Тогда, как и сейчас, она отдала ему себя всю без остатка, несмотря на то что ничего не знала о нем, кроме имени.
Желание рассказать ей о себе все мучило его и сейчас, но он удержался. Она знала о его отце, отчасти потому, что ему нужно было объяснить ситуацию с Лоренцо, а отчасти потому, что он на мгновение утратил бдительность. Но то, что касалось его матери, было совершенно другой историей.
Тайный стыд, который его мучил, не оставлял его. После того как он похоронил мать, Ромео спрятал свою боль глубоко в душе, будучи уверенным в том, что у нее нет больше возможности причинить ему страдания, отвергая его. Но рядом с Мэйзи он чувствовал желание поделиться с ней своей болью. И ее власть над ним беспокоила его.
Отбросив свои тревожащие мысли, он посмотрел на Мэйзи и позволил себе насладиться ее нежной улыбкой.
- Должна ли я бояться самодовольной улыбки, с которой ты смотришь на меня? - спросила она, и ее голос был слегка томным и бессильным после всех потрясений.
Он снова почувствовал, как в нем пробуждается желание. Магия ее тела с ослепляющей скоростью привела его в состояние возбуждения. Он с ловкостью поменялся с ней местами и откинулся назад, наслаждаясь ее божественной красотой.
С длинными мокрыми волосами, облепившими ее золотистую кожу, она и впрямь выглядела как распутная русалка.
- Si, ты сейчас воплотишь в жизнь еще одну из моих фантазий.
Он взял в руки ее тяжелые груди и начал поигрывать большими пальцами с ее сосками, чувствуя, как ее тело откликается на его прикосновения. Его плоть стала еще тверже, желание распалило его, пока он наблюдал, как она с восторгом приняла новую позицию.
Она быстро нашла ритм, который удовлетворил их обоих, и начала двигаться. Через несколько минут они оба уже задыхались и стонали.
Наконец она запрокинула голову, вцепилась ногтями в его грудь и закричала, достигнув пика наслаждения.
Он радостно последовал за ней, стремясь снова испытать это райское блаженство. Он не смел позволить себе мечтать после того, как все его детство каждая хрупкая надежда превращалась в пыль. Но Мэйзи в его объятиях, в его кровати была достижимой целью. И он был намерен не расставаться с ней столько, сколько это будет возможно.
Проснувшись, Мэйзи попыталась сообразить, как она оказалась в чужой постели. В ее голове всплыли смутные воспоминания о том, как ее несли на руках от водопада. Она пошевелилась и почувствовала во всем теле тяжесть насыщения, что вызвало волнующие и яркие воспоминания о минувшей ночи.
Открыв глаза и увидев яркий солнечный свет, она заставила себя не паниковать, когда полностью осознала, что произошло.
Она отдалась Ромео. Отдала не только тело, но и сердце и душу. Мэйзи с самого начала знала, что, если отдастся ему сейчас, это закончится полным ее поражением. Как она и подозревала, когда согласилась, что принадлежит ему, это было признание, которое относилось не только к сексу. Каждое решение, которое она принимала касательно сына и его отца, шло от чистого сердца. Ей просто не хватало храбрости признаться себе в этом. Но теперь она все знала.
Она была влюблена в Ромео Брунетти.
Вероятно, влюбилась сразу же, когда села напротив него в тот день в Палермо.
Все внутри у нее сжалось, в то время как сердце приняло эту глубоко скрытую правду. Он был причиной того, что она никогда не обращала внимания на других мужчин, приняла свое материнство без всякой мысли о том, чтобы найти замену отца для своего ребенка. В глубине души она знала, что никто и близко не сравнится с Ромео, поэтому даже не пыталась заменить его.
А теперь… Она сделала глубокий вдох, когда ее взгляд упал на ее обручальное кольцо. Теперь ей ничего не остается, кроме как приготовиться к предстоящим мучениям. А они настанут непременно. Любовь к Ромео была ее величайшим риском и повлечет за собой разрушительные последствия. В этом она была уверена.
- Вuоn giorno[14], gattina. - Сильные пальцы откинули волосы с лица Мэйзи и притянули ее ближе к его теплому телу. - Что тебя так беспокоит, что ты разбудила меня силой своих мыслей? - спросил Ромео, внимательно вглядываясь в ее глаза.
- Все и ничего, - уклончиво ответила она.
- Ответ, который гарантированно озадачит мужчину. Или отправит его в ближайший ювелирный магазин.
- Это так ты обычно успокаиваешь своих женщин? - спросила Мэйзи, испытывая чувство, которое она распознала как глубокую ревность.
Он прищурил глаза.
- Я не знал, что тебя нужно успокаивать. Может быть, скажешь мне, где я оступился?
Она отвела глаза в сторону.
- Меня не нужно успокаивать. И ты нигде не оступился. Прости, я снова лезу не в свои дела.
Теплые пальцы взяли ее за подбородок, а в его глазах появилось задумчивое выражение.
- Мне кажется, ты имеешь право задать мне этот вопрос, поскольку я сам спрашивал тебя о прошлых связях.
Мэйзи покачала головой, с одной стороны, желая знать, с другой - так же отчаянно желая оставаться в неведении. Пусть даже ненадолго. Она выбрала последнее.
