- Так вот как ты оказался на улице? Потому что твоя мать не хотела заботиться о тебе?
- Она была высокооплачиваемой проституткой. Когда она забеременела мной, это создало огромные трудности в выбранной ею карьере. Когда я окончательно ей надоел, она подвезла меня к незнакомому дому, сказала, что это дом моего отца, и уехала.
- А ты виделся с ней после этого?
На секунду Ромео закрыл глаза.
- Только когда провел с ней неделю здесь, в Палермо, пять лет назад.
- В ту неделю, когда мы встретились?
Ромео кивнул.
- Она все же позвонила. После стольких лет молчания позвонила мне. Я не упускал ее из виду все эти годы и знал, когда у нее наступали тяжелые времена. Я находил способы посылать ей деньги так, чтобы она не знала, от кого они. Я не хотел, чтобы она общалась со мной из-за моего богатства. Я хотел, чтобы она это делала потому, что я ее сын, и она хотела видеть меня. - Ромео покачал головой; на его лице отразились горечь и боль. - За неделю до смерти она позвонила. Я был счастлив.
- И что произошло?
- Ей была нужна моя кредитная карта. Ей было неинтересно, кем я стал и могу ли я это себе позволить. У нее была быстрорастущая опухоль мозга, и ей оставалось недолго жить. Она хотела умереть с шиком. Я поселил ее в президентский номер в отеле Four Seasons.[24]
И оставался с ней, надеясь, что она покажет мне, что хотя бы чуть-чуть жалеет о том, как поступила со мной. Но она этого не сделала. Я держал ее за руку, когда она умирала, и все это время она проклинала меня за то, что я похож на отца. Так что, понимаешь, я не знаю, является ли это живое, мучительное чувство внутри меня любовью, или это просто извращенное желание держаться за то, что я сам же и разрушил.
Его слова надрывали ей душу.
- Пожалуйста, не говори так.
Ромео повернулся к ней. Его глаза потемнели от боли.
- В тот день, когда мы встретились, я впервые смирился с тем, что надежда - ненужное чувство. Что любви не существует. По крайней мере, для таких людей, как я.
- Ромео…
- Все в порядке, gattina, я знаю, что ты меня не любишь. - Он сгорбился с чувством поражения. - Я позабочусь о том, чтобы развод прошел быстро, и назначу тебе более чем щедрое содержание.
Ее дыхание сделалось прерывистым.
- Мне не нужны ни развод, ни твои деньги, Ромео.
Из его груди вырвался стон раненого зверя. Она сделала последний шаг и положила левую руку ему на грудь.
- Если бы я этого хотела, я сняла бы свое обручальное кольцо, как только мы покинули Гавайи.
Его взгляд упал на ее кольцо, и его глаза блеснули, но тут же погасли. Словно внутри его воцарился мрак.
- Мы не можем оставаться женатыми только ради Люка. Я не хочу быть ответственным за то, что принес в твою жизнь несчастье.
- Тогда принеси в нее счастье. Люби меня. Будь со мной.
Он медленно поднял глаза и посмотрел ей в лицо.
- Но на острове ты сказала…
- Я сказала, что не хочу быть замужем за тобой, потому что не могла вынести мысли о том, что я буду любить тебя, а ты не будешь отвечать мне взаимностью.
Его глаза расширились, и он выпрямился. Его сильные руки легли ей на плечи.
-Che cosa?[25]
Слезы заблестели в ее глазах.
- Я люблю тебя, Ромео. Я полюбила тебя с той ночи, которую мы провели в этой комнате. Я была так несчастна без тебя, и я действительно не хочу развода, если ты не возражаешь, - с мольбой произнесла Мэйзи дрожащим голосом.
- Я не возражаю, - ответил Ромео с ошеломленным видом. - Если ты позволишь мне, я не буду возражать в течение всей моей жизни.
Яркий свет снова озарил все вокруг. На этот раз сомнения уже покинули ее, и она почувствовала, как тепло разливается по всему ее телу.
- Очень хорошо, потому что мне понадобится не меньше времени, чтобы показать тебе, как много ты значишь для меня.
- Dio mio, gattina… - В его голосе звучали смиренное преклонение и трогательная беззащитность, которая заставила ее взять его лицо в ладони.
- Обними меня, Ромео. Поцелуй меня. Я так тосковала по тебе.
Со стоном он прижался губами к ее губам.
Спустя три часа Мэйзи подняла голову с его груди, с трудом оторвавшись от убаюкивающего звука его сердцебиения.
- Ты готов к сеансу видеосвязи с Люком?
Ромео поднял голову и поцеловал ее в губы.
- М-м-м, кажется, я наконец придумал, как сделать, чтобы он простил меня за то, что я не общался с ним несколько дней.
- Да? И что же это?
- Пообещать ему сестренку или братика.
У Мэйзи подпрыгнуло сердце. Она ответила ему поцелуем.
- Кажется, ты только что поднял себя до статуса Самого Лучшего Отца.
Ромео рассмеялся и раскрыл свой лэптоп после того, как Мэйзи предупредила Брону о предстоящем звонке.
Спустя несколько секунд на экране появилось прелестное личико их сына.
- Мама! Папа, когда вы приедете домой? - жалобно спросил он.
Ромео обменялся взглядом с Мэйзи.
