[119]. Не обладая достаточными знаниями об устройстве тазовых органов женщины, положении плода в утробе, повитуха была бессильна в случае сложных родов[120].
Реформа здравоохранения должна была существенным образом изменить ситуацию с медицинским обслуживанием в крае. Предполагалось создание в округах приемного покоя с ежегодным финансированием из казны – 1100 рублей[121]. Кроме того, при каждом приемном покое должны были находиться один врач, два фельдшера и одна повивальная бабка[122]. К сожалению, из‑за отсутствия подходящего помещения и соответствующего персонала такие приемные покои открывались с трудом. Но тем не менее к началу XX века в Дагестане работало порядка 30 повивальных бабок[123], которые должны были оказывать квалифицированную помощь роженицам.
По имеющимся сведениям, должности акушерок в сельской местности Дагестанской области были определены лишь в 1895 году. В «Обзоре Дагестанской области» за 1895 год особо подчеркивалась важность решения проблемы с акушерством в крае. Заметим, что эти же проблемы фигурировали в «Обзоре» за 1867 год. За такой большой отрезок времени проблема почти не сдвинулась с мертвой точки. По-прежнему, отмечалось, что женское население было лишено медицинской помощи по причине отсутствия в больницах женского медицинского персонала, а к мужчинам-врачам обращаться не позволяли религиозные предрассудки и менталитет.
Женский медицинский персонал городов и сел Дагестанской области состоял из русских специалистов. Их наличие положительно сказалось и на здоровье младенцев, которые повсеместно подлежали вакцинации. В частности, новорожденные получали вакцину оспы. По архивным данным, в 1850 году оспа была привита 1157 младенцам, в 1851‑м – 1376, в 1852‑м – 2410, в 1853‑м – 1432, в 1855‑м – 2461.
С ростом населения города росло и число медицинских учреждений, которые должны были обеспечить медицинское обслуживание рабочих фабрик. Этому способствовал и закон от 1866 года, предписывавший всем владельцам крупных предприятий фабрично-заводского типа обеспечить для своих рабочих необходимые медицинские услуги. В частности, были прописаны условия для медицинского обеспечения рабочих – 1 койка на 100 человек. В соответствии с этим законом в Порт-Петровске в 1897 году для нужд рабочих были открыты: лазарет – для работников железной дороги на пять мест, больница – для рабочих бондарного завода на пять мест. В том же году была открыта частная больница для рабочих рыбного завода «Заморозка» на 16 мест, для рабочих рыбных промыслов – приемные покои на 10 мест[124].
Собственная больница на 20 коек, с родильным отделением на 3 койки имелась у фабрики «Каспийская мануфактура»[125]. Учитывая, что это была одна из самых крупных текстильных фабрик на Северном Кавказе, администрация предприятия уделяла большое внимание медицинскому обслуживанию своих рабочих.
В силу объективных причин весь медицинский персонал больниц и лазаретов состоял исключительно из мужчин, что для женщин-пациенток создавало определенные неудобства. Как мы уже отмечали, женщины с традиционным менталитетом и религиозными предрассудками стеснялись идти на прием к врачу-мужчине. Поэтому зачастую работницы предприятий оставались без квалифицированной врачебной помощи. Очевидно, что единственным выходом было обращение к местным знахаркам и лекарям. По мнению С. Б. Манышева, и после завершения Кавказской войны не только местные жители, но нередко и русские, живущие в крае, обращались за помощью к народным лекарям[126].
Одной из насущных проблем стал рост венерических заболеваний среди населения Дагестана, что стало следствием оттока мужского населения на отхожие промыслы за пределы края[127]. Об относительно больших масштабах отходничества свидетельствуют отчеты губернаторов Дагестанской области второй половины XIX – начала XX века[128]. В статистическом обзоре начала XX века отмечалось, что благодаря отхожим промыслам часть населения могла удовлетворить свои материальные нужды[129].
По имеющимся сведениям, на отхожие промыслы только за один 1892 год ушло 8707 мужчин, из них из Аварского округа – 1676, из Андийского округа – 5285 и из Гунибского округа 1746[130]. Отходников из Дагестана можно было встретить в столичных и уездных городах российских губерний: Ростове, Оренбурге, Нижнем Новгороде, Астрахани и т. д. Безусловно, вернувшись домой, мужья заражали своих жен, которые до последнего могли и не узнать о наличии у них сифилиса. По имеющимся сведениям, за период с 1891 по 1897 год число заболевших сифилисом обоего пола только в Кюринском округе составило 4705 человек[131]. В частности, в 1891 году было зарегистрировано больных сифилисом 173 человека, в 1892‑м – 230, в 1893 году – 452, в 1894‑м – 913, в 1895 году – 1027, в 1896‑м – 1134, в 1897 году – 771 человек[132].
