Вторая фигура справа — пилигрим. На нем обычная одежда того времени, лишь некоторые детали его костюма говорят о намерении совершить паломничество — это белая шляпа и грубый плащ, на плече которого иногда изображали крест — знак того, что странник отправляется в Палестину В руке паломника — посох с крюком, на который вешался узелок, сума или кошель. Перед тем как отправиться в путь, пилигрим должен был получить благословение своего священника. Во время паломничества нельзя было стричь бороду и волосы. Когда пилигрим возвращался из Святой земли, ему дозволялось носить веточку пальмы на шляпе, поэтому его и называли паломником. Те, кто побывал в Риме, носили свинцовые или оловянные знаки, которые они там получили; это могли быть изображения св. Петра, св. Павла или связки ключей. Пилигримы из Компостеллы пристегивали к своим шляпам ракушки, знак св. Иакова. Из Кентербери они приносили ампулы или флаконы с несколькими каплями крови св. Томаса Бекета, а также носили колокольчики.
Фигура справа изображает рыцаря-тамплиера. На нем — кольчуга, причем штаны у него тоже покрыты броней, что стало следующей ступенью развития рыцарского костюма предыдущей эпохи (вклейка: лист 2, б). Кольчуга делалась из рядов плоских колец, слегка перекрывающих друг друга и нашитых на кожу либо другой прочный материал или крашеный бархат Первый ряд колец укладывался одним образом, а следующий — другим. Материал, на который нашивались кольца, собирали в маленькие складки, в которые вставлялись шнуры, что позволяло отделять ряды друг от друга и не давать ткани топорщиться, край же стал более жестким, чем раньше. Поверх кольчуги тамплиеры носили белую тунику без рукавов. Полагают, что такую моду завели крестоносцы, так как восточное солнце немилосердно раскаляло кольчугу; такая туника, первоначально надеваемая, безусловно, с практической целью, постепенно превратилась в плащ, который носили все рыцари поверх лат, в более поздний период его украшали гербами рыцаря.
Все тамплиеры носили белый плащ с красным крестом на плече, красный шлем с белым подшлемником и посох со щитом наверху, с узором в виде красного креста на белом поле. Посох был сделан из металла и часто использовался в качестве оружия. Рыцари носили длинные волосы и бороды.
Даже на лошадей надевали кольчуги (рис. 113). Оружейное ремесло с тех пор стало очень важным.
Рис. 113. Оружейники за работой. (Из «Романа об Александре», Тринити колледж, Кембридж. Около 1250 г.)
Изображения крестоносцев и тамплиеров напоминают нам о Святой земле, поэтому нашу следующую иллюстрацию (рис. 114) мы выбрали для того, чтобы наш читатель посмотрел на корабли, отправлявшиеся к далеким берегам.
Это интересно, потому что показывает нам, почему мы до сих пор говорим о полубаке (forecastle), — в XIII в. у кораблей действительно были носовой бак и корма (fore and stern castles) Крестоносцы оказали огромное влияние на форму наших судов, но не меньшую роль они сыграли в искусстве и ремеслах. Прибывшие на своих викингских кораблях в Средиземное море, крестоносцы были поражены тем, каких успехов добилось кораблестроение на Востоке. Если мы вспомним, что Египет, Греция и Рим были морскими державами, то это становится легко объяснимо.
Интересно рассмотреть сарацинский корабль, который флот Ричарда Львиное Сердце атаковал около Бейрута в Сирии в 1191 году. Известно, что у корабля было три мачты, а на борту можно было разместить 1500 человек. Нам может показаться, что мы преувеличиваем, но нет сомнений в том, что корабль поразил тех, кто его видел, — безусловно, он значительно превосходил в размерах и был гораздо лучше оснащен, чем европейские суда Высокие борта судна стали большим препятствием для воинов Ричарда, когда те пытались атаковать корабль из своих маленьких лодок. В конечном счете корабль сарацин был взят галерами на таран, и после того как ему проломили борта, сдался. «Белый корабль» Генриха I, спущенный на воду в 1120 году, был, возможно, одним из лучших наших кораблей: у него было около 50 весел и он мог перевозить 300 человек. В древних манускриптах отмечено, что у него была только одна мачта.
В те времена морские битвы напоминали сражения на суше; главной целью был захват территории, на которой находился противник. Противнику невозможно было нанести никакого вреда вне досягаемости полета стрелы из лука (около 300 ярдов), поэтому очень скоро битва превращалась в рукопашный бой. Благодаря схватке с высокими кораблями сарацин были выявлены ошибки наших кораблестроителей. Первое, что сделали для их исправления, — установили укрепления на баке и корме. В ранних типах кораблей (изображенных на печатях Сандвича, Уинчелси, Гастингса, датированных XIII в.) такие укрепления были почти не связаны со структурой корабля и выглядели скорее как вышки, представлявшие собой высокую площадку для лучников, откуда те могли стрелять сверху по вражеской палубе. Такой тип представлен маленьким кораблем на заднем плане.
Не вписывавшиеся органично в структуру корабля, вышки отнюдь не украшали корабль и не удовлетворяли создателей судов. Поэтому на гербе Дувра, датируемом 1284 годом, мы обнаруживаем следующую ступень кораблестроения — корабль, изображенный на рис. 114.
