Правительство издало особую фетву, верующие и улемы разрешили штурм аль-Масджид аль-Харам, вход в которую был захвачен повстанцами. Вертолеты и парашютисты превратили город в военный лагерь. Саудовскую армию пополнили французские жандармы. Вскоре в Доме Божием отключили электричество. Солдаты начали атаку из-за холма Марва, но их обстреляли с верхних галерей. Многие были убиты. Тогда был применен газ. Захватчики забаррикадировались в подвале, находящемся под папертью. Токсичный газ, вонь горящей резины — применялось все, чтобы выбить бунтовщиков из их убежища. Наконец, спустя две недели, повстанцы, среди которых были египтяне, граждане Кувейта и американцы из секты «Черные мусульмане», вышли из подвала. Джухайман шествовал во главе процессии, в которой, помимо мужчин, были 23 женщины и 13 детей. Новая эра началась с пролития крови: 9 января 1980 года было обезглавлено 63 человека.
Но не в первый раз в Мекке лилась кровь, не в первый раз и христиане приходили в нее под знаменами ислама. Когда Абдаллах ибн аз-Зубайр (624–692) предал анафеме Язида I, халифа Омейядов (680–683) и объявил себя эмиром верующих, Дамаск незамедлительно отреагировал на это, отправив в Хиджаз состоявшую из христиан армию. В августе 683 года она опустошила город и превратила мечеть Пророка в конюшню. Воины атаковали Мекку в сентябре и, ворвавшись в нее, подожгли Каабу. Во второй раз сирийское войско осадило город в марте 692 года. На протяжении семи месяцев Заповедную мечеть осыпали камнями с вершины холма Абу Хубай, сотни жителей были убиты. Когда настало время решающего штурма, разразилась гроза, и раскаты грома и сполохи молний смешались с грохотом камней, падающих на Мекку. Это было страшное зрелище, настоящий апокалипсис. Ибн аз-Зубайр погиб недалеко от Каабы в октябре 692 года. Аль-Акталь, поэт, крещеный араб, воспел победу своих единоверцев так; «Они явились жителям Медины, подобно смертельному яду, с крестом на голове, со знаменами, развевающимися над ними».
В январе 930 года Аббасиды столкнулись с новым расколом, причиной которого стали на этот раз Карматы — интегристы и милленаристы, основавшие террористическое государство на территории Бахрейна. Они напали на Мекку в январе 930 года, в день напоения водой. Но напоили они жителей города не водой, а кровью. Тысячам паломников, совершавших матаф, перерезали горло, многих бросали в Земзем, женщин насиловали, детей калечили. Как говорит хроника, погибло 2800 гостей Бога. Глава Карматов захватил Черный камень, разбил его на куски и положил их в отхожее место, чтобы ставить на них ноги. Позже он перевез их в свою вотчину в Хасе. Умма задыхалась от негодования. Еретиков обвиняли в том, что они прогоняли паломников, что в их среде процветало мужеложство и инцест. Абу Тахир, глава кощунственной секты, поинтересовался у халифа аль-Муктадира, какие строки Корана разрешили бы ему пьянствовать и совокупляться с юношами. Правителю Багдада, при дворе которого находилось 10 000 евнухов, пришлось платить ежегодную дань, чтобы паломников пускали к святыням. Только 22 года спустя камень возвратили на прежнее место за немалую сумму, заплаченную Аббасидами.
Еще более невероятный случай произошел в 1182 году, когда Рено де Шатильон, хозяин крепости в Кераке (ныне Иордания), решил организовать поход в Медину и Мекку. Цель его была такова: завладеть Черным камнем, могилой пророка и сокровищами обоих Харамов. Галеры христиан вышли в Красное море и бесстыдно грабили корабли паломников. Ибн Джубайр, находящийся в то время в Египте, описывает возмущение уммы, «закрывшей уши при известии об этом кощунственном деянии, ужасном и омерзительном». Христиане, живущие в Иерусалиме, пришли в неменьшее негодование, узнав о бесчинствах своих единоверцев. Франки углубились в пустыню и продвигались по направлению к Мекке до тех пор, пока их не остановила армия Магриба. Вождей франков доставили в Мекку и Медину, где им перерезали горло, как жертвенным животным в Мина. После сражения при Хаттине (к востоку от Тибериада) Саладин взял в плен и обезглавил Шатильона (1187 год).
События 1979 года усилили недовольство правлением Саудидов: Иран объявил, что святые места должны быть достоянием всех мусульманских стран, а Хомейни в глазах уммы стал настоящим героем. Мекка вышла на мировой уровень. Король Халид не знал, каким богам возносить молитвы, — Хасу сотрясали мятежи — и он объявил призыв на военную службу. Наследный принц Фахд обратился к умме с призывом к джихаду против аннексии Иерусалима Израилем (август 1980 года). Месяцем позже началась война между Ираном и Ираком. На Третьей конференции по вопросам ислама, состоявшейся в январе 1981 года, Хомейни предал анафеме ваххабитов. Казалось, что Саудовской Аравии удается сохранять хладнокровие и невозмутимость. Убийство Садата в октябре 1981 года интегристами Ибн Таймийи завершило нейтрализацию Египта.
