Тира целую неделю нетерпеливо ждала в Корокондаме царя Агата, коноя Агаэта и Борака. На последнего она надеялась больше всех. Он оказался не только проворным малым, но и умным скифом. Тира посылала его к рыбакам-дандарам, он взял с собой любимую Гипаретту и за месяц успел побывать во всех рыбацких артелях. Он так спелся с дандарами, что они готовы были с ним идти в огонь и в воду. Ведь он был свой среди своих. Мать - дандарка, отец - меот, служил он скифам-аксамитам, а жена его была амазонка. Через неделю Агат, его сын, Лебея, Борак и Гипаретта добрались до Корокондамы. Здесь их встретили Тиргатао, Лота и Ликоп. Ликоп, как и Борак, объехал все горные селения керкетов и торетов и тоже заручился их согласием воевать против Боспора. Тире казалось, что Синдика в их кармане.
Лебея и Гипаретта, не успев расседлать лошадей, убежали в поселок. Он был запружен их подругами-амазонками, которых привела Лота. После радостных встреч девы сразу же принялись обрабатывать подруг.
- Послушай, Лебея, твой друг, говорят, не трус, но он не решителен. Отец его коной Агат стар, он отвык от боев. Лота, конечно, храбра, но она во всем слушает Ликопа. А Ликоп - не воин, он рыбак. И пока они затянут боевые пояса, пройдет год. А между тем, наши подруги с царицей Годейрой обогащаются день ото дня, а мы скоро будем жевать кожу наших переметных сум.
- Мы слышали,- говорили Гипаретте подруги,- что Тира хочет запасать корм на время походов. Вспомни, мы когда-нибудь брали в походы еду? Да ни разу в жизни. И, как видишь, не умерли с голоду. Скажи об этом своему Бораку. А мы готовы в поход хоть завтра.
Лебея и Гипаретта тоже хотели богатства, и когда вечером собрался военный Совет Тиры, сказали свое слово.
Войну решили начать на рассвете третьего дня сразу по всей Синдике - от Торика до Зенонова Херсонеса, куда войдут Тирамбо, Ахилий и Киммерий. Гарнизоны синдского царя должен уничтожить Борак с рыбаками и преданными ему амазонками, Патрей и Кепы поручили Лоте, а сама Тира взяла на себя Гермонассу и Фанагорию. Кону Агату и его сыну поручалось очистить от гарнизонов царя Гекатея и боспорцев всю степь до реки Кубахи. Ликоп должен поднять горные племена керкетов и торетов. В каждом направлении участвовали большие отряды амазонок.
Через три дня на рассвете поднялась вся рабская Синдика. В тот же день были заняты Фанагория и Гермонасса. Многочисленные горцы из керкетских селений, словно наводнение, затопили Горгипию. Кон Агат с сыном вывели скифских воинов на границы синдских земель.
Аргос, посадив на свое судно Перисада, срочно выехал в Корокондаму, к царице Тиргатао. Тира встретила их обвешанная оружием. На ее бедрах сверкал пояс Ипполиты.
- Вся Синдика покорена! - воскликнула она, встречая архистратега.
- Так скоро?!
- Фанагорский дворец наш!
- Хорошо! Давай сходим в Фанагоры, все посмотрим на месте.
От Корокондамы до Фанагории два часа пути. Здесь царицу и Аргоса встретила Лота. Корабль Аргоса заметили с башни дворца, когда он проходил мимо Гермонассы, и Лота успела собрать и выстроить в гавани всех своих амазонок.
Они выстроились в два конных ряда по обе стороны дороги с копьями наперевес от самой гавани до дворца Гекатея. Это было внушительно и красиво, благо, у Лоты под рукой находилось более пяти тысяч копий. Воинственная Тиргатао успела с ног до головы увешаться оружием, сверкала поясом богини. Она легко сбежала по сходням и двинулась по проходу. За нею шли Лота и Аргос. Чуть дальше Перисад вел охрану и гребцов фелюги.
Когда амазонки увидели пояс Ипполиты, они, словно по команде, опустили копья острием к земле. Кони, как один, склонили головы к ногам — они все были из старой Фермоскиры и, конечно же, вымуштрованы для парадов.
Тира, положив руку на бедро, шла по проходу, задыхаясь от восторга и счастья. Ей и в голову не приходило, что амазонки склонили копья не перед ней, а перед поясом победы. Аргос склонился к Лоте и шепнул:
- Это ты напрасно. Теперь она возомнит себя покорительницей всего света.
- Не беда,- ответила Лота.- Зато мои девы увидели пояс и бесстрашно ринутся в любое пекло.
После встречи Лота и Тира пошли во дворец, а Перисад и Аргос решили пройтись по городу. Амазонки разъехались по своим сотням - те стояли за городом. А в городе было тихо, жители, видимо, попрятались по домам.
- Когда Лота заняла город? - спросил Перисад.
- Вчера вечером.
- Но почему нет следов боя? Улицы тихи и пустынны. Где трупы врагов? Где пожары, непременные в таких случаях?
- Нас ждали. Видимо, всех причистили,- ответил Аргос, ухмыляясь.
- Вернемся во дворец, там, говорят, расставляют столы в зале. Я с утра ничего не ел.
- Пойдем, пожалуй. Заодно узнаем, как прошел бой.