- Когда ты проснешься завтра утром, мы уже будем дома, bel raggazo.[26]
- О'кей! Я выучил несколько итальянских слов, папа. - Он пристально смотрел в экран.
Рука Ромео нашла ее руку, и он прижал ее к груди.
- Скажи их мне, - ласково предложил он.
- Ti amo, рара, - запинаясь, проговорил Люк, а потом его лицо расплылось в гордой улыбке. - Это значит - я люблю тебя, папа.
Мэйзи почувствовала рукой, как замерло, а потом бешено заколотилось его сердце. Несколько мгновений он не мог выговорить ни слова.
- Это очень правильно, и я… - Он взглянул на Мэйзи, и со слезами на глазах она кивнула, подбадривая его. - Я тоже тебя люблю.
Они закончили разговор несколько минут спустя, и Ромео обнял ее и прижал к себе. Откуда-то доносились печальные звуки оперы.
- Почему ты слушаешь такую музыку? Она очень грустная.
Он крепче сжал ее в объятиях.
- Это было напоминанием мне, что надежда - напрасное чувство, что всё в конце концов умирает. Но теперь это будет напоминанием, что даже в самые горькие моменты можно услышать голос небес.
Мэйзи подняла голову, заглянула в его глаза, и ее сердце перевернулось.
- Я люблю тебя, Ромео.
Он поцеловал ее, принимая любовь. Он больше не говорил о том, что любит ее. Но она не переживала по этому поводу, потому что чувствовала его любовь в каждом прикосновении, в каждом взгляде. Она знала, что, в конце концов, он научится говорить ей это, когда их мир не будет так сотрясаться от переполнявших их эмоций.
Когда он поднял голову, его глаза сияли, и счастье захлестнуло ее.
- Я вижу, тебе удалось избежать нагоняя, который должен был дать тебе Люк.
Ромео рассмеялся.
- Но я все равно намерен сдержать обещание и подарить ему брата или сестру. Очень скоро, - серьезно добавил он.
- Я больше всего хочу иметь еще одного ребенка от тебя.
Он нежно повернул ее спиной к себе и обеими руками погладил ее живот. Потом прижал Мэйзи к себе своими сильными руками, медленно покачивая ее под звуки ангельских голосов.
- Ты мое начало и мой конец, il mio сиоге.[27] Весь мой мир.
Эпилог
Три года спустя
- Кому пришла в голову идея, что будет здорово провести отпуск на яхте с семью гиперактивными детьми? - ворчала Ева, бросаясь за своей десятимесячной дочерью, которая на огромной скорости ползла к хромированному леерному заграждению.
Мэйзи улыбнулась, подняв лицо навстречу слепящим лучам средиземноморского солнца.
- Ты думала, что можно было остановить Ромео и Закхео, когда они сообща купили суперяхту, о которой мечтали больше года?
Ступая по мраморным плиткам, которыми был выложен пол широкой палубы второго этажа этого потрясающего судна, Ева присоединилась к Мэйзи. Она села и стала покачивать Донателлу, пока та не успокоилась.
- Это чудесное судно, но я не могу заснуть ни на минуту, беспокоясь, что кто-нибудь из мальчишек выпрыгнет за борт просто ради интереса.
- Ромео заверил меня, что это невозможно. Доверься мне, я часами изводила его расспросами об этом, прежде чем согласилась взять с собой Люка и Марчелло.
Двухлетний Марчелло поднял голову, услышав свое имя, и улыбнулся. Он плескался в мелком бассейне с младшей парой близнецов Джиордано, Джанни и Анжело.
Ева поцеловала дочь в макушку со счастливым вздохом.
- Зато приятно видеть, как они расслабляются, правда? Я только хотела бы, чтобы они расслаблялись не так… энергично.
Мэйзи рассмеялась и повернула голову, чтобы посмотреть на два мощных гидроцикла, которые промчались мимо под возбужденные вопли и требования ехать быстрее.
В гидроцикле Ромео сидел Люк, а Закхео катал своих старших сыновей.
Мэйзи опустила руку на плоский живот и подумала о сюрпризе, который вызовет у ее мужа улыбку восторга.
- Поскольку Ромео не вопил от счастья, я полагаю, что он еще не знает? - спросила Ева, со значением посмотрев на живот Мэйзи.
Мэйзи ахнула.
- Нет, не знает, но откуда ты…
- Я тебя умоляю. Ты просто сияла, когда вчера шагнула на палубу Dolcezza Gattina. Я полагаю, у тебя не было времени сказать ему, потому что Закхео занимал его разговорами до утра?
Мэйзи фыркнула.
- Он лег спать только в пять утра. Я скажу ему сегодня вечером.
- Что ты мне скажешь, amore mio?[28]
Мэйзи виновато подскочила на месте, услышав глубокий голос, возвещавший о появлении ее мужа.
Ромео преодолел последние ступеньки трапа и направился прямо к ней. В такой близи его крепкое, стройное тело, влажное от морской воды, казалось еще более волнующим.
- Если я скажу тебе все сейчас, то это уже не будет сюрпризом, не так ли? - наконец выговорила она.
Поцеловав младшего сына, он опустился в шезлонг и притянул жену к себе на колени. Мэйзи боковым зрением увидела, как Закхео поприветствовал жену поцелуем, а прислуга занялась детьми.