- Мне не нужен список твоих прошлых побед. Я знаю достаточно, чтобы понять, что ты обладаешь здоровым сексуальным аппетитом.
Она покраснела, а он лукаво улыбнулся.
- Так вот что тебя беспокоит?
Она покачала головой и сочла за лучшее поменять тему.
- Почему ты принес меня в свою спальню? Я не рассчитывала проснуться здесь.
Улыбка исчезла с его лица, и оно снова приняло мрачное, задумчивое выражение.
- А ты как думаешь, почему?
Она закусила нижнюю губу.
- Я думала, прошлая ночь была просто… - Она заколебалась. - Когда я сказала, что не хочу осложнений, я говорила совершенно серьезно.
Слишком поздно.
Но это не означало, что она не может сохранить хотя бы часть своего достоинства в этой ужасающей ситуации. И оградить свое сердце от еще больших мучений.
- Значит, твое желание было удовлетворено и ты готова обо всем забыть? - поинтересовался он мрачным тоном.
- Я не рассчитывала, что это продлится дольше одной ночи. Разве это не соответствует твоей репутации?
- Я вижу, мы снова вернулись к моим прошлым победам?
- Ромео…
- Нет, теперь ты послушай меня. Прошлая ночь только показала глубину моего желания. И если ты будешь правдива, ты признаешь то же самое. Я принес тебя в свою постель, потому что здесь твое место. Ты можешь протестовать, сколько хочешь, и мы можем вернуться к тому, чтобы ходить кругами, пока не доведем себя до сумасшествия. Или ты можешь признать свои чувства и взять то, что ты хочешь.
Мэйзи открыла было рот, собираясь отрицать все сказанное им. Но слова замерли у нее на губах. Она неожиданно почувствовала, что эффект от этих слов будет равносилен вскрытию вен. Безусловно, впереди ее ждут одиночество и отчаяние, когда они расстанутся. Но не было необходимости начинать эту пытку прямо сейчас.
Мэйзи посмотрела на Ромео, на излучающее жизненную энергию тело, которое прижималось к ней, на желание, горящее в его глазах, и решила хотя бы на время просто жить.
- Ты останешься? - настойчиво спросил он.
Она медленно кивнула:
- Да, я останусь.
И он стал показывать ей настоящее значение слов «доброе утро». Мэйзи отдалась на волю ослепительных ощущений.
Она все еще улыбалась после четырех повторений «доброго утра», пусть даже ей пришлось проигнорировать слабо звучащий внутри ее голос, называвший ее последней дурой.
Они встали с постели, вместе приняли душ, наслаждаясь новым ощущением - быть вместе без напряженности. Конечно, сексуальная напряженность все равно присутствовала.
Она почти не оставляла их, и Мэйзи начала сомневаться, оставит ли она их когда-нибудь. Но между ними установилась непринужденность, которая грела ее сердце, когда Ромео улыбался ей, отправляясь с ней в ее спальню, чтобы она могла одеться.
Он стоял, прислонившись к дверям ее гардеробной комнаты, и его глаза с порочным блеском разглядывали ее тело, пока она надевала трусики и бюстгальтер, поверх которых надела открытое белое платье.
Сунув ноги в сандалии, Мэйзи взяла руку, которую Ромео протянул ей, и они вышли из комнаты.
- Ты уверен? - спросила она его.
Он кивнул, хотя был видно, как он нервно сглотнул.
- Да, пришло время сказать ему.
Когда они подошли к лестнице, Мэйзи взглянула на Ромео и была шокирована тем, что впервые за время их знакомства он выглядел нервным. Уязвимым.
- Ты в порядке? - спросила она, когда они сошли вниз по ступеням и направились в кухню, откуда доносился голос Люка, болтавшего с Махиной и Эмили.
Ромео сдавленно рассмеялся.
- Не каждый день я говорю четырехлетнему мальчику, что я его отец.
Мэйзи крепко сжала его руку и остановила его. Встав на цыпочки, она намеревалась поцеловать Ромео в качестве ободрения.
Он ухватил ее за бедра и прижал к стене, чтобы углубить поцелуй. Он целовал ее так, словно пытался черпать у нее поддержку. Когда несколько минут спустя они оторвались друг от друга, оба тяжело дышали.
В его глазах сквозила неуверенность, он казался слегка потерянным.
Мэйзи прижала ладонь к щеке Ромео, и ее сердце растаяло, когда он положил поверх ее свою руку и крепче прижал ее к себе.
- С тобой все будет в порядке. Он обожает тебя так же, как и ты его.
- Grazie, - пробормотал он. - Пойдем, сделаем это.
Он потянул ее за собой, и они вместе вошли в кухню.
Спустя десять минут в уединении кабинета Ромео Люк смотрел на своего отца, сидя в безопасности на коленях матери. Потом его взгляд переместился на ее лицо, затем снова на лицо Ромео. Его ореховые глаза были широко раскрыты.
- Ты мой папа? - спросил он с благоговением.
Ромео несколько раз сглотнул, прежде чем смог ответить.
- Si, я твой отец, - произнес он глубоким, взволнованным голосом.
Люк склонил голову набок, потом покачал ею.
- Не отец… папа. Я хочу, чтобы ты был папой.