бежать.
— А преследования со стороны властей не было?
— Конечно, «контора» пасла, как говорится. И менты гоняли!
В 60-е годы с приходом на нашу землю биг-бита, а уж тем более с прорывом идей хиппи, мода стала значительно демократичнее: главным предметом одежды стали джинсы. Причем обязательным атрибутом джинсов был немыслимый клеш, который у самых радикальных хиппи доходил до тридцати, а иногда и до сорока сантиметров. Такая традиция сохранялась неизменной вплоть до начала 80-х годов.
Юрий Ермаков, звезда тех лет, лидер группы «Сокол», рассказывал, что поначалу вообще было достаточно выйти на сцену с гитарами да в драных джинсах, чтобы люди тобой заинтересовались: «И уж только потом они обращали внимание собственно на творчество».
— Была ли у вас какая-то специальная сценическая одежда, как у многих групп на Западе? — допытывался я у Ермакова, будучи однажды у него в гостях.
— Здесь было два пути, — рассказывает Юрий, — «The Beatles» поначалу ходили как бы в униформе — все в одинаковых костюмчиках, галстучках и с одинаковыми прическами, a «Rolling Stones» ходили в чем попало. И мы тоже выходили на сцену в том, в чем ходили на улице. Одинаковая одежда нами отвергалась, видимо, где-то на уровне подсознания, она сразу же наводила на мысль о пионерских галстуках и чем-то напоминала инкубатор.
У клавишника группы «Сокол» Славы Черныша, говорят, была первая в Москве джинсовая куртка — предмет зависти не только поклонников, но и других музыкантов. Рокерский народ подходил, трогал, для многих Черныш выглядел как свалившийся с Луны: джинсы тогда были уже у многих, но никто не верил, что из такого материала еще и куртки шьют.
Хиппарские девчонки кроме джинсов могли быть одеты в мини- или макси-юбки. На шею себе они вешали всевозможные стеклянные бусы и дешевые цепочки, а запястья рук украшали самодельными «фенечками» из разноцветного бисера.
Кроме того, «пипл» старательно увешивал себя самодельными значками — «фирменных» тогда практически еще не было, зато в киосках «Союзпечати» в большом количестве продавались значки, у которых при некотором усилии можно было снять верхнюю прозрачную пластиковую крышку, выкинуть оттуда нарисованных чебурашек, волков или зайцев и вклеить то, чего душа просит. В основном душа просила «пацифики» или перефотографированные портреты любимых музыкантов, но я видел и совершенно уникальные творения, например, вырезанный из школьного учебника по литературе портрет Николая Гоголя с надписью вокруг головы «John Lennon».
В связи с нашими суровыми климатическими условиями на стильность обуви особого внимания не обращалось, но с наступлением теплых денечков молодые люди по возможности скидывали «шузы» и ходили босиком. Первопроходцем здесь принято считать питерского тусовщика Колю Васина, который, обнаружив на обложке битловской пластинки «Abbey Road» Маккартни, идущего босиком по мостовой, на следующий же день разулся и так прошелся по Невскому проспекту.
Самым модным человеком в рок-тусовке 70-х был бас-гитарист «Второго Дыхания» Николай Ширяев. Он ходил в широченных клешах, в «шузах» на огромной платформе, непременно в фиолетовом джемпере («Это и сейчас мой самый любимый цвет», — говорит Николай) и с бородой а-ля Карл Маркс.
Ширяев рассказывает: «Андерграунд и сама эта музыка всегда были взаимосвязаны с одеждой. Тогда одевались весьма экстравагантно, сейчас не каждый так и оденется. На журфаке МГУ, где базировалась наша группа, училось много ребят из семей, которые выезжали за границу, вот они нам и помогали. Джинсы, платформы — всё западное. Но многие хиппи зарабатывали себе на жизнь тем, что шили брюки другим, причем не обязательно из джинсовки — годились и брезент, и полотно, и чехлы от матрасов. Многие из них сейчас работают высокооплачиваемыми портными в Америке…»
Партнер Ширяева по группе гитарист Игорь Дегтярюк тоже одевался радикально. Своим болельщикам он запомнился в псевдоиндейском пончо, широченных цветастых клешах из гобеленовой ткани, по каждой штанине которых в виде лампасов шла лента из пацифистских знаков.
