый, немуравленый горшок, покрывали другим таким же, замазывали глиной и ставили до вечера в хорошо вытопленную печь. Процеженный через тряпку или сито настой давался столовыми ложками, %— 1 на прием.
Для лечения золотухи существовало и еще несколько рецептов:
«Страдающим золотухой, как детям, так и взрослым, полезно пить череду, трехцветную фиалку, называемую иначе анютины глазки; пить не обе вдруг, а попеременно, например: пивши недели две череду, потом можно пить трехцветную фиалку.
Приготовляют этот декокт, или отвар, таким образом: взяв глиняный горшок, в который входит стакана четыре воды, положить в него горсть череды или трехцветной фиалки, налить кипятком, покрыть, поставить в печь в вольный дух.
Взрослым принимать три раза в день по стакану, а детям по чайной чашке; при этом должно остерегаться от употребления мучнистых и жирных кушаний, не есть много картофеля, также не употреблять меда.
Листья черной смородины употребляют как проти-возолотушное средство и пьют вместо чая с молоком и сахаром. Если у детей или у взрослых есть на голове или на теле струпья, то очень полезно мыть их отваром из листьев черной смородины, взятой вместе с кореньями.
С пользой употребляют также для обмывания отвар ольховых побегов вместе с листьями.
Когда покажутся на шее затверделые опухоли или лучше сказать опухшие и затверделые железы, то не должно запускать их, а взять из аптеки или, как сказано выше, сделать дома летучей мази, прибавить в нее кусок камфары, поставить в теплое место, чтобы камфара разошлась; натирать, ложась спать, больное место и, закрыв фланелью, завязать.
Также очень полезно золотушным пить цикорный кофе, совсем приготовленный и поджаренный. На бутылку воды должно положить чайную чашку цикория, варить и употреблять как обыкновенный кофе».
При цинге давали пить отвар молодых сосновых и еловых шишек, корней лопуха и ивы, отвар клевера и клюквенный сок с медом.
При зубной боли, кроме универсальных средств — хрена, редьки, дегтя, пороха, табака, весьма часто вводили в дупло зуба квасцы, поваренную соль, камфару, перец, цикорный корень (Cichorium Intybus L) y семена волчьих ягод (Ligustrum vulgare Z.) и белены (Hyosciamus nigtr L.)y росный ладан, вишневый клей, сваренный с чистым дегтем и водкой чеснок
Больной зуб обертывался крапивой, между десной и щекой клались листья кошачьей травы (валерианы) и вдыхался дым семян белены, насыпанных на раскаленный кирпич или сковородку (Вологодская и Ярославская губернии).
Иногда зубы полоскали отваром дубовой коры и черемухи, листьев ясеня, земляники, полыни и лопушка (Salvia verticillata L).
В старинном травнике читаем:
«У кого слабые десны, то для укрепления их хорошо полоскать настоем из шалфейных листьев. Возьми горсть сухого шалфея, залей в фаянсовом чайнике горячей водой, на горсть шалфея налей стакана три воды, потом поставь в печь, дай хорошо настояться, простуди, слей в графин.
Полоскать должно раза три в день: поутру, когда чистишь зубы, после обеда и вечером.
Употребляя недели две полосканье из дубовой коры, которое настаивается таким же образом, от этого простого средства часто проходит упорная зубная боль».
При горловых болезнях, приписываемых почти исключительно простуде, помимо употребления потогонных припарок на шею и смазывания ее салом, жиром, медом, в очень многих местах России особенной славой пользовалась «горлянка» (Potentilla argentea L), которую обыкновенно пили в виде настоя, а иногда сосали с медом (Вологодская губерния).
В старинном травнике читаем:
«От простуды часто бывает в горле сильная боль, в таком случае очень полезно следующее средство: возьми горсть розовых цветов и горсть шалфея, налей на них три стакана кипятка, дай хорошенько настояться, и если есть готовый уксусный мед, прибавь на каждый стакан по столовой ложке, когда же нет готового меда, то положи две ложки меда и две ложки уксуса в приготовленный настой из шалфея и розовых цветов, вскипяти и полощи теплым».