В приемных покоях были предусмотрены койки для лечения больных сифилисом. Так, например, для лечения больных сифилисом в лечебнице Темир-Хан-Шуры был открыт приемный покой на четыре койки[133]. Учитывая, что в исследуемый период медицина была не в состоянии лечить венерические заболевания, то нередко болезнь запускали. При этом не исключалась опасность заражения всех членов семьи, что нередко заканчивалось летальным исходом. Широкое распространение имел в дагестанских селах и городах бытовой сифилис. Практические все население аулов Согратль и Чох Гунибского округа были заражены бытовым путем[134]. Как показывают архивные данные, уровень заболевших сифилисом не снижался, а, наоборот, увеличился вдвое к началу XX века, составив 2285 человек, многие из которых женщины[135].
С ростом населения и развитием промышленности в городах Дагестана в лечебных учреждениях среди медицинского персонала стали встречаться женщины – врачи, фельдшеры. Так, к началу XX века в Дербенте была построена Александринская городская социальная больница на десять бесплатных мест, из которых шесть мест были мужскими, а четыре были предназначены для женщин. Больница и амбулатория в основном принимали больных пациентов из Южного Дагестана, в том числе Дербента. По сведениям Е. И. Козубского, в штате больницы Дербента работали женщина-врач с окладом 1200 рублей и фельдшерица с окладом 600 рублей[136]. Городскими властями был издан приказ за № 95 от 4 июня 1902 года, где отмечалось, что было бы желательно открыть больницу ко дню рождения императрицы, а также назвать больницу Александринской, в честь Александры Федоровны[137].
Важным событием не только для женского населения Порт-Петровска, но и других населенных пунктов стало назначение в 1903 году в городскую амбулаторию для приема пациенток женщины-врача.
В медицинских учреждениях появляются профессии сиделок, кухарок, прачек, нянечек и пр., расширяя тем самым сферу «женской» деятельности. Эти работники входили в штат наряду с медицинским персоналом. Так, по сведениям Е. И. Козубского, в больнице Дербента имелись штатные сиделки, прачки и кухарки[138]. В смету на их содержание было заложено сиделке 144 рубля, а прачке и кухарке – по 150 рублей каждой[139]. Автор не приводит сведений о национальном составе медицинского персонала больницы, но можно предположить, что врач и фельдшер были не из числа местных народностей. Как правило, первые имеющиеся сведения о женщинах-врачах, представительницах дагестанских народов, относятся к первой четверти XX века, к периоду установления советской власти в Дагестане.
Так, например, Зейнаб Тамбиева (в девичестве Абдурахманова) одна из первых женщин-горянок получила высшее образование в престижном медицинском институте Петербурга. После окончания института Зейнаб по распределению попала в Баку, где начала работать женским врачом в больнице при фабрике нефтепромышленника Г. З. Тагиева. После революционных событий 1917 года Зейнаб вместе с мужем П. Тамбиевым уехала в Нальчик, где работала в общественной больнице для военных.
После окончания Петербургского женского института в 1917 году в Дагестане начала свою трудовую деятельность врач С. Х. Магомедбекова.
Таким образом, можно сделать вывод, что светское образование создало предпосылки для вовлечения женщин в сферу профессиональной деятельности. С ростом населения и развитием промышленности в городах Дагестана «женской работой» стала профессия учительниц младших классов, реже – профессиональная медицина. В лечебных учреждениях все чаще использовался женский труд, среди медицинского персонала можно было встретить акушерок и женщин-врачей, сиделок, кухарок, прачек, нянечек и пр., но представителей местных народностей среди них не было. Однако само присутствие женщин, выполнявших профессиональные обязанности, – редкое для того времени явление – служило образцом и примером внесемейной активности для всех женщин Дагестана.
Хозяйственное освоение Дагестана сопровождалось применением женского труда в сфере сельского хозяйства, промышленности и традиционных ремесел. При этом практиковалась существенная дискриминация в оплате, а также тяжелые условия работы.