В зале дворца расставлены столы. Аргос думал, что обед пройдет скромно, он будет совмещен с Военным Советом, которые Тиргатао проводила часто и с особым удовольствием. Но он ошибся - в зале собрались сотенные, их было больше полусотни. Столы ломились от яств, Аргос подумал, что Лота обобрала весь город, отняв у его жителей последнее. Оркестр из флейтисток и арфисток уже играл в переднем углу зала, и танцовщицы были готовы. Они, казалось, недолго ходили по городу, а амазонки и царицы уже успели переодеться в новые праздничные одежды. Тира была весела и великолепна, но без пояса. Аргос подумал: «Догадалась, дуреха, что на пиру он излишен».
Наконец собрались все, и пир начался. Открыла его Тира:
- Дорогие мои соратницы! Большой поход мы начали успешно. Выпьем за это и восславим Великую наездницу Ипполиту, даровавшую нам Пояс Победы! - Тиргатао осушила до дна ойнохою.- Теперь вся Синдика наша, мы стоим на скифском берегу пролива. Впереди Боспорское царство - это наша конечная цель. Всеславный кибернет Перисад, как скоро ты сможешь доставить сюда триеры?
- Флотом повелевает царица Олинфа Агнесса. Я не могу...
- Жаль, что Агнессы нет среди нас. Где она?
- Я полагаю, что она в Горгипе...
- И триеры там же. Потому ты сегодня же отправишься туда и вместе с флотом доставишь сюда Атоссу и Агнессу. Самое большее, через неделю мы начнем переправу и ударим по Пантикапею. Столица Боспора будет сокрушена.
- Это надо бы решать не здесь,- заметил Аргос.
- Почему не здесь? Пусть сотенные знают - мы идем на Боспор!
- Согласен. А сейчас дадим место танцовщицам.
- Верно! Музыканты. Почему вы замолкли?
Грянула музыка, вышли на середину зала девы - плясуньи. Пир продолжался. Он шел до темноты. Когда сотенные выпили все вино и удалились, Аргос сказал:
- Вот теперь, царица, давайте поговорим о пути на Боспор.
- Пир, я думаю, удался! - воскликнула Тиргатао, не слушая Аргоса.
- А ты не думаешь, великая царица, что похмелье будет тяжелым?
- Мы выпили немного. Не говори попусту.
- Не сердись, Великая. Значит, ударим по Пантикапею?
- Куда же еще?
- Царь Боспора легко скинет нас в море. Берега там скалисты и круты, а столица вооружена. По-моему, лучше всего высаживаться в бухте Илурата и...
- Это далеко от столицы, Перисад?
- Далековато, царица. Но близко от тех мест, ще Годейра. Она нас поддержит.
- Согласна. Ударим на Илурат.
- И как можно скорее, великая Тиргатао,- заметила Лота.-А то моим девам нечем питаться. Травы тоже в округе нет, один камыш. А его кони не едят.
- Будем торопиться. Ты, Перисад, бери фелюгу Аргоса и сегодня же — в Горгип за флотом. Завтра он должен быть здесь.
- Я сам отвезу тебя, кибернет,- сказал Аргос.
- Я боюсь ночевать в храме, отец,- сказала Мелета своему отцу, когда Ликоп привел в Горгип горных повстанцев.- Твои тореты и керкеты день и ночь шныряют вокруг храма, стучатся в двери, заглядывают в окна. - А где же храмовые амазонки? Двери разве не охраняются?
- Храмовые были на триере Атоссы. А ты их послал с Годейрой. Они, я думаю, воюют.
- За храм ты отвечаешь. Почему молчала?
Храм без охраны! Золотой кумир может выкрасть любой мальчишка! А Священная дни и ночи спит и ничего не думает!
- Как ты можешь?
- И могу! Я твой отец. И могу задрать твой хитон и нашлепать по тому месту, где спина теряет благородное название! Где можно найти Атоссу?
- Они с Агнессой, я думаю, в таверне.
- Вынеси из храма лабрисы и стой на страже дверей. Я схожу в таверну. - Никто не смеет тронуть богиню!
- Ты, дочь моя, не знаешь керкетов. Горец не уснет, пока не украдет хотя бы камень с соседского забора и не переложит за свою ограду. Стой у дверей и бей всякого, кто подойдет к храму. Я знаю, что говорю.
- Но Кумир Девы...
- Для горцев богиня Ипполита неведома. Они поклоняются Деметре.
В комнате Перисада было шумно. Атосса ругалась с дочерью. Они кричали друг на друга, не замечая ничего вокруг. Ликоп остановился около приоткрытой двери.
- Мне плевать на сан Священной!- кричала Агнесса.- Чтобы жить в этих каменных стенах без мужиков, без детей, без любви, чтобы потом, изнурившись, лечь под какого-нибудь грязного пастуха...
Ликоп вздрогнул, услышав звуки пощечины, но открыть дверь не посмел.
- Сука, сука, сука!- кричала Атосса.- Иди в город - там Ликоп привел множество скотов, ложись...
- Я поеду к Левкону, я буду царицей Боспора назло тебе!
- Ветер тебе в спину, поезжай. А когда мы подавим боспорских царей, я пальцем не пошевелю, чтобы защитить тебя, блудницу.
- Пойми, мать, я хочу только одного - жить и любить. Эта постная жизнь в храме - не жизнь. Поедем на Боспор, прошу тебя.
Ликоп распахнул дверь, женщины умолкли...
- С Боспором повремени, Агнесса,- сказал Ликоп.- Мне кажется, что мы никогда не завоюем Боспор. Да и Синдику тоже.
- Много ты знаешь,- презрительно сказала Атосса. (Она давно не любила Ликопа). - Многочисленные народы поднялись на Спартокидов...
- Но ты только что назвала их скотами.