Как глазная примочка при течении гноя из глаз, глазной ломоте почти повсеместно употреблялся настой цветов черемухи, чая, цветов шиповника и молодых березовых листьев.
В качестве «глазного» лекарства употреблялась и настойка ландыша:
«Ландышу есть множество родов, но более по употреблению и пользе известен ландыш майский; цветы которого имеют приятный ароматический запах. Вода, перегнанная из ландышевых цветов, очень полезна в глазной болезни, ее употребляют точно так же, как розовую воду, то есть умываются и примачивают глаза. Ландыш обоюдный имеет те же самые свойства. Ландыш, называемый соломонова печать, а в простонародье известен под названием купены, очень хорошее средство для умывания лица».
Надо сказать, что знахари большое внимание уделяли девичьей красоте — как ни покажется это нам странным. В травниках и цветниках, помимо ландыша, для ее поддержания особенно рекомендуется «розовая вода» из шиповника.
Шиповник на Руси назывался свобориным деревом. В народе говорили: «Шиповник цветет — румянец года ведет».
Несмотря на внешнюю красоту и кажущуюся хрупкость, шиповник очень хорошо защищен от посягательств врагов. Его ветви покрыты многочисленными шипами и выгнуты дугой. Новые побеги, отрастающие из почек по бокам ствола, переплетаясь друг с другом, образуют непроходимые заросли.
У славянских народов шиповник был символом молодости, красоты и любви. О его возникновении существует очень красивая легенда.
Дело происходило на Кубани, где одна красивая молодая казачка полюбила парня. Но и сама она очень понравилась станичному атаману, который и похитил девушку, а ее любимого отправил на войну. Накануне свадьбы удалось пленнице бежать в ближайший лес, где она решила лишить себя жизни, только бы не выходить замуж за постылого атамана. На ее могиле вырос красивый куст с нежно-розовыми душистыми цветами. Однажды атаман нашел в лесу этот куст и захотел сломать ветку с прекрасными цветками, но она мгновенно покрылась острыми шипами и ободрала руки врага в кровь. Отказала девушка нелюбимому даже после смерти.
В стародавние времена к зацветшему кусту приходили, чтобы избыть горечь, успокоить свое сердце. Едва распускал шиповник цветы, как старая бабка или приглашенная знахарка усаживала ребятишек и сказывала им у розового куста байки, чтобы испуг не коснулся детского сознания.
Русский народ хорошо знал целебные свойства шиповника. Толченые лепестки шиповника врачуют раны, вытягивают костную ломоту из тела. Мед, сваренный на лепестках шиповника, укрепляет силы, чистит кровь. 60–70 граммов отвара или настоя из мартовской коры и почек шиповника содержат суточную дозу аскорбиновой кислоты.
Шиповник считался дорогим лекарством и обменивался на парчу, бархат и собольи меха. При Иване Грозном собирать шиповник отправлялись специальные сборщики. Предназначался тот шиповник только для воинов.
Девушки верили, что если умыться водой с лепестками шиповника, то лицо станет светлым. А знахари советовали произнести «для красивого лица» у куста шиповника следующий заговор:
«Я стала, благословясь, пошла, перекрестясь, из дверей в двери, из ворот в ворота и во чисто поле. В чистом поле стоит престол, на этом престоле сидит Ангел Господень и секет, рассекает свой престол. Я подхожу к этому престолу и корюсь, и молюсь, Господень Ангел, дойди, доступи до рабы Божьей (имя), до Иванова плоту, до Серафимова рода и секи, рассекай, раб Божий (имя), белое тело, ретивое сердце, горячую кровь, дай ей белое тело, ретивое сердце, румяное лицо, что раба Божия (имя) не может жить без хлеба-батюшки, без соли-матушки, без огня палючаго, без воды-голубушки, без вечерней зори, без младова месяца, без Краснова солнышка, и казалась бы я, раба Божия, всем побелее, побелее снегу белаго, посветлее Краснова солнышка».