Династия Саудидов вновь оказалась на вершине власти после смерти Халида в 1982 году. Фахд обнаружил необыкновенную предприимчивость и энергичность и, взойдя на трон, сумел укрепить свою власть и взять под полный контроль религиозную сферу, армию и управление полицией. Король утверждал, что безудержное развитие страны, отступающее от традиционной социальной структуры, разлагает пасторальную жизнь из-за массовых миграций крестьян в город и тем самым нарушает идеалы ваххабитов. Он успокаивал шиитов, поддерживал ригоризм улемов и добавил себе почетную должность — «хранителя двух благородных святынь» — титул, восходящий к эпохе Саладина. Османские султаны регулярно присваивали его себе, считая это прерогативой халифов. Интегристы возмутились, расценив поступок Фахда как «узурпацию титула», но большинство арабских государств и мусульман поддержали Аравию. С тех пор не проходило и дня без того, чтобы саудовские масс-медиа не объявляли о легитимности господства Саудидов на Святой земле, что подкреплялось заверениями египетских, малайских, марокканских и сенегальских улемов.
Вера (иман) и безопасность (амн) происходят от одного и того же корня, как на арабском языке, так и на иврите. Оба этих понятия, связанные с саудовской эмблемой и сведенные воедино правящей династией, обрисовывают современное состояние страны. Ежедневно в прессе рассказывается о том, как правитель поздравляет улемах какими-либо достижениями или присутствует на открытии завода по производству оружия. Опора режима — сильная армия. Национальная гвардия, насчитывающая 30 000 мужчин, набранных из племен Неджда, представляет собой наследие «Братьев»; ее составляют американцы, британцы и немцы, и она призвана защищать правящую династию.
Часть валового национального продукта, приходящегося на армию, в 1982 году составляла 25,9 процента, а в 1988 году — уже 36 процентов, что ставит Саудовскую Аравию в один ряд с наиболее мощными ядерными державами. Для борьбы с потенциальным противником предусмотрено все: суперсовременные самолеты, подводные лодки и бронированные машины. Марокко, Египет, Иордания посылают туда солдат и советников. Так, 12-я бронетанковая дивизия состоит приблизительно из 5000 пакистанцев.
С 1980 года Францию и Саудовскую Аравию связывает договор об обеспечении безопасности. Точные цифры могут дать представление об огромных затратах правительства на содержание и развитие армии. Каждый солдат обходится королевству в 525 475 долларов. Армия Алжира, насчитывающая 130 000 человек, тратит на их содержание сумму, эквивалентную содержанию 1623 солдат Саудовской Аравии!
Уникальное соединение монархии и монотеизма, мечети и королевского двора, политики и религии — саудовская система управления государством ближе всех стоит к традиционному мусульманскому образцу. Даже Иран, столь ревностно почитающий Коран, не может противостоять западному влиянию, что сказывается на всех уровнях его политической системы (республика, президент, парламент, депутаты, выборы — все эти элементы несовместимы с первичной исламской концепцией правительства). С этой точки зрения можно говорить о том, что Саудовская Аравия, явно связанная с Западом, на самом деле, является его антиподом. Она отказывается присоединяться к всемирной декларации по правам человека, утверждая, что ислам (что касается используемых им средств) отказывается ставить во главу угла личность человека. По мнению ваххабитов, абсолютная свобода состоит в полном соблюдении законов Корана и почитании Сунны. Всякий, кто отходит от следования священным текстам, сбивается с пути и подвергает опасности целостность общества. Именно поэтому призвание ваххабизма, по словам его последователей, — следить за единством уммы и «возвращать ее блудных сыновей на путь, ведущий к Богу». Незыблемость саудовской власти покоится на нехитром постулате: общество не должно иметь иной идеологии, кроме подчинения божественному порядку.
Так, один из наиболее характерных для государства ваххабитов институтов — полиция, контролирующая выполнение религиозных предписаний и имеющая звучное название «община для приказания одобряемого и удерживания от неодобряемого». Его существование и деятельность основаны на стихах Корана: «Вы были лучшей из общин, которая выведена перед людьми: вы приказывали одобряемое и удерживали от неодобряемого» (Коран, 3:106). Современный облик этой организации сложился к 1930 году, но исторически она относилась к мутаввиф, этим «миссионерам» ваххабитов, составлявшим организацию «Братьев». Сегодня мало что осталось от того уважения, с которым мусульмане некогда относились к ее членам. Судя по ее уродливым рекрутам, служба в ней — удел больных и увечных. И действительно, глядя на этих рахитичных, страдающих ожирением и миопией солдат, можно подумать, что эти недуги — условие приема в этот корпус. «Вот печальные последствия кровного родства бедуинов», — мрачно констатирует врач-саудовец.
Современные «миссионеры» следят за тем, чтобы мужчины не приближались к женщинам в публичных местах; они расправляются с азартными играми, с проституцией, с подпольными заводами по производству спиртного и… с фотографиями. Мы спросили у одного из «общинников», можно ли сделать фотографию чудом сохранившегося старинного дома, на что нам ответили: «Во имя Аллаха, если я увижу, что ты фотографируешь, тебе не сносить головы! Я конфискую твой фотоаппарат и потащу тебя в участок». Кроме того, эти люди занимаются сбором людей на общую молитву. «Час молитвы!» — слышатся со всех сторон крики. Магазины должны быть закрыты, иначе их владельцы потеряют лицензию, а прохожие со всех ног бросаются к ближайшей мечети. Именно благодаря этим ревностным служителям веры и закона большинство городов Саудовской Аравии отличаются меланхолической атмосферой. Тем не менее к паломникам этот дух унылого пуританства (напоминающий людям с Запада тоталитаризм в произведениях Кафки, Оруэлла и Хаксли) благоволит и принимает их весьма охотно.