Даже при дворе Сигурда Свиньи не было в обычае подавать хмельные напитки каждый день. Когда Олав Харальдссон вернулся с дружиной домой из викингского похода, конунг Сигурд кормил их «через день рыбой и молоком, а через день — мясом и пивом».
И когда англы рассказывали своему епископу Уильяму, что в Норвегии никому не получить иного напитка, кроме как смешанного с водой пива, они были ближе к истине, чем скальд, что сочинил вису о «полной вина чаше» и «струях пенного пива, что ласково горло щекочут».
Несомненно, что в Средние века пиво играло более важную роль, чем в наши дни, но вряд ли его значение было столь велико, как мы это иногда себе представляем.
Ордерик Виталис писал, что жители Норвегии «в изобилии обеспечены рыбой, дикой птицей и мясом всевозможных диких зверей». Ни о какой излишней приверженности к питью и еде он не упоминает. Наоборот, по его словам, норвежцы «преисполнены уважения к святой христианской вере и внимательно относятся к своим христианским обязанностям».
Квирини пишет, что на острове Рёст жители едят в основном рыбу, которую готовят с маслом и разными специями и которая очень вкусна. Иногда они потребляют в пищу говядину и пьют молоко. Много употребляют кислого молока, что итальянцам, впрочем, вовсе не пришлось по вкусу. Изредка пьют пиво. Среди яств, которые подавались гостям на прощальном обеде, пиво не упоминается, однако говорится, что по прибытии их на остров пиво было предложено итальянцам священником, «немецким монахом».
Во время поездки по Норвегии Квирини и его спутникам приходилось бывать во многих усадьбах, «получше и похуже», и там им давали хлеб, молоко, масло, сыр и громадное количество кислого молока. Изредка доводилось им жить в лучших условиях — migliore allo-giamento, — где им подавались в избытке пиво, мясо и прочее, чего им хотелось.
Немец Бёхайм в своих путевых заметках 1450 года говорит об условиях жизни приблизительно то же самое.
Из письменных свидетельств более позднего времени мы узнаём много интересного об употреблении пива — вряд ли эти обычаи могли особенно измениться со времен викингов.
В те времена пиво варили прежде всего для каких-то важных и праздничных событий: на Рождество, свадьбы и рождения детей, поминки, праздник середины лета. В таких случаях варилось очень много пива, и пили гости и хозяева без всякой меры.
Варка пива — как и другие важные события человеческой жизни — происходила по определенным канонам, была своеобразным ритуалом, основной целью которого являлось удержать злых духов вдали от драгоценного напитка. Есть и другие причины тому, с нашей точки зрения, «злоупотреблению» пивом, которое наблюдалось в Средние века. И это не только и не столько разные уровни жизни, и даже не ритуальная значимость пенного напитка. Пиво было необходимой составной частью питания викингов.
Нетрудно заметить, что в исторических источниках постоянно упоминаются сочетания «рыба и молоко», «мясо и пиво». И иногда мы встречаем «птица и вино». Мясо редко подавалось свежеприготовленным, его чаще всего ели соленым или сушеным. До сих пор это сочетание соленого мяса и пива встречается в меню скандинавских ресторанов и кафе.
Люди с хорошим достатком могли позволить себе постоянно пить пиво к соленой еде. Остальным же приходилось довольствоваться молоком, а пиво пить только по праздникам.
Поэтому нам вряд ли, исходя из современных представлений о еде и питье, удастся правильно оценить ситуацию с потреблением пива в эпоху викингов. Пристрастие к этому напитку в столь давние времена объясняется большим количеством потребляемой соли — прежде всего в мясе и флатбрёде.[43]
Кроме того, пиво «удовлетворяло» и определенные социальные запросы общества — его подавали в качестве особого приветственного напитка гостям и на пирах, и на религиозных собраниях.
Надо оговориться, что обычное пиво, сваренное дома, не было каким-то особенно вкусным напитком. Совсем иное дело — медовое пиво, или мед, которое варили в королевской усадьбе.
Но самым ценным и самым вкусным считалось вино. Его подавали только в исключительно торжественных случаях.
Подтверждение этой градации «пиво — мед — вино» мы находим и в легенде об Олаве Святом. Однажды конунг проделал большой путь верхом и очень захотел пить. Он приказал дать ему воду, а епископа попросил освятить ее. Епископ освятил. Тогда конунг взял рог с напитком, посмотрел в него и сказал: «Не хочу я во время поста пить пива». В рог налили другую жидкость, и епископ вновь освятил ее. Конунг взял рог и сказал: «Еще менее хочу я во время поста пить мед». Рог снова наполнили, и епископ вновь освятил его. Тогда конунг воскликнул: «И уж совсем большим грехом будет пить вино». На что епископ отвечал: «Он, Тот, Кто имеет право разрешать, позволяет тебе выпить этот напиток». Тогда только смог конунг утолить жажду.
Несомненно, это всего лишь легенда, но исторические источники говорят об употреблении пива, меда и вина то же самое.