Но самое главное для музыканта тех лет — это чтобы хаер был. Группа без хаера — не группа. Она может лажу играть, но если есть хаер — тогда все в порядке. Махнул хаером, публика завопит — и все в экстазе. Сергей Жариков вспоминает, что в его группе «Млечный Путь» был музыкант с могучим хаером — Олег Телешов по прозвищу Старик: «Помню, когда мы жили в городе Георгиу Деж, он по утрам часами его расчесывал. И обязательно на прямой пробор. Тогда фишка была такая, чтобы все было идеально симметрично. Вот он стоит перед зеркалом и спрашивает меня: «Батя, посмотри, этот волос куда? Направо или налево?» Я уходил умываться — он расчесывал хаер. Шел назад — он его все расчесывал…»
Удивительную историю про волосы рассказал Григорий Безуглый, гитарист легендарного «Круиза»: «Когда я пришел из армии, то приехал к Саше Барыкину (он в то время уже пел в «Веселых Ребятах»), и он первым делом одел меня в лучшие шмотки, которые только могут быть: «подогнал» клешеные джины «Super Rifle» с 45-сантиметровым клешем, кожаный плащ ниже колен — и повез меня на сейшн «Аракса». У них тогда на барабанах стучал Багричев (Абрамов еще играл на танцах в Люберцах в составе «Золотого Сентября»), от него шла такая мощная экспрессия, что через пару минут он был весь мокрый, его даже водой обливали. Так как я приехал на сейшн с Барыкиным, которого все знали по «Веселым Ребятам», то обратили внимание и на меня, и все спрашивают Барыкина: «Откуда он тут такой модный взялся?!» А Барыкин отвечает: «Это Гриня Безуглый, он под Маклафлина подстригся!» В Москве тогда как раз появился Mahavishnu Orchestra — первая пластинка была у Алешина из «Веселых Ребят» — и все музыканты просто «завернулись» на Джоне Маклафлине… А я просто только что пришел из армии, потому у меня и волосы были такие короткие! А все вокруг в отпаде! Ведь у всех хаера по пояс, они еще хиппуют и не могут позволить себе коротко подстричься, а тут пришел чувак стриженный коротко как Маклафлин!..»
Но вот начались 80-е годы. Тогда произошла первая встреча поколений. «Новая волна» принесла с собой тягу к старому доброму рок-н-роллу. В кафе «Синяя птица», старинном стильном джазовом месте, что с 50-х годов неотлучно находится в устье улицы Чехова, впадающей в Садовое кольцо, на концерты юной рокабилли-банды «Мистер Твистер» повадились ходить разные крутые дядьки — академики, профессора, дипломаты, — которые на поверку оказались… бывшими стилягами. Их приводили с собой фаны «Твистеров». Отец одного из них рассказывал, как в юности на спор (до первого мента) проходил твистом по самому центру улицы Горького.
Сами «Твистера» как выступали, так и «рассекали» по Первопрестольной, одетые, как настоящие стиляги: остроносый шуз, красные носки, узкие брюки, абсолютно стильные огромные пиджаки, белые сорочки, галстуки («в огурцах», «пожар в джунглях»), очки «кошачий глаз». Стрижки были разные: «ёжик» у барабанщика Ежа, развесистый «кок» у гитариста Вадика, а Усманов отрастил себе роскошные бакенбарды!
«Одевались все с Тишинки[7], — рассказывает контрабасист банды Олег Усманов, — Вадик поимел оттуда «еще тот» плащ за 5 рэ, Еж — все свои брюки плюс зонтик за 50 коп., я урвал габардиновое пальто за 11 рэ…» Там же, на Тишинке прибарахлились и музыканты группы «Браво», которые тоже эксплуатировали модный стиляжный имидж.
«Новая волна» вызвала к жизни прямо-таки буйство красок, которых наш рок доселе чурался, поскольку считалось, что настоящий рок должен быть «черно-белым», а цветное — это «попса». В ход пошло все — от дедушкиного кавалерийского галифе, которое стараниями Славы Бутусова стало крайне популярным в рокерских кругах, до лака для вздыбленных волос и туши для глаз. Почти каждый, кто выходил на сцену, подводил себе глаза, а некоторые клали даже румяна. Барышни, естественно, более опытные в макияже, получили шанс не только влюбленными глазами смотреть на своего героя из зала, но стать ему по-настоящему необходимыми.
До тех пор сценические костюмы были уделом и отличительным знаком вокально-инструментальных ансамблей. Алик Грановский вспоминал, что, когда «Ария» сдавала программу худсовету, музыкантам специально привезли костюмы со склада Москонцерта: красные велюровые пиджаки, желтые брюки и цветастые рубашки с огромным воротником. «В одном кармане пиджака я нашел забытую колоду карт, а в другом — засушенный бутерброд…»
И вдруг сценические костюмы стали признаком новой музыки. Участники группы «Центр» надели строгие черные костюмчики с узенькими черными галстучками. «Секретовцы» справили себе серенькие пиджачки без ворота а-ля «The Beatles». Часто сценический имидж делался из тех подручных средств, что первыми попадались под руку. Музыканты популярной в середине 80-х столичной «волновой» группы «Удаff» выходили на сцену на коньках и частично в хоккейной амуниции, что жутко мешало играть на инструментах, зато вызывало неизменный восторг у публики.
Рассказывают, что Марьяна Цой, на заре «Кино» работавшая в ленинградском цирке заведующей костюмерным цехом, время от времени приносила музыкантам разные забавные части подлежавших списанию костюмов — жабо, кружевные рубахи, расшитые фальшивым золотом жилетки. Партнер Цоя по группе Алексей Рыбин, работавший в Ленинградском ТЮЗе, тоже тащил в группу все, что в театре подлежало списанию. Так у «Кино» появился какой-то гардероб, который музыканты берегли для будущих концертов.
Дебют «Кино» состоялся в апреле 1982 года в рок-клубе на Рубинштейна, 13. На свой первый сейшн Виктор вышел одетый в вышитую псевдозолотом жилетку и кружевное жабо из утроб ленинградского цирка. А в повседневной жизни Цой обычно ходил в черных узких брюках, черной рубашке и черной жилетке из кожзаменителя, которая была украшена булавками, цепочками и прочими панк-атрибутами.
Постепенно одежда из опознавательного знака превращалась в часть индивидуального имиджа артиста.