Не меньшей любовью пользовалась в народе и липа. Как и многим растениям и деревьям, ей приписывали способность избавлять от сглаза. Считали: «Если липа возле дома засохла — к плохим переменам в доме и семье. Тот же, кто липу срубит, в лесу непременно заблудится».
Липовый цвет зарекомендовал себя как потогонное, жаропонижающее, отхаркивающее, мочегонное, бактерицидное средство. Его применяли внутрь в виде горячего настоя (две столовые ложки цвета на стакан кипятка) по два-три стакана в день при лихорадочных и простудных заболеваниях, при воспалении почек и мочевого пузыря, спазмах желудка, неврозах, других заболеваниях.
В народной медицине липовый цвет — надежное старинное средство от простуды и кашля, при головной боли голову обкладывали листьями липы.
Порошок из листьев и семян липы останавливает кровотечение. Измельченные свежие почки или свежие листья применяют как мягчительное средство при ожогах, маститах и других недугах.
Сок липы способствует укреплению волос. Из цветов делают ароматические ванны, при вялой коже — компрессы.
Эффективна потогонная смесь: цветы липы, коровяка, бузины черной (5:2:3). Такую смесь запаривают двумя стаканами кипятка и пьют горячей.
Травяные чаи и отвары
Трудно себе представить быт русских людей без чая и самовара. Чай в русском народе «уважали». Русский человек всегда любил чайком побаловаться, ведь от него «лиха не бывает», а «вода дырочку найдет». Еще о чае на Руси сложены такие поговорки:
«Чай — малый неглупый, но без сахару и он дурак.
Если человек по одному стакану чай пьет, быть ему одному.
Чай не пил — какая сила, чай попил — совсем ослаб».
В течение многих веков на Руси собирали всевозможные ароматические и целебные травы для чаев.
Собирали травы не только знахарки, но и все деревенские жители. Как правило, в семье заготавливали травы для чаев и отваров на «каждый день». Лечиться все-таки ходили к лекарю. Занимались сбором трав старшие женщины в семье — «большухи» — свекровь и старшая из невесток или дочерей.
Высушенные лесные и полевые травы бережно хранили. В составе чая, приготовленного из этих трав, нет кофеина, поэтому такой чай не обладает возбуждающим действием, но зато он богат витаминами, минеральными и ароматическими веществами.
В каждой деревне, в каждой семье были свои любимые чаи: из осенних покрасневших листьев лесной земляники, из листьев, цветков и ягод малины или ежевики, из листьев ароматной мяты, смородины, тимьяна или чабреца, из цветков липы.
В народной медицине земляника была очень популярна. Из нее обычно делали отвар — причем из всего растения, собранного во время цветения. Пили отвар как чай, горячим и холодным, когда хочется пить, при простудах, высокой температуре, при заболеваниях сердца, почек, печени.
О происхождении земляники русский народ сложил легенду, в которой рассказывается о том, что в прежние времена земляника не имела ягод. И когда Иисус Христос, будучи еще ребенком, гулял в лесу, земляника очень испугалась и опечалилась, что ничем не сможет порадовать Господа — ведь нет ничего, что она могла бы отдать Ему, — хотя бы вкусной ягодки. Спаситель услышал мольбы маленького растения, наклонился к нему и поцеловал. И тотчас на месте поцелуя появилась и стала расти ягодка. И с тех пор земляничники радуют людей и даруют им наслаждение.
В Южной Сибири особой любовью пользовался чай из старых сухих листьев бадана. В центральных и северных районах России широко использовался чай из листьев кипрея — иван-чая. В старину его даже вывозили из Московии в страны Европы наряду с пенькой, лесом и смолой.
На Руси очень любили чай с мятой. Ее же добавляли в квас, благодаря чему он не только приобретал приятный запах и вкус, но и дольше хранился. Отвар мяты использовался как ароматическое вещество при выпечке пряников. Листья и цветки растения добавляли в качестве приправы к салатам, супам, рыбным и овощным блюдам, а вот добавление мяты в молоко предупреждает скисание и удлиняет срок его хранения.