А вот к чему может привести неправильное распределение меда и пива между гостями и дружинниками, как о том рассказывается в «Саге о Сверрире»:
«Магнус конунг собирался провести Рождество в Бьергюне. Дружинники должны были пировать в большой дружинной палате, а гости — в палате Сунневы. Гости были недовольны тем, что дружинники пьют мед, а они пиво.
На пятый день Рождества, когда гости перепились, они взялись за оружие, пошли к палате конунга и хотели взломать дверь. Поняв, что происходит, конунг бросился к двери, чтобы остановить их. Но Бард Щит, его раб, опередив его, выбежал в сени и был сразу же убит. После этого конунг вернулся назад, и дружинники захлопнули дверь. Но гости взломали ее. Тогда бросились к двери те, кто в тот день стоял на страже, так как только у них было оружие. Некоторые брали печные камни и бросали их в сени. Когда горожане и работники Магнуса конунга и лендрманнов поняли, что происходит, они схватились за оружие и пошли к дружинной палате. Тут гости отступили. Но многие были ранены».[44]
Вино проникло в Скандинавские страны благодаря христианизации. Вино на Севере в эпоху викингов особой популярностью не пользовалось.
Тем не менее норманнам были известны многие сорта вин — испанские, французские и итальянские. Последние были так хороши, что «изготовители не продают их в другие земли, и чтобы попробовать их, надо отправиться в ту благословенную страну», как пишет Олаус Магнус.
Большинство норманнов знали, что вино возбуждает и одновременно лишает твердости руку, а потому стремились быть с ним поосторожнее.
На пир созывали громадное количество гостей. Чем больше приходило людей, тем больше славы и почета доставалось хозяину. В сагах есть указания, что на пиры иногда собиралось до тысячи (или даже более) гостей. Для таких пышных торжеств строили специальные помещения — залы. В одной саге говорится, что в Исландии на поминки, собранные сыновьями Хьяльти, сошлось 1200 гостей. Поскольку это случилось в Исландии, то чтобы построить зал для приема такого множества гостей, из Норвегии на кораблях привезли строевой лес.
Пиры обыкновенно продолжались много дней. Прощаясь, хозяева делали гостям подарки — как считалось, в отплату за беспокойство в дороге и на память.
В «Саге о Стурлунгах» рассказывается о «порядке проведения» таких пиров.
«Два исландца — Торгильс Бодвардсон и Берг — были приглашены на Рождество к Брюнульву из Квале в Согне и отправились туда вместе с Эйриком и Гейрмундом. Их ожидал хороший прием и богатое угощение. У Брюнульва варил пиво человек по имени Бьёрн. И Торгильс сказал ему, что Бьёрн жалеет пива. Бьёрн и сам выпил в тот вечер много пива, а потому они поругались. Берг пил мало, потому что был болен и не хотел пить больше, чем сам того желал. Торгильс же всегда пил много и терял голову, когда был пьян.
В день Нового года все выпили особенно много. А в конце пира гостям предложили вино. Рог ходил по кругу. И каждый мог пить столько, сколько хотел. А потом стали они пить по полному рогу каждый. И вскоре все они напились.
Тут Гейрмунд сказал, что наверняка в питье подмешали еще чего-нибудь, ибо слишком быстро гости потеряли голову. Тогда Бьёрн принес чашу с пивом, но Гейрмунд ударил по ней и вылил ее содержимое на кравчего. Бьёрн обругал гостя и разбил ему нос до крови.
В это время Торгильс вскочил на ноги, схватил тяжелый рог, оправленный в серебро, и ударил им Бьёрна по спине между лопаток, так что тот упал на пол. Брю-нульву это не понравилось, и он тоже схватился за оружие. Вскочили и его люди, и Эйрик.
Эйрик сказал: "Не стоит нам затевать этой ссоры, а лучше разойтись миром".
На что Брюнульв отвечал: "Не привык я, чтобы били людей в моем доме".
Тогда Арне, дружинник, заметил: "Есть у вас в Согне дурная привычка пить без меры, пока не потеряете вы весь свой разум… И будет лучше, если сейчас не будем мы говорить об этом деле, а отправимся спать, а утром обо всем договоримся".
Это предложение пришлось всем по душе. И люди улеглись спать.
Наутро все протрезвели и пошли на службу в церковь, а затем вновь уселись за стол. Арне стал говорить о деле, и решено было, что стоит простить друг друга, ибо нет в той ссоре ничьей вины. Хозяин очень обрадовался этому решению, да и остальные были тоже довольны. После этой распри не было больше других, и все гости хорошо повеселились во время Рождества».
Из этого описания рождественских празднеств мы можем почерпнуть много полезной информации.
Люди пили пиво из костяных рогов, которые регулярно наполнялись прислужниками. Дорогие, оправленные в серебро и золото рога, чаши и другая драгоценная посуда имелась в каждой богатой усадьбе в громадных количествах.
Богатый человек Бьярне Аудунсон владел чашей на ножке, которая была подарена ему епископом, а также чашей, оправленной в серебро на позолоченной ножке, и еще одной позолоченной чашей.