Рис. 114. Корабль времен Эдуарда I (срисовано с печати Дувра, 1284 г). (Корабль XII в. — рис. 82; корабль XIV в. — рис. 158; корабль XV в. — рис. 190, 191)
Рис. 115. Военный корабль XIII в. (Из «Романа об Александре»)
Корпус судна по форме напоминал нормандские суда, повторявшие черты и линии викингских. На нем была одна мачта с прямоугольным парусом, но добавилась плат форма для ведения боя, где располагались лучники. Укрепления на баке и полубаке также изменялись. Теперь эти сооружения не были чужеродной деталью на корабле, стали неотъемлемой частью судна, отныне напоминавшего замок. Появились амбразуры с зубцами между ними, через которые лучники могли стрелять и которые их защищали. Опоры платформы были украшены великолепными арками, и эти детали подчеркивали связь с архитектурой того времени. Такое ограниченное пространство стало предтечей кают Появился простейший бушприт, а затем булинь, который шел к главному парусу В такелаже особых изменений не произошло, и рулевое управление все еще осуществлялось с помощью весла, расположенного на правом борту требуше (рис. 115), использовавшийся в качестве осадного орудия на суше (рис. 124, 125), стали удачно использовать в морских битвах, поместив его на борт корабля. Наша иллюстрация сделана с рисунка, взятого из рукописи «Роман об Александре», которая находится в Тринити колледже Кембриджского университета. Роман в стихах написан по-французски Эсташем, или Томасом Кентским, а рисунки, в стиле св. Альбана, представляют собой яркий набросок красными и зелеными чернилами. Рукопись датируется 1250 г. Мы добавили гребцов, чтобы создать иллюзию движения, для чего паруса не годятся. Во всем остальном мы точно следовали оригиналу.
В XIII в. был сделан большой шаг в строительстве замков. Мы видели на рис. 95 (с. 166), как в Орфорде архитектор развивал схему донжона до тех пор, пока тот не стал чудом изобретательности, хотя, с военной точки зрения, замысел был не столь успешен. После того как осаждающие захватили двор замка, заставив гарнизон укрыться в башне, осажденные были вынуждены голодать. Если кто-либо пытался выглянуть из окна, выпущенная врагом стрела заставляла его отказаться от этого намерения; гарнизон не имел возможности использовать фактор неожиданности, внезапно прорвавшись за ворота. Он был в заточении.
Чтобы найти следы следующего шага в развитии замков, нам пришлось отправиться в Северный Уэльс. Здесь Эдуард I продолжил работу, начатую Вильгельмом Завоевателем. Будучи великим полководцем, он, вместо того чтобы последовать за валлийцами в горы, заблокировал дороги и при поддержке флота построил целый ряд крепостей в ключевых местах. Для связи с замками были основаны небольшие королевские городки: Карнарвон и Конвей в 1284 г; Криссиет, Харлек и Бере в 1285 г; Бомарис в 1295 г; Ньюборо в 1303 г; Бала в 1324 г; Невин и Пвелхели в 1355 г. Их заселили английские поселенцы, которых привлекали привилегии, дарованные им как обитателям этой местности. Эти города стали центрами английского влияния. Карнарвон, который мы изобразили на рис. 116 и 117, ведущий свою историю с 1285 г., — типичный пример таких поселении. Дикие валлийцы, увидев растущие стены, изображенные на рис. 116, по-видимому, осознали, что у них возникали серьезные проблемы.
Карнарвон контролировал вход в Менайский пролив, и располагался в устье реки Сент, что позволяло иметь якорную стоянку для военных кораблей, о которых мы говорили выше. Городки напоминали большие дворы, при строенные к замку, где и жили английские поселенцы. Д° сих пор сохранились стены таких городков.
Рис. 116. Вид Карнарвонского замка с высоты птичьего полета. Северный Уэльс (замок XII в. — рис. 83–86; Орфорд — вклейка: лист 3, а; рис. 95. Осады — вклейка: листы 14, б; 26, в. Замок Бомарис, рис. 126–128. Замок Харлек, рис. 129. Замок XIV в. — рис. 159)
1 — городская стена;
2 — ров;
3 — королевские ворота;
4 — внешний двор;
5 — внутренний двор;
6 — колодезная башня;
7 — орлиная башня;
8 — башня королевы;
9 — большой холл;
10 — башня управляющего:
11 — черная башня:
12 — башня водохранилища;
13 — ворота королевы;
14 — сторожевая башня;
15 — северо-восточная башня;
16 — амбарная башня
Вернемся к рис. 116, на котором представлен вид такого замка с высоты птичьего полета. Первое, что бросается в глаза, это сильное отличие Карнарвона от Орфорда. Это не столько замок, сколько хорошо укрепленные стены. На стенах помимо обычных зубцов сверху (как на рис. 117) есть еще две галереи, хитро устроенные в толще стен. Очевидно, что когда лучники на стенах занимали свои позиции, они могли осыпать стрелами своих противников. На северной стороне замка щели для стрел были расположены так, что трое лучников могли